Клубничное варенье!

      Неделька выдалась тяжелая для всех. Блас, пребывая в блаженно расслабленном состоянии будущего отца и мужа, и не желал отпускать Лухан от себя ни на минуту. Она и сама была не прочь вылезать из постели круглыми сутками, но учебу еще никто не отменял.       В колледже все шло своим чередом, только вконец обнаглевшие Гвидо и Томас пользовались тем, что Эредиа теперь вроде как дружен с ними. А сам староста смотрел на их проделки сквозь пальцы, хотя вся эта кутерьма начинала ему порядком надоедать.       Новоиспеченное семейство Агирре укатило в Мексику и подготовкой к их двойной свадьбе принялся заниматься весь пятый курс, практически забросив при этом учебу.       Бустаманте ходил мрачнее тучи. Встречи с Мариссой происходили все реже. И заканчивались вовсе не так, как ему бы хотелось. Молодой организм требовал разрядки, а получалось пока совсем наоборот. Парню вообще уже стало казаться, что куда бы он не пошел, везде оказывались Гвидо с Томасом, затевающие какую-нибудь ерунду. Или, что его еще более удручало, Блас с Лухан, занимающиеся тем, чем он сам мечтал заняться с Мари. Сама его будущая жена на все его жалобы лишь фыркала. И старалась побыстрее от него сбежать. Парень искренне не понимал ее такого к себе отношения и начинал потихоньку психовать.       Марисса же никак не могла отделаться от чувства, что Пабло навязали эту свадьбу. В ее голове все еще крутился момент, когда Лассен на свадьбе у Мии и Ману пошутил насчет хомута на шее в виде жены и ребенка, а Бустаманте его поддержал. И еще, как, там же на свадьбе друзей, под дружный гвалт ребят, он сделал ей предложение. Тот факт, что колечко-то, которое ее парень надел ей на пальчик, находилось у него еще задолго до того, как Гвидо, подталкивая его к ней, заявил, что не хватает еще одной пары сочетающейся браком на день святого Валентина, почему-то ничего не сказал ей. Ведь, если подумать, то оказывалось, что Пабло готовился к этому предложению. И, если бы не вездесущий Гвидо, он сам бы его сделал. Вместо этого девушка загонялась неуместными мыслями и мучила самого Пабло очередным недоверием.       Она уже несколько раз пыталась рассказать парню о своем интересном положении, но все время случалось что-то, что их прерывало. И, если честно, она побаивалась его реакции на эту новость. Андраде прекрасно понимала, что сказать надо. И надо сказать до свадьбы. Но просто не могла. Из медового месяца, а если точнее недели, вернулись счастливые и не отлипающие друг от друга Ману и Мия. Мия сразу окунулась в подготовку к свадьбе. До нее оставались считанные дни. И Главные купидоны потирали ручонки в предвкушении своих новых жертв.       Мальчишник для Пабло и Бласа решили устроить в квартире Пабло. К себе эту шайку малолеток Эредиа не пустил бы даже под дулом пистолета. Он вообще не очень горел желанием туда идти, но настояла Лухан. Свадьба у них должна быть вместе, так почему бы ему не пойти на мальчишник. Дверь открыл хмурый Пабло, из-за спины которого выглядывал Гвидо. — Опоздавшему, штрафную! — завопил цыган.       Блас прошел внутрь и принял из рук уже изрядно подвыпившего Эскурры вместительный фужер какого-то алкоголя. Выпив его под одобрительные возгласы, он прошел дальше и уселся в кресло, наблюдая, как веселится молодняк. Громкая музыка, гвалт голосов подвыпивших парней. Как же хочется оказаться сейчас у себя дома, и чтобы под боком тихонько сопела Лухан… За Бустаманте тенью ходит Мануэль и что-то ему растолковывает. Тот кивает, хлопает его по плечу и, наконец, расслабленно улыбнувшись, начинает вливаться во всеобщее веселье…. — А теперь главный подарок! — перекрывая хор голосов, прозвучал громкий возглас неутомимого Лассена.       Послышались хлопки в ладоши и Бласа вытянули в центр комнаты, где уже стоит, немного глуповато улыбаясь Пабло. К парням подошли две девицы в форме медсестер и принялись танцевать, извиваясь вокруг них. Кто-то притащил два стула и «сестры милосердия» синхронно толкнули Бласа и Пабло на них. Продолжая танцевать, девушки под громкие улюлюканья и хлопки стоящих вокруг парней, раздевались, и скоро на них остались лишь ничего не скрывающее белье и чулки. Присев на колени к женихам, стриптизерши продолжали на них ерзать и извиваться всем телом.       Блас покорно терпел эту забаву и ждал, когда же все это закончится.       Пабло поначалу тоже просто поддался всеобщему веселью и принял этот » подарочек» чуть снисходительно. Но вот, он оказался на стуле, девушка на нем сверху. Ее провокационные телодвижения. Чуть уловимый запах духов, тех самых, которые так любит Марисса…. В помутневшем от выпитого и долгого воздержания сознании что-то щелкнуло, и парня начало охватывать возбуждение. «Мари»- билось в его голове.       В следующее мгновение, девица, оседлавшая его, исчезла, и Бустаманте увидел перед собой лицо Мариссы. Как в замедленной съемке, парень видит ее взметнувшуюся руку и, не успев зажмуриться, ощущает обжигающую пощечину. Мари выбежала из комнаты, а Пабло еще с минуту, приходя в себя, сидит на стуле. Наконец, срывается с места и устремляется вслед за ней. Он догнал ее у выхода из дома: — Марисса! Подожди! Это не то, что ты подумала…. — А, что я подумала, — совершенно спокойным голосом проговорила девушка, — Что я подумала? — Это Гвидо… — оправдывался парень — Гвидо? Прекрасно! Как всегда, виноваты все вокруг, но только не ты! — глаза Мари скользнули вниз, туда, где все еще оставалось предательское доказательство его возбуждения, — А я смотрю, ты готов! Только это тебя интересует? Ну, что же ты, Пабло! Вернись туда, она еще там! Ей же нужно деньги отработать… — Марисса! Что ты говоришь! — теперь уже сорвался Пабло. — Говорю то, что вижу. — Видишь? Да что ты вообще видишь! — парень приблизился к девушке, нависая над ней, — Бегаешь от меня как от прокаженного! Если не собиралась выходить за меня, не нужно было соглашаться! Блондин со всего маха врезал кулаком в стену возле самого лица Мариссы. Тряся отбитой рукой, он молча развернулся и устремился к выходу. Выскочив на улицу, он прыгнул в свою машину и, скрипя шинами, сорвался с места.       Марисса, нервно зажимая рот ладонями, глотает слезы. Выбежавший Мануэль находит ее сидящую на корточках возле подъездной двери и судорожно рыдающую. — Ты совсем сдурела! — Агирре тянет подругу вверх, — Сидит на бетоне! О себе не думаешь, о племяннике моем подумай! — Ману-у, — девушка, озабоченная своими переживаниями, даже не обращает внимания на то, что мексиканец знает о ее беременности и всхлипывает, утыкаясь ему в плечо, — он уехал. Он меня не лю-юбит. — Да вы, чего совсем с ума посходили? Что тут у вас произошло пока нас не было? То Пабло весь вечер мне мозг конопатит, что ты не хочешь за него замуж, теперь ты… — Это он не хочет! Я сама слышала, как он с Гвидо ржал, что надо быть дураком, чтобы жениться… — Гвидо…. Понятно. А ну-ка пошли. Парень тянет ее за собой. Они входят в квартиру. Музыка все еще гремит, но прежнего веселья уже нет. Парни, пришедшие на мальчишник, разбрелись кто куда. Мануэль вычисляет фигуру Лассена, пытающегося что-то объяснить одной из стриптизерш. Марисса дергается в сторону, но мексиканец крепко удерживает ее за руку. — Гвидо! Давай-ка дружок расскажи, что такое ты наговорил Пабло, что он передумал жениться! Лассен, открыв рот, хлопает глазами: — Я? — Ну, а кто же еще? — Когда это? Мануэль оборачивается к притихшей Андраде. — На свадьбе Мии и Ману, — еле слышно говорит она, — ты сказал, что ни за что бы, ни согласился надеть на себя этот хомут…. — Ну, да. Я и не согласен! А при чем здесь Пабло? — Пабло ведь с тобой согласился, — уже совсем неуверенно бормочет Марисса. — Ага, поржал, а потом сказал, что только об этом и мечтает. И потом еще весь мозг мне с Томасом вынес, мечтая какие у вас детишки будут …. Кстати, не забудьте, я буду крестным вашего первенца! Глаза Мариссы засветились счастьем, но тут же из них градом полились слезы. — Ну чего теперь-то? — закатил глаза ацтек. — Я ду-ура, — она снова уткнулась ему в грудь, а потом резко вскинула лицо с моментально просохшими слезами, — Ману, он ведь уехал. С ним ничего не случится? Мексиканец вздохнул и поплелся в прихожую, где оставил в куртке свой телефон.       Ночь. Дорога. Скорость.       Нужно просто все забыть….       Все….       Еще немного и мозг взорвется….       В голове бьется лишь одна мысль «Хочу танцевать».       Где-то сбоку глаз выхватывает яркую вывеску. Резкое выкручивание руля, торможение. У не очень презентабельного на взгляд заведения толпа подростков и прочих желающих попасть в клуб.       Секьюрити, на входе, скользнув взглядом, беспрекословно пропускают внутрь….       Клуб. Бар. Стойка.       Бармен, окидывающий равнодушным взглядом публику. Развязные девицы. Мужчины, пытающиеся с этими девицами заигрывать. Громкая навязчивая музыка. Двигающиеся на танцполе тела.       В бар входит блондин и направляется к стойке. Бармен окидывает наметанным взглядом клиента. Лет восемнадцати-двадцати. Дорогой костюм, сдвинутый немного вбок, с приспущенным узлом галстук, чуть взлохмаченные в творческом беспорядке пепельные волосы, голубые глаза…. Парень сразу обращает на себя внимание девушек, сидящих за столиком, недалеко от стойки бара. Явно парень не из бедных. Такие обычно тусуются в других местах, подороже, поэлитней.       Блондин плюхается на стул и заказывает водку. Приняв рюмку, залпом вливает в себя жидкость, морщится и делает знак повторить. — Что, тяжелый день? — проявляет интерес бармен.       Парень вскидывает на него глаза, пожимает плечами и снова опрокидывает в себя содержимое рюмки. Одна из девушек, жгучая брюнетка, приближается к стойке, садится на соседний с блондином стул и игриво улыбается парню. Тот выпивает еще одну порцию водки и, окинув девицу равнодушным взглядом, бросает: — Потанцуем?       Кивнув бармену и кинув на стол купюру на много превышающую стоимость напитка, голубоглазый встает и, не смотря на семенящую рядом брюнетку, направляется на танцпол. Растворяясь в толпе танцующих, парень закрывает глаза и начинает двигаться в такт музыке.       Часть ночи друзья провели, набирая номер телефона Пабло, который стабильно выдавал гудки, но трубку никто не брал. Наконец, Гвидо смог до него дозвониться. Бустаманте, сквозь оглушительную музыку, пьяным, бодрящимся голосом, ответил, что он в клубе. Где находится клуб, он понятия не имеет, но поинтересовавшись у кого-то рядом, назвал адрес: — Гвидос, приезжай, оторвемся! Мануэль отвез Мариссу к клубу и они вошли внутрь.       Почти сразу, парень заметил светлую макушку друга, дергающуюся в такт музыке. Рядом, прижимаясь к нему, танцевала брюнетка. Мексиканец кивнул Мариссе, указывая на пропажу, и она сквозь толпу направилась к Пабло. Подойдя вплотную, девушка шепнула что-то на ушко брюнетке. Та, словно ошпаренная, отскочила в сторону, а Марисса заняла ее место и принялась танцевать рядом с любимым. Блондин, не замечая никого и ничего вокруг, закрыв глаза и подняв вверх руки, двигался в такт музыке. Разноцветные огни, мерцая, выхватывают его лицо, плечи, вскинутые руки. Марисса подстраиваясь под него, подняла руки за голову и прильнула к парню. Их тела соприкасаются, сталкиваются, не оставляя между ними пространства даже для воздуха.       В какой-то момент Пабло открывает глаза и к нему приходит осознание, кто находится рядом с ним. На его лице застывает недоумение. Он отстраняется, но Мари снова сокращает расстояние между ними и закидывает руки ему за голову. Движения становятся все плавнее, все жарче. Тела сплетаются. Губы блондина находят ее и его язык проникает внутрь. Вихрь охватившего его желания уносит остатки сознания парня. Бустаманте прерывает огненный поцелуй, вглядывается в лицо девушки, а затем берет ее за руку и тянет в сторону от танцпола.       Пробиваясь сквозь толпу танцующих, они двигаются к выходу, но парень не собирается покидать клуб. Он увлекает Мари за собой и вталкивает ее в уборную.       Захлопнув дверь, он опирает в нее руки, по обе стороны от лица Мариссы и начинает ее целовать. Яростно, грубо так, как еще никогда не целовал…. Ее руки рвут его волосы, проникая под пиджак, царапают плечи, расстегивают ремень его джинсов…. Кто-то пытается войти, и Пабло рыча, захлопывает дверь ударом руки…. Никто сейчас не посмеет помешать ему! Парень рывком разрывает на девушке блузку и остатки материи летят на пол. Она снова сводит его с ума. Еще никто и никогда не был так ему желанен. Он грубо сжимает и ласкает ее грудь губами, слышит ее стон. Все сомнения и нелепицы этого вечера, улетучиваются, как и пары поглощенного алкоголя. Пабло смотрит в ее глаза и находит там только отражение собственного желания. Это окончательно сносит ему голову.Он разворачивает ее спиной к себе и задирает юбку. Водя языком по раковинке уха, он резко входит…. Снова стон… Его…Ее…Толчок… еще толчок…. Стоны и крики заглушаются музыкой…. Все вокруг теряет свой смысл. Время останавливается…. Только их любовь имеет значение…Только толчки, дарящие надежду…. Ни с чем несравнимое удовольствие затапливает обоих…. Их только двое в этом мире… Последние движения, и он, обмякнув, приваливается к ней. Сквозь сбившееся дыхание слышит: — Пабло, поедем домой….       Мануэль, делающий вид, что не замечает того, что на Мариссе накинут пиджак Пабло, а на самом парне рубашка, застегнутая не на те пуговицы, отвозит парочку на квартиру к Бустаманте. Предварительно позвонив Гвидо, он узнал, что тот уже разогнал гостей, да и сам потихоньку свалил, так что квартира, наконец, пуста. Высадив их у подъезда, друг грозится, что если они вздумают еще чего-нибудь учудить, то он их прикует наручниками до самой свадьбы, и уезжает.       Пабло, не выпуская руки Мариссы, ведет ее за собой в спальню. Здесь все еще шелковые простыни, которые они так и не проверили на прочность.       Блондин скидывает с себя рубашку и подходит к девушке. Его пиджак, надетый на Мари, ее юбка и белье летят вслед за курткой. Он подхватывает ее и бережно укладывает на кровать. Поцелуи, уже совсем не похожие на те в уборной, покрывают все ее тело. Лицо, шея, грудь, впадинка пупка — ничего не остается без внимания. Она отвечает ему со всей нежностью, на которую способна. И это еще больше его заводит. Он скидывает с себя последнюю одежду, возвращается к ней и проводит ладонью по ее телу. Губы проходятся по животу, спускаются вниз, касаются внутренней стороны бедра, возвращаются к ее губам. Девушка выгибается навстречу его ласкам. Парень губами срывает с ее рта протяжный стон, опирается руками в кровать, входит в нее с глухим стоном и начинает медленные ритмичные движения. Ее пальцы выбираются из его изрядно потрепанной шевелюры, скользят по спине, останавливаются на его ягодицах и вонзаются, оставляя царапины. Дыхания учащаются, вместе с движениями …. Резкий вскрик, и ее тело пронзает судорога …. Еще движение, и он обессиленно падает на нее.       Они засыпают под утро полностью вымотанные и счастливые. А проснувшись, Пабло слышит новость, которую уже давно лелеял в своей голове: — Пабло, у нас будет малыш.       Все начинается по-новому, и прерывается только тогда, когда в дверь начинают яростно звонить и даже пинать ее. Их купидоны принесли им обед и заодно решили проверить не нужно ли кого приковать к батарее наручниками.