***
А в квартирке у них всегда было весело. — Мэри Хью~ю! — Шугабой при любых обстоятельствах оставался громким. И очень, от слова «совсем», эмоциональным. А еще он ужасно бесил Мэри тем, что безбожно коверкал ее фамилию. «Хью» раздражало девушку сильнее, чем пресловутое «Мэри-чан» от Коко. Ах да, а еще он донимал ее вопросами о том, больно ли ей выщипывать брови. За это она ненавидела его еще больше. Мэри готова была его убить всякий раз, когда он раскрывал рот, потому что он обязательно выдавал что-нибудь безумно тупое. «Как и его прическа, » — подсказывал разум, когда она глубоко вздыхала и считала до десяти, чтобы успокоить свои нервы и не применить волшебную палочку на Шугабое, а потом уничтожить его тело, чтоб не осталось никаких улик, и продолжить спокойное существование без вечной заразы. — Чего тебе, сладкий? — насмешливым тоном поинтересовалась Мэри, стряхивая с рук воду и заходя в маленькую, «забитую» мебелью комнатку. Магия, конечно, дело хорошее, но пока Коко в доме нет, некого заставить — или насильно принудить, тут уж как обстоятельства сложатся — помыть посуду. — Господи Боже, Семеро Святых Ишгара, спасите! Помираю, Господи! — Шугабой выглядел ужасно. Конечно, он всегда выглядел ужасно, по скромному мнению Мэри, но теперь его внешняя непривлекательность была возведена в абсолют. К тому же, любопытным было само его положение в пространстве. Все-таки не каждый раз увидишь взрослого мужчину, стоящего на широком диване со спинкой. Это вроде как прерогатива женщин — с ногами забираться на мягкую мебель. — Свали с моей тахты, ублюдок! — наверное, если бы в руках Мэри в тот момент оказалась ее волшебная палочка, она бы применила ее, не раздумывая. К своему имуществу она относилась ревностно, даже к такому, которое принадлежало ей лишь временно. — Прекрати орать и запомни уже наконец, что их четверо, и они, черт возьми, Боги! Четыре гребаных Бога Ишгара! — Да какая разница?! Пусть хоть кто поможет мне! — казалось, что взрослый и самостоятельный мужчина сейчас расплачется. Его роскошный «кок» выглядел теперь так, словно бы Шугабой только что вышел из тяжелой и, возможно, даже неравной битвы. Наверное, ситуация показалась бы Мэри Хьюз достойной смеха, если бы легионер не продолжал ногами стоять на ее кровати. — Я сказала слезь! — прорычала девушка, решительно подходя к кровати и хватая легионера за руку, имея четко обрисованную цель — стянуть его на пол как можно скорее. Однако сказать, что Шугабой упирался, значит ничего не сказать. — Да какого черта происходит?! — Этот, как его… Паук! Вот, точно! Паук! — Вот только не говори мне, что легионер Горички может бояться пауков! — Может, — заверил девушку «легионер Горички» самым серьезным тоном, на который он был способен в этой ситуации. — Уж поверь мне. Апогеем стал визг из прихожей и Коко, влетевшая в комнату и вскочившая на многострадальную тахту рядом с Шугабоем с криком: «Мэри-чан, там пау~ук!» А потом они закричали втроем. Мэри Хьюз, правда, скорее кричала за компанию и от злости, а вот двое других надрывали горло так, словно бы сражались сейчас не на жизнь, а на смерть, и своим боевым кличем пытались испугать врага. К общей какофонии присоединился стук по батарее — стенки в квартире были тонкими, соседи наверняка стали свидетелями шикарного концерта. Когда виновник шоу пробежал у ног Мэри, в голове у девушки копошились мысли от «какой маленький» и до «как ты бесишь». Вымещая все, что накопилось в ней — головную боль от криков, злость на Коко и Шугабоя за свою тахту, а так же откровенное бешенство из-за того, что ее заставили помыть посуду — девушка громко топнула, отправив божье создание в мир иной. — Оно умерло! — гордо задрав подбородок и подбоченясь, сказала девушка, словно бы ее поступок был по важности равен захвату заклинательницы, да и вообще истреблению всего зла. — Не вижу восторга в ваших глазах. — Ты такая жестокая, Мэри-чан, — спокойно и, по сравнению с прошлыми своими возгласами, тихо заявила Коко. Она готова была уже спуститься с тахты, однако внезапно дернулась за спину Шугабоя и испуганно выпалила: — Он лапкой шевельнул! Нет? Не видели? Точно нет? Мэри Хьюз оставалось лишь выдохнуть и пойти на кухню домывать посуду, потом вернуться, насильно стянуть других легионеров со «своей собственности» и заставить Коко закончить с посудой вместо нее.***
— Ты небось чуть не умер вчера, да? — равнодушным тоном поинтересовалась у Шугабоя девушка, лежа на своей бедной и настрадавшейся тахте и закинув ноги на спинку. В маленькой квартирке на окраине Магнолии было довольно душно. Хотя, если честно, Мэри Хьюз было душно везде, кроме ее родного города у леса Ваас на севере страны, и, может быть, главной церкви Горички. — Ты вечно будешь вспоминать это? — Конечно.