Чеширы

      Первое впечатление, которое я получила от непонятного сна, это ступор и недоумение. Почему всё так реалистично? Трава под босыми ногами была мягкой и яркого цвета. А лес вокруг не предвещал чего-либо опасного. Ощущение защищённости будто вуалью прикрыло мои плечи.       — Чудной сон, — пробормотала я.       — А сон ли? — послышалось за спиной.       Обернувшись, я увидела человека. Человека? Покрытого белой шерстью, с ушами и хвостом, как у кота? Нет, это что-то новенькое…       — Что за кошак?! — отпрыгнув, воскликнула я. – Ты кто такой?       — А ТЫ кто такая? — спросил он более вежливо, чем я. – И, выражаясь о «кошаках», сначала бы на себя посмотрела.       Подобная заметка показалась странной, но я опустила взгляд вниз, и золотистая шерстка привела меня в еще больший ступор. Потрогав голову, я обнаружила свои уши, а щекочущее ощущение внизу позвоночника подсказало о наличии хвоста… Я бы предположила, что побледнела до полупрозрачного состояния, но нет, только шерсть на плечах стояла дыбом. Стало жарко и страшно, а вуаль безопасности сдуло напрочь.       Я глянула на человека-кота, который явно был моим сородичем, и, так как не могла собраться с мыслями, сделала несколько неопределенных жестов руками, затем выдавила:       — Это как понимать?..       Кот сначала усмехнулся, а потом поклонился:       — Добро пожаловать в Мир Чеширов, жительницей которого ты стала. Позволь узнать твоё имя?       Мысли в голове стали перекручиваться, смешиваться в кашу, но складываться во что-то дельное они отказались. Чеширы… Это же улыбающиеся коты из «Алисы в Стране Чудес». Это тоже Страна Чудес?       — Юная чеширка, мне нужно знать твое имя, чтобы мы могли продолжить, — кот отвлек меня от головной путаницы, и не зря. — Ох, какая невоспитанность. Сначала представлюсь я. Моё имя Юджин, я — чешир семьи Межмирового пространства, поэтому забрал тебя с Земли, второго Мира, где все юные чеширята растут и ждут своего времени…       — Стоп, стоп, стоп! Не грузите меня, пожалуйста, — прикрикнула я, хватаясь за волосы. — Вы спросили моё имя, и сразу столько всего. Дайте подумать!       Я стала слышать шепот, состоящий из тысячи голосов. Они что-то пытались сказать, явно неясное для меня, но в унисон произнесли:       — Джу?..       Ой, это уже я… Но стойте, это не моё имя! Мама не так меня звала… Хотя оно мне подходит больше, чем то, которое… Было?       — О, прекрасно. Хорошее имя, такого я еще не слышал, — Юджин улыбнулся.       В ту секунду когда я подняла на него взгляд, пришло осознание понятия «чешир»: на его лице был полумесяц из сверкающе-белых зубов, белее самой шерсти, красивые, ровные, острые… Впечатляющие.       — Не пугайся, дорогая Джу, все мы так улыбаемся, хотя моя улыбка не такая широкая, какой могла быть, — чешир скрыл зубы, но тонкая полоса полумесяца всё ещё выделялась на его лице. — Сегодня я являюсь твоим проводником в этот Мир и расскажу тебе часть фундамента знаний, которые вскоре ты получишь.       — Начнем с того, где мы сейчас находимся, — продолжил Юджин. — Оглянись вокруг: зеленые леса, голубое небо, чистый свежий воздух и долинная местность. Любой скажет тебе, что мы на Чеширском Острове. Наша география лишь слегка отличается от земной, а именно отсутствием Антарктики и Антарктиды. Вместо них два идентичных по форме острова, но разных ландшафтом. Мы в так называемой Антарктике, и скоро ты сама ознакомишься с местными ближе, но не беспокойся. Каждый был в твоей тарелке, так что никто не обидит. Легко догадаться, что это место будет тебе родным домом, где ты встретишь первых друзей и врагов… Давай пройдемся?       Юджин предложил мне свой локоть. Пожалуй, выбора не было, от поступающей информации ломило голову, ведь это что-то совсем новое, хотя в то же время новые знания замещали «старые», я точно не буду думать… По-земному.       Идти по траве было приятно и даже расслабляюще, легче стало концентрироваться на словах и внимать сказанному. Я узнала, что здесь нет стран, границ, язык — «наш», он един. Независимо от твоего земного происхождения, говори ты хоть на испанском, хоть на китайском, чеширы везде используют один и тот же язык. Однако не все так просто: существует Кодекс Морали и Чести. Чеширы в основе своей честные существа, но за обещаниями и клятвами надо следить. Нарушая их, ты буквально уничтожаешь себя и своё окружение. «Будь аккуратнее со своими словами», — предупредил Юджин.       Мы вышли из леса и оказались на поляне, посреди которой отдельными кусками валялись развалины, похожие на бывшие колонны и своды крыш. За руинами начиналась березовая роща, а на горизонте темным силуэтом выделялась одна-единственная гора.       — …А теперь перейдем к практической части, — начал Юджин. — У всех чеширов есть свои помощники, они используют твою ауру в качестве своего дома и всегда придут только по твоему зову. Подумай о мужском имени, и он появится.       Не успела я осознать даже, что думаю о Данди, как передо мной стала образовываться тучка. Она становилась все темнее и плотнее, а потом открыла красные большие глаза и улыбнулась одними треугольными зубами. Я бы испугалась, но чувствовала в этом существе что-то родное и умилялась от одного его только появления.       — Мои поздравления, Джу. Это, не смейся, туманчик-чемоданчик. В нём может уместиться многое, но заглотить, допустим, планету он не может. Ограничения всё-таки существуют, — пояснил мой проводник. — Попробуй что-нибудь достать, наверняка у него есть для тебя подарок.       Без какого-либо приказа Данди раскрыл пасть, чем вовсе меня не напугал, и вдвойне умиляюще смотрел на меня. Внутри действительно что-то было, квадратное и с проводами. Оказалось, что это MP3-плеер с вплавленными в него спортивными наушниками, которые хорошо могли бы зацепиться за мои кошачьи уши и не выпадать.       — Спасибо большое, малыш Данди, — сказала я и погладила тучку.       Что-то промурлыкав, она растворилась.       — Прекрасно, — пробормотал Юджин. — Эх, а теперь к моей нелюбимой части… Поговорим о нашей магии…       Мои уши аж передернуло. Оказывается, это было не все, ещё и магия, как мне сказал проводник — стихийная. Добавил, что моя первая или родная стихия зависит от дня рождения. Моей стихией был огонь, так как родилась я почти под конец декабря. Проблема лишь в том, как её пробудить. Он угрюмо посмотрел на меня, серые его глаза стали темнее, что-то должно было произойти, но незнакомый голос вдруг прервал все его намерения:       — Эй, новички! Бои без правил посетить не желаете?       Всё ещё стоя лицом к Юджину, я видела, как он расслабился и успокоился. С лёгкостью вздохнув, чешир произнёс:       — Надо сходить, Джу, обязательно. Это ради твоей стихии, ведь только один огонь может пробудить другой…       Юджин прошел мимо меня с печальным, но умиротворенным выражением лица. Видно, что он избежал чего-то плохого, чего-то, что ему очень не нравится делать.       Оглядываясь вновь на поляну, я увидела вдали махающего нам чешира с тёмной шкурой, он стоял рядом с большой кучей обломков, а затем нырнул куда-то под землю. Челюсть отвалилась сама по себе, я удивилась, но, только оказавшись поближе, поняла, что здесь есть ступеньки, ведущие вниз. Мой проводник спокойно туда спустился, я за ним.       Мы попали в тёмный коридор, освещенный огненными шариками в стеклянных коробочках. Даже такая простая магия привела меня в восторг, и что-то будто оживилось внутри и хотело плясать так же, как эти огоньки. Я осматривала буквально каждый источник света и видела, что он везде разный, потому что магия принадлежала разным чеширам, но изучать разновидности огня не было времени, коридор не бесконечен. Я вышла навстречу поджидающему Юджину с радостной улыбкой на лице, но тут же остановилась.       Коридор, оказывается, плавно вёл ещё ниже под землю, к арене. Иначе это место не назовешь, ведь мы были на так называемых трибунах, в роли которых выступал балкон, окружающий дыру в земле. Здесь были перегородки, не позволяющие зрителям упасть вниз, а они нужны, так как я вижу здесь сто, нет, двести или даже двести пятьдесят ушастых голов! А может и больше! Моя улыбка погасла, и я съёжилась от давящей и сильной энергии, которая то и делала, что смешивалась с воздухом и проникала в лёгкие.       — Джу, не бойся, — успокаивающе произнес Юджин. — Понимаю, что для свежей головы и тела местная энергия слишком велика, но скоро ты привыкнешь. Тебе всего лишь нужно воспринять эту энергию за родную. Чеширы — твоя новая семья, мы своих в беде не оставим, это я тебе как тысячелетний проводник говорю. Идём, мы должны занять хорошее место, не так ли?       Честно говоря, на меня это почти не подействовало, и желание накрыться одеялом и спрятаться тоже не уходило. Юджин прекрасно понимал это, поэтому подталкивал за плечи, прикрыв слегка своим удлиненным жилетом. Я только сейчас заметила, что белый чешир и одет во всё белое, волосы серебристые, собраны в тоненький хвостик, а ростом он почти два метра! И не выглядит он на свою тысячу… Тысячу?!       — Юджин, тебе тысяча лет?! — воскликнула я, но в шуме толпы никто даже и внимания не обратил. — П-почему ты ещё жив и выглядишь молодо?       Чешир улыбнулся в ответ:       — Дорогая, возраст у нас совсем ничего не значит. Умереть мы всегда успеем, а пожить — нет. К тому же, зачем нам стареть, как люди? Они сами себе выдумали правила и по ним живут. О, я бы с радостью рассказал тебе, как сильно люди слепы, как они ограничивают себя, создавая иллюзии, как они парадоксальны, ведь среди всех Миров они занимают второе почётное место… Увы, не мне тебе об этом поведывать. Лучше оглядись вокруг, ведь скоро ты поймешь, что такое огонь души и сердца.       Всё ещё прикрывая голову жилетом, я аккуратненько заглянула за перегородку. Падать вниз метров пять точно, земля там гладкая, не скажу, что полированная, но и не выдолбленная киркой или буром. Сами трибуны были балконами в буквальном смысле, так как выступали из стен вперед почти на два с половиной шага, и под ними бойцы могли бы спрятаться.       Затем я стала оглядывать толпу. Чеширов и чеширок действительно не больше трехсот, все общались друг с другом, кто-то тихо, а кто-то наоборот очень громко смеялся или кричал. Вон какая-то парочка чеширов мило переглядывалась друг с другом, а там трое ребят о чём-то яро спорили, пока четвёртый, молчаливый, не сделал из всего, сказанного друзьями, вывод, отчего они дружно засмеялись. Ах, а сколько же здесь шкур! Начиная от простых цветов, как серый или черный, заканчивая необычными оттенками зелёного, перемешанного с другими окрасами. Сразу становится интересно, натуральный это цвет или нет?.. Однако, Юджин единственный белый чешир здесь. Значит ли это что-то я спросить не успела, так как весь шум прервал знакомый голос:       — Добрый день, чеширы и чеширки! Сегодня объявляется очередной сезон боёв без правил, организованный мной, вашим покорным слугой, — Брэдли Брауном!       Красивым, поставленным голосом говорил тот самый чешир с бурой шкурой, который позвал нас на это мероприятие. В свете тех же огненных шариков я разглядела у него будто тигриные полосы на руках, боках и ногах. Из одежды на нём были только джинсовые бриджи, так что рисунок на теле хорошо можно было рассмотреть. На слова ведущего все стали аплодировать.       — Представляю вам нашего нынешнего чемпиона, гр-р-ромового кота — Дина!       С балкона спрыгнул рыжий чешир и подбежал к Брэдли, чтобы поклониться и помахать зрителям. Затем он скрылся где-то под трибунами. Видимо, там был проход в комнату для бойцов.       — Что ж, дорогие друзья, через пятнадцать минут мы начнем, а пока, готовьтесь!       Я была в каком-то предвкушении, ведь это бои, да ещё и без правил. Наверняка тут творится что-то жесткое, и леди быть здесь не нужно, но Юджин сказал, что это ради моей стихии, так что я перетерплю… Хотя, признаться, мне до жути интересно, и если всё не так плохо, как может быть, то буду посещать каждые бои или даже как-нибудь приму участие разок…       — Тебе нравится мой жилет, раз ты всё ещё прикрываешь им голову? — ухмыляясь, спросил Юджин. — Ты ведь уже привыкла ко всему, а по хвосту видно, что тебе здесь нравится.       Хвост? Впервые в жизни я посмотрела на него, а оказалось, что он предательски виляет из стороны в сторону. Прибавлю новое для себя открытие — хвост мой очень пушистый на конце и не золотистый, а в полосу зигзаговой формы… Как и я сама. Только заметила, что имею подобные полосы коричневого цвета…       — Ну а что, если и нравится, — усмехнулась я. — Просто очень уютно под ним, безопасно. Если что, не украдут.       Подмигнув чеширу, я решила всё-таки оставить его одежду в покое и дать немного личного пространства, поэтому подошла ближе к перилам и облокотилась. Всего десять минут и самое интересное начнётся. Приятное предвкушение радовало душу, отчего хвост снова начал вилять, я ведь даже не чувствовала этого. Только когда обращаешь на него внимание, тогда и ощущаешь шевеление шерсти. Взяв хвост в руки, я начала его поглаживать, будто кошку на руках. Было очень приятно, нежные прикосновения расслабляли и успокаивали.       — О, Брэдли, но ведь мы… — послышался в притихшем шуме тоненький голос какой-то чеширки.       — Тсс, моя хорошая, понимаешь, дело не в тебе, а во мне. Я пока не готов к чему-либо серьезному и…       Слушать дальше мне не хотелось, от одних только этих слов я поняла, что местный ведущий – лицемерный… Успокаивающие поглаживания немного погасили мой нарастающий пыл, но будь я драконом, то выдохнула бы не воздухом, а огнем. Юджин, наверное, даже не заметил, так как всё продолжал оглядываться по сторонам и улыбаться своим мыслям.       Тут я почувствовала, что в моё личное пространство кто-то вторгнулся, поэтому машинально пришлось отступить на полшага и оглянуться на — кто бы догадался?! — этого самого Брэдли. Судя по вздохам близнаходящихся чеширок, он обольститель и «красавчик». Я не имею права судить по одному только диалогу, но такое ощущение складывалось непосредственно у меня. Доказательствами тому служили его самоуверенная улыбочка и потребность в проникновении в чужое личное пространство.       — Вы её проводник? — обратился Брэдли к Юджину через мою голову.       — Да, — послышался ответ.       Мне из-за спины не было видно, что происходит, но ответ и равнодушие Юджина явно не обрадовали ведущего. Понимая, что от тысячелетнего чешира он много информации не получит, решил атаковать меня:       — Как тебя зовут?       Простое «никак» вертелось на языке, но интуиция подсказывала, что ответом будет что-то вроде «приятно познакомиться, Никак». Это бы разозлило ещё больше, поэтому я предпочла забыть о существовании данной личности. Возможно, я бы и забыла, если б только личность эта не напоминала о себе.       — Ты слышишь меня или стоит шептать на ушко?       Сама фраза не предвещала ничего хорошего, а последующее горячее прикосновение к нежным и нетронутым ушам вывело из себя. Я всего лишь со всей яростью души отмахнулась от чешира, но в воздухе остался яркий след красного пламени, следующий ровно по горизонтальной траектории удара. Благо, Брэдли отскочил, однако я бы не жалела, что он обжегся… Обжегся?!       Я посмотрела на свою руку — огонёк лизал мою ладонь, не причиняя какой-либо боли или дискомфорта, даже наоборот, приятно грел. Мигнув в последний раз, он исчез, не оставив на моей шерсти и следа, лишь приятное тепло… Я оглянулась на Юджина, который снова улыбался своими красивыми зубами:       — Мои поздравления, — произнес он. — Твоя стихия пробуждена, она будет символом твоей силы и характера. Знай, что любой огонь и жар не опасен для тебя, но не позволяй ему быть затопленным потоками воды. На этом моя роль проводника закончена, но я всегда буду тебе другом, обещаю.       Юджин положил руку на грудь, поклонился и растворился в воздухе… Последнее, что исчезло из виду, была его улыбка…       Я стояла в полном ступоре, снова… Мне вдруг снова всё стало чуждо и ново, а давящая энергия возросла в несколько раз и стала вновь заметной. Только сейчас дошло, что буквально все двести пятьдесят чеширов уставились на происходящую сцену, будто это кино, а я актриса… Желание накрыть голову чем-нибудь снова родилось и стало меня сверлить, сворачивая тело в крендель…       — Так, ребята, пятнадцать минут прошли. Время начинать! — вмешался вдруг Брэдли и, дав чему-то или кому-то отмашку, скрылся под трибунами.       Я обрадовалась тому, что все вернулись к своим делам и разговорам, потому что лишнее внимание мне точно не пригодится. Отступив слегка назад, ближе к стенке, мне захотелось покинуть это место. Нужен был свежий воздух и свободное пространство, без ограничений…       Тихонько проползая вдоль стены, я вот-вот должна была оказаться у того самого коридора, только вот поворот никак не могла нащупать. Всё моё внимание было прикреплено к толпе; следила, чтобы внимания никто не обратил, на сегодня потрясений мне хватило...       — Прохода нет, милочка, — вдруг услышала я.       Отскочив от большого темно-бурого чешира, я накрыла свою голову руками, защищая её от… Неизвестно чего. Чешир же стоял, скрестив на груди руки и опираясь о стенку, где, по идее, должен быть выход…       — Простите, — пробурчала я. — Мне надо выйти…       — Не положено, — коротко отрезал местный секьюрити.       — Почему?!       — Таковы правила.       Сначала я беспомощно стояла, а потом сползла по стене вниз, всё также прикрывая голову. Хотелось заплакать, но я сдерживала все слёзы, закусив губу. Попытки умолить чешира выпустить меня были пресечены на месте одной и той же отговоркой о правилах. Позже лишь он добавил:       — Жди, когда объявят следующего чемпиона.       Иначе говоря, нужно сидеть здесь, пока всё не закончится… Здесь наверняка станет невыносимо душно от перерастающего возбуждения толпы во время боя, наверняка болельщики будут кричать, из-за чего разболится голова.       Нет, надо собраться с мыслями, мне было комфортно, значит, это ощущение может вернуться. Нельзя раскисать просто из-за того, что здоровенная толпень пялилась на тебя некоторое время, со всеми бывает. Каждый день, у кого-нибудь…       Я поднялась, отряхнула шорты от пыли, на которой сидела, и попробовала вернуться на то место, где я стояла с Юджином, но там уже обустроилась группа чеширов, которая смотрела на арену. Протискиваться было как-то неудобно, поэтому я подумала, что можно найти другое место и хотела начать поиски, как вдруг чьё-то «псст!» привлекло моё внимание. Увидев Брэдли, который подзывал меня рукой, я не обрадовалась. Наверняка он придумал эти правила, из-за которых ты не имеешь права выйти! Но был ли выбор?..       — Иди сюда, — полушепотом сказал чешир. — Правило номер один: если заняла место, не вздумай с него уходить. Но раз уж ты новичок, то я помогу тебе на первый раз.       Он с лёгкостью провел меня сразу к перегородкам, откуда открывался отличный вид на двух бойцов, стоящих в разных концах арены. Один был с сине-голубой шкурой в волнистую полосу, а второй серый в черные пятна, оба с тонкими хвостами и одеты, как Брэдли. Это правило такое, что ли? Тогда какие это бои БЕЗ правил?       — Итак, — выдал вдруг из-за моей спины ведущий так громко, что я спряталась за перегородкой, только уши с глазами и видно. — Представляем вам Тахо и Дэнни! Кто же победит, мы посмотрим сейчас. Три-два-один, марш!!!       Только это прозвучало, как двое сорвались с места, один с обрамленной в камень рукой, другой с водными шарами по обе стороны тела. Камень Дэнни, конечно же, погряз в воде Тахо и мог бы пробить её насквозь, если бы только жидкость не заледенела, чем сильно отяжелила руку чешира. Пока один мучился с попытками избавиться ото льда, второй уже забегал со спины с бешеной улыбкой на лице, каждый его коготь был удлинен сосульками. Предположу, что он хотел бы продырявить бойца, однако Дэнни поддался весу своей руки и с легкостью поднял ноги ввысь, призывая каменную стену, в которую благополучно врезался Тахо(где-то раздался задорный смех). Об эту же стену чешир земли разбил свою ношу и был свободен.       Пока продолжался этот бой, я чувствовала, что азарт разгорается внутри меня. Всей душой и телом я болела за Дэнни. Главное, что против водного придурка, к которому с самого начала у меня была неприязнь. Чем яростнее происходило сражение, тем громче я болела за своего фаворита, выкрикивая что-то вроде: «Давай! Молодец! Бей его!». На самом деле, все как-то реагировали на происходящее, все болели, все были как одно… Только вот Брэдли преспокойно стоял рядом, опершись руками по обе стороны от меня, склоняясь больше в одну сторону. Объяснение такому «кольцу» было простое — чтобы не украли и не вытолкнули случайно. Я не поверила ни единому слову, потому что выход закрыт, и такой золотистой шкуры среди зрителей не было, то есть, ни украсть, ни увести без особого желания, но так я ощущала себя в безопасности…       — Победа достается Тахо! — вдруг объявил Брэдли.       Я ошарашено посмотрела на поле боя. Дэнни лежал с раной на шее, кровь медленно растекалась вокруг него, в то время как победитель всё ещё злорадно улыбался. Малая часть болельщиков аплодировала, а я в панике зацепилась за Брэдли:       — Что с Дэнни?! Он умрёт?!       На что с мягкой улыбкой он ответил:       — Не бойся, наш лекарь его подлатает. Рана немного смертельная, но не настолько, чтобы на тот свет уходить, — ведущий вдруг посмотрел куда-то мне за спину. — Извини, мне надо идти. Скоро вернусь, и не вздумай покидать это место, уяснила?       Не дожидаясь моих слов, Брэдли спрыгнул вниз. Всё, что осталось — лужа крови, больше никого там не было. Это как сильно надо было погрузиться в свои мысли, чтобы упустить такое?.. Брэдли, это ты виноват! Из-за тебя я упустила самое важное…       Прошло десять минут, двадцать…       Я не знала, куда себя деть. Протоптала круг на том самом месте, откуда Брэдли запретил мне уходить. Подождав ещё пять минут, я сорвалась. Спрыгнула с пятиметровой высоты. Неприятная волна боли пронзила мои ноги, но это не остановило меня. Забежав в коридор, который был под балконом, я было хотела помчаться, да только оттуда уже выходил Дэнни, целый и невредимый, глаза полны печали. Когда он меня увидел, спросил:       — А? Что ты тут делаешь?       — Дэнни, вы в порядке? Как ваша шея? Я за вас болела от всей души. Наверняка этот водный придурок сжулил, только бы победить!       Было видно сквозь голубоватую шкуру, что чешир порозовел, начал мило улыбаться, и печаль из его глаз пропала. Он отвечал простыми «да, спасибо, всё хорошо», но от всей души я была рада, что с ним всё в порядке, несмотря на тот факт, что выгляжу сейчас я глупо, будто фанатка.       Неожиданно что-то привлекло моё внимание. Точнее, кто-то. Брэдли медленно появлялся из темноты, будто она липкая, но легкая жидкость. Сначала я увидела его блестящие карамельные глаза, затем жёлтые полосы, а потом и сам он вышел к нам, злобно на меня таращась.       — Ну и какого чёрта ты здесь делаешь? Здесь запрещено быть чеширам и чеширкам, которые в боях не участвуют. Брысь отсюда! — ведущий вдруг начал наступать на меня, но дорогу преградил Дэнни.       — Она всего лишь пришла меня поддержать, — весело говорил чешир. — Расслабься, Брэд. Мы уходим.       — Вы? О, друг мой, нет. Загвоздка в том, что покидать арену раньше времени можно в том случае, если ты бился и проиграл. Милочке придется остаться.       Как грубо.       Брэдли строго посмотрел на меня через плечо Дэнни, и этому взгляду противиться не было сил. Даже когда он подхватил меня на руки, я не пискнула. Что странно. В один прыжок мы снова оказались на арене.       — И только попробуй сойти с этого места ещё раз, — процедил Браун и поставил меня на землю.       Взглянув строго последний раз, он снова спрыгнул, оставив меня в том же страхе и очередном ступоре. Не понимаю, что это было. Чешир смотрел на меня, будто я преступила серьезный закон или растоптала что-то ценное для него, а от этого у меня не было способности двигаться, пищать или что-либо делать вовсе. Просто жди, когда тебя накажут или отругают. Мне это не понравилось. Мы знаем друг друга не более часа, а он смеет строить из себя не понять кого. Наверно, действительно только бойцы имеют право заходить в тот коридор, но можно было сказать это деликатнее, я ведь «новичок» здесь. С каждой минутой ведущий боев без правил (в которых правила на самом деле есть) нравился мне всё меньше.       …Следующие бои проходили по всем известной системе: сначала было десять участников, вылетело пять и осталось пять. Затем включается местный «чемпион», то есть чешир, победивший всех в прошлый раз, и идут три дуэли. Редко когда чемпион проигрывает, поэтому бывают бойцы, которым при жеребьевке не везёт… Победители оставшихся дуэлей сражаются между собой, оставляя «главного» соперника чемпиона. Затем, естественно, финал.       Сейчас мы были на этапе последней дуэли полуфинала. Тахо против чешира воздуха Роберта. И поверьте, этого водника я больше всего ненавидела, хотя бы потому, что он всегда мерзко улыбается, будто боль других его радует. Его методы борьбы жестоки, если и делает какое оружие из льда, то такое, чтобы продырявить соперника или разрезать, или вырвать ему что-нибудь. Что-что, а ледяные крючья его меня пугали. Выглядят они настолько крепко, что в мясницком холодильнике могли бы выдержать пару туш разделанных свиней за раз. И как я орала в негодовании и гневе, когда тело Роберта на этих крюках судорожно дергалось в предсмертных муках. Брэдли меня попытался успокоить, что даже это можно вылечить, доктор у них отлично справляется со своей работой, но я всё равно переживала… Наверное, хорошо, что я отвлеклась на то, что Браун заметно стал держать дистанцию и хмуро наблюдать за поединком, иначе я бы увидела сам момент погружения крюка в плоть, и тогда бы точно тошнотворное ощущение выросло бы в натуральную блевотину. Страшно смотреть, как жизнь покидает тело…       Я сидела, обняв хвост, так было легче справиться с потрясением и гневом. Этому Тахо непременно надо надрать зад, чтобы утихомирил свои садистские наклонности, а лучше запретить появляться здесь вовсе, потому что так больше живых и невредимых чеширов останется. Жаль, что у меня нет права решать, кому здесь можно быть, а кому нет. Это право принадлежит только Брэдли, а я ему никто, чтобы просить запрещать кому-либо посещать бои.       — Итак, настает время финального поединка! — раздалось с арены.       Поднявшись, я увидела рыжего Дина, который был будто осенний листочек в полосочку с ног до головы, и Тахо, серого кота с чёрными прямыми волосами до ключиц. Задумываясь о его внешности, понимаешь, что так только и выглядят склонные ко злу чеширы. Из принципа болею против воды.       — Дин и Тахо! Ваш бой покажет, кто будет чемпионом этого месяца, по традиции вы должны пожать друг другу лапы, в знак уважения, — Брэдли стоял между противниками, которые обменивались рукопожатием.       Потом он отскочил назад, совсем на другую сторону трибун, там и остался:       — Три-два-один, марш!! — воскликнул Брэдли, так бой и начался.       Я жмурилась от каждой яркой вспышки молний, которых было в изобилии, пропуская примерно половину всего боя. Тахо в свете затерялся, и только Дин знал, где он. Ориентируясь по звукам, я кое-как определяла, что воде против грома очень тяжко. Вылезать за перегородки, чтобы поболеть, не хотелось, да и это опасно, потому что некоторые раскаты молний были подобны дереву – на секунду в воздухе появлялась огромное количество веток, которые разрастались почти на всю арену. Мало ли, заденет ещё…       Для себя я сделала вывод, что закрытое пространство и громовые коты — очень плохое сочетание (если, конечно, у вас нет с собой случайно молнезащитных очков).       В тот момент, когда вспышки и шум прекратились, вся толпа подалась вперед, чтобы глянуть на арену, однако раздался выкрик:       — Берегись!!!       Все отступили, кроме меня. В пещере раздался шум воды, будто бурная река решила обосноваться здесь. И, возможно, я могла бы оказаться в том водовороте с ледяными шипами, если бы меня не оттянуло что-то назад. Открыв глаза, я ничего перед собой не увидела. Темнота. Слышался лишь звук капающей воды. Будто маленький дождь начался в пещере. Шерсть успела чуть намокнуть, и тогда морось закончилась.       — Зажечь свет, — раздался голос Брэдли за моей спиной, который в мертвецкой тишине звучал подобно жесткому приказу.       С разных концов арены полетели огненные шарики в свои коробочки, постепенно освещение и зрение вернулось. Потолок пещеры, где как раз и сосредотачивался основной состав огненных фонариков, был мокрым, и капли, тёмные и холодные, слезами стекали на стены и катились до земли. Я хотела подойти и посмотреть за ограждение, но рука Брэдли остановила меня. Он меня спас, а теперь просил не делать задуманного. По силе сжатия это легко понять. Вспоминая сам водоворот, вспоминая его шипы-сосульки, вспоминая Тахо...       — А такое ваш медик потянет? — шепотом спросила я.       — Честно, не знаю.       Рука меня отпустила, Брэдли быстро спрыгнул вниз, в толпе начали шептаться и переговариваться. Действительно, лучше иногда ничего не видеть, и я бы снова села тихо ждать, да только дикий смех, доносящийся с арены, не дал мне этого сделать.       Внизу остался один Тахо, который вглядывался в толпу, а вокруг него одна земля, ставшая по какой-то причине темнее потолка…       — Ну что, слабаки?! Усекли, кто здесь главный?! И пусть хоть кто-то попробует усомниться в моей силе и хитрости, я его так же раздавлю, как вашего чемпиончика! — чешир начал ходить по периметру. — Или кто-то осмелится мне возразить, а?       Наглости нет предела. Идиотизма нет предела. Злобы нет предела.       С каждым его словечком кровь в жилах закипала и просила врезать по этой уродливой морде. Перегородка под моими руками треснула, от всеобъемлющего гнева трясло. Я сама не поняла, как снова оказалась на арене, лицом к лицу с ненавистным мне маньяком, улыбочку которого стоило стереть с лица.       — Вот и жертва номер один, — пробурчал он и сорвался с места.       Одним ударом в бок он отправил меня в противоположную стену, создав там вмятину в форме моего тела. Тупая и пульсирующая боль обхватила тело и сознание, я потеряла время и пространство, понятия не имею, сколько я пробыла в этой дыре, пока не услышала дикий смех снова. Это взбесило мои уши, это взбесило всю мою голову, и по цепной реакции взбесило тело. От сердца к рукам пролилось что-то горячее, чем кровь, перед глазами помутнело, но светлое пятно на фоне стен было вполне различимо. Отделившись от дыры, я сосредоточилась только на этом светлом пятнышке. Пятнышке, которое подвергло опасности несколько жизней, включая и мою. Жестокое пятнышко.       Не помню, что было дальше.       Зрение стало фокусироваться, только я видела не стены, а что-то другое. Без возможности сосредоточить взгляд на чём-либо, осталось только лежать дальше. Зато я точно знала, что лежу, значит, жива.       — Можно и поспать, — хрипло пробормотал кто-то, озвучивая мою мысль.       Рядом началось шевеление, сквозь пелену слабости мне не удавалось чётко ощущать, но шевеление перерастало в звук. У него был ритм, схожий с отсчётом, ничего злого не предвещающий, не то, что этот негодяй Тахо. Кстати, где он?       — Один! — вдруг ясно и внятно услышала я.       Ледяная вода внезапно ударила мне в лицо, с криком я присела, и зрение моментально вернулось, хоть перед глазами всё расплывалось, как будто мир разделился на пластины и хаотично двигал ими. Одышка была такая, будто я пробежала полумарафон за полчаса. Медленно обернувшись в сторону прилетевшей воды, я распознала старого доброго Брэдли, однако он всё ещё был размазанным.       — С возвращением, мать твою за уши, — пробормотал он, вставая с колен.       — Что ж, дорогие друзья, — продолжил чешир, обращаясь к зрителям. — В боях бывают неожиданные для нас повороты. Чемпионом месяца объявляется эта чеширка, прибывшая в наш мир только сегодня. И имя её…       Брэдли посмотрел на меня, замолкнув. Вроде как во взгляде его читался вопрос, но точно в сонности своей я не понимала. Только секунд через пять до меня дошло, что он так и не знает моего имени.       — Джу, — тихо и хрипло произнесла я.       — Джу!!! — повторил громко ведущий, чтобы каждый смог расслышать.       Аплодисменты не давали мне заснуть, они были громче обычного. В пещере так и должно быть, наверное. Я стала клевать носом, уж очень тёмная пелена была настойчива. Только с чего бы она появилась, и где Тахо? Хотела бы я спросить у Брэдли, он ведь как раз появился у меня перед лицом, чтобы погладить волосы.       — Ты как? — спросил он.       — Где Тахо?       — Вон там, — указал он сразу же куда-то вперёд с легкомысленной интонацией в голосе. — Надеюсь, мертв. Хотя вряд ли, он живучий крысёныш. Врачу придется его осмотреть, но я бы оставил и так. Заслужил.       В той стене была дыра, из неё торчали ноги, а за ними поднимался дымок.       — Что произошло? — в заторможенном изумлении спросила я.       — А ты не помнишь? Эх, жаль. Я как раз выходил от лекаря, когда увидел это…       Чешир замолчал.       — И? Что «это»? — нетерпеливо спросила я.       — Огромную руку, полностью обрамленную огнём. А затем воспламененное тело, летящее в стену. И потом БУМ! Честно, я был очень удивлен тем, как…       Пока Брэдли продолжал что-то дальше болтать, я пыталась вспомнить, так ли оно было или нет, но тщетно. Картинка не восстанавливалась, после приступа гнева всё будто во тьме. Попытки восстановить картинку произошедшего вызывали пелену, которая снова приходила с желанием забрать моё сознание.       — Эй, рано ещё спать. Потерпи до дома, — вмешался Браун и потрепал меня по плечу.       — Какого дома? — спросила я и с грустью осознала. — У меня нет его…       — Считай, что появился. Беру тебя под свою ответственность, ведь в следующем месяце новые бои, ты обязана там быть. А раз ты новичок, то надо бы приобщить тебя к здешней жизни, а там разберемся. Захочешь — съедешь, — ободряюще сказал Брэдли, затем встал и подал мне руку.       Когда я оказалась на ногах, мир вокруг пошатнулся, и я навалилась на чешира. С закрытыми глазами было легче сконцентрироваться и собраться. Извинившись, я сделала полшага назад, опершись о стену арены, голова всё ещё кружилась, а веки было сложно открыть полностью, поэтому смотреть можно было только на землю.       — Чеширы и чеширки, на этом мы заканчиваем бои. Спасибо всем, что посетили наше мероприятие. Ждём вас ровно через месяц, — объявил Брэдли, возвращая себе голос ведущего. Как ни странно, но обычно он говорит мягче…       Сверху раздался скрежет камня, а затем топот и мирные разговоры заполонили всю пещеру. Как будто только что ничего не было, как будто не было водоворота, где, возможно, Дина раскромсало на части, будто не было бешеного всплеска эмоций и той же дыры с ногами… Чеширов так трудно удивить или им абсолютно всё равно на происходящее?       — Чего так ушками дергаешь? — спросил вдруг…       — Дэнни! — радостно сказала я. — Я думала, что вы уже ушли. Как вы?       — Это у тебя спрашивать надо, — почесал затылок молодой чешир. — Меня ведь подлечили, и всё нормально, а вот как ты на ногах стоишь, я не понимаю.       — Стою ведь, только спать хочется, а вы…       — Да прекрати ты, чеширы на «вы» ни с кем не общаются, — отмахнулся Дэнни. — Расслабься. Я вот ещё хочу на бои записаться и гарантирую, что мы точно там встретимся, так что готовься.       Подмигнув, он пошел в сторону Брэдли, который был окружен небольшой группой чеширов, среди них я увидела двух чеширок. Насколько можно догадаться, одна из них, голубоглазая блондиночка с бежевой шкуркой, была той, которую ведущий отверг сегодня. Понять это можно по ненавидящему взгляду в мою сторону. Ничего не хочу сказать, но лучше бы зрение было мутным, потому что в дела амурные вмешиваться я точно не хотела. С другой стороны, я вспомнила, почему Браун мне не нравился. И не должен нравиться. Хоть он и спас мне жизнь, но только сам чешир знает, что у него на уме, а верить ему лично мне расхотелось.       Сверху все уже ушли, только тёмно-бурый «охранник» стоял у перегородки, оглядывая арену. В это же время я слышала, как чеширы представлялись и называли свои стихии, а Брэдли это запоминал и кивал. Каждый записавшийся уходил, смеряя меня взглядом. Видели во мне слабого противника, иначе быть не могло. Вот в чём проблема: если я хотя бы не сдружусь с Брауном, то первая попавшаяся блондинка порвёт меня на части. Юджин говорил, что за словами надо следить, а Брэдли сказал, что берёт меня под свою ответственность. Значит, он должен как-то меня подготовить, наверное…       Шорох маленьких камешков привлёк моё внимание. В дыре вдруг выросли руки, а потом и тело. Волосы Тахо были сожжены до каре и до сих пор дымились, в груди появилось чёрное огромное пятно, сквозь которое поблескивала кожа, из носа и губ сочилась кровь, но чешир её стёр. Злобным, но затуманенным взглядом он оглядывал толпу, пока не заметил меня, стоящую к нему ближе всего. Некорректно будет пересказывать первую тонну ругательств, в целом он высказал всё своё мнение обо мне, на которое, откровенно говоря, мне было плевать абсолютно. Потом он стал оскорблять моих друзей, тыкая в меня пальцем, который тоже слегка дымился. Что же, здесь у меня друзей нет, никого из прошлого я не помню, а Брэдли он и звуком не коснулся, но когда он решился проклинать мою мать…       — Значит так, слушай сюда, — прорычала я ему в лицо, когда подняла Тахо за остатки волос. — Только попробуй явиться на эти бои, иначе я расплавлю твои глазенки и засуну во всем известное место, уяснил?!       — Буду я ещё слушать тупую…       Он не закончил. Глаза чешира испуганно заблестели, отражая языки пламени на моём кулаке. Я согнула руку в локте так, что в ней угадывалась траектория прямого попадания в выжженное пятно. Стоило только произнести ему ещё одно слово и…       Однако Тахо отвёл взгляд и расслабился. Я выпустила волосы из рук, из-за чего он рухнул тряпичной куклой на землю, так и остался лежать без движения. Думалось, будто что-то будет сказано вдогонку, будет провокация, но, видимо, Тахо не настолько глуп, чтобы нарываться на дополнительную взбучку, потому что я была и без того зла, пламя на руке не гасло. Готова поклясться, что продолжение этого разговора могло стоить ему разбитой головы.       — Джу, оставь ты его в покое, — произнес издалека Брэдли. — Он и так опозорен с лихвой, да и ты его изгнала отсюда, причём без моего разрешения, но я не против абсолютно. Дина сейчас почти по кускам собирают… В общем, подожди спокойно минут пять, и мы пойдём.       Леденящий душу взгляд блондиночки в очередной раз пронзил меня, и как назло захотелось зевнуть во всю пасть, а организм, даже не спрашивая, это сделал. Шерсть чеширки слегка вздыбилась в ответ, на что мне было пока всё равно, изнутри я чувствовала себя пустой, несмотря на агрессию, проявленную пять минут назад. Эмоции пробились после оскорбления самого дорогого, значит имела право разозлиться, но сейчас… Ненависть блондиночки никак меня не трогала. Что я могу поделать, если твой бывший — моральный урод? К сожалению, мне он сейчас нужен физически, иначе я помру через пару-тройку дней, не зная, как и где добывать пищу и так далее.       Закончив с принятием заявок на следующие бои, Брэдли объявил примерное время сбора в следующем месяце и пожелал всем удачи. Чеширы стали расходиться, а тёмно-бурый охранник крикнул сверху:       — Брэд, как там котяра, которому всё на хрен оторвало?       Браун шикнул на это и, посмотрев на меня, ответил:       — Собирают, как мозаику. Ничего, Миша и трупа с того света вытащить сможет, — призадумавшись, он продолжил. — Стэн, присмотри за ними, пока всё к определенному концу не придёт, хорошо? Как видишь, мне тоже есть чем заняться.       Последняя фраза сопровождалась многозначительным кивком в мою сторону.       — Вижу-вижу, пр-р-риятной вам ночи, — мурлыча, пробормотал Стэн.       — Да уж, и тебе того же, — отмахнулся Брэдли.       Охранник куда-то ушёл, оставив нас в этой пещере одних… Хотя, здесь всё ещё валялся отрубившийся Тахо, о нём потом позаботятся, но сейчас, что с ним, что без — нет разницы. Чешир подошёл ко мне с вопросом о моём самочувствии, но больше волновало кое-что другое:       — Брэдли, поклянись мне, что не будешь делать что-либо против моей воли, — это давно у меня на языке крутилось. — Иначе я никуда не пойду.       Чешир, не скрывая удивления, пялился с полминуты и ответил:       — Я клянусь, Джу, что не буду делать что-либо против твоей воли. Только я и не думал о таком. Наоборот, помочь хотел…       — Спасибо большое, что решил взгромоздить ношу в виде меня, но обезопасить себя ничто не помешает.       У меня всё ещё складывалось ощущение, что Брэдли что-то держал у себя на уме, но после клятвы я могла расслабиться. Это означало, что я могла не держать сонливость на расстоянии, а пустить её к себе, окунуться в неё и поспать со всей силы. Я почувствовала, как рухнула в руки чеширу. Он без слов и вопросов подхватил меня и зашагал. Одним прыжком мы оказались на балконе, по переменному миганию желтоватого света, проникающему сквозь веки, я понимала, что мы идём по коридору вверх. Затем свет стал слабым и белым — это луна. Приятная прохлада нагнала ещё больше сонливости, я почти провалилась во тьму. Но, к сожалению, полная расслабленность и неподнимаемость век не говорили, что уши не работают.       — Кстати, — начал Брэдли. — К нам на бои зачастила ходить Лилия. Ты её не знаешь, но могла вполне обратить на неё внимание сегодня, хотя в этом я сомневаюсь…       Фраза оборвалась, дуновение свежего ветра и запах ночного леса пощекотали мне нос. Стрекотание кузнечиков доносилось отовсюду, чешир шагал неспешно, мягко, практически не беспокоя моё отяжелевшее тело.       — Эта чеширка безумна, чёрт знает, сколько ей лет. Одно бесспорно — она Древняя, — голос Брэдли звучал взволнованно. — О ней ходит много слухов, о которых трудно сказать — что правда, а что — нет. Говорят, что она никогда не была человеком, а жила в выдуманном мире, которым владели её родители. Говорят, что взывать к её чувствам бесполезно, потому что их фактически нет. А ещё утверждали, что она и мысли читать умеет. И никто не знает, во что верить… Я остерегаюсь всего, как её саму…       — А после твоей победы, — продолжил Брэдли, помолчав. — Я посмотрел на неё. Она аплодировала и ухмылялась, разглядывая тебя. Боюсь, добром это не кончится. Нам надо быть осторожными…       Очень жаль, что на следующий день все эти слова забудутся. Я уснула, полностью отдавшись темноте; никогда не вспомню, что мне тогда снилось, но шорох неспешных шагов и тихое напевание незнакомой мелодии надолго сохранятся в моей голове.