Будь здоров

Гарри открыл дверь своего дома и зашел внутрь. Он хотел привычно вдохнуть приятный аромат, который окутал этот дом с пола до потолка и принадлежал самому прекрасному и любимому омеге. Но вместо аромата лесной ели, он ощутил что-то непонятное и странное. Нет, запах все так же прекрасен, но было чувство, что его разбавили водой. Нахмурившись, альфа разулся и повесил свое пальто на вешалку. Он прошел в гостиную и увидел свет с кухни, услышал тихое шмыганье и хриплый кашель. Гарри нахмурился сильнее. Зайдя на кухню, он увидел привычную картину: Луи стоял у плиты, доваривая горячий ужин. На его талии завязан милый фартучек, омега приподнимается на носочки, чтобы дотянуться до специй, и что самое милое и очаровательное, второй рукой он придерживает свой выросший за шесть месяцев животик. Но в следующее мгновение всю картину рушит шмыганье носом и новый приступ кашля. Только сейчас Гарри заметил, что шея Луи обмотана теплым платком, на его вечно босых ногах пушистые носочки, а на диване теплая кофта, которую омега, скорее всего, снял, чтобы она не мешала готовить. Его маленький беременный омежка заболел. Ох, нет. — Луи, — нежный голос своего альфы заставил шатена вздрогнуть и тут же обернуться к любимому, широко, но так устало улыбнувшись. — Гарри! — весело воскликнул омега, но тут же зашелся в приступе кашля, закрыв ладошками пол-лица. - Ой… Извини. — Ох, маленький мой, — альфа обнял Томмо за плечи и усадил на диван, тут же укутав в кофту. — Почему ты возишься с ужином, когда должен лежать в постели в куче одеял, подушек и с кружкой горячего чая, м? — Н-но как же… Ты же пришел с работы уставший и голодный, как же я оставлю тебя без ужина? — шатен опустил взгляд, играясь с подолом кофты. И так всегда на протяжении шести месяцев. Когда Луи болеет, он становится похожим на загнанного котенка, который боится и шаг лишний сделать, боится расстроить Гарри, становится покорным и послушным, делая все, что тот попросит, даже несмотря на то, что болеет. Сначала Гарри не сразу понимал, что к чему, но потом заставлял Луи днями лежать в теплой кровати и пить горячий чай, взяв отгул на неделю. Возможно, не будь его любимый беременным, он бы не пекся о нем так сильно, однако все как раз наоборот, и Гарри нравится заботиться о Луи. Одним ударом двух зайцев. — Глупенький. Мы же договорились, что, если ты заболеваешь, ты говоришь мне, бросаешь все дела и идешь лечиться. Но что ты сделал вместо этого? — Работал по дому и готовил, — стыдливо опустив взгляд, ответил Луи, сильнее сжимая пальцами кофту. — Прости, Гарри. Я так больше не буду. Хуже, чем пятилетний ребенок, честное слово. Гарри засмеялся своим мыслям, своей улыбкой расслабив сжавшегося шатена. Они перешли в гостиную, где альфа уложил Томмо на диван, укрыл пледом и включил телевизор. — Лежи, я принесу чай, — улыбнулся Гарри, поцеловав омегу в щеку. — А как же ужин? — И ужин. Но сначала закончу его. Ибо кое-кто решил все сделать сам, не предупредив меня, и я не успел заказать еду на дом, — заворчал Стайлс, но после засмеялся и растрепал волосы любимого. — Но мне приятно, что ты заботишься обо мне, а теперь я позабочусь о тебе. Луи счастливо улыбнулся, укутавшись в плед плотнее и ожидая своего обещанного чая, горячего ужина и крепких объятий любимого. Альфа быстро закончил с ужином, потому что Луи сделал основную работу. Налив в тарелку Луи суп, он смешал его со сметаной, взял черный хлеб, налил горячий чай и отнес все это в гостиную. Луи сел поудобнее и открыл рот. Гарри засмеялся, но все же стал кормить своего беременного парня. Омега довольно урчал от заботы и нежности своего мужчины, поглаживая свой животик. Когда Луи доел суп, Гарри протянул ему кружку с чуть-чуть остывшим чаем и миску с конфетами. Болен или нет, но без конфет Луи пить чай не будет. Это всегда умиляло Стайлса и заставляло видеть в его любимом пятилетнего ребенка. Кудрявый передал пульт Луи, а сам пошел на кухню. Он поужинал, вымыл посуду и вернулся в гостиную. Устроившись позади омеги, Гарри обнял его и прижал спиной к груди, нежно поцеловав в щеку. — Я люблю тебя, — прошептал Луи, удобнее устроившись в объятьях своего мужчины и мурлыча от его любви. — Я люблю тебя, — ответил альфа, нежно чмокнув Луи в губы, после огладил животик омеги, обратившись к ребенку, — и тебя люблю, малыш. Луи счастливо засмеялся и крепче обнял своего любимого, забыв про свой чай и конфеты, про телешоу по телевизору, для него сейчас существовали большие руки альфы, обнимающие его, теплое дыхание на своей шее и мягкие поцелуи на своих губах. Что ж, иногда Луи нравится болеть.