***
Утро начинает радовать, солнце то и дело выплывает из-за своих серых защитников. Светловолосый парень стоит на холодной улице и пытается поймать теплые лучи на свое лицо. — Нам, наверно, надо поговорить, — брюнет встает напротив. Спокойный и немного грубый тон намекает на не очень хороший исход беседы и этим пугает обладателя синих глаз, блондин нервно закусывает губу. Почему он так говорит? — Надо… — выдыхает Свят и поднимает грустные глаза на парня. — Ты сам видишь, не клеится у нас. А мы все оттягиваем и пытаемся исправить. А исправлять то и нечего, — все так же спокойно и холодно проговаривает Никита. — Неет, у нас все будет хорошо. Мы все исправим. Ник, пожалуйста, — блондин попытался взят парня за руку, но рука плавно выскользнула. — Свят, ничего мы не исправим. Все будет только хуже. Давай уже все закончим, — кареглазый холодно смотрит на бледное лицо напротив. — Никит, что ты говоришь? Мы же любим друг друга, — Свят пытается положить ладони на щеки Ника, но снова безуспешно, парень отворачивается. — Мне кажется, я тебя не люблю. И не любил никогда. Это было просто какое-то увлечение, игра. Просто захотелось чего-то нового, необычного. А теперь стало скучно, — задумчиво размышляет темноволосый, не замечая, как в синих глазах скапливается боль. — Ник… — дрожащим голосом начинает блондин. — Нет, все. Ничего не вернуть и тем более не исправить, — грубо кидает кареглазый и быстро отдаляется от дрожащего блондина. — Ник, пожалуйста… — хриплым шепотом проговаривает блондинистый парень и прячет лицо в замерзших ладонях. Мир рушится, все ломается. Земля словно уходит. Представьте вагон в электричке, в котором очень-очень холодно. Все люди в куртках. У кого-то теплый пуховик, у кого-то шуба, у кого-то тоненькая ветровка с кофтой внутри. Кто-то укутался в шарф. А ты один сидишь в футболке. И нет у тебя ни куртки, ни даже шарфа. Все твое тепло осталось на предыдущей станции. Ты остался без тепла, потерял его, свою куртку. Именно так ощущает себя светловолосый парень, он остался один, без тепла и человека, который когда-то грел его. Ему ничего не нужно было, он ничего не хотел. Лишь задохнуться от этой боли, задохнуться этой болью. Солнце словно ощутило его печаль, закрылось серыми щитами и пустило холодные слезы. Дождь полился рекой на несчастного парня, смывая его слезы, мягко поглаживая щеки. — Пожалуйста, Ник, вернись, пожалуйста… — как в бреду повторял одну и ту же фразу блондин, захлебываясь своими и солнечными слезами.***
— Свят, проснись, Свят! — тряс блондина Ник. — Нет, вернись! Что? — Святослав быстро открывает глаза, понимая, что это был сон. Блондинистый парень шумно хватает воздух мокрыми и трясущимися от слез губами. Он видит перед собой обеспокоенного Никиту, который нежно сжимает его руку. — Что случилось? Ты кричал и плакал. Свят, что? — карие глаза напугано заглядывали в синие, ища ответ. — Ник, ты… ты со мной, — голос парня срывается, слезы снова текут. Святослав подрывается и крепко прижимается к напуганному Нику. Слезы, теперь уже радости, пропитывают футболку брюнета. Он рассказывает, в чем причина его слез. Никита молча слушает, нежно поглаживая парня по волосам. — Ну что за глупости, Степаш? — сильнее прижимая блондина к себе, тихо прошептал Ник, когда Свят закончил свой рассказ. — Все было так реально, — всхлипывая, продолжил Степанов. — Ну чего ты, ну? Все, что было в твоем сне, там и останется, слышишь? Ты мне очень дорог и из-за какой-то мелкой ссоры я не хочу тебя терять. Я любил тебя, сейчас люблю и буду любить. Слышишь? — успокаивающе мурлычет Никита, аккуратно целуя синеглазого в висок. — Слышу. Я так тебя люблю, Ник, — блондин тянется к лицу Киоссе, на секунду зависает в его глазах и мягко прижимается к горячим губам. Счастье и тепло огнем разливается по коже парней, заставляя их сердца биться чаще, глаза гореть, а дыхания сбиваться. Наконец-то, им снова тепло.