Шрамы

Я снова замираю при входе в твою комнату. Ноги сами останавливаются из-за той картины, которая невольно всплывает перед глазами, из-за того дня, когда вместо заживающей раны на твоем теле были эти проклятые кристаллы. Одно лишь воспоминание об этих переливающихся на свету камнях заставляет меня содрогаться. Ради приличия тихо стукнув костяшками пальцев о наличник, я медленно открываю дверь. Как и следовало ожидать, ты, безмятежно посапывая, уже в который раз за день спишь в привычной для тебя позе: лежа на спине, скрестив руки на груди, упираясь согнутой в колене ногой в простыню. Странно, что для того, чтобы уснуть, ты удосужился пройти в свою комнату, ведь обычно тебе достаточно просто принять горизонтальное положение в любом подвернувшемся месте. Усмехнувшись, медленно подхожу к тебе и тихо присаживаюсь на пол рядом с матрасом, стараясь не разбудить. Хотя когда тебя могло разбудить что-то тише пушечного залпа? Да и это не всегда срабатывало... Тут замечаю, что ты спишь, не удосужившись даже прикрыться майкой. Вот же чертов нудист. Мягкий свет люстры, выхватывая из сумрака немногочисленные предметы обстановки комнаты, освещал и твое полуобнаженное тело. Щеки невольно вспыхивают, когда я ловлю себя на мысли о том, как пристально разглядываю твой торс. И когда меня стало так легко смутить? Блуждающий по твоему телу взгляд останавливается на шрамах, ярко вырисовывающихся на бледно-зеленой коже. Самый большой из них пересекает страшной диагональю твое тело, прокладывая себе путь от левого плеча до правого бедра. Шрам, полученный от сильнейшего владельца холодного оружия нашей родины. Шрам, напоминающий о твоем поражении. Шрам, хранящий в себе память о твоем наполненном болью крике: "Я больше никогда не проиграю". Я медленно провожу рукой по деформированной коже, начиная от выступающей ключицы и завершая в районе солнечного сплетения. По твоему телу проходит разряд, словно отзываясь на всплывший в моей памяти эпизод прошлого. Когда мы только познакомились, в тот же день ты, как слишком смелый или, напротив, слишком тупой, ввязался в поединок. Причем не с каким-то обычным самоцветом, а с мастером во владении холодным оружием Цирконом, слухи о котором окружили меня едва я ступил на планету. Когда я еще жил вместе с существами, которые не принадлежали к самоцветам, но все равно растили меня так, будто я был одной с ними крови, на планету прибыл взвод камней с целью колонизации. Меня забрали. Последним моим воспоминанием про ту планету был разговор солдатни про то, кто из населения годен для дальнейшей работы в качестве обслуги. Почему же меня не оставили с ними? Это я понял, когда мы прибыли на центральную планету самоцветов. Меня тут же взяли новобранцем в армию как и почти все камни, которые еще нигде не состояли. Но судьба явно была не благосклонна ко мне: я умудрился попасть под командование, как мне показалось на первый взгляд, безразличного и тупого куска газона. Он был примерным армейским псом, явно настроенным на покорение высших чинов. Звание капитана, конечно, показывало, что он незаурядный самоцвет, но он все равно стремился к большему. Этого напыщенного болвана явно тешила мысль о становлении генерал-майором, о звании сильнейшего владельца холодного оружия. За это я его и невзлюбил. Да, прямо с самого начала, с первой нашей встречи взглядами, с первого его приказа. "Какого черта он имел право мне указывать?" - подумал я тогда. То, что он сильнее остальных, значило лишь то, что они слабаки. Я же отнюдь не был таким, как они. И поэтому то, что он приказывает мне, было для меня полным вздором. Как и весь окружавший тогда меня мир. - Да что за бред ты вообще несешь?! - выпалил я в ответ на его приказ, пусть он и был самым заурядным. - Какому идиоту вообще в голову могло прийти отдать настолько бесполезную команду? - А ты, новобранец, особенно дерзкий, как я погляжу, - с высокомерной усмешкой отозвался капитан. - Если ты закончил, возвращайся в строй и не выделывайся. - Вы только посмотрите на него! Еще поуказывай мне тут, что делать! Как будто я сам не могу решить... - я смерил его презрительным взглядом и фыркнул. - Да кто тебе вообще мог дать звание лейтенанта, ведь ты для него наверняка слишком слаб! - Ты... - прошипел он и сделал шаг в мою сторону. Уверен, еще секунда, и приготовленные к резкому движению руки сомкнулись бы на моем горле. - Капитан Нефрит! Тут с проверкой, - один из подчиненных, тяжело дыша, подбежал к газоноголовому, и скорее всего продляя мне тем самым жизнь. - Генерал-майор Циркон лично прибыл проверить состояние взвода. На лице капитана мелькнул изо всех сил скрываемый восторг, словно самоцвет давно ждал этого события. По его телу прошла еле заметная дрожь от предвкушения чего-то очень важного. Через пару минут на горизонте показался высокий силуэт в широкополой шляпе. За его спиной виднелся огромный меч, который владелец даже не потрудился спрятать обратно в камень. Еще несколько шагов, и у силуэта начали вырисовываться элементы одежды и черты лица. При приближении, первым, что притягивало внимание был взгляд желтых глаз, воплощавший собой эталон холодного спокойствия и безразличия. Он пронизывал насквозь, создавая ощущение, будто все тщательно тобою скрываемое в один миг разоблачилось, что его хозяин знал про тебя все. Эти глаза заставляли содрогаться от столь внезапного вторжения в твою душу. - Генерал-майор, - внезапно подал голос Нефрит, привлекая внимание не только вошедшего, но и всего взвода. - Говорят, на данный момент вы являетесь сильнейшим владельцем холодного оружия в армии. Это правда? - Естественно, - хмыкнул Циркон, удивляясь глупости нижестоящего по рангу самоцвета. - Будто слухов не знаешь. - Слухи могут врать, а я хочу убедиться в этом лично, - капитан активировал камень на левом бедре и поочередно извлек из него три катаны. - Я одолею тебя и стану сильнейшим. - Глупец. Ты мог бы оценить разницу в силе, не доставая оружия, - холодно ответил генерал-майор, пронзая его раздраженным взглядом. - Но раз тебе так хочется помахать мечами - пожалуйста. Только вот брошенный тобою вызов... Ты так храбр? Или просто безрассуден? - Это ради моих собственных амбиций, - усмехнулся капитан. Циркон поднял руку, но, к удивлению остальных, даже не притронулся к мечу за спиной. Он сорвал висевший на шее крест и обнажил скрывавшееся в нем лезвие. Учитывая длину последнего, оружие было даже трудно назвать кинжалом. Оно больше походило на игрушку, но разве подобным станет пользоваться один из сильнейших камней в армии? Видимо, в глазах оторопевшего капитана отразился тот же вопрос. - Не смотри с таким презрением, - совершенно спокойно отреагировал Циркон на обращенный к нему изумленный и недоверчивый взгляд. - Я не из тех идиотов, что используют полный арсенал, лишь для того, чтобы гонять кроликов. К сожалению, я не ношу ничего меньше этого. Капитан, яростно рыкнув, сжал зубами рукоять одной из катан и мгновенно сорвался с места, чтобы провести одну из своих сильнейших атак. Каково же было удивление наблюдающих, когда генерал-майор с легкостью остановил все три меча своей "игрушкой". На несколько мгновений в полнейшем недоумении замер и капитан, явно не ожидавший подобного, но быстро придя в себя, лишь нахмурил брови и продолжил сражение. Удар наносился за ударом, но любая атака, даже наносимая изо всех сил, с невиданной легкостью парировалась этим маленьким ножичком. Казалось, этот бессмысленный танец из атак и блокировок продолжался целую вечность, но вот Нефрит в последний раз занес мечи для атаки и, обессилев от безумного темпа, ярости и пустых попыток, рухнул на землю. - Что у тебя за цель? - внезапно спросил Циркон, взирая на упавшего. И не было ясно, что таилось в его взгляде. Презрение или все же нечто другое? - Зачем ты хочешь стать сильнейшим? - Я... Я не могу позволить себе проигрышей, - прорычал в ответ капитан и с усилием встал на ноги, превозмогая усталость собственного тела, а затем, вновь подняв мечи, ринулся на генерал-майора. Секунда, и игрушка уже пронзала грудную клетку Нефрита, полностью игнорируя его атаку. Кажется, весь взвод, до этого молча наблюдавший, завороженный происходящим сражением, нестройно ахнул. - Ты хочешь, чтобы эта штука пронзила твое сердце? - с некоторым недоумением в голосе произнес генерал-майор. - Почему ты не отступаешь назад? - Мне кажется, - тихо начал капитан, будто сам сомневался в причине своего поступка. - если я отступлю, все данные мною ранее клятвы потеряют смысл, а я сам никогда не смогу стать таким как прежде. - Это и есть "поражение". - Вот поэтому я и не могу отступить назад, - с долей грусти усмехнулся Нефрит. - Даже если это означает смерть? - холодно уточнил Циркон. - Я же сейчас могу запросто раздавить твой камень. - Смерть может быть даже лучше. Последняя фраза будто стала финальным аккордом для и без того уже полностью недоумевающей толпы. Я и сам подумал о том, насколько сильный кретинизм у этого капитана. Что за упертый идиот, который не может отступить от своих глупых амбиций даже перед лицом смерти? Чего он добивается? Разве это поражение не станет толчком на путь самосовершенствования? Разве это повод умереть? Генерал-майор тем временем вытащил свое "оружие" с мерзким, хрустящим звуком пронзенной плоти из груди капитана. - Назови свое имя, дитя, - спросил, а по интонации скорее приказал Циркон, убирая лезвие обратно в "ножны" креста. - Ророноа Зоро, Нефрит, - не теряя своей самоуверенности даже в этой ситуации, когда, казалось бы, гордость должна быть растоптана на куски, ответил капитан. - Я запомню это имя, - генерал-майор завел руку за спину, доставая свой гигантский меч, громко лязгая сталью. - Я давно не встречал такую сильную волю к победе и как дань уважения достойному сопернику, я оборву твою жизнь самым сильным мечом в мире. - Я ценю это, - усмехнулся капитан и, спрятав катаны обратно в камень, расставил свои руки в стороны, подставляя под удар все свое слегка пошатывающееся тело. Гиацинт лишь усмехнулся в ответ и изо всех сил рубанул мечом по туловищу Нефрита. Капитан, издав болезненный, но тщательно скрываемый стон, с глухим звуком упал спиной на жесткую землю полигона. На глазах у всех своих новобранцев. Позор. Почему он просто не отступился от амбиций, зная, что они влекут за собой неизбежную гибель? Идиот, это же так просто... - Не торопи смерть, юноша, - вновь заговорил генерал-майор, возвращая меч обратно на место за спиной. - Тебе еще слишком рано прощаться с жизнью. Найди свое "я", отыщи настоящий мир, стань сильнее. Не важно, сколько времени это займет. Я буду ждать тебя в твоей сильнейшей форме. Превзойди этот меч и превзойди меня, капитан Нефрит. Договорив, Циркон резко развернулся и не спеша направился к выходу. - Я... - весь взвод обернулся на поверженного. Он не был мертв. Из последних сил он вскинул одну из рук к небу, сжимая в кулак, а другой прикрывал свое лицо. - Я больше никогда не проиграю! - срывающимся голосом вскрикнул капитан, и эта фраза эхом отозвалась в моей душе, вызывая смятение. На глазах такого безразличного и сурового на первый взгляд воина сверкали слезы. Сейчас он испытывает всю горечь поражения. Уходящий же Циркон не обернулся, лишь усмехнулся, молча одобряя эту клятву Нефрита. Сейчас, дотрагиваясь до оставленного генерал-майором шрама, я чувствую, как воспоминания о прошлом неумолимой волной захлестывают мою душу, словно заставляя меня заново переживать те моменты. Хоть вначале я и считал тебя тем еще придурком, но после тех слов где-то в глубине я понял, что был не прав... Вздрогнув от внезапно нахлынувших эмоций, я мягко отстраняю руку, переводя взгляд на еще совсем недавно покалеченное плечо. На нем зловеще темнеет след укуса Бериллонита, от которого протягиваются витиеватой паутиной, не так давно затянувшиеся, раны. Видимо, эти шрамы тоже останутся навсегда. Еще совсем свежо воспоминание о том, как сквозь бледно-зеленую кожу прорастали нефритовые кристаллы, поражавшие воображение своей зловещей красотой. До сих пор не могу даже представить, какую боль ты перенес в полном одиночестве, решив, что не стоит беспокоить остальных. Кончиками пальцев касаюсь места укуса и медленно провожу по каждому шраму, будто рисуя невиданный узор. Я чувствую приятное тепло твоей кожи, которое для большинства было непривычным жаром, и вновь вздрагиваю, вспоминая, насколько холодна она была буквально неделю назад. Тогда я боялся, что ты полностью сдался и перестал бороться за свою жизнь. Воспоминание о твоих безжизненно потухших глазах, так плохо сочетавшихся с амбициозными речами, болью отзывается в сердце. Я все еще не понимаю, как ты смог в итоге смириться со своей участью? Как ты смог решиться на то, чтобы бросить нас с осознанием бессилия и отчаяния? Как ты смог оставить меня, на прощание вывернув душу наизнанку? Неужели в твоей голове нет ничего, кроме корневой системы твоего долбаного газона? Я медленно опускаю голову и упираюсь лбом в твой торс. Знаешь, момент, когда я вновь услышал твой голос после болезни и увидел тебя вполне себе здоровым - один из самых счастливых в моей жизни. И хоть ты и дурак, маримо, я отдал бы все на этом свете, чтобы ты оставался в живых. Закрываю глаза и прислушиваюсь. Кроме твоего тихого и размеренного дыхания, я не слышу ни звука, словно все обитатели дома, даже самые шумные, уснули вместе с тобой. Сейчас, чувствуя тепло твоего тела, твой еле уловимый запах, смешанный с типичным для тебя перегаром, я мысленно вновь переживаю все те моменты, которые врезались в мою память. Полушутливые ссоры, дружеские подколы, сражения бок о бок. Что было бы, если б все это исчезло в один миг?.. Воспоминания прерываются, не допуская тяжелых мыслей. Я чувствую твои пальцы, зарывшиеся в мои волосы, и вздрагиваю от неожиданности. Лишь слегка вздрагиваю. Ведь мне совершенно не хочется поднимать голову, чтобы прерывать это незамысловатое, но такое чертовски приятное действие. - Хоть ты и идиот, завитушка, но я не хотел бы оставлять тебя одного в этом мире, - спросонья твой задумчивый голос настолько тихий, что даже почти не нарушает молчаливой атмосферы этой комнаты. - А кто бы тебе позволил? - тихо усмехаюсь я. - Ты должен жить, чертов магнит для шрамов, как минимум ради того, чтобы мне не пришлось пинками воскрешать тебя из мертвых. - Как будто у меня есть выбор, - усмехаешься в ответ ты. Казалось, прошла еще целая вечность перед тем, как ты перестал перебирать мои волосы и чуть отодвинулся, освобождая немного места на своем матрасе и для меня, чем я незамедлительно воспользовался. Конечно, он был гораздо жестче, чем моя кровать, поэтому сразу так беззаботно падать на него оказалось очень плохой идеей. Но как только я устраиваюсь на матрасе, ты обвиваешь руками мою поясницу и прижимаешь к себе. - Знаешь, с твоей температурой тела из тебя вышла бы отличная персональная грелка. Отличная идея для подработки, используй, - ухмыляюсь я. - Будешь для кого-нибудь холодным зимним вечером служить батареей. - Завались хотя бы сейчас, долбанавт, - раздраженно выдыхаешь ты, с этими словами прижимая меня еще ближе к себе - Как скажете, капитан Газон! -подавляя смешок, утыкаюсь носом тебе в ключицу. Нагло пользуясь моментом, ты вновь запускаешь руку в мои волосы, осторожно перебирая прядь за прядью, а я тем временем медленно проваливаюсь в сон, для удобства положив свою руку на тебя, чуть задевая ладонью твою спину. И пусть завтра мы могли вновь ринуться в бой, жертвуя своими шкурами, пусть ты мог получить еще сотни шрамов, как и я, пусть мы могли даже погибнуть… Но сейчас я вполне был счастлив. И этого было достаточно.