«Свет, камера, мотор!» — блондина уже тошнило от этих слов.
Сегодняшний съемочный день был как никогда утомительным. Один и тот же эпизод снимали по десять раз и мальчик уже давно закипел от этого. Похожие слова и действия, всё те же лица вокруг — и так уже два месяца. — Хотя, может без коллег по площадке, Джим и вовсе бы сошел с ума или покончил с собой.
Режиссер увидел его в один дождливый день, когда промокший подросток медленно шел по улице и проклинал весь мир. Он дал лишь визитку и сказал, что будет ждать его завтра до трёх. Мальчик лишь горько усмехнулся и молча пошел дальше, положив визитку в задний карман джинсов.
В то время Джиму было не до разговоров, ведь он только похоронил своего младшего брата, которого убили прямо на его глазах. Сколько раз Джим говорил матери, что она вышла замуж за монстра, но она его не слушала и твердила, что он хороший человек и они будут за ним, как за каменной стеной.
Джим и его брат Лука терпели постоянные побои и унижения, а мать просто этого не замечала, не хотела замечать. Соседи умилялись идеальной семье, которая каждый вечер собиралась во дворе своего дома и устраивала ужин на свежем воздухе. Но, никто и не подозревал, что творится, когда дверь их двухэтажного коттеджа закрыта. Мальчики живущие в постоянном страхе, мать, что пресмыкается перед мужем и этот подонок, который самоутверждается за счет слабых. Конечно, всегда легко бить тех, кто не может дать сдачи.
В тот злополучный вечер отчим был пьян и крайне жесток. Он избил Джима до такого состояния, что юноша не мог пошевелиться. Парень лежал весь в слезах и крови, горло сдавливал хрип, а перед глазами всё плыло, но когда он услышал звук пощечины, изо рта вырвалось лишь:
— Не смей!
Раздался противный, скрипучий смех и крик младшего брата. В следующую секунду Джим видит, как напротив него падает уже бездыханное тело Луки, чье лицо залито кровью, а большие глаза устремляются в никуда. Вот он — конец. Конец всего.
На похоронах был лишь Джим и пара учителей из школы, что пытались помочь ребятам. Конечно же, что официальная версия была: несчастный случай - мол, мальчик шел, споткнулся и головой о край стола.
Джим решил, что больше не вернется в этот дом и блуждал по пустым улицам. После встречи с молодым человеком, что дал ему визитку — парень решил испытать судьбу и узнать, что ему предлагают.
На следующей день он пришел по адресу, что был указан на карточке. Блондин очень удивился, когда его пропустили в главный кабинет без какой-либо очереди.
Помятый, в одежде не первой свежести, с синяками под глазами, ссадинами и разбитыми губами — юноше было самому мерзко от всего этого и он не ждал сантиментов от других, но беседа прошла весьма вежливо.
— Я рад, что вы пришли, — вчерашний молодой человек стоял у окна и всматривался в серый пейзаж. — Хотите чаю или кофе?
В ответ была получена лишь тишина. Джим сидел на стуле возле рабочего стола и теребил рукав серой кофты. Пригласить такого, как он в какую-то крутую студию, да ещё и кофе предлагать — это каким идиотом или добряком надо быть? — думал блондин.
— Эй, ты меня слышишь? — молодой человек повернулся к парню.
— Нет, спасибо. Я не люблю чай, да и кофе тоже, — еле слышно произнес юноша.
— Ну, хорошо, — хозяин кабинета прошел за своё рабочее место. — Как тебя зовут?
— Джим, — буркнул блондин.
— Джим?
— Джим МакКен.
— Хорошо Джим, у меня есть к тебе предложение. Знаешь о сериале «Темный Дворецкий»?
— Только идиоты о нем не знают, их же рожи на каждом шагу.
— Вижу, что ты не фанат, — засмеялся руководитель. — Это даже лучше.
— Чего вы от меня хотите? — Джим посмотрел на собеседника.
— Я хочу предложить тебе роль. Роль главного героя, после Сиэля и Себстьяна, роль ещё одного графа.
Джим застыл на месте. Даже рука перестала вытягивать ткань кофты. Это шутка такая? Какой из него актер?
— Я понимаю, что это неожиданно, но ты подходишь под описание почти на сто процентов.
— Я? - всё, что смог сказать парень.
— Джим, ты идеален для этого героя. У нас было столько прослушиваний, но как бы эти ребята не играли — не было видно характера персонажа. А у тебя по глазам всё видно, по их холоду.
Мальчика передернуло. Сколько раз он был бит за свой взгляд? Сколько раз слышал, что его грязные глаза охота вырвать?
— Я пойду, — Джим встал и поправил полосатую футболку. — Спасибо, но я не актер. Найдите кого-нибудь получше.
— У тебя проблемы, да? — голос режиссера стал ровным. — Я бы помог тебе решить их.
— Мои проблемы вас не касаются.
— Ладно, тогда я дам тебе тысячу за прослушивание. Просто прочти первые пять страниц сценария и попробуй их отыграть. Получится — поговорим про съемки, если захочешь.
— Согласен. — Джим закусил губу, — давайте сценарий.
Блондин без заминок и погрешностей выдал характер своего героя, ведь он был таким же, как и у самого юноши. Он не старался понравится кому-то, хотя на него смотрели уже популярные актеры и даже Сиэль и Себастьян похлопали ему в конце.
Режиссер заплатил обещанные деньги и Джим отметил, что сегодня сможет нормально поесть. Даже дома ему почти ничего не доставалось, ведь за любую, даже незначительную погрешность, отчим наказывал именно лишением еды. Джим специально не ел, оставляя больше брату, которого наказывали куда чаще, чем его самого.
После обсуждения проекта Джим соглашается на роль Алоиса Транси, отмечая про себя, что ему очень нравится это имя. И всё несется с бешеной скоростью. Ему предоставляют квартиру, что совсем недалеко от съемочного павильона, хороший гонорар за первые серии и фотосессии и вроде бы всё налаживается, даже актерский коллектив его принял с теплотой, а Сиэль стал его лучшим другом всего за пару недель, но пустота внутри стала убивать.
Настроение Джима менялось каждый час, а то и чаще, но все с пониманием относились к этому и не задавали лишних вопросов своему новому другу.
Отсняв на сегодня последнюю сцену с Клодом, Джим помчался в гримерку сразу же после команды: «снято».
Небольшая комнатка в серых тонах встретила таким привычным теплом и уютом, работа за это время стала неотъемлемой частью его самого и Джиму это нравилось. Хоть где-то он чувствовал себя в своей тарелке. Даже на занятия теперь ходить не приходилось потому, что репетиторы приходили теперь к нему с наиболее интересной учебной программой, чем в школе. Его даже стали узнавать на улице и просить фото и автографы, в печати появились кружки и майки с его изображением и их охотно раскупали и просили ещё. Джим набрал неплохую популярность и был под частым прицелом фотокамер у любопытных папарацци. И чем больше к нему проявляли внимание, тем больше он хотел скрыться от всех.
— Эй, опять убегаешь, — мужской голос заставил обернуться.
У дверей стоял Клод, напарник по сериалу, который играл дворецкого семьи Транси. Джиму, конечно, нравился брюнет, но оставаться с ним один на один он не любил. Столько было постыдных сцен в сериале с этим человеком, что юноша себя неловко чувствовал. К примеру, сцена, когда дворецкий переодевал Алоиса или брал на руки — всё это казалось Джиму неправильным, но спорить со сценаристами он не хотел.
— Я не убегал, — Джим широко улыбнулся. — А ты почему пришел?
— Ну, наверное потому, что ты чуть не снес меня, когда убегал, — мужчина выделил последнее слово.
— Да? — блондин округлил глаза. — Извини, я не заметил.
— Ладно, ерунда. Можешь скажешь чего ты такой взвинченный эти дни?
— Я? — Джим встал со стула. — Да брось, — юноша хлопнул в ладоши и подмигнул.
— Такое чувство, что я не с тобой говорю, а с Алоисом, — Клод вздохнул. — Обещай, что когда-нибудь мы с тобой поговорим, — мужчина серьезно посмотрел на Джима.
Хотел было Джим ответить, как его перебил звонок сотового, парень взял телефон, на котором высвечивалось: «Мама».
— Да, — блондин осторожно поднес гаджет к уху.
— Сынок, где ты?! Я видела тебя по телевизору! Милый, тогда ты сможешь нам помочь заплатить долг за квартиру? Ах, как хорошо тебя слышать! — казалось, что от воплей разлетится динамик.
— Не кричи как сумасшедшая, — бросил юноша.
— Что? — возмутилась женщина. — Ты ушел и даже не сказал куда, мы волновались!
— На улицу я ушел и не делай вид, что ты этого не понимала, — подросток начинал злиться.
— Зачем же ты так, милый? Мы с папой тебя очень ждем и…
— Каким к черту папой?! — закричал Джим. — Он убил твоего сына и тебе плевать. Это не было несчастным случаем, я всё видел! — блондин высказывал всё и совсем позабыл о Клоде, что стоял за спиной. — Ты такой же монстр, как и он! Ты ничего не делала, когда он бил нас. Ты всегда только молчала! Почему ты не позвонила раньше, а? Ты вспомнила обо мне лишь тогда, как узнала, что у меня появились деньги. Знаете что? Идите жить хоть на свалку, я ничем помогать не стану! Не звони мне никогда больше, слышишь?! — Джим с размаху разбил телефон о стену.
Шокированный Клод пытался проглотить ком в горле. Теперь история Джима сошлась воедино и стало ясно, почему впервые выступал перед ними избитый и испачканный мальчик. Стало ясно почему Джим всегда хотел поскорее уйти и не посещал никакие коллективные вылазки. Клод ужаснулся от мыслей, что пришлось пережить этому мальчику.
— Клод, — блондин повернулся к Фаустусу. — Теперь ты понимаешь всё, да? И скажи: я тебе противен? — губы Джима дрожали.
— Нет, с чего бы? — мужчина протянул руку, но юноша дернулся назад. — Ты сейчас не в себе, давай я дам тебе успокоительное и мы спокойно поговорим.
Джим рассмеялся и выбежал из гримерной. Ему хотелось закрыться дома, хотелось одиночества. Никто не должен видеть его в таком виде.
Выбежав на улицу, парень поежился и помчался к своему дому, через дворы, чтобы не привлечь лишнего внимания людей на площади.
Хочется, чтобы всё закончилось, чтобы его оставили в покое и никогда больше не вспоминали. Его знают все и не знает никто. Любят и ненавидят, видя в нём только созданного кем-то персонажа. Пусть он и подружился со съемочной группой, но он понимал, что все эти люди богатые и известные и он не вписывается в их коллектив. Зачем ему это всё? Скоро сезон закончится и он станет вновь никому не нужным, не будет денег, чтобы оплачивать квартиру и он вылетит на улицу.
***
Блондин залетел в комнату и забился в угол. Как же он всех ненавидит. Но, себя он ненавидит больше, чем кого-либо. Парень снял сюртук. Он так и не переоделся после съемок, надо же, он заметил это только сейчас. Возможно ему хотелось перейти в тот мир, в котором он играет, хотя там тоже мало хорошего для его героя. Джим находил в нём себя. Они и правда оказались очень похожи. И они оба умрут.
Джим медленно встал и прошел к столу на котором была разбросана различная мелочь, найдя, средь этого хлама, канцелярский нож — мальчик улыбнулся.
Как долго это длится? Он сбился со счету сколько раз истязал себя. Это просто вошло в порядок вещей. Гримеры умело всё замазывали, так что коллеги этого не видели. Блондин скинул с себя бант и расстегнул рубаху. Изрезанное вдоль и поперек запястье, затянувшиеся раны на ребрах и ключицах — все эти увечья «украсили» гладкое тело юноши всего за четыре месяца.
Джим смеялся и плакал осознавая, что же стало с ним и его жизнью. Брат — это всё, что у него было и цепляться больше не за что. Он один. Один в этом мире. Хотя, Клод давал маленькую надежду, что Джим сможет всё пройти и выкарабкается из этой ямы, но сегодня всё разрушилось. Он уже не понимает где он, а где Алоис. Всё смешалось. Смешно.
Холод лезвия, резкая боль на лодыжке и горячая кровь пропитывает черные гольфы, которые медленно расползлись на месте пореза. Со временем это стало возбуждать и порезы наносились глубже и быстрее. Гольфы превратились в рваные кусочки тонкой ткани, что местами облегали ноги юноши.
***
Блондин резал себя и смеялся так, что не услышал как скрипнула входная дверь, которую он совсем забыл закрыть. На пороге стоял Клод и прислушивался к звукам доносящимся из комнаты.
— Он смеется? — сам себя спросил мужчина и прошел в глубь квартиры.
Увидеть кровавую картину он никак не ожидал. Джим сидел у стола с ножом для бумаги и медленно проводил им по своим бедрам. Ламинат возле мальчика был залит кровью и казалось, что ее металлический запах витал по всему дому. Клод ринулся к блондину и вырвал из рук нож:
— Какого хера ты делаешь, придурок?! — кричал брюнет.
Джим смеялся. Смеялся и плакал.
— Посмотри на меня, — Клод приподнял лицо юноши. — Зачем ты это делаешь? Почему ты не попросил у меня помощи?
— У тебя? — усмехнулся мальчик. — Как бы ты мне помог, а?
— Я бы не оставил тебя одного, — отрезал мужчина.
Сердце Джима забилось быстрее, он отполз к окну и закрыл лицо руками, лишь бы не видеть взгляда Клода. Нет, любая пытка, но только не это.
Фаустус был в шоке от вида мальчика: пропитанная кровью рубаха, рваные гольфы, растрепанные волосы, пряди которых были испачканы алым, и ужасные раны на бледном теле.
— Уходи, — шептал Джим. — Оставь меня, прошу.
— Знаешь, — Клод медленно подошел к блондину. — Я потерял очень многих людей, но теперь понимаю, что не хочу потерять тебя. Не вижу своей жизни без такого надоедливого, порой грубоватого и веселого человека. Вся студия полюбила тебя и никто не собирается отпускать после завершения второго сезона. Круто, да? — Фаустус снял очки и сел напротив мальчика. — Посмотри на меня.
— Чего ты хочешь? — Джим убрал руки с лица.
— Я хочу, чтобы ты перестал плакать и истязать себя. Хочу, чтобы ты был счастливым-. Мужчина улыбнулся, — возможно, даже рядом со мной.
— Что? — мальчик удивленно посмотрел на коллегу.
Он сказал, что рядом с ним? Джима сразу потянуло к этому актеру, но он не хотел показывать своих неправильных чувств и поэтому терпел сею не взаимность молча. А здесь выходит, что Клод тоже что-то к нему испытывает и теперь назревает новый вопрос: что делать дальше?
— Позволь мне помочь тебе, — нарушил тишину Фаустус. — Поверь, я постараюсь изменить твою жизнь в лучшую сторону.
Джим не знал, что ответить, а лишь потянулся к губам брюнета, чтобы закончить болтовню и проверить действительно ли Клод что-то к нему чувствует. Фаустус ответил на столь внезапный порыв и повалил своего сериального Господина на пол.
Блондин обхватил шею мужчины, но не давал себе раствориться в чувствах, что нахлынули на него. Клод умело углублял поцелуй от чего сдерживаться становилось всё труднее. Клод давно этого ждал. Ждал с того момента, как впервые увидел этого паренька в его коротких шортах и гольфах, что больше смахивали на чулки. И каждая съемка делала их ближе и эти невыносимые эпизоды раздевания или купания Алоиса, которые сносили крышу, но он держал себя под контролем, чтобы не изнасиловать юного актера прямо на съемочной площадке. А сейчас он перед ним, но не нежный и любящий, а окровавленный и безумный.
Клод оторвался от губ мальчика и провел языком по шраму на ключице, на что получил томный вздох голубоглазого. Фаустус стал покрывать рваными поцелуями тело Джима и слизывать кровь, что пачкала такую идеальную кожу. Сладкая пытка на которую юноша не собирался подписываться, но и останавливать всё это не хотел.
Брюнет медленно стал сползать ниже и аккуратно снимать то, что осталось от гольфов, обнажая множество порезов, Джим смог побороть пелену возбуждения, чтобы съязвить:
— Ты думаешь, что трахнув меня — мне станет лучше?
— Не думаю, а знаю — Клод приподнялся и посмотрел на мальчика, — это неплохой способ отвлечься и забыться и он куда приятнее твоего, — брюнет бросил взгляд на нож.
— А что, если я не хочу всего этого? — Джим ухмыльнулся.
— Тогда мне ничего не остается кроме, как изнасиловать тебя прямо на полу, — Фаустус слегка сжал шею блондина.
— Ну, тогда изнасилуй. Мне всё равно. — Блондин привстал, — только не думаю, что тебе захочется этого.
— Ты прав, — Клод надел очки. — Я ничего не хочу с тобой делать, просто я должен был убедиться, — Фаустус встал и поправил футболку. — У тебя хоть бинты есть?
— Нету, — Джим отвел взгляд.
— Я быстро в аптеку, а ты, будь добр, сиди на месте, — мужчина поднял нож и направился к выходу. — Минут через пять буду.
После того, как входная дверь хлопнула, мальчика захлестнула с головой новая волна истерики. Джим смеялся и плакал, швырял вещи, что попадались ему на глаза. Зачем? Почему? Он же всё уже решил! Он устал от такой жизни. Никто не может понять, что творится у него внутри. Как его разрывает от горечи боли изо дня в день. Как же он устал строить из себя весельчака, чтобы не плакать при коллегах. Клод всё испортил своим появлением, это сорвало весь план, на который, наконец-то, решился юный актер.
Джим потерял счет времени и не был удивлен появлению брюнета, кажется, что он предупреждал его о пяти минутах, да?
— И чего тебе на месте не сидится? — Клод как ни в чем не бывало достал бинты и перекись.
— Уйди, прошу тебя. Уходи! — слезно кричал блондин.
Клод вздохнул и прижал мальчика к себе не давая вырваться:
— Я думал, что ты успокоился, — еле улыбнулся мужчина. — Пойми, что всё это — не выход.
— В психолога решил поиграть? — вырываясь прорычал Джим.
— Нет. Я хочу доказать тебе, что рядом с тобой сейчас те люди, что любят тебя. Ты подумал о Сиэле, что так привязался к тебе? Подумал про Ангелину и Ханну, которые выгораживали тебя сотни раз и даже претензий не предъявили? Как ты думаешь, почему?
— Не знаю, — буркнул юноша.
— Потому, что они никогда не смогут иметь собственных детей. И ты никогда не думал почему Сиэль так быстро подружился с тобой? Да, у него богатая семья, но кроме студии — у него нет ничего. У каждого из нас немало проблем и скелетов в шкафу. И даже у всеобщего любимчика Себастьяна. Можно сказать, что мы все сбежали от чего-то и я не исключение, — Клод погладил мальчика по пшеничным волосам. — Теперь понимаешь, что ты ничем не отличаешься от нас. Мы — большая семья, которая хочет, чтобы ты остался с нами.
— П-правда? — Джим дернулся.
— Правда, — мужчина отпрянул. — А теперь давай перевяжем твои раны и забудем об этом.
— Клод, а что ты имел ввиду, когда сказал «я должен был убедиться»?
— Я хотел убедиться, что ты что-то ко мне чувствуешь. Это было заметно, но мне нужно было доказательство, — мужчина поправил очки и принялся обрабатывать порезы.
— Айч! — зашипел блондин.
— Терпи, — отрезал Фаустус.
***
Когда все раны были перевязаны, Джим почувствовал долгожданное спокойствие и задремал на плече у коллеги. Клод сидел и думал о том, что больше не оставит этого мальчика и защитит его от всего.
