Повороты судьбы (рабочее)

      Радужные планы.       Раннее утро. Лучи восходящего солнца проникали в спальню, и освещали сплетенную на постели парочку. Альфа и омега. Сплетенные в одно целое, они двигались размеренно и неспеша, в ритме, издревле, созданным самой природой.       Мужчина снизу томно постанывал, отвечая на ласки и движения того кто был с верху. Это был высокий блондин, с зелеными глазами. На вид, лет двадцати пяти. Он обладал потрясающей внешностью. Тонкие, миловидные черты лица, высокие скулы, в меру пухлые губы, которые так и притягивали взгляд. Длинные золотистые пряди волос, словно шелковые на ощупь, сейчас рассыпались по подушке, напоминая святящийся ореол, как на иконах. Стройное, подтянутое тело, но без ярко выраженной мускулатуры, тонкий в кости, он был изящен. Каждое движение мужчины, было наполнено неповторимой грацией и шармом.       Мужчина же сверху, внешне, был его полной противоположностью, но от того не менее привлекательным. Ему было лет тридцать пять. Выше блондина почти на голову, он был широк в плечах и узок в бедрах. Имел мускулистое, натренированное тело, а кубики пресса на животе, способны были вызвать лютую зависть у представителей своего пола, и похотливое вожделение у противоположного. Лицо нельзя было назвать красивым, скорее суровым и мужественным, но оно обладало своей особой притягательностью. Черные короткие волосы, светло-голубые глаза. Вместе они составляли на зависть красивую пару.       Но вот, наконец, парочка ускорила свои движения, приближаясь к финалу. Стоны стали громче. Комната уже была насквозь пропитана сексом и потом. Это были последние часы течки у омеги. Еще несколько мощных толчков, и парочка на кровати бьется в сладких конвульсиях, достигнув разрядки. Альфа изливается в омегу, но выходит раньше, чем наступает сцепка. Какое-то время, они просто лежат рядом, выравнивая дыхание. Омега первым нарушает молчание.       — Я рад, что в этот раз ты со мной. — Альфа молчал, и причиной тому было еще не до конца пришедшее в норму дыхание. — Ты придешь сегодня на ужин?       Альфа встал с кровати и накинул на себя шелковый халат, по-видимому, собираясь в душ.       — Пока не знаю, меня не было в городе два месяца, плюс твоя течка отняла почти неделю. Сначала нужно посмотреть, как обстоят дела. — И подмигнув омеге ушел в ванную комнату. Душ не занял у него много времени, и еще меньше времени ушло на одевание, все это время омега провалялся в сладостной дреме.       Альфа наклонился, что бы на прощание поцеловать омегу в губы.       — Отдыхай, я обязательно тебе вечером позвоню, — сказал он, ласково улыбнувшись.       Омега улыбнулся в ответ.       — Буду ждать.       Альфа направился в сторону выхода из номера, а омега счастливо откинулся, обратно, на подушки, абсолютно уверенный, что альфа обязательно позвонит.       Последние пять дней они провели в лучшей гостинице мегаполиса, в номере люкс. Он состоял из большой гостиной, способной вместить довольно многочисленную компанию, и даже устроить вечеринку, и не менее большой спальней с шикарной кроватью, под балдахином. Так же имелась просторная ванная с отдельной душевой кабиной, и джакузи, способным вместить пять человек. Что ни говори, а быть любовником Грегори Мелоуна, означает жить в роскоши. Он никогда не скупился на своих пассий.       Они были вместе уже больше года, и других любовников у альфы точно не было, это было не в традициях Грегори, водить шашни сразу с несколькими, в этом плане он предпочитал стабильность. И у омеги, были все основания предполагать, что в скором времени альфа сделает ему предложения. Он был с ним во время течек, на протяжении всего времени, что они встречаются. Исключение, лишь предыдущая, когда альфе нужно было на долго уехать по делам из города. И иногда он, даже, позволял себе сцепляться с ним, без резинки. Правда, омега предохранялся, и альфа об этом знал. Но этот факт уже говорит о многом. Не многие альфы себе такое позволяли, если не планировали серьезных отношений. К тому же, это были самые долгие отношения Грегори, с кем-либо из омег, после гибели его мужа, три года назад. Первый год, он горевал, и никого к себе не подпускал, второй менял омег как перчатки, но последний год встречался только с ним. И последнее, он познакомил его со своим маленьким сыном-альфой, в котором души не чаял, и которого еще не знакомил ни с одним своим предыдущим любовником. В общем, все признаки на лицо, и сейчас главное не упустить момент.       Вот, в таких радужных мыслях омега провел первую половину дня. А вторую половину дня он решил провести в подготовке к ужину. Необходимо быть во всеоружии. Этого альфу он не упустит ни за что на свете. Он заслужил жить в роскоши, не вкалывая при этом.       Омегу звали Лукас Джефриз. Вполне обычное имя, для обычного американца, из обычной семьи. Отец, папа простые рабочие, со средним достатком. И он был обычным, пока не понял, какой коммерческой внешностью обладает. А помог ему это понять вербовщик одного, на тот момент, не очень известного, модельного агентства. Просто увидел его на улице, спросил: «Не хочет ли он стать моделью?», дал свою визитку, и сказал, что тот может прийти на пробы в любое время. Тогда Лукасу было четырнадцать, лучи славы, конечно, манили, но он долго сомневался, а вдруг это агентство ищет сексуальных рабов, а не моделей? Таких, ведь тоже много. Нельзя было сказать, что ему как-то плохо жилось, но жизнь среди серой массы обычных людей, не очень-то прельщала, да и подростковый возраст способствовал проявлению амбиций. Поэтому, он все-таки решился туда сходить, но не один, а с отцом. Модельное агентство оказалось реальным, ему повезло. Лукас легко прошел пробы, и уже через месяц красовался в каталогах брендовой одежды. А через год он стал самой популярной моделью, их не большого городка, появляясь в видеорекламе или на плакатах практически любого рекламируемого продукта. Агентство тоже пошло в гору, он был их самой востребованной моделью. Этот успех опьянял, и кружил голову, хотелось большего. Так, что, вскоре, было решено выходить на более высокий уровень. На уровень страны.       На это ушло еще два года, пришлось переехать, сначала в Лос-Анджелес, а потом в Нью-Йорк, поменять восемь модельных агентств, пока не нашлось то, у которого было достаточно связей, и возможностей для осуществления столь амбициозных планов. И это было чертовски сложно, ведь теперь рядом не было родителей, которым можно было в любой момент поплакаться в жилетку или попросить помощи. Детство закончилось. Часто было негде спать, и нечего есть. Конкуренция была в разы жестче, ведь таких красавцев как он, на этом поприще было пруд пруди, и что бы получить свою минуту славы, выделяться, нужно было как-то иначе.       А дальше был международный подиум. Лукасу казалось, что раньше был ад, но он ошибся. Париж, Милан, Токио… Чужие страны, чужой язык, чужая культура. Ни внешность, ни характер, ни все твои умения и знания здесь никак не помогали. Почти год Лукас не мог понять, как здесь пробиться. Работаешь в поте лица, изо всех сил пытаешь понравиться каждому дизайнеру, ходишь на все примерки, соглашаешься на любой показ, но что бы ты ни делал, все равно, получаешь лишь крохи со стола. А другие получают все, что хотят, обходя тебя на поворотах, и даже не особо напрягаясь, и запросто забирая то, что казалось уже у тебя в кармане. И только к концу первого года до него, наконец, дошло.       Покровители.       Очень богатые и очень влиятельные. У каждой успешной модели международного уровня был такой, а то и не один. Нет, на родине такое тоже, конечно, присутствовало, но там эту проблему можно было как-то обойти. А здесь, без покровителя нельзя было добиться абсолютно ничего. И Лукас долго размышлял: поджав хвост, вернуться, домой, или вступить в игру с большими ставками. И что, он зря потратил четыре года, потом и кровью пробиваясь на верхушку? И Лукас решил не сдаваться, вернуться домой, к родителям он всегда успеет, а такого шанса больше не будет.       И он стал присматриваться к некоторым богатым и влиятельным людям, и даже пытался подбивать клинья к тем, кто ему нравился. Но и это не срабатывало, они не шли на контакт. Заметив эти попытки один из таких успешных моделей, соизволил его просветить, и объяснил, что модели и покровители сами по себе не сходятся. Их сводят определенные люди, выполняющие своеобразную роль сутенеров. И модель для покровителей, этакая красивая вещь, пока нравишься, и подчиняешься, он помогает, разонравился, и тебя тут же выкинут из модельного бизнеса, и никто не вспомнит, что такая модель когда-то была. Вот, и получалось, что подиум и панель неплохо сочетаются между собой.       Но даже после получения такой информации, он решил идти до конца. И вскоре нашел таких людей. И все стало получаться. Он стал известен, получил славу, признание, деньги, покорил лучшие подиумы мира. Вот, только расплачиваться за этот успех приходилось дорого. У всех покровителей были какие-нибудь особые предпочтения, и садо-мазо было самым безобидным из них.       За последующие годы он сменил семь таких покровителей, теряя при этом последние остатки наивности, и каждого из них искренне ненавидел. Сейчас ему уже было двадцать шесть. В этом возрасте мало кто из моделей еще работает на подиуме, слишком много молодых и голодных. Они либо уходят в свой бизнес, либо находят богатого мужа-альфу, который оплачивает все их прихоти. Были такие, которые начинали карьеру в другой сфере, например актерство, но и здесь без покровителей редко обходилось. Большинство же просто терялось в никуда. А куда идти ему? С покровителями, иметь дело, больше не хотелось, к бизнесу способностей никогда не было, а спуститься до уровня простых смертных, вернуться домой и жить как все не получится, он слишком привык к роскоши, слишком привык жить, не считая денег. Да, у него были средства, и даже не малые, но Лукас прекрасно понимал, что их недолго хватит на ту жизнь, которую он привык вести. Вот, и оставался последний вариант: состоятельный муж.       И кажет, своего он уже нашел. Грегори богат, хорош собой, щедр, бог в постели, а главное, есть ребенок-наследник, значит рожать не обязательно. Нельзя сказать, что Лукас не любил детей, но и любви он к ним не испытывал, он не испытывал к ним ничего, для него они как бы не существовали. Так, что уже существующий наследник, как нельзя кстати. Оставалось лишь подтолкнуть альфу к нужным действия, и, кажется, он уже знал как.       Вот, уже второй час Лукас крутился перед огромным зеркалом в полный рост, в лучшем бутике модной одежды в Нью-Йорке, рассматривая себя со всех сторон. Сегодня он должен быть неотразим. Ведь если Грегори придет на ужин, он осуществит свой план, все нужные распоряжения по кухне он уже отдал. Он перемерил двадцать костюмов, никак не решаясь сделать выбор в пользу какого-то одного, когда зазвонил его мобильник. Увидев высветившийся контакт, он улыбнулся. Значит ужин, все-таки, состоится.       — Привет, милый, рад тебя слышать.       — И я по тебе соскучился, — послышалось с того конца.       — Во сколько тебя ждать?       — К сожалению, придти сегодня не смогу. Отец устраивает званый ужин, на котором будет много наших нынешних и, надеюсь, будущих деловых партнеров. Я должен там быть. Это самый лучший способ переговорить с ними.       Вот, черт! Опять планы срываются.       — А я так надеялся провести этот вечер с тобой, — изобразил Лукас обиду.       — Ну, так не оставляй своих надежд, потому, что ты идешь со мной.       А вот, это что-то новенькое, Грег еще не знакомил его со своими родителями. Так, сначала сын, затем родители…       — Ты приглашаешь меня в дом своих родителей? — решил он уточнить.       — Да, хочу тебя с ними познакомить, они давно хотят тебя увидеть, и мне нужна представительная пара, которая бы отвлекала наших будущих партнеров от слишком серьезных размышлений. Ну, так как ты согласен?       Все лучше и лучше, он знакомит его со своей семьей. А значит, он считает их отношения серьезными. Можно даже сделать это сегодня.       — Да, конечно. Мог бы, даже не спрашивать.       — Отлично! Ужин начинается в восемь, машина заедет за тобой в семь тридцать, надевай то, что считаешь нужным, у тебя отличный вкус. Увидимся вечером, — и он отключился.       Лукас же приложил немало усилий, чтобы не начать прыгать от радости. Так, осталось расположить к себе его родителей, а он умеет быть обаятельным, и дело сделано.