Ветка поцелуев

- Твою мать, ЧТО ЭТО?! Нда… пожалуй ни одна ночь еще не начиналась с громогласного ора, коим вокалист наградил всех сегодняшней ночью. Просто Фредди… ну… как бы не ожидал увидеть родное заведение таким. Вместо счастливой звезды, на стульях обосновались пестрые снежинки. На стенах, поверх рисунков легли ровные дорожки серебристого дождика. Коробки с подарками стояли даже в самых неприметных углах, сглаживая пустоту. На стульях, пышной колючей копной оседала бело-голубая мишура, навевающая мысли о недавно выпавшем снеге. Колпачки теперь украшали яркие помпоны, из той же мишуры, только там она была радужного цвета, да и вообще эта странная пушистая субстанция встречалась везде, где только можно – от потолка до пола. Она свисала пышными лентами вместе с серпантином с люстр, оплетала двери, цеплялась за края сцены и торшеры. Кто-то из работников даже умудрился прицепить пушистый шарик на гитару Бонни, отчего у кролика мгновенно скривилось лицо. Но хуже всего выглядели пушистые зеленые веточки, обрамленные ярко-красными ягодками, висящие прямо под потолком и украшенные пестрыми лентами и блестками. Со своего места шатен смог углядеть уже три подобных украшения: два прямиком над коридорами, ведущими к офису охранника и еще одну прямо над Пиратской Бухтой. Вот уж кто-то пошутил над Фокси, так пошутил… - Это что… «Ветки поцелуев?» Несколько ошарашенный голос гитариста вернул Фредди в реальность, выводя из минутного ступора. Как, КАК, черт побери? Откуда они взялись?! - Они самые, - буркнул медведь, с какой-то мрачной удовлетворенностью наблюдая за тем, как Бонни тщетно пытается сорвать мишуру с гитары. – Три штуки точно есть. - Четыре, а не три, - весело хихикнула Чика, ставя тарелку с кексом на тумбочку у сцены и лукаво глядя на вокалиста. В ее одежду также добавили мишуру, вот только у блондинки она смотрелась не в пример лучше – легкий пушистый воротничок и пояс в цвет ее платья. – Плохо смотришь, Фредди. - В смысле? – не понял медведь, приподнимая одну из изогнутых бровей. - Глазки подними вверх, дорогой. - Чт… ДА КАКОГО Ж…?! Дальнейший вопль был заглушен приглушенным фырканьем Бонни и звонким хохотом выглянувшего из бухты на шум Фокси. И было над чем посмеяться. Ведь еще одна яркая зеленая веточка висела прямо над вокалистом. Будь Фредди еще чуть повыше (хотя, казалось бы, куда еще выше?*), он бы смог ее достать. - Фокси, завались! – гневно отозвался медведь, в ярости сжимая микрофон. Бонни же, он отвесил чувствительную затрещину, от которой кролик мгновенно перестал смеяться и теперь только обиженно сверлил глазами главаря. – Это НЕ смешно! - Ошибаешься, Фредди, - Фокси с трудом успокоился и слегка приподнял повязку над глазом, - это очень смешно. Необычно, что именно ты первым оказался под омелой, знаешь ли. - Ну ладно, вам, мальчики, хватит ссориться… - попыталась смягчить обстановку Чика, но уже было поздно – Фредди в гневе спустился со сцены, намереваясь всыпать наглому пирату по первое число. Однако Фокси был еще более хитрым прохвостом и торопливо скрылся в глубине аттракциона, напевая что-то похожее на «Jingle bells, Jingle bells…». - Относись ко всему проще, Фредди, - попытался вставить свои пять копеек кролик, зачесывая растрепанные волосы назад. – Это же просто рождественская традиция людей. - У нас, если что, детское заведение, - утробно рыкнул вокалист, оглядываясь через плечо. – Не забыл? Кому тут придет в голову целоваться на глазах у детей? Сотрудникам? Увольте уж… Так и не подавив внутренний праведный гнев, шатен поспешил удалиться в первый же попавшийся коридор, который оказался в поле зрения, оставив Бонни и Чику наедине. Кролик, пожав плечами, вновь вернулся к своему занятию, намереваясь убрать ненавистное украшение восвояси, а курочка, вздохнув, сошла со сцены, сопровождаемая глазком камеры видеонаблюдения. - А Майк сегодня дежурит? – поинтересовалась она, глянув в восточный коридор. Оттуда ровным светом струился голубоватый свет, который зажигался у каморки охранника. - Кажись да, - не отрываясь от гитары пробормотал Бонни, - пиццерия вообще-то постоянно в охране нуждается… Ну наконец-то! Пушистый комочек отцепился от гитарных струн, оставив несколько цветных перьев на грифе. Отбросив его в сторону, гитарист стал аккуратно вычищать инструмент, сетуя на глупые людские выходки и традиции, ловя время от времени на себе взгляд искрящихся фиалковых глаз. Почему-то от этого взгляда становилось жутко неловко, пальцы постоянно спотыкались об струны, а в голове копошился рой посторонних мыслей, от которых Бонни, наверное, уже бы покраснел, будь он человеком. - Эмм… Чика? – не выдержав на себе пристальный взгляд, Бонни скашивает глаза в сторону курочки, чувствуя, как краска начинает заливать лицо. – У меня что, мишура еще в волосах, или вместо банта? - Нет, - спокойно отвечает девушка, чем еще сильнее озадачивает фиолетоволосого красавца. - Тогда… почему ты так пристально на меня смотришь? – решается он все же ее спросить, откладывая не до конца вычищенную гитару в сторону. - Да так, - Чика вновь поднимается на сцену, подходит и садится перед ним так близко, что он видит ее подрагивающие черные ресницы. Странно, что она не сняла мишуру, ведь обычно эта штука очень сильно колется. – Скажи, а ты в курсе, что ты сидишь на месте Фредди? - Что? – кролик непонимающе похлопал глазами. – О чем ты? Чика легонько скосила глаза вверх, призывая кролика посмотреть туда же. Подняв голову, Бонни обомлел – навязчивая зеленая веточка теперь висела прямо над ним, мгновенно вгоняя в еще более густую краску. Он уже приготовился к очередной колкой шуточке, на этот раз в свой адрес, но курочка ничего подобного делать не стала. Она просто села рядом, свесив ноги с края сцены и начала теребить хвостик золотистой мишуры, висящей на шее. «Пронесло…», - выдохнул кролик, успокаиваясь и снова принимаясь за гриф гитары. Это несложное задание вскоре было доделано, и довольный гитарист водрузил музыкальную подругу на ее законное место. Цыпленок продолжала сидеть на своем месте, все также играясь с мишурой, время от времени зацепляя взглядом шторы Пиратской Бухты, которые замерли и больше не двигались. - Черт… как же она все-таки колется, - проворчала девушка, нервно оттягивая пушистый узелок от мраморной шеи, которую не мог защитить маленький узелок слюнявчика. - Так убери, в чем проблема? – спросил Бонни, садясь рядом с Чикой и притягивая ее к себе. Она с готовностью положила голову на его плечо, слегка надув губы. - Красиво же… - пробормотала она, покраснев. Гитарист вздохнул. Нет, женской логики ему никогда, наверное, не понять. - Иди сюда. Он несколько грубовато притянул девушку к себе, намереваясь снять пушистое украшение с шеи и избавить ее от мучений, но Чика, не ожидавшая подобного действия, потеряла равновесие и с негромким писком рухнула прямо на грудь парню, уткнувшись лицом в лиловую жилетку. Подняв взгляд, она некоторое время со смущением глядела в его глаза, цвета спелых вишен, пока он сосредоточенно развязывал хитрый узелок мишуры, освобождая ее шею от колких терний. - Вот и все, - золотистое украшение опустилось на руки девушки, - и больше не колется. - Спасибо, Бонни, - Чика опустила голову, разрывая недолгий зрительный контакт и пытаясь спрятать смущенное лицо. Однако Бонни, спустя некоторое время снова легонько поднимает его, взяв девушку за подбородок. Она не успевает ничего сказать, парень подается вперед, легко накрывая ее губы своими и чувствуя вкус ее любимого блеска для губ. Вишня. Символично. Чика, несколько ошарашенная таким поворотом событий, сперва непонимающе смотрит на кролика, который осторожно берет ее руки в свои, переплетая пальцы, и ласково углубляет поцелуй. Но потом чувства поглощают ее с головой, оставляя после себя лишь приятные, ни с чем не сравнимые ощущения. Она давно симпатизировала Бонни, да и кролик тоже был к ней несколько ближе, чем Фредди или Фокси, но настолько далеко их отношения еще не заходили. Поцелуй прекратился так же неожиданно, как и начался. Гитарист с некоторой боязнью заглянул в глаза бэк-вокалистки, ожидая увидеть в них укор, но встречает лишь искренний блеск, коим фиалковые глаза буквально переливаются. - Почему?... – только и смогла спросить Чика, немного придя в себя. - Ну… - Бонни убрал за ухо прядь волос. – Мы же все-таки под «веткой поцелуев»? Звонкий смех девушки, полный счастья был лучше всякого ожидаемого ответа.