Грешница

Грязная. Нищенка, воровка, оборванка, преступница - Эсмеральде приходилось выслушивать самые обидные прозвища. И ни одно из них правдивым не было. Ведь девочка всегда старалась держать и тело, и потрепанную одежду в чистоте, и даже в самые тяжелые времена она не стащила с прилавков на ярмарке ни одной булки. Хотя ей очень хотелось, один Бог ведает, как сложно было ей устоять перед манящим, аппетитным ароматом свежей выпечки, когда внутри все болезненно сжимается от голода... Но мама говорила Эсмеральде, что воровство - это грех. Грех, который очерняет душу, ставит на ней клеймо и отправляет в ад. И хуже грабежа и краж может быть только убийство, кража человеческой души - ведь только Господу дана возможность давать и отбирать жизнь, а человек слишком слаб для этого. Маленькая цыганка четко усвоила, что воровать и убивать нельзя, нельзя пятнать свою чистую и девственную душу. И потом, уже будучи взрослой, она удивлялась: что сподвигает грешников на их преступления? Зачем они окунаются в порочное болото все глубже и глубже, зачем пытаются возомнить себя божествами, почему смеют распоряжаться чужими судьбами? Из-за чего они сами себе прокладывают дорогу в раскаленный ад? Наверное, этой истины Эсмеральде так и не суждено было понять. Мать - скромная набожная старушка - наказала ей: помни о смертных грехах. Не позволь алчности или похоти затуманить свой разум. Будь выше зависти и чревоугодия - это низкие, мерзкие, животные чувства, которые развращают тебя и которых нужно остерегаться. И Эсмеральде удавалось бороться с ними, вот только гнев она не могла одолеть. А как не сердиться, когда тебя и твой народ гонят из города, как чумных крыс, или отлавливают по одиночке, будто бродячих собак, и сажают за решетку? А заключение для цыган подобно смерти, ведь свобода для них как воздух - жизненно необходима, и в темнице они загибаются, умирают. Как не гневаться, когда честных, ни в чем неповинных людей унижают и оскорбляют, когда над ними издеваются, пытаясь якобы вершить правосудие? Эсмеральда ничего не может поделать с собой: когда она встречает судью Фролло, ей хочется причинить ему такую же боль, какую он доставляет ее народу. Она хочет увидеть его страдающим, корчащимся от боли, гниющим в тюрьме. Она хочет видеть его смерть. И не только его - всех его прихвостней, противных и жадных солдат, в которых нет ни капли благородства, даже если их выжать. И к капитану Фебу Эсмеральда испытывает поначалу жгучую ненависть. Затем она остывает до неприязни, когда цыганка понимает, что блондин не хочет ее арестовывать, а желает лишь познакомиться поближе. Он не похож на других солдат: его улыбка добрая и искренняя, а во взгляде нет презрения, которое так и читается в глазах прохожих, смотрящих на Эсмеральду как на ошметки грязи на своей обуви. И девушка верит в то, что Феб заработал свое положение и свой статус благодаря личным качествам: чести и смелости, а не из-за богатого капитала. Когда капитан спасает семью мельника, Эсмеральду переполняет восхищение - Феб первый, кто решается заступиться за цыган и их невиновных друзей. Но стоит ей увидеть, как юноша летит в реку с моста, то ее сердце замирает, будто бы не солдата, а ее саму пронзило стрелой, причем ядовитой, из-за которой все горит и плавится внутри. Цыганка плюет на свою безопасность и спешит спасти Феба, вот только уже поздно: его грудь спокойна, тело бездыханное и холодное, а кожа стала серее сточной воды. Из реки девушка вытаскивает труп. Когда суровый тюремщик запирает камеру на замок, Эсмеральда даже не поворачивает голову на скрип входной двери - ее уже не волнует то, что она оказалась за решеткой. Она не тоскует по утраченной свободе, она скорбит по капитану, которого успела полюбить всей душой за столь короткий срок. Боль терзает девушку, уступая лишь гневу, опасному гневу, жуткому гневу, который сподвигает ее на безумные действия, который будит в ней чувство мести. Теперь Эсмеральда понимает, что может сподвигнуть на преступление. Любовь, скорбь и злость в одном флаконе - адская смесь, которая убивает все человеческое в ней, лишает разума, всех праведных и чистых мыслей, оставляя лишь одну - жестокую и отчаянную. Тебе нужно отомстить за него. Отомстить. Заставить Фролло заплатить за гибель Феба. Вот только как? Когда судья подходит к ней с горящим факелом в руке, Эсмеральда не может сдержать своего отвращения. Противный, мерзкий, жалкий - как он только посмел отнимать у людей жизнь? Неужели считает себя Богом? Его руки омыты кровью - какой же он судья после этого? Но когда Фролло предлагает ей вариант спасения - остаться с ним, цыганка вынуждена согласиться. Будь Феб жив, она ни за что бы не пошла на такое; она сгорела бы заживо, позволила огню съесть ее всю. Она бы умерла - умерла красиво, свободной, - но сейчас у нее нет выбора. Если она хочет осуществить задуманное, ей нужно побороть свою брезгливость и принять предложение судьи-негодяя. В особняке Фролло Эсмеральду отмывают до скрипа по коже и одевают во все белое - хотят, чтобы цыганка выглядела чистой и невинной. Но девушка не чувствует себя такой - она уже достаточно себя запятнала, позволив гневу одолеть себя, и то, что она задумала, не поможет ей спастись, только накрепко закроет дверь в рай и откроет другую, в пылающую адскую бездну. Но обратной дороги нет. Когда Фролло зовет свою невесту к себе в спальню, он не может сдержать восхищения, ведь девушка выглядит прекрасно: светлая ткань оттеняет золотистую кожу, черные локоны вьются по плечам. Вот только в изумрудных глазах нет ни намека на тот огонь, который чуть было не опалил его, исчез он, потух, не оставив ни единой искорки. Эсмеральда покорна и послушна, она слишком тихая, и это настораживает судью. Первые несколько секунд он пребывает в замешательстве, но потом избавляется от назойливых мыслей: девушка ведь еще не привыкла ни к роскоши, ни к своему новому положению, ей подавай грязные канавы, заброшенные дома, ее "свободу". - Здравствуйте, господин, - кланяется цыганка - кроткая, нежная, и Фролло не сдерживает себя: подходит к ней и жадно вдыхает аромат ее волос: смесь запахов солнца и яблок. Он касается ее шеи (кожа девушки такая гладкая, будто бы гладишь бархат), но не успевает коснуться ее губ - холод лезвия ножа и режущая боль в правом боку последнее, что чувствует судья Фролло. И прежде чем упасть без чувств и заснуть навеки мертвым сном, мужчина видит лицо своей избранницы - злое, яростное, в ней снова бушует пламя, которое потушить не удастся никому. Алая кровь плещет на белое кружево ночной рубашки, брызгает Эсмеральде на руки, а около ее ног растекаются кровавые озера. И вот теперь она по-настоящему грязная. Казалось бы, Фролло убит. Феб отомщен. Но почему же тогда боль не утихает, а гнев становится все сильнее, будто подпитывается с каждой каплей крови, вытекающей из раны судьи и пачкающей ее кожу? Ее душу? Ее нутро? Она грязная, грязная, грязная. Грешница. Убийца. Эсмеральда вспоминает мелких воришек, таскающих кошельки у беззаботных городских растяп. Отчетливо видит перед собой злобных стражников, гнусно хохочущих над заключенными. Память подсовывает ей падших девушек-оборванок, предлагающих свое тело в обмен на еду. Париж такой же грязный, как и она сама - утоп, погряз в нечистотах; мерзкий, грешный, развратный город. Так пусть же и его зальет кровью, пусть все те, которые когда-то насмехались над ней, захлебнутся в грязи, сгниют, сгорят заживо вместе с ней! Горят дома, горят лавки; даже собор Богоматери охвачен огнем. Люди бегут, кричат, плачут - пытаются спастись, но гибнут в буйном пламени, которое уже нельзя потушить. Они мечутся точно животные в бойне, как глупые, неразумные овцы, и огненный волк съедает одного за другим, оставляя после себя отвратительный смрад, и город становится еще гаже. Париж превращется в ад. А Эсмеральду пожирает огонь, разведенный ей же самой. Ведь все грешники получают заслуженное наказание.