Reflex.

Любовь никогда никого не спасала. Это сумасшествие, болезнь. Она нападает со спины, когда ты меньше всего этого ожидаешь, въедается под кожу на дни, месяцы, годы. Делая тебя всё больнее и слабее своим ужасным влиянием. Самых чистых людей она вовлекает в депрессию, а самых грязных - еще ниже - в преступления и унижения. Это самая сладкая болезнь, скрывающаяся под видом бабочек, краснеющих щек и невесомых прикосновений, а потом оборачивающая тебя в одержимость и похоть. И, как и говорилось выше, она никогда никого не спасала. О любви говорят как о некой высшей, неземной силе. Человеческая любовь - самое прекрасное на Земле, или как там говорят, и всё же этo ничего более, как просто поэтическая чушь. Может, любовь когда-то остановила войну? Или геноцид? Машину, несущуюся на всей скорости? Вону четко следовал обещанию, данному самому себе где-то лет десять назад: он лучше вскроет себе горло, чем влюбится, и это факт. И именно поэтому сейчас в его кармане лежит нацарапанная им же записка, за поясом - нож, а в куртке - пачка наличкой. Каким-то только кому-то там сверху известным образом он влюбился. И поэтому ему нужно умереть. Вону знает, что болен. Он чувствует это в биении своего сердца, в шепоте, что заполняет его мысли. Он не имеет малейшего понятия, как это случилось, почему это случилось, но он знает, что сделает все возможное, чтобы избавиться от этого чувства. У объекта его пыток было имя - Ким Мингю. Темные подворотни Сеула никогда не были гостеприимными местами, и банда Кима Мингю заботилась о том, чтобы так оно всё и оставалось. Твердые, беспощадные и жестокие, они делали все возможное для того, чтобы любой, кто когда-либо встречался с ними, знал, что он крупно влип и в следующий раз едва ли уйдет живым. Запугивать невинных, отправлять в реанимацию виновных - вот их главная развлекаловка, и по какой-то ужасной причине Вону влюбился в их лидера. Он "заболел" двумя неделями назад, когда ему "посчастливилось" столкнуться с шайкой Кима. Вону тогда скрывался где-то в аллее, продумывая дальнейший план действий, когда десять парней окружили его. Он поднялся, немедленно накидывая капюшон толстовки на голову и натягивая его на лицо, и засунул руки в карманы. Он вовсе не горел желанием встречаться с этими ребятами. Он опустил голову и попытался пройти а-ля "я не здешний". Но в тот день он был слаб. Ему так и не удалось поесть, поэтому, проходя мимо парней, его сильно скрутило, и он почувствовал головокружение. Чуть не падая, Вону рефлекторно схватился за плечо высокого, темного парня, и уже тогда он знал, что мертв. Он был отброшен к стене. И прежде чем в его голове хоть одна мысль успела появиться, чья-то рука сжала его горло, прижимая сильнее к твердым кирпичам. Позже Вону увидел разъяренное лицо напротив. - Сам-то понимаешь, какого хера творишь? - Прорычал парень, и Вону быстренько собрал мысли в кучу. Он сжал зубы, отказываясь отвечать на вопрос. Вступать в словесную перепалку с группой в десять человек явно не было лучшим решением. Парень тут же приблизился, и лампа, что была над головой Вону, осветила его лицо, что позволило Чону изучить своего мучителя. Как говорится, знай своих врагов. Этот особенный парень, к удивлению отметил Вону, был намного красивее всех остальных бандитов. Точеный подбородок, тонкие, словно рисованные острым грифелем карандаша линии, темные, пронизывающие глаза, широкий лоб. - Отвечай давай, - зашипел он, сильнее сжимая горло Вону. Парень буквально чувствовал, как пальцы грубо впиваются в кожу, сжимают горло и практически полностью перекрывают доступ к воздуху. Ему пришлось сглотнуть, чтобы хоть как-то облегчить давление. - Просто прохожу мимо, - выдавил он, слова каким-то образом сумели вырваться из почти полностью сдавленного горла. Он твердо встретился с взглядом того парня. Он не боялся и не мог допустить, чтобы тот парень так думал. Подняв бровь, мучитель больше приблизился, совсем уже посылая на три буквы то, что называют личным пространством. В этот момент в Вону что-то переменилось. Он вдруг почувствовал, как сжимаются легкие, и в животе поселяется чувство какого-то странно-больного волнения. Парень был очень близко, и Вону даже начал паниковать, потому что несмотря на ситуацию, никак не мог выкинуть из головы мысли о том, как охренительно красив был этот парень. Обеспокоенный и застигнутый врасплох новым непонятным чувством, он разрешил всё единственным путем, который видел в этой ситуации. Его кулак встретился с подбородком парня. Парень, выругнувшись, сразу же отстранился и спустя мгновение упал на землю. Кровь. Удар пришелся по зубам. Компания парней тут же двинулась к дерзкому парнише, но лидер, выставив руку, остановил их. Что-то было в его глазах, что пугало Вону больше, чем что бы то ни было. В его взгляде читалось любопытство, жажда развлечений и даже трепет, что ли. - Мингю, он ударил тебя. Дай нам разобраться, чтобы знал, на кого руку поднял, - вызвался один из. Тот парень, Мингю, потряс головой. - Не стоит. Все равно его от смерти отделяют лишь пара секунд. Не хочу брать на себя убийство. Вону оскалился. Он сейчас бы знатно огреб, не будь Мингю, который почему-то показался довольно мягким. Он чувствовал, что болен. Часть его хотела наброситься на толпу, пустить в ход кулаки, показать, что он "стоит" того, но другая часть понимала, что при таком состоянии, в каком он сейчас находился, он мог лишь проложить себе путь в больницу. И это в лучшем случае. Мингю повернул голову к Вону - парень всё стоял на том же месте у стены. - Тебе бы лучше не попадаться мне больше на глаза, иначе я сделаю всё, чтобы ты получил по заслугам. С этими словами парень и его компания удалились, а Вону не мог оторвать взгляд от крови, оставшейся на земле. Его сердце билось слишком часто, грозясь вырваться из груди, парень чувствовал этот прилив адреналина. Костяшки пальцев все еще ныли после удара, и, поднеся кулак к лицу, он увидел, что уже начали появляться синяки. Больше всего ему хотелось заорать. Он разрывался: часть его была тихой, спокойной, вторая хотела пойти и найти чего-нибудь поесть, а третья заставляла Вону врасти в землю, на которой он стоял. К слову, это была та самая его часть, которая никак не могла выкинуть из головы черные глаза Мингю, та часть, которая заставляла Вону желать, чтобы кровь изо рта Мингю была его кровью. В тот самый момент к нему пробралось это чувство, засело на несколько недель и не собиралось отпускать. Он больше не пересекался с тем парнем, по крайней мере, не лицом к лицу, но это не мешало сознанию Вону держать изображение лица Мингю "на рабочем столе". Оно всплывало, когда он спал. Занимало все пространство не очень уютной комнаты в хостеле и забиралось в сны, наполняя их изображением темных волос и глаз, твердых, мозолистых рук, сжимающих его горло. Это было несправедливо. Это было абсолютно несправедливо. Их встреча состоялась лишь раз, да и то, ее вряд ли назовешь приятной, так почему в ушах начинает стучать при одном только имени этого человека? У Вону заняло где-то полторы недели, чтобы с неохотой понять, что он влюбился, и еще три дня, чтобы решить, что с этим делать. Жить он так не мог: это сводило его с ума. Любовь всегда несет лишь разруху, и Вону был проклят, а теперь ему предстояло умереть со стыда. Итак, нож за поясом, капюшон натянут, и Вону направляется в самую ясную ночь, которую когда-либо видел. Он думал об этом, думал о самом худшем пути, чтобы умереть. Он заслуживал этого за то, что позволил себе влюбиться. Вону перебрал кучу вариантов, один другого изощреннее, - передоз таблетками, вынос мозгов, прыжок с моста, - но нет, ни один из них не подходил. Тогда он решил, что есть только один способ умереть в этой ситуации. От рук самого Мингю. "Тебе бы лучше не попадаться мне больше на глаза, иначе я сделаю всё, чтобы ты получил по заслугам". Сердце Вону вырывалось из груди, и как бы он ни старался прогнать это чувство, все становилось лишь еще хуже. Он освободится, наконец, от этого страшного недуга, от цепей, что сковали его родителей, и больше не придется беспокоиться о таком великом зле, как любовь. Однако он действительно нервничает. Он собирается умереть здесь, среди грязных улиц и брошеных аллей. Банду Мингю найти совсем не сложно. Они прессуют каждого, кто попадется им на пути, так что Вону надо лишь следовать за голосами и усмешками, пока он не наткнется на переулок возле склада, где лишь один фонарь освещает какой-то участок бетона. Он мнется, стоя в тени, на расстоянии двух метров, потому что он внезапно наткнулся на Мингю и теперь старался успокоить свое дыхание. То самое волнение вдруг вернулось и заполнило живот, вены и его рассудок полностью. Парень хорошо выглядел, как заметил Вону, прежде чем мысленно дать себе леща за подобные мысли. Это конец. Он знает все о драках. Знает, как выиграть их и как проиграть. Уличная жизнь заставила Вону выучить, как достать людей, чтобы получить то, чего он хочет. Закусывая губу так больно, чтобы прийти в себя, Вону выступает из тени. Парни повернулись к нему, угарая над чем и держа в руках бутылки с, очевидно, дешевым ликером. Вону наклоняет голову в сторону, сжимает в руке нож и, в отличие от первой встречи, теперь намеренно задевает одного из парней. Уже полупьяный, парень наклоняется вперед, роняя грязные ругательства. Остальная компания окружает Вону, чей взгляд сфокусирован только на их лидере. Мингю усмехается, замечая вызов в глазах этого паренька. - О, мы раньше не встречались? Сама по себе фраза довольно невинна, но вот тон, которым она была произнесена, - насмешливый и ехидный. Вону предпочел проигнорировать то, как его сердце куда-то упало от голоса этого парня. - Как насчет твоего лица - все еще кровит? - Он огрызается в ответ, потому что все эти парни ненавидят слабость. Вону должен унизить его, взбесить настолько, чтобы Мингю сам кинулся и придушил его. К слову, по тому, как сверкали глаза Мингю, можно было понять, что это случится совсем скоро. Парень выступает вперед, расправляя плечи. Вону стоит на своем. - Кажется, я говорил, что надеру тебе зад, если еще раз появишься. Так хочешь быть избитым? - Просто хочу поставить одного зазнавшегося ребенка на место, - Вону передергивает плечами, и Мингю, наконец, смотрит вниз, на пояс парня. Вону видит, как меняется в лице лидер, когда понимает, зачем тот сюда пришел. Он будто подает сигнал глазами одному из парней его банды. Быстро оглянувшись, Вону усмехается, поняв, что окружен. - Вот как? - Хмыкает Мингю, шагая к нему. - Ты не следишь за своим ртом. Может, мне стоит заткнуть его. - Так, блять, попробуй, мудак. - Ну, смотри. Вону даже не думает прежде, чем броситься на парня. Он заносит руку, чтобы ударить Мингю второй раз, но оказывается крепко схваченным бандитами Мингю, и удар не достигает цели. Твердые, сильные руки сжимают его, его плечи, талию, оставляя синяки. В его попытках вырваться - сила тысячи псов. Он хочет положить конец драке. Мингю набрасывается и наносит удар правой рукой Вону в висок, отчего у того перед глазами расходятся цветные круги. Вслепую, ему все же удалось вырвать руку, и, не обращая внимания на цепкую хватку, он бросается на прямо на Мингю. Он хватается за его рубашку и тащит с рычанием на себя, прежде чем кулак Мингю снова врезается в его лицо. Вону хрипит, откидывая из-за удара голову в сторону. Парни, устав держать его, просто бросили Вону на землю. Большая ошибка. Как только Вону чувствует, что свободен, он тут же поднимается на ноги и снова атакует. Ему плевать на то, как долго он еще может продержаться, плевать на то, в какой позиции наносить удары. Чем быстрее у него иссякнут силы, тем быстрее всё это закончится. Вону собирает в кучу мысли о всей той двухнедельной муке, и вдруг бить Мингю становится намного легче, потому что как бы то ни было, - это всё его вина. Это его вина, Вону просто приходится делать это. Вону бьет кулаком в живот, и, даже не остановившись на секунду, чтобы вздохнуть, зарычав, словно дикий пес, кидается на Мингю снова, вцепившись ногтями ему в шею. Получив одновременно власть над Мингю и удары кулаком куда-то в живот, он, задыхающийся, был отброшен к ближайшей стене. Наконец он пытается перевести дыхание. Вону думает, что его легкие сейчас лопнут, сгорая от холодного ночного воздуха и напряжения. Кулак, он не может точно сказать чей, приходится ему в скулу, и Вону задыхается от резкого удара затылком о кирпичную стену. - Кажется, тебе неплохо надрали зад, что скажешь? - Тянет Мингю, прежде чем в его живот со всей силы врезается нога Вону. Боль собирается в его животе, а затем разливается по всему телу, и парень хватает ртом воздух, будто разучился дышать. - Скажу, что нихера вы никому не надрали, - он тяжело дышит, пытаясь восстановить дыхание, потому что всё хорошо, это очень больно, но этого недостаточно. Ведь Вону пришел умереть. Мингю же принимает это как вызов. Чьи-то руки тут же прижимают парня к стене, и Вону и моргнуть не успевает, как ему начинают прилетать удары в живот со всех сторон. Он завыл от боли. Как бы ни сопротивлялся, эта боль заглушала все остальные чувства. Всё болит. Но всё еще не достаточно. Сквозь затуманенный болью разум он замечает, даже с неким облегчением, что Мингю наконец-то забрал его нож. Набирая в легкие воздух, он открывает глаза, чтобы увидеть, как высокий парень взвешивает в ладони оружие. Это его шанс. - Ты... Ты хочешь в больницу меня отправить, да? - Цедит Вону сквозь сжатые от боли зубы. - Не стоит труда. Просто, блять, убей меня. - Оу, мы, кажется, отчаялись? - Рычит Мингю. - Ты, гребаный сукин сын, просто убей меня! Вону знает, что его голос срывается, звучит дико и зло, но ничего не может с этим поделать. Всё болит, но даже сейчас он чувствует, как стоящий перед ним парень буквально охватывает его лапами любви. Мингю метнулся вперед, едва касаясь лезвием горла Вону, и есть в этом моменте что-то ужасно горькое. Парень приближается, лезвие давит, и Вону не может двинуться. Эта близость такая пьянящая, потрясающая и отвратительная одновременно, и Вону чувствует дыхание парня на своей щеке. Лезвие врезается в кожу, оставляя малейшую царапину, и та сила, что заставила Вону идти на смерть, сейчас заставляет его хотеть податься вперед и поцеловать этого мучительного парня, находящегося в нескольких сантиметрах от его жизни. - Пошел нахуй, - выплевывает он, отгоняя не без усилий чувства. - Пошел нахуй и просто прибей меня уже, сука! Банда парней, что собрались вокруг, дразнили, улюлюкали и кричали, как какие-то идиоты. Взгляд Мингю пробивающий, глаза сужены, и нож вжимается сильнее в шею Вону. Прорезает кожу. Вону понятия не имеет, какого хера Мингю так медлит, но ему следует поторопиться. Всё его тело болит, Вону чувствует, что через несколько секунд просто отрубится, и, если честно, он и думать не может о более замечательном способе умереть, чем глядя в любимые глаза. Он по-настоящему отчаивается, чем дольше они там находятся, тем быстрее адреналин покидает его тело. Мингю должен использовать этот нож сейчас же, иначе Вону боится, что сможет передумать умирать. - Убей же. Голос Вону ломается, и, переступая через все свои принципы, он добавляет тихое: - Пожалуйста. И это звучит совсем тихо и хрипло. Это и есть его погибель. Есть ли что-то во взгляде Мингю, или в тоне его голоса, или в его словах, Вону никогда не узнает. Однако, Мингю колеблется. Он немного отстраняет нож, и Вону может спокойно глотнуть без риска, что нож вопьется ему в кадык. В толпе раздаются возмущенные и разочарованные возгласы, и Вону ловит себя на том, что не может оторвать глаз от нахмуренного лица Мингю. Его дыхание все еще не восстановилось, всё его нутро сгорает от напряжения и боли, и Вону с ужасом понимает, что живот скручивает еще больше от одного только взгляда темных глаз Мингю. Пауза затягивается на неведомое количество времени, а потом рушится единственным словом лидера. - Нет. Напряжение достигает максимума, Вону теряет сознание и падает, больно ударяясь о стену; Мингю отступает и убирает нож в карман. Единственное, на чем Вону может сфокусироваться - это нахмуренное лицо Мингю и кровь, что стекает по его голове. И все же Вону в ярости, потому что он, конечно, не может сказать точно, в каком он состоянии сейчас, но он явно не мертв. А как бы уже должен был быть. - Ты... идиот, - рычит Вону, чувствуя, что ноги его совсем не держат и уже вот-вот откажут. Мингю подхватывает его, ставя на ноги, и Вону чувствует его горячие руки. - Вали. Давай, проваливай отсюда. Слова вторгаются в больное сознание Вону, его голова раскалывается, и вдруг яркий уличный свет ослепляет его, и он не может видеть. Всего слишком много, и последнее, что он чувствует перед тем, как теряет сознание, - это свое (почти) падение, и как Мингю подхватывает его. *** Его мышцы ныли от боли. Это первое, что он заметил, когда более-менее пришел в себя. Следующим было то, что он лежит на какой-то типа софе, и это совсем не то, что он ожидал, а в воздухе стоит запах сигарет и алкоголя. Такое ощущение, будто ему песка в глаза насыпали, но все же ему удается открыть их, чтобы осмотреть, где он вообще есть. На стенах какие-то граффити, пол ровный, кажется, это бетон. Все пространство завалено старыми металлическими рамами, формованными, обугленными коробками, и еще есть подобие письменного стола у стены слева. На верхней части стола расположена слабо мерцающая лампа, и она является единственным источником света в этой комнате. Вону хотел встать, но тело явно было против. Игнорируя все его протесты, он принял сидячее положение. Перед глазами все плывет, и парень мгновенно сожалеет о своем решении. - На твоем месте я бы этого не делал. Он поворачивает голову на голос, и из тени кто-то выходит. Это Мингю, конечно, кто еще. Вону даже не знает, чувствует ли он облегчение или злость. Он смотрит, как парень пересекает комнату, при этом так покачивая бедрами, что это явно не должно быть так соблазнительно, как есть на самом деле. Мингю достает бутылку. - У меня нет таблеток и прочей ерунды, но от этого должно стать легче. В какой-то момент Вону думает отказаться. Он мог послать его, отказаться от помощи с его стороны, оставаясь холодным, стойким и независимым. Но его голова и живот адски болели, и он знал, что проиграл в любом случае. Нет, ни в коем случаем не будет обольщаться, не сейчас, когда, по какой-то странной причине, Мингю ведет себя так щедро, ну или хотя бы любезно по отношению к нему. Он забирает бутылку из его рук и делает несколько больших глотков. Всё горит, словно в горло ему вылили кислоты. Корчась, он поднимает бутылку до уровня глаз, чтобы прочитать, что там написано. Это своего рода водка, но с излишне высоким содержанием алкоголя. Однако, это сработало, и Вону понял, что теперь хотя бы двигаться может, и боль чуть-чуть, но поутихла. - Как ты? Слова прозвучали как-то не очень уверенно, и в общем-то, они были не нужны, потому что Вону был уверен на 95%, что выглядел он так же, как и чувствовал себя: дерьмово. - С чего тебя так заботит? - Огрызается Вону, прочистив перед этим горло. Мингю пожимает плечами. - Не знаю. Наступает тишина, Мингю садится рядом с ним на оказывается все-таки софу, и Вону готов просто умереть. Он приложил столько усилий, чтобы сейчас он числился умершим, но все было впустую, потому что он здесь, у Мингю, и этот самый Мингю весь такой теплый и ужасно близко, и любовь Вону сейчас сильна как никогда. Он стонет. - Почему ты не убил меня? - Спрашивает он, наполовину плача, но на другую половину действительно интересуясь. Мингю поворачивается к нему, и Вону понимает, что не может смотреть ему в глаза. Не сейчас, пока нет. Мингю хмыкает. - Ты так отчаянно хотел умереть. Я не знаю. Я не убийца. Здесь все три ответа в одном, но только первый действительно искренний. Мингю снова начинает говорить, не давая возможности Вону ответить. - Почему ты хотел умереть? Вону замялся, не зная, что ответить, но он устал, ему все надоело, он в бешенстве, и реакция Мингю уже в принципе не так важна. - Потому что я был влюблен. И влюблен сейчас. А любовь - это так ограниченно, и так отвратительно. Никогда она никому не помогала. Поэтому я и хотел умереть. - А почему меня в убийцы выбрал? - Мингю действительно ничего не понимает, хмурит брови. - Чего просто с моста не кинулся или чего там еще? Вону опускает взгляд. Взгляд Мингю сейчас слишком открыт и честен, чтобы выдержать его. - Подумал, что лучше всего будет умереть от руки того, кто уже однажды меня убивал. Мингю ставит бутылку на пол, отклоняется к спинке софы, скрещивая руки за головой. Вону решается посмотреть на Мингю, а тот уставился в потолок. Он кусает губу, и Вону никак не может оторвать взгляд от этого. - Итак, ты заявился, - начал парень, восстанавливая хронологию событий, - сделал всё, чтобы выбесить меня и ввязаться в драку. Специально выставил напоказ свой нож, зная, что я отберу его и использую на самом владельце. Ты был готов умереть там, в той аллее... Но зачем? - Мингю трясет головой. - Не понимаю. Как это я тебя уже убивал? - Я влюблен в тебя, - слова вылетают прежде, чем Вону успевает подумать. - Не знаю, когда, не знаю, как, и действительно не знаю, почему. Но так и есть. И я это ненавидел. Мингю поднимает голову. Вону наконец собирает всю волю в кулак и решается посмотреть Мингю в глаза. Он растерян, и Вону отмечает, что ему очень, очень нравится такой вот Мингю. - Ты... правда? Вону медленно кивает, потому что отрицать бессмысленно. Мингю вдруг смеется, сухо и будто ему совсем не смешно, а затем трясет головой. - Это охренеть как странно, - он размышляет, тянет губы в улыбке, даже не зная, как эти слова жалят Вону. - Так странно. Рука тянется, чтобы взять его руку, избегая синяков на его локтях и запястьях, и Вону снова вынужден встретиться с взглядом Мингю. - Знаешь, - продолжает Мингю, все еще странно и как-то диковато улыбаясь, - когда ты тогда был прижат к стене, такой весь желающий умереть, я ничего не мог поделать с собой, в голове были лишь мысли о том, каково это - поцеловать тебя. Слова повисли в воздухе, прежде чем до Вону окончательно дошел их смысл. И когда дошел, у Вону неосознанно открылся рот. Мингю снова засмеялся, так же сухо и иронично. - Мне все еще интересно, кстати, - он хмыкнул. - Есть что-то в тебе. Ты несгибаемый, мне это нравится. Вону ошеломлен. Бабочки в животе наконец перестали убивать его изнутри и превратились в мягкие шары хлопка, и впервые в жизни, в его груди разливается что-то теплое и приятное. Это вот так должна чувствоваться любовь? Это пугает и идет против всего, в чем Вону был уверен, но это также очень... приятно. - Ради бога, - Мингю закатывает глаза, притягивая Вону за руку ближе к себе. - Хватит сидеть, как придурок какой-то и ответь мне. И с этими словами парень наклоняется вперед и прижимается губами к губам Вону. Поцелуй получается очень сильным и пьянящим, и Вону кажется, что он летит и падает одновременно. Это первый его поцелуй, и он напуган. Он так чертовски напуган. Этого не должно было случиться, никогда, но теперь, когда он рядом, Вону понимает, что ему мало. Он ведет рукой по плечу Мингю, по его волосам, и они целуются снова. Это любовь. Так думает Вону, утопая в объятиях парня. Не пытка, не неопределенность. Здесь, прямо сейчас, с таким теплым, близким и красивым Мингю. Любовь все еще может быть его погибелью. Она все еще может убить его, но сейчас он понимает, что ему плевать. - Не умирай, - шепчет Мингю ему в губы, когда они немного отстранились. - Не сейчас, не из-за любви. Его руки теплые, и он ведет ладонями по плечам Вону, и тот подается вперед, чтобы получить еще один поцелуй прежде, чем Мингю снова заговорит. - Я научу, - вздыхает он. - Я покажу тебе, что любовь прекрасна, и что она стоит чего-то в этой жизни. Я сделаю тебя счастливым. Я попытаюсь. Мингю целует Вону в щеки, губы, подбородок, шею, и Вону запускает пальцы в его мягкие темные волосы и кивает, хотя знает, что Мингю его не видит. - Хорошо. Потому что он хочет попробовать. Он хочет влюбиться, отбросить все прошлые убеждения. Все из-за его пощады, из-за самоотверженной интуиции Мингю, из-за того, что он не убил его. Яд в его сердце превратился в лекарство, и он хочет измениться. Вону сжимает пальцы в волосах Мингю, пока он целует его куда-то в шею, и снова бормочет в никуда. - Хорошо.