Пощади нас, Нью Йорк

Дэйв снова посмотрел в окно. За ним гудела жизнь Нью-Йорка, переливаясь всеми красками: от темно-синего цвета ночного неба, до яркого света городских огней и мерцающих в темноте афиш. Солнце пряталось, смывая правила и законы, по которым жили все жители. Теперь крылья распахнули мечты и свобода. Громкий смех и музыка, игравшая в клубах, уносившая танцующих в свой мир ритма заполнили все пространство. Парень улыбнулся и отхлебнул коньяка из стакана. Горькая жидкость лилась по горлу и перетекала в вены, оставляя во рту приятную горечь, даря огонек в глазах. Он давно уже не верил в правила. Он жил одним днем. Его не волновало вчера, его не манило завтра, он вполне был доволен сегодня. Его давно не интересовала серьезность, перескакивая через черные полосы неудач, Дэйв всегда шел к победам. Ему был знаком дорогой мир, он им жил. Вечерние гулянки до утра в клубах, скучный серый офис с утра. Везде толпы привлекательных девушек, море поклонниц с пятым размером, в коротких юбочках. Правила не входили в его игру. Парню нужны были ощущения. Он жил с адреналином в крови и с безумием в глазах. Страх его никогда не мучил. Он мог спокойно спрыгнуть с парашютом и залезть на Эверест. Для него не было преград и расписаний. Серьезность тоже не входила в его планы. Шумные компании, подружки. Что еще нужно для счастья? Он сделал еще один глоток алкоголя и прикрыл глаза от удовольствия. Дэйв схватил пиджак и закрыв дверь на замок покинул свою огромную квартиру. Эмма закатила глаза. Сью уже сотый раз рассказывала скучную историю о ее любимом. Девушка пыталась выдавить улыбку и порадоваться за счастье подруги, но это не входило в ее привычки. Она была искренней, но холод запирал ее сердце. Конечно, она радовалась за счастье в личной жизни Сью, но эта радость не особо была знакома ей. Она могла радоваться только победам и достижениям. Эмма поднялась и подошла к окну. Оно было от потолка и до пола. Там внизу (девушка жила на шестидесятом этаже) мерцала жизнь. Вечер забирал в свои объятия могучий город, делая его слабым и таким веселым. В ее животе все скрутило от волны восторга. К ней подошла подружка и схватила за руку. Эмма бросила на нее короткий взгляд. Огромные карие глаза, смешные кудрявые черные волосы, но во всем этом проскальзывает не вычеркнутая полоса женственности. В ее глазах играл страх, от чего девушка улыбнулась. Ей нравилась высота, она ею жила и не понимала, как этого можно бояться. Сью начала наново рассказывать о чудо-парне. Она почти не слушала брюнетку ее уволокли мысли никогда не засыпающего города. Эмма пренебрегала правилами. Слово «нельзя» звучало для нее как вызов. Она привыкла всего добиваться, не смотря, ни на что. Посмотрев на нее и не скажешь, что когда-то ей довелось жить в маленьком городке и умирать, быть никем. Она всегда была выше всего этого. Жизнь толкала ее вперед. Для девушки существовало «до» и «после». Она смотрела на вещи с яркой стороны, разглядывала их, искала только хорошее. Улыбка была ее другом и защитой. Чувство юмора правило ее миром. Она любила жизнь и красила ее только в яркие цвета. Были и недостатки. Эмма не верила в дружбу и любовь. Конечно, она дружила, имела подруг, но это было просто общение. Она не могла показывать свои чувства, рассказывать о проблемах, слезы были для нее хуже смерти. После жизни в незаметном городке, она понимала всю сложность предательства. Она этого боялась. А любви для нее не существовало вовсе. Девушка не испытывала не к кому теплых, любящих чувств, поэтому рассказы о парнях ее не влекли. Она любила экстрим. Это была ее настоящая любовь. Встреча Дэйва и Эммы перевернула их простые жизни, сделала их слабыми и сильными одновременно. Они были чем-то похожи, но совсем разными. Они жили в разных мирах, которые встречались очень часто. Эти встречи подарили новую жизнь, новые краски, новые белые листы, новые кисточки, которые еще не потеряли свои ворсинки. ****** Дэйв подымался по ступенькам вверх. Голова гудела и кружилась, сзади за плечо его поддерживал друг. От них обоих разило алкоголем и на щеке у парня остался отпечаток губной помады какой-то красотки. Он нервно улыбался и брел, не разбирая дороги. Раннее солнце потихоньку проникало в Нью-Йорк. Начинался новый день. Дэйв не жалел о прошедшем, он уже забыл о нем, он начинал жизнь с нуля, переворачивал страничку и начинал писать новый текст, новым почерком. Его шатнуло в сторону, это виски, ликер и другие напитки плясали в его организме. Сзади за руку его поддержал Майк. Друг пихнул ногой дверь, и они вдвоем оказались на крыше многоэтажки. Солнце весело играло, перебирая ранними цветами. Небо пылало. Оно забирало в себя весь свет этого мира. Оно отражалось в глазах и заставляло их светиться. Дэйв обвел помещение пьяным, задурманенным взглядом. На краю крыши, свесив ноги в неизвестную пустоту сидела девушка. Ее волосы летали на ветру. Они были густыми, длинными и светло-русыми. Незнакомка смотрела в неизвестность, вдыхая запах, еще не растворившейся ночи. Где-то на горизонте мерцала последняя звезда, а обод солнца отсвечивал ресницы девушки невероятным цветом. Он на секунду замер. Его сердце почему-то забилось, но потом он встряхнул головой и все прошло. Туман в глазах все еще стоял. Марк подпихнул его в плечо и не разборчиво крикнул: — Давай, дорогой, проспорил, выполняй желание. — Глаза друга светились, и он посмотрел вниз. Там зияла разрушающая пустота. Он сглотнул и прочистил горло. — Высоковато. Для тебя то что надо. — Хрипло договорил он и подвинулся к напарнику. — Все в порядке. — Прошипел тот и сумел отвести взгляд от девушки. Теперь зеленые глаза юноши смотрели на хлипкие перила и, расцветающую жизнь внизу. Дрожащими руками он схватился за поручни и ладони почувствовали ржавый метал. Парень проглотил ком неуверенности подлетевший к горлу. Страх испарился, даже если он и был его убил алкоголь. Дэйв уверенно переставил ногу на край и вниз сорвался маленький камешек. *** Эмма открыла глаза. По комнате бегали причудливые тени. Солнце пробивало себе дорогу сквозь темное, ночное небо. Облака окрашивались в приятный розовый цвет, а в низу раскинулся Нью-Йорк, в котором начиналась обыкновенная жизнь. Девушка свесила ноги с кровати и потянулась. В голове все еще играли обрывками сюжеты из снов. Она обвела комнату сонным взглядом. Золотистые лучики прыгали по комнате. Было совсем рано, но спать не хотелось. Где-то уже гудит жизнь, разгорается ярким пламенем нового дня и переливается. Она встала. Вот он новый день. Новая полоса препятствий, которую она обязана пройти. Тихо, и медленно подошла к шкафу и натянула на себя футболку и шорты. Девушка открыла дверь и вышла на лестничную площадку. Прохлада пробежалась по телу. Она поежилась. Тишина больно врезалась в уши. Эмма подошла к лифту и нажала на кнопку. Секунда, и он уже приглашал ее в свои маленькие, серые стены. Она подымалась на верхний этаж. Распахнув маленькую дверку, она оказалась на крыше. Ветер дул в лицо и трепал запутанные волосы. Глаза сверкали от нового прилива восторга. Вот она, ее мечта. Вот этот город, пропитанный жизнью. Кто-то просто шагал, а кто-то вставал и шел вперед, кто-то ломался и прогибался под огромными небоскребами и мегаполисами. Там блестела река, переливаясь в утреннем солнце. Нью-Йорк был схвачен в объятия нового, еще не известного дня. Эмма подошла к самому краю и села, свесив ноги вниз. Под ее ступнями пылала жизнь, раскрашивалась в краски. Огни уже погашены и теперь все бегут или едут куда-то, смотрят на часы. Все гудит и шумит. Деревья колышутся от шума и ветра. Она прикрыла глаза, ловя носом знакомые запахи, запахи ее повседневности. По рукам побежали мурашки, и девушка пожала плечами. Снова захотелось бежать за новыми достижениями. Снова захотелось улететь в новую страну, подальше от шума, который стал таким родным, к которому она так долго шла. Вдруг тишина раскололась громкими звуками. Она обернулась и увидела его. Он стоял, раскачиваясь на самом краю и пытался сделать шаг. Ее сердце заколотилось. Парень мог просто свалится вниз, он бы полетел ракетой и навсегда попрощался бы с жизнью. Сзади стоял еще один и испуганными глазами смотрел на друга, хотя на его лице светилась улыбка. Ее беглый взгляд снова упал на человека, который стоял у самого края и медленно делал шаги в перед. Вдруг нога его соскользнула, и он прощально взмахнул руками вверх, рассекая воздух. Эмма не думая понеслась к нему. ****** Дейв посмотрел вниз. Жизнь текла рекой. С губ слетела улыбка. Его шатало, алкоголь звенел в голове сотней бубенчиков. Он выпрямился и посмотрел вперед. Там все еще сидела девушка, испуганная, но сильная и решительная. Она смотрела на него, а он в ответ послал свой взгляд. Глаза встретились, и он почему-то замер. Голубизна пронзила его целиком и полностью, поглотила. Она была такой глубокой и неизвестной, а еще пугающей и таинственной. Он сглотнул и прогнал все эти мысли. Раскинув руки сделал шаг вперед. Незнакомка поднялась и сжала хрупкие ладони в кулаки. Она показалась ему совсем маленькой и беззащитной. Ее хотелось утешить и обнять. Парень снова тряхнул головой и одушевленный посмотрел на свирепый Нью-Йорк. Как эта девушка здесь живет? Он не мог поверить в ее силу. Не очень примечательная внешность, хоть и чарующая, большие голубые глаза и густые черные ресницы, тонкая полоска алых губ. По телу побежал мороз. Таких он встречал крайне редко, в своей дорогой жизни. Его окружали только длинноногие блондинки с силиконовыми губами и огромным бюстом, высокие брюнетки в мини юбочках и жгучие рыжеволосые красотки, но не такие. Его поразило ее спокойствие, хотя она стояла в сотнях метров над землей. Нужно идти дальше. Вдруг голову пронзила неожиданно яркая боль и он шатнулся. Парень почувствовал прохладный воздух и прикрыл глаза. Юноша был полностью готов к смерти. Как жаль, что он много не успел, что у него так и не было любящей семьи и красавицы жены, как жаль, что он не успел увидеть этот мир еще шире. Сердце бешено билось, а ветер звал и тянул вниз. Гудели машины и бегали люди. Дэйв кинул последний взгляд на незнакомку, которая его так удивила, ему почему-то захотелось заглянуть в голубые бездонные глаза. Неожиданно, его пальцы кто-то больно сжал и потянул на себя. Он почувствовал тепло чужой руки. Юноша снова оказался в безопасности. Он повернул голову и еще раз посмотрел на оживленные улицы и большие дома, а после перевел взгляд на спасителя…то есть спасительницу. Что-то внутри у него оборвалось. Он по сильней сжал тоненькие пальчики и вцепился в нее взглядом. Волосы трепал ветер, глаза горят огнем, от нее пахнет кофе и чем-то еще. Сердце замерло. Юноша сглотнул и не мог успокоить взбудораженные нервы и боль пляшущую в голове. Незнакомка показалась родной и хрупкой. Ему хотелось защищать ее, но эта мысль потихоньку утихала, когда он заметил какой сильной была ее рука. — Ты что, Бетмэн, совсем крышу потерял? Решил полетать? Следующий раз бери с собой крылья! — Дерзкий голос застучал глубоко под коркой мозга. Дэйв удивленно расширил глаза, а она тем временем отпустила его руку. Что? Что бы какая-то девушка его так просто оскорбляла, да никогда! — Мать Тереза, спасительница всего мира, к вашему сожалению следующего раза не будет. — Парень ехидно улыбнулся, показывая свои идеальные белые зубы, но внутри все еще все колотилось. — Успокойся, Дэйв, тебя только что спасла необыкновенная незнакомка, будь повежливее. — Майк подошел к ней и обнял за талию, его рука нежно легла на бедра. Эмма почувствовала резкий запах алкоголя от парня и поморщилась, его прикосновения были противными. Сердце забилось с бешенной скоростью, она ненавидела, когда ее кто-то трогал. Щеки запылали, и девушка резко перевела взгляд на его друга. У того светились изумрудные глаза. Ей стало очень неприятно. Ароматы дорогих, мужских духов разлетелись по помещению. Девушка не выдержала и больно пнула незнакомца локтем в живот. Он скрючился, но продолжал улыбаться. — Убери руки, урод. — Злобно зашипела Эмма и отступила назад. Ее тело начала бить дрожь. Парень, которого она спасла сглотнул. Ей хотелось уйти, но гордость не позволяла, она не может проиграть. Это не в ее принципах. — Смотри, а девочка, то с характером! — Друг Дэйва снова подвинулся к ней. Они оба засмеялись, хотя зеленоглазый немного натянуто. — Спасительница, спасешь меня еще раз! — Крикнул ей последний. — Следующий раз тебя будут спасать хирурги, а сейчас сходи за спасением к психиатрам! — Голос немного дрожал от эмоций и гнева. Щеки все еще пылали, а сердце билось где-то у ключиц, отдавая в голову сильным пульсом. Она посмотрела на бушующий Нью-Йорк, свободный и сильный. Она выпрямилась и посмотрела им в глаза. — Что? — Прорычал Дэйв, подошел к ней и схватил за руку. По телу у обоих побежала какая-то волна энергии. Никто из них: ни он, ни она, не испытывали раньше подобного, поэтому отвели взгляды. Он почувствовал себя мальчишкой, слабым и сконфуженным, съеденным городом его мечты, убитый алкоголем и поглощенный приятным и таинственным запахом кофе. У нее в животе все свело от напряжения. Ей не доводилось вот так просто стоять с кем-то на вершине крыши и вглядываться в лицо незнакомца. Она вся горела, а он просто пылал. — Проблемы со слухом! — Вдруг резко произнесла Эмма и подняла подбородок повыше, что, бы по лучше разглядеть юношу. Он покрепче сжал запястье и костяшки пальцев побелели. Все им восхищались, парень был просто удивлён. Она была первой, кто не смотрел на его шикарную внешность, дорогие часы и одежду, кто не восхищался им. Злость, тягучей кровью потекла по венам. — А ты, вижу, ищешь неприятности. — Он еще ближе подвинулся к ней и почувствовал ее дыхание на своих губах. — А как же без них. — Девушка ухмыльнулась и с вызовом заглянула ему в глаза. Их губы почти столкнулись и у нее сбилось дыхание. Сердце забилось быстрее, а боль в его голове зазвенела еще ярче. Но что-то удерживало, что-то жадно било под дых выбивая его из сил, и он смог прошептать убитое и приглушенное: — Дурочка, — и отступить от Эммы. Она набрала в легкие воздуха, пропитанного дорогими духами и опустила глаза, пытаясь собраться, успокоить нервы, которые ножами режут молодую, нежную плоть. Наконец ее губы разомкнулись и из них вылетело короткое: — Идиот. — Он улыбнулся, а его друг рассмеялся, по телу у девушки полетела незнакомая до этого дрожь, сердце заколотилась, но она все, таки собралась и тоже улыбнулась, еще раз обвораживая Дэйва пылающими, но решительным взглядом. Все его мышцы безумно напряглись. Эмма выпрямила спину и еще раз окунула лицо в чистые солнечные, ранние лучи солнца. Полоска ночных теней быстро проскользнула от подбородка и до лба. Внизу закипала новая жизнь. Серая, но яркая, ужасная, но интересная. Ветер обвил своими шелковыми объятьями ее тело и пробежал по тонким пальцам. Дэйв тоже посмотрел вдаль, прощаясь с прошедшими днями, впуская, что-то хорошее и неожиданное. Энергия кипела в груди и разливалась по венам, отбивая в такт бешенному биению сердца. Он затаил дыхание и еще раз взглянул на незнакомку, которая с головой окунулась в легкость этого раннего утра. После она развернулась и даже не взглянув на парней удалилась в темных стенах подъезда. Дэйв и Эмма уходили с победой на губах, каждый считал, что выиграл. Ни он, ни она не знали, что это был проигрыш. ******* Время текло, бежало и перепрыгивало со дня в день. Стрелки отбивали свои ритмы, удаляя от нас прошлое, даря будущее. Эмма никогда не понимала людей, которые гнались за секундами воспоминаний, бежали за прошлым, пытаясь удержать неуловимые минуты. Они становились рабами часов, мгновений, забывая обо всем остальном. Они прогибались под крепостями Нью-Йорка, растворялись в толпе и исчезали. Их чувства притуплялись и каждый удар маятниковых часов, становился ударом под дых, а каждая секунда дыхания не ценилась. Они спешили, забывая в спешке про все остальное, этот марафон жизни живым не выиграть. Прибежавший до финала получает вечный покой под темной крышкой гроба. И уже не важно выиграл ты или проиграл, важно, что ты оставил, что обрел. Важно, то кто же сейчас стоит у могилы и стоит ли кто-то. Важна память. И каждое сказанное слово проплывает по реке времени, каждое действие стоит часов и минут, а ведь когда-то песочные часы жизни достигнут конца и все маленькие песчаные камешки с бешенной скоростью упадут вниз. Зачем же убивать себя ненужными гонками, если можно сделать что-то действительно важное, ценное? Голова кружилась, жизнь скользила по дорогам города, а она всматривалась вниз. Эмма устало прикрыла глаза и вдохнула сладкий запах кофе, который расползался по квартире. В девушке плясали мысли, под коркой мозга танцевали истории и воспоминания. Она уныло вздохнула и тряхнула головой, пытаясь избавится от них. Вдруг телефон бешено завопил. Звук с сумасшедшей скоростью заскользил по помещению, отбивая ритмами в ушах. Уныло потянулась и подошла к нему. — Да, я вас слушаю. — Этот официальный голос, который ей жутко в себе не нравился. — Доченька, как ты? — Дрожащий, родной, далекий, усохший от времени, погубленный воспоминаниями и работой. Девушка непроизвольно представила перед собой улыбку, усыпанную морщинками, маленькими и неглубокими и как мило дергаются уголки ее глаз, когда она смеется. Она все еще видела перед собой побелевшие, словно покрытые корочкой льда волосы. И руки. Руки, которые вели по жизни. Шершавые длинные пальцы и обкусанные ногти. Это она — ее мама. — Мама! — Эмоции лились реками, растекались ядом в организме, скручивая органы. — Я хочу поздравить тебя с Днем Рождения и пожелать тебе большой и крепкой любви. Остальное у тебя есть! — Эмма совсем забыла про свой праздник. Ей сегодня исполняется двадцать пять лет. — Спасибо. — Хрипота пронзила это коротенькое слово. Она сглотнула и глубоко вдохнула. — Как вы? — У нас все хорошо. Потихонечку живем. Кстати наконец-то наша яблонька, которую ты садила с папой расцвела. Как жаль, что ты ее не увидишь. — Девушка сжала руку на телефоне так, что костяшки на пальцах побелели. Сердце разбивалось от невыносимой боли. — А вот и папа идет! Поздороваешься? — Эмма на секунду улыбнулась. — Конечно. — Дочка, привет! Ну желаю тебе мужа и счастья. Что бы ты никогда не забывала родителей и свой родной дом. — Отец был всегда таким веселым, но слабым духом. Она его любила не меньше чем маму. Теперь его сгорбила старость, и дрожащая рука крепко упиралась в деревянную палочку, но он остался таким каким был в душе. — Ну зачем он мне? Зачем мне муж? — голубоглазая издала короткий смешок и прикусила губу. Она снова пыталась собраться, не раствориться в пелене отчаяния. — Спасибо, — наконец слетело с языка. — Ну как зачем? Мне страшно, что ты в этом своем Нью-Йорке совсем одна. Мы же переживаем. Кто-то же должен носить любимую тещу на руках. — Мама рассмеялась и этот хриплый, но такой искренний смех теплом застыл в жилах Эммы. — Я не сама, у меня есть вы, у меня есть подруги. Мне достаточно. — Пальцы жадно вжались в ладонь, а ногти разрезали плоть и кожу. — Ну мы же не вечно будем. Когда ты к нам приедешь? — Женщина это сказала так мягко, как только могла, электрический ток побежал по телу. — Как только смогу. Наверное, на этих выходных. — Хорошо. Тогда, в честь этого я испеку пирог с яблоками. — Радость — вот что спасало людей и вытаскивало из огромной ямы тревог и непониманий. — Хорошо тебе отпраздновать День Рождения. Пока. Целую. — Пока, мамочка. — Гудки загудели в голове. Телефон вылетел с рук и с треском упал на пол. Эмма медленно осела на пол и судорожно хватала воздух ртом, заставляя себя успокоится. Глаза резало от слез. В душе все пылало. Она прислонилась головой к стенке и холод разлился по спине. Внутри бушевало море, которое покрылось коркой прозрачного льда и теперь тот с треском разбился. Тонны соленной воды сшибали ее притупившиеся чувства и резали шрамы от старых ран. Девушка так хотела, чтобы ее родители были счастливы. Вся эта мучительная робота до самого утра и усталость, которая валила с ног. Все только для них. Она видела, как папа когда-то отдавал ей свою еду, а мама плакала от безысходности. Она наблюдала, как светились их глаза, когда они видели фотографии морского пейзажа и небоскребов Нью-Йорка. Ей хотелось исполнить все мечты самых родных и близких людей. Но они отказались уезжать. Остались там, в своем маленьком двухэтажном домике. Их сердце принадлежало родине, а она, еще в тринадцатилетнем возрасте поклялась избавить их от груза обязанностей. Девушка никогда не чувствовала там себя хорошо, не чувствовала домашнего уюта. Наоборот ее прогибали маленькие стены. Она не считала дом своим. Он был заслугой ее родителей, они жили, сначала стремясь его получить, а потом расцветая в нем. Но там она была чужой, и только высокие небоскребы стали до боли любимыми и родными. В двери позвонили. Эмма начала медленно подыматься. Силы возвращались в ее хрупкое тело. Энергия сочилась по жилам теплой кровью. Главное, чтобы никто не заметил ее взбудораженного настроения. Она повернула замок и посмотрела в лицо своим гостям. На пороге стояли три хрупкие женщины и двое мужчин. Все они с задором разглядывали подругу. Сью держала под руку своего нового чудо-парня. Он был крепким, накачанным, его взгляд бегло разглядывал именинницу. Рядом с ней, улыбаясь своей обворожительной улыбкой, стояла высокая блондинка. Ее густые волосы были собраны в высокий хвост, а изящную талию обнимало атласное, голубое платье. Чуть ли, не подпрыгивая от радости к хозяйке квартире тянулась худощавая русоволосая девушка. Короткая стрижка, большие зеленые глаза, ямочки на щеках. Сзади женщин с ноги на ногу переминался высокий парень со светлыми волосами, а в руках он держал огромный букет цветов. Его взгляд встретился с голубыми глазами Эммы, и тот быстро покраснел. — Привет! — Громко завопила коротко-подстриженная девушка. Ее звали Тори. — Привет. — С улыбкой ответила именинница. Ее подруга с визгом кинулась ей на шею. — С Днем Рождения! — Заносчивым тоном сказала блондинка. Это была в прошлом лучшая, а сейчас просто подруга Эммы — Жанна. — С Днем Рождения! — Робко вторили ей Сью, со своим парнем. Последний протянул руку хозяйке квартиры и грубым, басистым голосом представился: — Феликс. — Его сильная рука с легкостью сжала хрупкие пальчики красотки. — Эмма, — улыбнулась та ему в ответ. — Проходите. — Все зашли в большой коридор. У дверей остался стоять только высокий парень, все так же крепко уцепившись в букет. Не очень приятный аромат роз вонзился в нос, девушка скривилась. — С… Днем…Ро… ждения. Желаю…счастья…и…ии… — Он словно ребенок, уткнулся взглядом в бетонный пол и неуверенно переминался с ноги на ногу. Щеки снова залил румянец. Его подруга про себя отметила, что он все же симпатичный и эта рубашка ему идет. Его голубые глаза и тонкая полоска алых губ, а еще приятный запах мужских духов, купленных в магазине на углу. Они не были такими жгучими, как духи того незнакомца на крыше. Почему через столько недель спустя она вдруг его вспомнила? Именинница тряхнула головой и снова посмотрела на юношу. Тот все так же пытался собраться с мыслями. Они познакомились с ним не так уж и давно, но он успел стать ей родным. Парень иногда пытался шутить, хотя это у него и не очень получалось, а она смеялась до потери сознания хотя ничего смешного и не услышала. Ей просто нравилось смеяться, ей нравилась эта необыкновенная мелодия смеха с нотками радости и счастья, в котором было столько беззаботности. Она и сама не прочь была пошутить, правда с большим успехом. В такие моменты у нее горели глаза, а душу обнимали какие-то тоненькие атласные ленточки свободы. Сейчас же, Эмма просто не могла смотреть на своего приятеля, растерянного и сконфуженного, и поэтому хлопнув его по плечу с улыбкой на лице повела в гостиную, в которой на маленьком письменном столике уже стоял торт, а на мягких диванах разлеглись друзья. — Одевайся! — Крикнула Сью. Хозяйка квартиры оторопело на нее уставилась. — Куда? Зачем? — Девушка невольно подняла одну бровь, в спину ей дышал Вилли — парень с цветами. — Это сюрприз! — Громко закричала Тори и спрыгнула с дивана. Откуда у нее столько энергии? Девушку всегда пинала жизнь, а небоскребы делали ее еще слабей, но она пользовалась своей слабостью, она любила оставаться маленькой и слабой. Подругу не мучила совесть, она пользовалась очень даже привлекательной внешностью и большими глазами. Эмма так не умела. — Да, это лучшее, что мы могли придумать. — Нахваливая себя протянула Жанна. Она закинула ногу на ногу, и руку с кучей перстней, отличным дорогим маникюром свесила со спинки дивана. Эта девушка была хитрой, опасной, непредсказуемой. Она словно животное искала себе новых парней, разбивала сердца, была королевой на танцплощадках и дискотеках. Для нее существовала любовь на одну ночь. Зависть и ненависть пропитывали ее всю жгучим и едким ядом. Она сама себя убивала. Эмма уже давно стала для нее конкуренткой. — Мы опаздываем. Поторопись. — Феликс посмотрел на большой циферблат часов. — Ну ладно, — недоумевая ответила хозяйка квартиры. — Надеюсь, вы меня не везете к киллеру на расстрел. — У всех заиграла улыбка на губах, но ей никто не ответил. Через пол часа они выходили из квартиры. Эмма стояла самой последней и держала, точней опиралась об входную дверь, дожидаясь пока гости покинут квартиру. Последним как всегда выходил Вилли, он, как и прежде держал букет. — Слушай, может ты мне все, таки их отдашь? — Эмму душил смех, в душе бушевала какая-то буря. — А…ну да… это… тебе. — Он протянул ей дрожащую руку. Девушка улыбнулась и положила цветы на стенку. — Спасибо. — Как только дверь захлопнулась друзья завязали ей глаза и эмоции в куче с неспокойными мыслями заполнили весь ее бушующий организм. ****** — Смотри! — Громко крикнула Тори и подняла руки вверх. Эмма оглянулась по сторонам. Ее дыхание порядком сбилось. В голове все кружилось. Холодный воздух щипал за голые плечи и подымал легкое платье Жанны и Сью. Это был аэродром. По огромному помещению играл ветер, со всех сторон окружали самолеты. Огромные лампы заливали это место ярким светом, а по стенам блуждали одинокие тени. Каждый звук плыл эхом, отскакивая от высокого потолка. На спине у девушки застыли мурашки, а дыхание перехватило, окуная в волну восторга. Вот она ее мечта. Полет, пьянящий и прекрасный. Как это не чувствовать земли под ногами, не слышать шума машин? Сзади к ним приближался высокий крепкий мужчина в темных очках и футболке, которая обтягивала мышцы. Жанна улыбнулась и словно лебедь подплыла к нему. Ее платье переливалась в этом свете. — Здравствуйте. — Голос крепкий и сильный. Незнакомец обвел всех уставшим взглядом и слегка улыбнулся. — Добрый день. Мы к вам приходили, помните? — Блондинка говорила мягко, как обычно. — Ах, да. Вы хотели бы прыгнуть с парашютом. Не так ли? — Сердце Эммы запрыгало еще быстрей. Она почувствовала, как живот сводит от боли неизвестности и эмоций. Она прикусила губу и на ее симпатичном лице расцвела улыбка. Чувства переполняли взбудораженный организм, окрашивая кровь всеми цветами радуги. — Именно. — Сью поближе прижалась к Феликсу. — Скажите, а это очень опасно? — Что она может знать об опасности? Девушка, которая думает, что мечтой должна быть косметика и любовь. Она боялась высоты, не понимала увлечений и страсти своей подруги. Ее всегда мучил вопрос, почему Эмма не с кем не встречается, почему убегает от этого? Мужчина рассмеялся. — Ну, даже не знаю. В большинстве случаев, это более чем просто безопасно. С вами полетит наш постоянный клиент. Они будет прыгать вместе. Без инструктора я вас пустить не могу. — Он махнул рукой в сторону и крикнул: — Дэйв, иди сюда! — С темноты показалась высокая фигура. Человек, что был вдали стремительно приближался. Ее заполнила ярость, щеки начали пылать. Девушка отступила назад на пару шагов и не могла ничего сказать, только взволновано глотала холодный воздух. Он медленно приближался. Те же самые зеленые глаза и самоуверенная, хищная улыбка. Темные волосы развивает ветер. Его взгляд остановился на ней, и парень смутился. Его охватила паника. Юноша все это время пытался выкинуть из головы ее хрупкий образ и голубизну глаз, дерзость и непокорность. Он пытался сделать ее своим пьяным дурманом. Но что-то держало, она не смогла смешаться с остальными в шуме Нью-Йорка. Ее мечты ее же и убивали. Эмма так страстно хотела, что, бы Дэйв исчез и та случайная встреча оставалась случайной, и что бы нос не выискивал на пыльных улицах запах дорогих духов. Их обоих привлекала та ненависть и неприязнь. Сейчас же они стояли и заглядывали друг другу в лицо, вспоминая рассвет и красоту ушедшей ночи, солнечные лучи и последнюю звезду. ****** Жанна долго подбирала платье. Голубое, красное, белое. Все цвета переливались перед глазами, наряды падали на огромную кровать. За окном гудели машины, и она недовольно фыркнув закрыла темные, шелковые шторы. Ее жизнь шла очень медленно. Текли бесконечные минуты. Приходило горькое несчастье, а счастье ласково гладило по плечам, даря баночку сладкого меда воспоминаний. Она привыкла к новым знакомствам, к неожиданным встречам и комплиментам. Девушка собирала свои собственные пазлы жизни, составляя то мрачную, то веселую картинку. В нее влюблялись ею восхищались, но не по-настоящему, любили красоту забывая про душу, любили на один день. Ей же хотелось чего-то большего. Для нее Нью-Йорк не был мечтой, красотой, прелестью, он был самым романтичным, влюбленным, незабываемым. Речка была не могучей, а прекрасной, звезды не яркими и завораживающими, а необычными, красивыми. Она не хотела никаких серьезностей, но все же это манило. Все же она остро воспринимала уход очередного красавца и прощальное: «Было круто, спасибо, что помогла отдохнуть.» Ей хотелось, что, бы ее воспринимали серьезно. Короткое платьице, высокие каблуки, яркая красная помада и пьянящий запах сладких духов. Пора выходить. Сегодня День Рождения у Эммы. Блондинка терпеть ее не могла, ведь та не переживала за парней, не носила супер, дорогой и модной одежды, хотя имела возможность. Она жила не по всем правилам, она была и казалась такой маленькой девчонкой, которой еще расти и расти. А самое главное, на нее всегда обращали внимание, а она культурно отказывалась от него. Жанна не была такой. Честно, ей иногда было стыдно в присутствии подруги, которая постоянно капризничает, делает гадости и ведет себя, словно ребенок. Вот ее дом, вот друзья. Вот он, Вилли. Вроде бы непримечательный, но все же симпатичный. Блондинка поклялась, что он будет ее, но парень смотрел только на Эмму. После этого вражда запылала новым горячим пламенем. Почему этот огромный Нью-Йорк не смог подарить ей любовь? Дверь открылась на пороге стояла именинница. Все поздравляют, все смеются, а она пытается незаметно взглянуть на парнишку или быстрей уйти. Аэродром. Из тени выходит он. Сердце колотится. Уже отпадает любая мысль о Вилле. Высокий, широкоплечий. Зеленые глаза, в которых легко утонуть. Он ей подмигивает, и она уже вся пылает. Наконец, ее мечта сбылась. Все холодеет и снова горит. Парень не посмеет использовать девушку. Он обязательно будет ее. «Посмотрим, Эмма, кто кого» — на губах улыбка. Девушка выравнивает спину и золотистые волосы аккуратно падают на плечи. Вдруг она замечает, что-то странное. Юноша неотрывно смотрит на ее подругу, а та не может отвести своего взгляда. Теперь ей совсем не до шуток. Нужно что-то сделать, нужно что, бы его глаза смотрели только на нее. Холодный лед на сердце так легко растопить теплой жидкостью под названием «любовь» ****** — Ты?! — Она не могла успокоится. Эмма отступила еще назад, пытаясь скрыться в тени, но свет не отпускал, он крепко держал ее за руки и скользил лучами по лицу. — Да, я. Соскучилась? — Дэйв уже немного собрался и его самолюбие заиграло на лице обворожительной улыбкой. Все удивленно уставились на обоих. — Вы… знакомы? — Неуверенно спросила Тори. Она немного смутилась и выступила вперед. Короткие волосы гладили ее щеки. Она посмотрела на парня и тот ей улыбнулся, от чего подруга Эммы смутилась и залилась румянцем. — Нет. Немного… — Эмма глубоко дышала и не могла прийти в себя. — Она просто спасла мне жизнь, а после обозвала идиотом, ударила моего друга и ушла. — У юноши поднялось настроение, но он все же пытался избежать глаз девушки. — Зачем я тебя спасала? Вдруг у тебя под пиджаком был парашют. Вот я дура. — Эмма тоже осмелела и уверенно подняла подбородок. — Вот именно, — устало протянул Дэйв. — Что здесь происходит? — Сью вскочила вперед и упрямым взглядом уставилась на подругу. — Эмма, может ты мне объяснишь? — Да. — Вилли подошел к имениннице и стал рядом. — Перестань ее оскорблять. — (Последнее предназначалось для зеленоглазого) Брюнет залился громким и чистым смехом от чего у всех девушек (кроме Эммы) запылали щеки. — Перестань смеяться, как идиот. Сейчас все стены рухнут. — Резко и дерзко выпалила последняя и подошла к нему еще ближе. Парень успокоился и уставился на нее. Снова его охватило незнакомое чувство. С ним прежде так не разговаривала ни одна девушка. — Надеюсь одна из плиток придавит тебя, или хотя бы оторвет длинный язык. — Юноша прошипел это словно змея, а в глазах появилась корка льда. Эмма не удержалась и двинула ему ногой по коленке. Он упал на землю, а она сжала кулаки так сильно, что костяшки на пальцах побелели. — Ты что творишь? — Жанна кинулась к Дэйву и аккуратно провела ладонью по спине. — Девочка, тебе лечиться пора. — Парень неуклюже поднялся, а блондинка его все так же поддерживала за, плече. — Я уже не девочка. — Девушка замахнулась кулаком, но он в воздухе поймал ее пальцы и завел руку за спину. Жгучая боль парализовала все мышцы и из глаз брызнула слеза. Ей хотелось закричать, но она не смогла бы, ей бы не позволили принципы. Эмма со всей силы наступила ему на ногу и тот разом ее отпустил и начал прыгать на месте. — Идиотка. — Он до сих пор не мог поверить в происходящее, а она вся горела от прилива энергии. — Придурок. — Она громко дышала и пыталась скрыть дрожь во всем теле. — Успокойтесь! — Мужчина в футболке подошел к ним и хлопнув Дэйва по плечу сказал: — Готовьтесь к полету. ****** Высота. Земля осталась где-то далеко внизу. Под ними проплывал огромный Нью-Йорк, который своими небоскрёбами пытался коснуться белоснежных облаков. Солнце купалось в речке, мосты блестели от яркого света. Эмма заглянула в окно. Сердце бешено заколотилось. Энергия заиграла в ней новым огнем. Снова захотелось жить и бежать вперед. Крылья свободы распахнулись, освещая весь ее внутренний мир белоснежной красотой. Теперь она стала выше всех, теперь она могла видеть мир иначе. Статуя свободы зеленым факелом блеснула из далека. Все органы скрутило. Ею овладели эмоции, которые плыли по венам, смешиваясь с жидкой кровью. Глаза заблестели, словно у маленькой девчонки. В сердце снова кольнул укол боли, воспоминания начали захлёстывать и пожирать, ведь на этой неописуемо-сказочной высоте ее мысли стали свободными. В голове появлялись размытые образы: дом, семья, мечта… Прядь волос упала на глаза, и она ее поправила, ловля на себе взгляд Дэйва. Снова вернулось чувство ярости. Какой же он был заносчивый и самолюбивый! Она терпеть таких не могла, а тот рассвет тоже смоется из ее воспоминаний, и девушка никогда не будет ощущать в воздухе запах дорогих духов. Дверь вертолета распахнулась: — Ну что, птички мои, пришло время выпустить вас на волю. — Высокорослый мужчина посмотрел на девушку от чего в ее жилах застыла кровь. «Пора» — решительно сказала она себе и робко встала со своего места. Ветер начал теребить ее волосы. Она посмотрела вниз. Разрушающая высота, страх, дрожь в коленях и летающая, пьянящая мечта… Небо подарило окрыленную свободу, пушистые облака плыли под ногами. Девушка закрыла глаза, вдыхая этот необычайный, до сих пор неизвестный запах. Все здесь стало иным. Дэйв подошел сзади и у нее в груди что-то закипело, словно вода в чайнике. Всю душу обожгло кипятком, когда парень встретился с ней взглядом и она быстро отвела глаза, смотря в неизвестность. Под коркой мозга танцевали разбросанные, словно осенние лисья мысли. Реальность и ее фантазии путались. Сейчас, через мгновение все это безумство превратится в пустоту под ногами. ****** Дэйв устало смотрел в окно. Он размышлял, захлестываясь влечением своего разума. Наблюдал за парящими внизу птицами и представлял, как летит сам. Парень вспомнил первый полет и дрожащие коленки, насмешки инструктора и лицо какой-то очередной девушки, для которой он так старался. Юноша помнит, как исчезла твердая земля под ногами, и он был пойман ветром. Сейчас его сердце нервно било под ребра, громкими, отчетливыми ударами. В висках загудело. Он перевел взгляд на девушку, которая воодушевленно вглядывалась на Нью-Йорк, погруженный в рабочий день. Грязный и великий, никчемный и светлый. Там шла давно начатая игра за выживание. Как такая хрупкая Эмма смогла выиграть в той борьбе? Откуда столько дерзости и силы в ее маленьком организме? Что за чары она использует? Что она сделала с ним? Дэйв еще не раз задаст эти глупые вопросы, глядя ночью на полную луну и не сможет найти ответа. Сейчас, сидя на лавке он всеми своими способностями пытался ее ненавидеть и не понимал, какая это же была ядовитая ложь. Нужно взлететь. Двери распахнуты. Небо зазывает и манит. Пришло то самое время, когда ихнее тела соприкоснутся и они оба улетят в сказку забытья, когда волосы Эммы будут щекотать его подбородок, а его сильные плечи защитят ее от порывов ветра. «Пора» — пролетела звонкая мысль, раскалывая все остальные переживания Дэйва. ****** — Не прикасайся ко мне! Отлипни! Перестань меня лапать! — Эмма вопила что есть силы. К ее щекам прихлынула кровь, и она вся кипела и пыхтела от возмущения, когда их с Дэйвом соединили одним ремнем безопасности. — Я могу отстегнуть его, — грозно рычал парень. — Если я это сделаю, ты сама не сможешь приземлиться или хотя бы открыть парашют, глупая девчонка! Давай, вперед ломать кости! — Но, ты не мог бы так не жаться ко мне. Я не люблю, когда ко мне прикасаются всякие! — Шипела девушка и топала ногами, словно маленький ребенок. Ее тоненькую талию обтягивал специальный костюм, от чего она чувствовала себя еще более неловко. — Не могу! — Вопил юноша, не понимая своей спутницы. «До чего же она упрямая! Словно баран!! Еще никто не отказывался хотя бы от малейшего прикосновения ко мне. А эта! Как будто маленький черенок с красивыми глазками и пылающей обворожительной улыбкой и…» — Дэйв мотнул головой. Мысли принимали другой оборот. Его душу заполняла злость, смешанная с растоптанным самолюбием. — Хватит вам, голубки. Уже давним давно пора! — Начальник подтолкнул их к открытой двери. — Вперед. ****** Земля исчезла так быстро, что Эмма даже не успела опомниться, когда ее тело полностью отдалось во власти неба. Ветер небрежно гладил по щекам. В животе все свело. На глаза выступили слезы. Она пыталась стряхнуть их, качая головой, но ничего не получалось. Эмоции захлестывали. Вот она, словно свободная птица парила над таким могущественным Нью-Йорком, оставив внизу все: друзей, страх, чувства. Ее грудь была переполнена всякими различными запахами и холодным воздухом. В спину ей давила мощная грудь парня, но и он тоже исчез для нее. Остались только облака и небеса. Все жизни, дороги девушки сошлись в один единственный полет, в свободу. Фантазии дарили еще более необычайные картинки. Жизнь кипела в ее груди. Чувства просто топили в голубизне небес. Она отдалась им полностью, раскинув широко руки. Сердце стучало где-то в висках. Этот звук опьянял и до того слабый от всех эмоций организм. Этот полет щекотал душу так же приятно, как обжигает внутренности теплое кофе, тонкой струйкой, переливаясь в теле. В крови зажегся адреналин, подпаленный вспышками в огромных от восторга глазах. — Волшебно правда? — Дэйв тихо зашептал на ухо, согревая своим теплым дыханием порядком замерзшие щеки. Она не смогла ничего ответить и просто закачала головой, окунаясь совсем не в детскую радость и восторг. Ей было плевать на парня. Сейчас она принадлежала самой себе. Эта радость длилась для нее очень мало и ноги крепко уцепились за землю. Со всех сторон сбежались друзья. Коленки у Эммы дрожали. Она обессиленно упала на мягкую траву и засмеялась, словно младенец. Дэйв просто смотрел на нее и улыбался. К нему дикой, уверенной, хищной походкой подошла Жанна. Девушка заглядывала ему в глаза, но парень уверенно отклонял все взгляды. Вилли не осмелился подойти очень близко, он со стороны наблюдал со всеми и просто улыбался. — Ну что, птичка, все, таки на этот раз я тебе помог. Не стоит благодарности. — С ухмылкой произнес Дэйв, помогая ей встать. Эмма отвергла его помощь и начала медленно подыматься. — О, великий! Склоняюсь к вашим ногам. — Она сморщила нос и посмотрела ему в глаза. Он отвернулся. — Хватит паясничать! — Вдруг закричал юноша, резко отскакивая от новой знакомой. — Ты сам это постоянно делаешь! — Зарычала, словно злобная рысь девушка, не сводя с него уверенного взгляда. — Идиотка! Как таких вообще земля носит?! — Он весь пылал от ярости. Все мышцы и мускулы его напряглись. — Гравитация, придурок! — Эмму тоже рвало от ужасной ярости. — Так вот почему тебя так к земле в полете тянуло! Худей! — Парень развернулся и начал уходить, сжав сильные руки в кулаки. Костяшки на пальцах побелели. — Твой живот давил на мои легкие! — Выкрикнула девушка. — Я дам тебе адрес хорошего спортзала, жиртрест! — Дэйв развернулся и их палящие глаза встретились, огни в зрачках засверкали в унисон. По его спине побежали мурашки, а ее руки задрожали. Юноша развернулся и ушел прочь, и она в свою очередь пошла в противоположную сторону. Сумерки накрыли огромный город темным покрывалом ночи. Огни зажглись, давая начало, новой, незабываемой жизни. Воздух наполнялся сладостью алкоголя и прокуренных баров. Отовсюду слышался смех. Только очень правильные люди закрывали тонированные стекла своих легковых автомобилей и удалялись прочь. Ночь делала свирепый Нью-Йорк уязвимым. Она смывала краски и прятала в темных углах зло. Оно выходило незаметно, бесшумно подкрадываясь к жертве. Когда солнце плылось за горизонт и его вечерние розовые лучики покидали улицы, и начинался грязный хаос. Все смешивалось: и черное, и белое. Эмма возвращалась домой из ресторана, в котором отпраздновала свой День Рождения. На лице сверкала улыбка. Она глубоко вдыхала приятные ароматы, которые теперь еще ярче резали нос. Хорошее настроение придавало уверенности в себе. Девушка подошла к дому. Ее теплая ладонь коснулась металлической ручки. Вдруг ее кто-то дернул за, плече. Красотка медленно обернулась и увидела его. В лунном свете его лицо отдавало серебром. Глаза стали темными, а по лицу прыгали обрывками лучики от фонарей. Эмма вжалась в дверь, и холод побежал по ее спине. Дэйв неотрывно следил за ее движениями. Его глаза затянул туман алкоголя. В голове стоял пьянящий дурман, на губах сверкала улыбка. Парень все же не мог утихомирить бой сердца. Он и не слышал, как билось ее сердце и как руки задрожали. Никто не смел нарушить гниющую тишину. Оба неотрывно смотрели, у обоих внутри что-то кипело. Он все это спирал на свое алкогольное состояние, а она на неожиданность. Юноша не смог остановить порыва и придвинулся к ней. Его дыхание обжигало, но было приятным, его тело давило, но дарило тепло. Вдруг губы соприкоснулись. Земля, небо, воздух, вода — все слилось. В животе что-то взорвалось и оглушающий удар сердца удалял все остальные чувства. В них все пылало. Он отстранился и не мог успокоиться. Эмма быстро тряхнула головой и закрыла за собой дверь крикнув на прощание ему: — Идиот! — Дура, — последовал громкий ответ и наступила тишина. Девушка быстро бежала с лифта до квартиры. Дыхание сбилось. Щеки пылали, она не могла успокоится. Такой бури ее организм еще не испытывал никогда. Она громко захлопнула за собой дверь и прислонившись к твердому покрытию спускалась вниз. — Ненавижу! — Вырвалось из распухших легких. В уши снова врезалась тишина, только гудение машин, не оставляло в покое. Она скрыла свои чувства в темноте, не позволяя их увидеть никому, даже самой себе. Дэйв заскочил в квартиру и громко хлопнул дверью. Его черный пиджак был брошен на пол. Он был злым. Его эмоции смешивались. Под коркой мозга играли дурацкие мысли, перед глазами стоял образ Эммы. — Ненавижу! — Прорычал он и посмотрел за окно. А ведь Нью-Йорк только начал эту бессмысленную игру с этими двумя людьми. Он заставил их бороться с самими собой и против всех. В этой войне невероятно трудно было выиграть, но они не собирались сдаваться. ****** Время плыло рекой неожиданностей и неприятностей, сюрпризов и праздником. За окнами огромные, серые дороги пересекали тысячи людей, у каждого был свой путь. Машины гудели, часы тикали. Грязь сталкивалась с чистотой. Красота пыталась безнадежно спасти мир, а уродливость расползалась по стенам огромных домов. Здесь все смешивалось. Нью-Йорк давил своим величием, превращая людей в маленьких муравьев. «Выживет сильнейший!» — правило навсегда застряло в легких прохожих. Здесь каждый сам за себя. Эмма забыла, что такое искренность. Доверие…Оно уже давно стало просто сказкой. Все его боялись. Никто никому не должен, учила грозная жизнь. Как только ты переступаешь какую-либо, грань скрытности и начинаешь хвататься за кого-то, и начинается та самая медленная смерть. «Нельзя!» — Кричал сильный разум, но влечение сердца было сильней, и ты снова и снова повторяешь ошибку. Снова приходится получать пулю в спину, снова, корчась от боли ползешь в темный угол, пытаясь укрытия под огромными небоскребами. А они ведь не помогут, они не дадут защиты, они только убьют и до того окровавленную душу. Здесь сложно распахнуть сильные, белые крылья, но легко их сломать. Эмма стояла у зеркала. За спиной ее возвышалась Сью. Первая разглядывала свое отражение. После той дурацкой встречи с Дэйвом, что-то изменилось. Что-то заставляло ее по ночам бояться закрыть глаза, чтобы случайно не увидеть его образ. В воздухе навсегда застыл запах его духов, а изумрудные глаза так часто заполняли ее разум, что приходилось часами отвлекать себя банальными разговорами с подругами. Ей казалось, что на нее напала какая-то болезнь. Тело было слабым. Бледное лицо скрылось под русыми волосами. Она теперь всегда прятала глаза. Что происходило? Девушка не могла никак оправиться. Когда она рассказывала про свое самочувствие подругам они в один голос кричали: «Это любовь!». Какая это могла быть любовь?! К кому?! Нет. Дело определенно не в этом. Но в чем? С зеркала на Эмму смотрела молоденькая девушка с распущенными, густыми волосами. Которые каскадами спадали по плечах, переливаясь с светло русого, до коричневого. Голубые глаза светились в полумраке комнаты. Густые ресницы делали ее еще более изумительной. Талию обтягивало красивое, темно-синее платье. — Может не пойдем? — Жалостливо спросила Эмма и посмотрела на подруг. Ей не хотелось таскаться по клубам. Ей хотелось посидеть дома, отдохнуть от тяжелого дня, утонуть в мыслях. — Нет уж, подружка. — Тори соскочила с дивана и пригрозила девушке пальцем. — Выходим. — Кошачьим тоном сладко пропела Жанна. — Пора. Дверь за ними закрылась, и они оказались в объятиях огромного города. Машины проезжали мимо, задевая своим пафосом нежные сердца красоток. Нью-Йорк мерцал в огнях, делая девушек совсем обыкновенными. На небе светилась чуть заметная звезда, где-то там, за рядом небоскребов пряталась и одинокая луна. Сердце сжималось в груди. Музыка, смех и разговоры заполняли задурманенный разум. К ним подъехала большая черная машина и они все вчетвером запрыгнули в нее. С каждым днем становилось все холоднее. Наступала дождливая осень. Окрашивая деревья в парках в алые цвета. В салоне автомобиля было очень тепло, от чего напряженные мышцы Эммы резко расслабились, и она задрожала. Все пространство сразу залилось волной ароматным запахом дорогущих духов. Голова немного закружилась. Ну вот. Добрались. Помещение было совсем темным, по стенам прыгали причудливые огни. Девушка немного испугалась. Кучи не очень трезвых людей развлекаются как могут. Музыка звенит в ушах, отбиваясь от огромных колон. Кое-где огромные зеркала, почти все мягкие беленькие диванчики заняты. Здесь даже не чем было дыхнуть. Жанна сразу же нашла свою жертву и потопала кокетливой походкой в толпу. — Ну, кто тебе здесь нравится? — Тори стояла рядом с Эммой и прыгала в такт музыке. — Ты вообще здесь хоть кого-то видишь? — Да. Веселье. — Сью раскинула руки и ускакала в толпу, виляя при этом пятой точкой. Волосы переливались в темноте, звуки смешивались, и разливались бурей в организме. ****** Дэйв смотрел в окно. Огни горели, жизнь кипела и разгоралась. В бокалах переливалось янтарное вино и изумрудный неизвестный напиток. Все играло новую игру. Мир тонул в ярком свете. Лица прятались в ночной темноте, никто, больше не смог различить ничего. Оставался только колющий мрак. Все тонули в веселье, но сегодня почему-то ему не хотелось веселиться. Жизнь слишком сильно давила на него, подарила подарок, которого он не хотел. Все куда-то бежали. А он смотрел, вглядываясь в пустые лица. Он искал ее взгляд. Голубые глаза и дурацкую улыбку. Куда спрятался пьянящий поцелуй. Который оставил огромный шрам на тонких губах, полоской отпечатался, на сухой коже. По телу неслись электромагнитные бури, а он просто стоял, стоял дожидаясь новых подарков от судьбы. Нью-Йорк не щадит. Его грязь поглотит если ты перестанешь двигаться и сейчас его неумолимое желание просто стоять, давило на окружающих, они пихались, пробивая себе дорогу вперед. А парень просто стоял. Он знал. Когда в толпе он все же увидит голубые глаза. Когда-то услышит еще одно оскорбление. Прыгнет с ней с парашютом. Но ему казалось, что это конец. Но руки нельзя опускать, вся жизнь на твоих ладонях, только твои мышцы способны ее удержать. Опустишь их по серому асфальту покатятся все твои мечты и труды. Жестокий Нью-Йорк растопчет их. Люди безжалостно будут давить на тебя. Дэйв обернулся на старичка, который завернувшись потеплей, прятал в темноте свое грязное лицо. Витрины и афиши слишком заслепили бедолагу, а руки безжизненно свисали к низу. Вот что можно здесь, в этом огромном городе небоскребов, получить в награду за свою слабость! Уже из далека была слышна громкая музыка. За дверями, и стеной из высоких охранников была иная жизнь. Мир звуков, танцев, бесконечных дорогущих напитков разных цветов и красоты женских тел. Там начинался не запрещенный рай на земле. Толпы смешивались, голоса превращались в безобразную массу звуков. Голова раскалывалась, но улыбка маленького чертенка заискрилась на тонких губах. Дэйв вошел в туннель человеческих тел, прыгающих под ритмы мелодий. В нос ударил резкий и противных запах разных духов и алкоголя. Под коркой мозга, давя на весь череп разбухала мысль: «Добро пожаловать, Дэйв. Тебя всегда рады видеть дома!» К нему подошли две длинноногие девушки, сверкая улыбками хищных гиен. Они оценивающе разглядели юношу, и поняв, что это самая подходящая жертва, прижались к нему вплотную. Сначала он ухмыльнулся, понимая, что сегодня скучать не придется, но под левым ребром что-то закололо — сердце отчаянно билось об белоснежную кость, пытаясь вырваться наружу с нежеланной темницы. Парень на секунду скривился, прикусил губу и прикрыл глаза. Через темноту его века про сверкнул яркий силуэт. Образ сначала неразборчиво переливался, а после стал явным и четким. От того что желало показать его подсознание он отшатнулся. В самом ядре его мозга навсегда приелся образ дурацкой девчонки с русыми волосами — Эммы. Одна из девушек провела указательным пальцем по его груди. Одна пуговичка на белоснежной рубашке расстегнулась. Он сглотнул, прочищая пересохшее горло. Ему показалось будто на его плечах сидят два человечка: по левую сторону злобный чертенок, с горящими глазами, а по правую — сверкающий невинностью, с ярким нимбом над головой ангел. Они вдвоем шептали, тихо, завораживающе, таинственно. Его рука на секунду зависла в воздухе, под пристальным взглядом чистой души. Парню на мгновенье захотелось убрать ладонь незнакомки. Прикосновения стали до боли противными, тело сжало, все мышцы напряглись. Нечисть шептала совсем неразборчиво, заливаясь холодным смехом, который леденил душу. Дэйв улыбнулся, пряча руку обратно в теплый карман, где как всегда гремела мелочь. Вторая девушка сжимала некрепко бокал, в котором переливалась ярко-ядовитая жидкость. Она отхлебнула, аккуратно сжимая губами непрочное стекло. На ободке сосуда осталась красная помада. Незнакомка заглянула парню в глаза, он не смог отвести, от ее полного голубизны, взгляда. Парень узнал ее. Это была одна из подруг Эммы — Жанна. Блондинка обвила своими длинными пальцами его мощную шею и дотронулась до губ. Все внутри у юноши порвалось. Все было не так! Этот был поцелуй лишним! Руки затряслись. А голова закружилась. Он снова вспомнил ее, вкус ее помады. Эмма… она не покидала его зараженный мозг. Невидимая никому фигурка на правом плече умоляла его остановится, успокоится! И Дэйв уверенно послушал ее, отпихнув красотку от себя и убежав в толпу, пробираясь через дебри из не совсем адекватных людей. В не себе он в бреду сел на какой-то диванчик. Из глубины танца-площадки на него до сих пор давил обреченный взгляд Жанны, а на шее остались невидимые шрамы ее пальцев. Он прочистил горло. И удобней умостился на мягком, кожаном сидении. Его спину обожгло тепло еще чего-то тела рядом с собой. По телу побежали мурашки. Он прикрыл глаза, прислушиваясь к собственному пульсу, который отбивал ритмы эхом в ушах. Дэйву почему-то стало холодно, но кто-то сидящий рядом его согревал. Парень почувствовал легкую дрожь своего напарника, но не осмелился обернуться. Сердце билось словно бешенное, в ушах гудел шум. ******* Эмма неожиданно вся задрожала. Резкий запах дорогих духов давил на легкие. Она сразу же их узнала. Вот где сошлись все дороги. Мир резко перевернулся. Она прикрыла глаза, пытаясь унять дрожь, собраться с силами. Воздуха было мало, девушка сжала ладони в кулаки, да так, что костяшки пальцев побелели. Ком подступил к горлу, ей хотелось плакать. Почему-то стало страшно. Впервые ее прогнули под себя толи небоскребы, толи зеленые глаза Дэйва. — Вижу, вы замерзли. Могу помочь согреться. — Парень говорил мягко и спокойно. Он еще не догадывался, кто сидит рядом с ним. Эмма напряглась. Ярость больно била по вискам. — Спасибо, но мне тепло! В грелке на ножках не нуждаюсь! — Ее голос был твердым, и ей почти удалось скрыть дрожь. Слова девушки врезались в голову юноши. Мысли беспорядочно крутились в голове. Он все понял. Он понял, что за его спиной сидела она, девушка с красивыми глазами. Голова закружилась. Дэйв не знал, знала ли его знакомая с кем разговаривает. Сердце неприятно закололо. Воспоминания про поцелуй с легкостью завладели им целиком. «Все нормально. Неужели ты испугался какой-то девчонки?! Это всего лишь она… Всего лишь…» Они вдвоем боялись обернутся, и встретиться взглядами. Двоих лихорадило, а под коркой мозга били фонтаны чувств и эмоций. Душа кричала. — Здравствуй, Эмма. — вдруг резко произнес парень. Он не знал, зачем это выпалил. Его бросило в жар и спиной Дэйв почувствовал, как девушка вся дрожит. Она не могла успокоится, ею играло желание, эмоции и что-то еще. Красотка резко обернулась. Сбылось то, чего они так сильно боялись. Глаза встретились. По ее лицу прыгали обрывки света от фонарей, а его губы растянусь в улыбке. Ему резко захотелось ее снова поцеловать. Он облизал губы. Девушка пристально заглядывала в зрачки, искаженные тьмой, борясь в душе с бурями и огнями. Дыхание сбилось. Эмма хотела убежать, но что-то держало. Она не смогла удержаться и тихо сказала: — Здравствуй, Дэйв… — От ее голоса ему хотелось просто окунутся в какой-то другой мир. Все било, стучало. Эти бури, эти эмоции. Все переворачивалось. Их жизнь сломались еще в тот момент, когда они впервые увиделись. Губы сами собой вытянулись. Они неспособны выдержать этих мучений. Им просто необходим этот поцелуй. Оставались миллиметры. Дыхание жгли, в голове звенели голоса. По ее щеке покатилась слеза, медленно и плавно. Все внутри уже пело. Как вдруг: — Ух ты!! Наша спасительница! Не ожидал, не ожидал тебя увидеть здесь вновь! — Марк сел рядом с Эммой и положил ей руку на плече, то ласково сжимая его, то разжимая. Девушка вся загорелась, щеки пылали. Она умоляюще посмотрела на Дэйва. Тот не мог восстановить сбившееся дыхание. После он поднялся и со словами: — Извини, друг, можно украсть у тебя эту девушку на секунду. Она работает в одной из огромных компаний, мне нужно кое-что с ней обговорить. — Парень взял красотку за руку и потащил за собой. — Ничего, все в порядке. — Майк отпустил ее и скривил губы. — Кстати, как тебя зовут? — спросил он у нее. Она обернулась через, плече, не позволяя Дэйву отпустить ее руку и мягким голосом сказала: — Эмма. — Парень и девушка растворились в темноте и толпах людей. ****** Майк был самым обыкновенным богатеньким парнишкой, который жил красивой жизнью. Он до сих пор не понимал, чем его привлекла та маленькая хрупкая девушка. Которую он впервые увидел на крыше многоэтажки. Дэйв увел ее, забрал с собой, словно выигранный приз на каком-то конкурсе. Марк не мог успокоить свои чувства. Что он в ней нашел? Да он и видел ее всего то один раз. Сегодня второй. Девушка была необыкновенной. Она не играла слабенькую наивную девочку, она была сильной и не скрывала этого. Эмма… Какое же все-таки сладкое имя. А ее глаза? Такие еще нужно было поискать. Голос был нежным. Теперь ему до конца дней не забыть ее. Майк посмотрел на диванчик где сидел его друг с этой тайной незнакомкой. На кожаном сидении лежал телефон. Телефон его друга. На губах у парня заблестела улыбка. Теперь, возможно, он и сможет заполучить эту девушку. ******* Прохладный воздух жег кожу. По телу пробежался холод. Она вдохнула полные груди разных ароматов. Так пахнет прокуренный дорогами, людьми, и всем остальным город. Запахи смешались. Эмма привыкла к ним, они стали родными. Нью-Йорк был полностью пропитан ароматом кофе с дешевых забегаловок и с пластиковых стаканчиков студентов и туристов, по улицам неслись клубы разных запахов духов, жизни. Сейчас нос кололи парфюмы, которыми пользовался Дэйв. Не смотря, ни на что ей нравился этот сладко-кислых аромат. Ночь окунула все в свой мир. Фонари слепили глаза, а она просто дышала как она говорила «жизнью», вдыхая ее маленькими, но очень вкусными глоточками. В своих раздумьях девушка совсем забылась, и даже не заметила, что юноша крепко сжимает ее ладонь. Даже когда-де нее дошло осознание происходящего, Эмма просто улыбнулась и даже не собиралась противится. Душу грела чужая ладонь. «Впервые!» — закричал ее возбужденный разум. Сердце звенело: «Я дождалось этого!!» Все внутри кипело и на некоторые мгновения хотелось отдернутся, зашипеть, словно злобному котенку и забиться от парня в темный угол. Шли минуты, неловкость исчезала, а ничего так и не происходило, они просто стояли у входа и смотрели на небоскребы, которые окружали их повсюду. Дэйв не помнил, когда ухватил Эмму за руку, но не собирался отпускать. Время от времени он понимал, что впервые держит девушку за руку и не хочет отпускать. Мысли больно давили на него. Самолюбие куда-то исчезло. Осознавать, что ему приятно оказаться с красоткой не в постели, как обычно, а просто вдвоем на одной широкой улице, совсем разбило самообладание. Его бросило в жар. К лицу хлынула кровь. Юноша мысленно обрадовался, что здесь темно и девушка совсем на него не смотрит. Перед глазами плыли картины. Он вспоминал всю свою жизнь. И в конец всего этого под дых ударили все обидные слова, сказанные Эммой. Юноша вспомнил, как кричал «ненавижу» в темноту пустой комнаты и прикрыл глаза. Ярость начала закипать в горящем организме. Он не мог успокоится, он не мог побороть ее. Перед глазами плыл лишь туман ненависти, который застилал зрение, мешал преобладанию. Парень резко обернулся к девушке и заглянул в глаза, пытаясь понять за что ненавидит. В нем отчаянно боролись огни. Так горел лед на его сердце, так горела бывшая простая жизнь. Эмма обернулась к нему. Глаза встретились. В темноте сложно было что-то разглядеть. Не было видно привычного изумрудного цвета, были лишь пустые, черные дыры. Свет ярких витрин ослеплял, но на душе, почему-то парила темнота. Она заметила ненависть в его глазах. Она моментально перебежала и к ней, расползаясь по слабому телу мурашками и покалыванием в ладони. Девушка вновь вспомнила про руку, которую все еще сжимал парень. Стало до боли противно и неприятно, они оба в одно мгновение отскочили друг от друга, разбивая пальцы, сомкнутые в замок. Это было словно окунутся в холод. Перед ними вновь выросла стена. Нью-Йорк не жалел их, его небоскребы не защищали от холода, а оставляли с ним наедине. Девушка и парень глубоко дышали, чувствуя, как горит ладонь. — Давай следующий раз без рук, хорошо. — Неожиданно очень громко сказал Дэйв, некоторые прохожие обернулись, за спиной раздался короткий смешок. Хорошо, что посторонние люди не могли разглядеть ихних испуганных лиц в темноте, хорошо, что никто не слышал ударов ихних сердец. Хорошо… Мысли перемешались. Все было плохо, не было ничего доброго и хорошего. Хотелось упасть здесь, на пыльной дороге и просто стереть всю память. Ему забить ее голубые глаза, а ей аромат дорогих духов, который сейчас щипал ее нос. Эмма только сумела с себя выдавить: — Надеюсь, следующего раза не будет. — Она демонстративно подняла подбородок, еще раз намекая на свою силу духа. Его губы дернулись в улыбке. Какая она все еще маленькая! Его всего трясло от приступа смеха, он почти не мог удержаться. – Ты, что наркоман? — Девушка с презрением окинула парня, и только теперь он смог засмеяться в полную грудь. Ему показалось, что от его смеха дрожат небоскребы. Ее щеки залились румянцем. Она вся задрожала. — Хочешь, подвезу до дому? — Парень уже успокоился. Мысли под коркой мозга заплясали с новой силой, он не понял зачем это сказал. Она сразу же заметила его замешательство. — Ты издеваешься, да? — Девушка недоверчиво приподняла бровь. Сердце бешено билось, вырываясь из груди. Сам ветер шептал ей «Да. — Скажи ему да, тебе нужна его помощь!» — Я вполне серьезно. — Усмехнулся Дэйв. — Ладно, поверю тебе. — Она сдалась. Черт, как же быстро она сдалась. Так вот какая у нее железная сила. Просто так сдаться в самый неподходящий момент! — Прошу к моему милому транспорту. — У обочины стоял навороченный мотоцикл. В его зеркалах бокового виденья отражались фонари и улицы. Эмма присвистнула: — Вот это зверь! — Он ей улыбнулся. А в душе уже играл оркестр победителя. Мотор завелся, и они понеслись по многолюдным улицам, обгоняя машины. Некоторые оборачивались, но им было все равно. Эти двое сейчас не замечали ничего кроме своих войн. Как же это больно воевать! В них боролась любовь и ненависть. Дружба и вражда. Что же победит? Как успокоить кричащую душу? Как вырваться из собственного плена. Так вот как это быть заложником, заложником мыслей. Может легче умереть. Но что там, по ту сторону жизни, там откуда никто не возвращался. Ветер бил в лицо, терзал волосы. Ее пальцы грели его. Он не мог с собой ничего поделать. Ему так никогда еще не хотелось жить и умереть одновременно. Что будет дальше? Они чувствовали себя не удачными марионетками судьбы. Она кусала обветренные губы, моля Бога о помощи, хотя в него не верила. Значит Любовь рождает Веру, а Вера в свою очередь Надежду? Так вот какова связь! Без первого не будет второго, а третьего и подавно. На мгновение девушка подняла голову. Над ними в высоте парили звезды, над ними нависали небоскрёбы, их укутывали небеса. Как же мы все-таки низко. Какие же мы маленькие! В этот момент мысль пронзила и так уже раненное сердце: «Почему у людей, таких крохотных созданий, настолько высокие страдания!» Она опустила голову. От разнообразия света рябило в глазах. Она знала, что скоро попадет в свою любимую квартиру, что скоро ее покинут эти дурацкие мысли, роящиеся словно пчелы в голове. Но судьба не собиралась их отпускать, ей хотелось еще раз поиграть с этими разбитыми сердцами, которые своим быстрым боем оглушали весь город. Резко мотор заглох. Вот так просто по среди дороги. Вот и оборвалась надежда забыть друг друга. Интересно в который раз? Дэйв слез с мотоцикла и выругался. К голове хлынула кровь. Что теперь? Они стояли вдвоем у обочины. Девушка смотрела на небоскребы, они защищали их от ветра, свет слепил глаза, звезды шептали полной луне что-то на ушко. Жизни тысячи людей изменились под пристальным взглядом небоскребов, они стали сильней, а некоторые упали, упали в глазах всех окружающих, тут нет места таким, как они, здесь над Нью Йорком правит сила. И сейчас этот могучий яд полностью исчерпался из ее крови, оставляя ее маленькой девочкой на большой дороге, вместе с ним. Эмма призналась себе. Что боялась его, даже не так его самого, как его власти над ней. Девушка и не подозревала, что парень боится ее не меньше, им оставалось только стоять сейчас возле мотоцикла и успокаивать бешенные ритмы сердец. ****** — Раз довести не получается, могу провести. — Дэйв ей подмигнул. Она по привычке закатила глаза и улыбнулась. — У нас больше нет выбора, пошли. — Эмма быстро начала набирать темп вперед. Парень быстро догнал ее. — Ну тогда может впервые в жизни мы сможем нормально поговорить друг с другом. — Девушка подняла глаза на небосвод, усыпанный тысячью звезд. Они мерцали ей, будто говоря, давай дерзай! — Ну давай поговорим. — голос стал не своим, каким-то мягким, чужим. Она прочистила горло и с низу вверх посмотрела на него. Да уж разница в росте не очень приятная штука. — Какой твой любимый цвет? Чем увлекаешься? — Дэйв покачал голов, отметив про себя, что эти вопросики были похожи на дурацкие вопросы в анкетах для тупых первоклассниц. — Мой любимый цвет бирюзовый, словно прибережные волны, переливающиеся на солнце. — Эмма сама удивилась ответу. Когда она научилась так красиво говорить? — А твой? — Белый. — Невозмутимо ответил парень, совсем не смотря на нее, смотря куда-то вперед. — Ты шутишь? — с улыбкой поинтересовалась она. — Нет. Белый загадочный, но в то же время простой, белый очень заметный в темноте, но незаметный днем, а еще белый… — Очень быстро вымазывается. — Закончила его слова Эмма. — Боже, как ты банальна… — С ухмылкой сообщил ей Дэйв, хотя в голове понимал, что именно это и хотел тогда сказать. — А какую ты любишь музыку? — Вдруг неожиданно спросила она. — Хорошую. — Последовал короткий ответ. Он, конечно, хотел сказать еще многое, но у него уже был план. — Мистер загадочность, может к вашему чудному ответу прилагаются какие-нибудь объяснения. — Он рассмеялся от ее слов, хотя не хотел. Черт, да что же с ними творится! — Люблю играть на гитаре. – Вот, Дэйв показал все свои козыри, оставалось дождаться возгласов удивления и внимания девушки. — Мне не очень нравится гитара. — Ответила Эмма так же само смотря прямо. Парень обижено прикусил губу, крича на себя за сказанное. — А что же тебе тогда нравится? — Язвительно спросил юноша, скрывая разочарование, одетое в яростное платье злости. — Скрипка. — Тихо ответила она. — О, да вы гурман, миледи, я погляжу. — Они вдвоем рассмеялись. Прямо перед ними как по волшебству вырос огромный, многоэтажный дом. Это означало, что пора прощаться. Разговоры только начали сплетаться в рассказы. Они только достали из карманов свои маленькие ключика от сердца. Но теперь вырос дом. Он, погруженный во тьму хотел их убить, лишить сил. Дэйв опустил голову. Так вот значит, как кончается сказка даже не начавшись. Так вот значит, как с ними поступил Нью Йорк. Так вот значит в чем весь смысл жизни. В недосказанности, в незаконченности. Город дарит луч надежды и сеет холодный дождь, укрывая небо тучами. Попробуй помоги этому лучу выжить. Эмма прикусила губу. Ей было больно. Больнее она ничего никогда не чувствовала. Это ныл обрубленный конец, конец, который еще даже не начали. Нет. Остановитесь! Так не должно быть! У каждой сказки должен быть красивый финал, и они его получат. — Может, подымимся в место с чего все началось? — Неуверенно спросила девушка. Ей не хватало дыхания. Коленки подкашивались. Что если он скажет нет? — Конечно. — Парень улыбнулся своей самой лучшей улыбкой и открыл перед ней дверь подъезда. Она поклонилась, представляя себя принцессой, а он считал, что из него получится идеальный джентльмен. Чертово самолюбие. Оба засмеялись. ****** Тесный, маленький лифт, в котором дыхания этих молодых людей сплетались. На Эмму давил чертов аромат его духов. Дэйв пытался не смотреть на нее, хотя взгляд, словно бешенный возвращался к ней. Она тоже старалась не обращать на него никакого внимания, пытаясь заставить огненные мысли, плясавшие хороводы вокруг раскаленного мозга, перестать думать о нем. Но разум даже сильней воли человека, но инстинкты побеждают и вскоре взгляды встретились. Парень окунулся в океан чистой голубизны, а девушка пыталась разгадать загадку изумруда. Тесные стенки будто бы подвинулись еще ближе, заставляя кружиться голову. Ее лицо вспыхнуло. Его волю было сложно удержать, и он медленно начал подвигаться к ней. Расстояние сокращалось с бешенной скоростью. Они думали, что все так просто? Что теперь все будет по-другому, и этот лифт помог их счастью. Он только еще больше причинил боли. Дверцы медленно открылись. Девушка отвернулась, пытаясь остановить сердце, и выбежала в холодный подъезд, слабо освещенный лампочками. Дэйв опустил голову и последовала за ней. Открылась крыша. Солнце искупало их в своем утреннем свете. Уже было раннее утро. Под ними гудели машины. Просыпалась одна жизнь, улаживая спать другую. Сердце застучало еще быстрей. Она хватала ртом прохладный воздух. Ветер нещадно бил в лицо. Он прикрыл глаза, вливаясь в ритм жизни. Как же ему он не нравился. Они оба всегда с радостью ломали все силы Нью Йорка, совершая поступки, совсем не соответствующие планам города. Может за это их и наказала судьба? Может теперь небеса им мстят, ломая и их принципы и позиции? Парень и девушка уселись на край крыши, свесив ноги в пустоту. Потянулись длинные разговоры. Они и не заметили, как им стало комфортно общаться. Молодые люди говорили обо всем. О музыке, о жизни, о книгах, или просто вспоминали истории с детства. Вдвоем смеялись или даже просто катались по бетонному полу со смеху. Напоследок он включил песню и пригласил ее потанцевать, после долгих отговорок она сдалась и приняла его приглашение. Внизу царил хаос, а они просто влились в ритмы музыки, забывая обо всем этом, оставляя рутину далеко за пределами разума. — Может завтра встретимся? — Прошептал Дэйв ей на ухо, во время, того как они кружились. Ей было очень неловко. Тела сплелись. Она ощущала его теплое дыхание, она ощущала, как бьется его сердце и покраснела. — Возможно. — Наконец, ответила Эмма. — Давай встретимся. — Вскоре добавила она. — Тогда можно у клуба, в который мы сегодня ходили. В пять часов вечера. Не против? — Дэйв внутри весь горел от напряжения, его всего трясло. Он знал. Ее отказа не перенесет. Она не хотела разговаривать. Ей нравилась тишина и только отдаленные ритмы песни. Девушка положила голову ему на плечо и улыбнулась, медленно покачав головой, мол не против. Тогда и в душе парня что-то родилось, пустота, которая всегда жила в нем испарилась. Они наконец были счастливы! Хоть в это мгновение, хоть и не знали, что их ждет завтра. Обменявшись мобильными номерами молодые люди разошлись по домам, окрыленные надеждами. ****** Эмма в последний раз посмотрела на часы. Она уже опаздывала. Схватив сумочку, девушка вылетела из квартиры. Снова оказалась на огромных широких улицах. Они тянулись до бесконечности, небоскребы окутывали со всех сторон. Она улыбнулась сама себе. Красотка бежала, не обращая ни на кого внимания, воздуха не хватало, но мысль о встрече грела. Теперь она совсем в себе запуталась. Кто для нее Дэйв? Может он только и ждет как бы ее поскорей раздеть и уложить в постель? Девушка встряхнула головой, отгоняя эту жуткую мысль, вдруг родившуюся в самой глубине своего сознания. Она достала мобильник с кармана и на быструю набрала короткое сообщение, говорившее Дэйву, что она скоро будет. Оставалось пару кварталов. Она набрала в легкие побольше воздуха, и на всей скорости выбежала на проезжую часть. Девушка почти перебежала дорогу, как вдруг из-за поворота показалась, дорогая иномарка и стремительно понеслась на нее. Эмма изумлённо открыла рот и прикрыла голову руками. Миг и завизжали тормоза, миг и по толпе покатился возглас, миг и по асфальту покатилась кровь, миг и ее глаза закрылись, а разум помутился. Еще одну секунду она чувствовала ужасную боль скользящую по всему телу, а потом пришла темнота. ****** Дэйв стоял в заточении небоскребов. Сердце выпрыгивало из грудей. Он не верил, что встреча состоится. Вроде бы все было просто прекрасно, но в душе, что-то гнило. Часы тикали, девушка все не появлялась. С каждой секундой надежды разрушались все сильней. Неизвестное чувство пустоты охватывало его, затягивая в темный плен. Он не ощущал, что сегодня все будет хорошо. Парень чувствовал приближение чего-то страшного. Юноша посмотрел на небо. Ни одной тучки, чистота и красота. Он опустил голову. Страх накатывал, волнами тягучей холодной жидкости. Которая приставала к стенкам желудка, даря неприятные ощущения, даря дискомфорт. Изумрудные глаза беспомощно смотрели в толпу. Ее не было видно. Нью-Йорк, то и делала, что рушил мечты, он убивал, он ослеплял. Вот только ты начинаешь впускать в себя кого-то, как все рухнет. Так ломается жизнь, прогибая, делая из тебя марионетку. Дэйв чувствовал, то что до этого дня было не ведомо ему. Он раз за разом вспоминал ее глаза и чувствовал, как жизнь больно пинает его, оставляя на губах легкий соленый привкус кровавой памяти. Парень прикрыл глаза. Под коркой мозга были разбросаны тысячи мыслей. Прошел час ожидания. Надежды улетели, словно бабочки с разноцветными крыльями. Дэйв хотел набрать Эмме, но не обнаружил телефона в кармане. Опустив голову, он пошел вдоль улицы, уже не замечая ничего вокруг, сжимая руку в кулак с такой силой, что костяшки на пальцах побелели. Жизнь для него потеряла смысл. Она стала белой и тусклой. ****** Загудели сирены. Около одного места столпилось куча народу. Юноша побрел туда, забывая на мгновение о пустоте. Любопытство побороло боль. Парень протолкался в самый центр событий. Какие-то старики размахивали руками и кричали «бедная девочка», друге просто тупо снимали на камеру. У обочины припаркован немного с помятым капотом автомобиль. Серый асфальт украшает алое месиво. Милиция расхаживает в зад перед, осматривая каждый миллиметр земли. Дэйва скрутило. Голова закружилась. Он на силу смог отдышаться. И вдруг он увидел ее. Платье молоденькой девушки превратилось в красную тряпочку. Руки безжизненно свисали к низу. Живот тяжело опускался и подымался. Вся голова в крови, голубые глаза закрыты. У Дэйва затряслись руки. Он закрыл глаза, пытаясь представить, что это всего лишь сон. Но нет, шум от сирен больно резал уши, а окровавленная Эмма лежала на носилках. Врачи затаскивали ее внутрь своей белоснежной машины. Ноги подкосились. Мысли, резали и кромсали опухший разум. Парень пропихнулся к месту аварии и побежал прямо к девушке. — Эмма! — Вдруг громко завопил он. Все обернулись и посмотрели на парня. — Мужчина, уйдите пожалуйста с места преступления, — попросил человек в погонах. — Но там же Эмма, она… она… — Воздух неожиданно покинул легкие, в горле зажгло. Все тело занемело, ему показалось, что плоть пронзили острые клинки. Он замолчал, борясь со слезами. «Ты же мужчина!» — вопило самолюбие. А душа скреблась когтями. Юноша осознал, что с ним такое впервые. Чертов Нью-Йорк! За что ихнее улицы сошлись, что они с ним сделали! — Вы знаете потерпевшую? — Дэйв дернулся и поднял свои изумрудные глаз, полные слез и отчаянья. На него смотрел доктор. Белый халат подлетал на ветру. — Это… это… — Парень до боли прикусил губу, заставляя себя собраться. — Это Эмма. — Наконец выговорил он. — Поедите с нами. — Тихо ответил врач. Юноше на секунду показалось, что в эти слова незнакомец вложил все сочувствие, на которое только способен, а может ему просто показалось. На ватных ногах парень пошагал к машине скорой помощи. Эмма жадно хватала воздух ртом. Раны забинтовали. Дэйв не сводил с нее своего взгляда, ожидая, что она очнётся. Но глаза были плотно закрыты, грудь все так же тяжело подымалась, через разодранное платьице было видно белую кожу, тоже в пятнах крови. Больница. Эмму повезли на операцию. Обессиленный парень сел на лавочку в коридоре. Шум и больничный запах проникали в самое ядро его сознания. Глаза закрылись он не заметил, как окунулся в сказку сновидений. ****** Шли месяцы. Листья на деревьях желтели. Незаметно подкрадывалась зима, окутывая могучий город Нью-Йорк в холодный плен. Иногда срывался снег. По коридорам больницы гулял ветерок. Душа Дэйва уже давно стала морозной. В сердце не осталось тепла. Он устало потягивал кофе из автомата. К нему подошла мама Эммы. — Мальчик, отдохни, иди домой. Ты здесь каждый день уже как четыре месяца. — Голос старушки охрип, она закуталась в теплый шарф. — Я буду здесь до тех пор, пока Эмма не выйдет из комы. — Устало проговорил он. Под глазами красовались черные синяки, словно дыры. Изумруд в его зрачках потускнел. Из больницы он выбирался иногда, только что бы помыться и переодеться, а потом снова сюда. Кофе из автоматов уже осточертел. Он сломал все его вкусовые рецепторы, оставляя во рту горечь, которую не убивала ни одна зубная паста. — Ты же видишь, никаких изменений. Ей совсем не легчает. Ах бедная моя девочка… — По коридору понеслись всхлипывания женщины. Дэйв глубоко втянул носом воздух. Снова этот чертов запах медицинских лекарств и бинтов. К ним подошел врач. Он был совсем угрюмым. Все его лицо пропахали морщины. — Здравствуйте. — Тихо сказал он. — Здравствуйте. — Эхом ответили Дэйв и мать Эммы. — А вы не пробовали ей рассказывать истории, или может включать любимые песни, разговаривать с ней? — Сказал мужчина в белом халате. Он уже совсем выбился из сил, пытаясь помочь несчастной девушке. — Точно! Музыка! — Громко закричал Дэйв, подпрыгивая высоко, как только позволяли силы. Его озарила мысль. Она давала надежду, и он побежал, не оглядываясь подальше, от холодный стен больницы. ****** Все коридоры больницы озарились, громкой игрой. Дэйв подпрыгивал в так ритмам, играющей скрипки. Этим инструментом управлял высокий мужчина, который следовал на почетном расстоянии за парнем. Медсестры, что-то кричали юноше, но ему было все равно, он спешил в палату к Эмме. Там его уже ждала ее мама. Она была крайне удивлена. По всей комнате было все расставлено и развешано в бирюзовых тонах. Дэйв помнил Эммы любимый цвет. Музыка отбивалась эхом от стен, от окон. Парень сидел и слушал, поглядывая на бледное лицо девушки. Ее губы были согнуты в тугую полоску. Он сидел и вспоминал, о ихней первой встрече, о прыжке с парашютом, о клубе. Мысли роились, словно пчелы, в возбужденном мозгу. Под конец этого маленького концерта ему показалось, что Эмма улыбается. ****** Такие концерты парень устраивал каждый день. И с каждым новым рассветом надежда на скорое выздоровление росла. Даже врачи сказали, что ей стало лучше. Этого позднего вечера парень вернулся домой. За окном струилась ночная жизнь Нью-Йорка, о которой он уже немного подзабыл. Юноша нахмурился, вспоминая сладость жизни до появления Эммы, но быстро откинул эту мысль. Он понял, что еще не одной девушке не удавалось зацепить его сердце так сильно, как ей. Поток мыслей разорвал телефонный звонок. Дэйву пришлось купить новый телефон и поменять номер, старого он так и не нашел. — Слушаю. — Сухо ответил парень. — Здравствуй, Дэйв. Это Жанна. Помнишь меня? — Юноша сглотнул. Мягкий голос добирался до самых отдаленный глубин его сознания. Конечно же он помнил эту блондиночку. — Привет. Тебе чего? — Без всяких эмоций ответил он, прочищая горло. — Тут такое дело. Тебя отец ищет. Не может дозвониться. Он дозвонился Майку, а тот в свою очередь сказал позвонить тебе. — Боже какая сложная цепочка, но сердце парня екнуло. Он знал, папа без причин тревожить не будет. — Что с отцом? — Яростно выпалил он. — У него инфаркт. — Жанна глубоко вдохнула воздух и продолжила, — он очень хочет, чтобы ты приехал. — Но как же… — Дэйв запнулся на полуслове. Он не мог бросить Эммы, но и отца тоже. После долгой паузы, юноша сухим голосом все же произнес. — Хорошо. Я завтра выезжаю. — Я поеду с тобой. — Без всяких эмоций ответила Жанна. — У меня дела в Лос Анжелесе. — Юноша не стал спорить. Завтра его ждал переезд и разлука с Эммой. ****** Мама Эммы склонилась над дочкой. Сумерки понемногу расползались, утренние лучи, перескакивали с одного угла палаты в другой. Женщина тоже видела, как девушка улыбается. От этого смеялась ее душа. Помещение тонуло в раннем солнце. Нью-Йорк закипал в новой жизни. Машины гудели, фонари выключались. Рассвет. Пробуждение. Неожиданно девушка открыла глаза. От яркого света ослепило. Она усталым взглядом обводила палату, не понимая, что происходит. Голова кружилась, во рту пересохло. По вискам бил звук падающей воды в капельнице. Рядом кто-то был, и она повернула голову. Сначала Эмма не поняла, кто это рядом с ней. Память застилала темная пелена. В мозгу начинали мозаикой выстраиваться мысли. Женщина, сидевшая рядом с ней, сладко спала. На щеках застыли слезы, морщины прыгали по рукам. Эмма прочистила горло. Все тело затекло, она не могла сказать ни слова, вырывались только хрипы, еле слышные, приглушенные шумом суеты на улицах. Ее окружал бирюзовый цвет. Она натянуто улыбнулась, память возвращалась, а с ней и память про ее любимые вещи. В очертаниях утреннего света, она все же узнала маму, потом обрывками поплыли воспоминания о катастрофе, случившейся с ней недавно. А недавно ли это было? Девушка вспомнила друзей, семью, но что-то еще было не доступно ее задурманенному мозгу. Чего-то не хватало или кого-то. На мгновения в самом ядре ее сознания вспыхнул размытый образ и изумрудные глаза, но быстро растворился в утреннем полумраке. Мама открыла глаза и чуть ли не упала со стула. Дочь еще никогда не видела ее такой. — Эмма… Эмма… — Слезы крупными каплями полились по щекам. За ними не было видно ничего, только очертания, но мать не могла остановиться. — Мама… — Хриплым голосом отозвалась девушка. Ее сердце забилось еще чаще. Руки задрожали, а голова закрутилась, вихри воспоминаний кружились в воспаленном мозгу. — Сколько… Сколько я пролежала здесь? — Четыре месяца. — Сквозь слезы проговорила старушка, а у девушки все замерло внутри. Неужели прошло столько времени? — Я… я слышала скрипку… я помню образ парня… Кто он? – Вот, тот самый вопрос мучавший ее все минуты, проведенные в сознании. — Ах, да… Сейчас, сейчас я ему наберу! И позову врача! — Мама выбежала из палаты оставляя Эмму наедине со своими мыслями. Женщина выбежала из палаты и судорожно начала клацать по кнопкам на сотовом своей дочери. Там должен был быть номер Дэйва. Точно! Вот он! Пока в палату понеслись врачи, старушка отошла к окну и начала дожидаться ответа. После тысячи глухих и пустых гудков раздался ответ: — Алло, алло! Моя дочь, Эмма, она очнулась! — Отчаянно закричала мать. — Вот и славненько. — сухим, сладким голосом ответил Майк. ****** Майк все уже давно продумал. Он давно сговорился с Жанной. Парень специально сказал ей позвонить Дэйву, хотя знал, с отцом парня все хорошо. В его кармане всегда надежно покоился телефон бывшего лучшего друга. Он уверенно играл в свою игру, дожидаясь этого долгожданного звонка от Эмминой мамочки. И вот наконец телефон заиграл. — Алло, алло! Моя дочь, Эмма, она очнулась! — Отчаянно закричала мать. — Вот и славненько. — сухим, сладким голосом ответил Майк. — Что? Кто вы? Где Дэйв? — Завопила незнакомка. — Он уехал, сбежал в Лос Анжелес со своей подружкой. — Тихим голосом отвечал парень. — Но… но… Но как же Эмма? — Выдавила старушка, отчаянно пытаясь сдержать слезы. — Она ему никогда не была нужна. — Сладко продолжал Майк. — Он с ней игрался. — И что я скажу дочери? Она ведь даже не помнит, как он выглядит… — Мама больше не могла сдерживать страданий. — Я признаюсь честно, мне очень нравится ваша дочь. Я готов жениться на ней, я готов ухаживать за ней и любить ее до конца моих дней. У меня очень много денег, поэтому я сумею ее обеспечить. Только одно условие. Эмма никогда не узнает про Дэйва. — Но, как же я ей объясню, кто вы. Я даже не знаю, как вас зовут… — Мое имя Майк. Скажем ей, что мы с ней вместе уже два года и она меня до аварии очень сильно любила. — Юноша уже слышал, что мать вскоре согласиться. — Если это поможет моей дочери, то я сделаю все возможное… — Разговор окончен. На губах у парня плясала победная улыбка. ****** Пошла неделя. Все готовили ко свадьбе. Эмма протестовала, ссылаясь на слабость и на то, что ей еще положено отлежаться в больнице. Еще она хотела поближе пообщаться с Майком. Она не могла найти его в лабиринтах своей памяти, как не старалась. Когда девушка была в коме, она слышала скрипку, она видела бирюзовые тона, но парень говорил, что все это терпеть не может и ей скорей всего это приснилось. Находясь рядом с ним, она ощущала только холод, который пробирал до самого сердца. Душа плакала, на глаза набегали слезы, но она ничего не могла с этим поделать. Когда Парень дотрагивался до ее губ, становилось противно, а внутри подымалась буря ярости. Ночами ей снились изумрудные глаза и запах дорогих духов. Эмма не знала, что это за подарки от памяти, но очень хотела узнать об этом. Мама с папой закрывались в комнате, где первая рыдала по пол ночи, а муж пытался ее успокоить. Сегодня последняя ночь ее свободной жизни, завтра на нее наденут белое платье и поведет к алтарю. Платье сковывало ее движения, тугая прическа мешала поворачивать головой. Эмма слышала, как кричит ее сердце. Все было не так. Небоскребы, в которых она обрела свободу загнали ее в заточение. Нью-Йорк, за что ты так? Она плакала первый раз за долгие годы, стоя на крыше и разглядывая ночной город. Жизнь пела и плясала. А ей словно обломали крылья. Слезы прожигали все внутри. Под коркой мозга мысли запутались, но раз за разом, задурманенный разум показывал обрывки игры на скрипке и изумрудные глаза. Она чувствовала, как бьется сердце от этого воспоминания. Прощай свобода! Я буду скучать по тебе. Прощайте крылатые мечты. Вот как обрываются надежды, если исчезает любовь, ведь больше нет веры. Черная машина привезла к церкви. Эмма попросилась выйти, постоять мгновение наедине. Ее оставили в маленькой комнатке. Там под самым потолком, свет пропускало маленькое окошко. Так быть не может. Она не выйдет замуж за этого Майка. Девушка решила сбежать. Силы дарил запах прокуренных улиц огромного города. ****** Дэйва пронзила яркая ярость. Он не мог сдерживаться. Как Эмма могла так поступить с ним? Парень направлялся к алтарю. Жанна пыталась его остановить, но юноша огрызнулся. Как же ему не нравилась эта девушка, как же он ненавидел Майка. Он ехал к своему отцу, позабыв про Эмму, а здесь все было обманом. Кровь смешалась с гневом. Ему нужно было посмотреть ей в голубые глаза, ему нужно было ударить друга кулаком по лицу. Спасибо, Жанна все рассказала и про свою любовь, и про украденный телефон. Парень оставил ее в аэропорту всю в слезах. На пыльных улицах шумного Нью-Йорка его дожидался верный помощник — мотоцикл. Мотор загудел, и он на всей скорости помчался к церкви. Дэйв припарковался. Руки задрожали. Теперь его одолел страх. Он мрачно осмотрел церву и вдруг заметил кое-что странное. Парень не сразу понял в чем прикол. В его животе все скрутило. После он все понял. Девушка пыталась вылезти через маленькое окошко. Но зачем? Парень подошел к стене у окна и оперся об нее, скрестив руки на груди. На его губах заиграла улыбка, но волнение не покидало. Он понимал, сейчас они встретятся взглядами. Эмма еле протиснулась в маленькое окошко. Все тело дрожало от напряжения, в некоторых местах платье уже было испорчено. Но ей было плевать. Главное сбежать с этого ужасного места. Наконец ступни стали на твердую землю. Она почувствовала запахи своего любимого города. Ее накрыла волна восторга. За своими мыслями девушка не заметила парня. Но юноша вдруг громко сказал: — Что со своей свадьбы сбегаем? Непорядок. — Она дернулась и обернулась, глаза встретились. Небо и земля сошлись. В животе все перевернулась, по телу побежали мурашки, она чувствовала, что сердце старается вырваться из груди, запертое в клетку из белых ребер. Его охватили странные чувства. Эти голубые глаза. Эмма узнала этот изумруд, узнала этот запах и поняла — это он. — Дэйв… — Шепотом проговорила она, чувствуя, как по телу несутся волны радости. — Эмма… — Так же тихо прошептал он. Губы встретились. Мир рухнул. Нью Йорк замер. Вкус его губ манил и опьянял, в голове прыгали мысли, тело дрожало, его руки сжимали талию. Ветер гудел в ушах. На улице было холодно, последние желтые листья сорвались с деревьев, но им стало жарко, по-настоящему жарко. Они не могли отпустить друг друга, боясь потерять. Воздуха не хватало. Молодые люди отстранились, чувствуя, как бежит кровь по венам, как стучит пульс в висках. Дэйв и Эмма сели на мотоцикл и помчались в даль. Их больше не волновало ничего, впереди ждала неизвестность. Которая манила и звала. Ветер завывал в ушах, трепал волосы, но они этого не чувствовали. Единое что осталось в воспаленном мозгу была Любовь.