Чистая кровь (рабочее)

Высокий средних лет мужчина шёл по тропе усыпанной гравием. Его длинная чёрная мантия заплеталась вокруг лодыжек, и ему постоянно приходилось одёргивать её. В движениях мужчины сквозили нервозность и раздражение. Спустя несколько секунд он, остановившись возле высоких кованых ворот, чертыхаясь и бормоча под нос проклятья, расстегнул и бросил мантию на землю. Утро первого сентября выдалось зябким. Дыхание в секунду превращалось в морозный пар и оседало вокруг мелкими, еле различимыми снежинками, поблескивавшими в лучах утреннего солнца. Малфой-старший, пнув ненавистную мантию мыском кожаного сапога, обернулся и увидел, как его сын весело скачет вокруг Астории в предвкушении первой своей поездки в Хогвартс. - Не мешай матери, - сурово прикрикнул Драко на сына, выпустив изо рта очередную порцию снежинок, и Скорпиус послушно осел на близлежащий чемодан. - Не будь с ним так строг сегодня, Драко, - отозвалась в ответ Астория, поправляя свои тёмные, отливающие сталью волосы. – Вспомни себя в свой первый день. «Нет, тот день мне лучше уж забыть» - подумал Драко, вспоминая нелепые попытки завязать дружбу с Поттером сразу по приезду в Хогвартс, но жене ничего не ответил. Вместо этого он поднял с земли свою мантию и направил на неё палочку. - Тергео! Вся пыль и утренний иней всосались в кончик волшебной палочки и мантия вновь стала выглядеть прилично и опрятно. - Опять не подошла по длине подола, - пояснил он, обращаясь даже не к жене, а скорее к самому себе. - Сходим и подберём тебе новую в «Твилфитт и Таттинг», как только посадим Скорпиуса на Экспресс, - отозвалась Астория, поднимая сына с чемодана и твёрдым шагом направилась к выходу из поместья. Драко тяжело вздохнул, трансфигурировал мантию в обычное чёрное пальто, взял в руки чемодан сына и двинулся вслед за женой. Он стоял на Платформе 9 ¾ и молча рассматривал проходящих мимо детей и родителей. Иногда мелькали знакомые лица. С кем-то Малфой здоровался рукопожатием, кому-то сдержанно кивал. Были и те, кто демонстративно отводил от него взгляд или даже фыркал себе под нос. Их было большинство. Прошло уже целых девятнадцать лет, но, конечно же, никто не забыл о том, как сильно была запятнана фамилия Малфоев по окончанию Второй Магической Войны. Пар, исходящий из трубы Хогвартс-Экспресса, обволакивал всю платформу. В этом тумане лишь на несколько секунд чётко очерчивались фигуры и лица людей, но даже этих секунд Драко хватило, чтобы заметить, как промелькнула в толпе пышная копна каштановых волос. Гермиона поправила их, и он увидел до боли знакомый шрам - «Грязнокровка». Драко задумчиво провёл рукой по пепельно-белым волосам, шумно вдохнув. У него уже появились залысины, отчего его лицо казалось ещё более худым и вытянутым. На лбу проступили капельки пота, хотя на платформе было столь же холодно, как и во всём Лондоне этим утром. - Смотри, кто это там, - послышался впереди знакомый до отвращения голос. Когда пар рассеялся, Драко увидел, как Рон Уизли пристально смотрит на него. Гермиона стоит рядом и о чём-то весело болтает с Джинни. Долго смотреть на то, что целиком и полностью являлось болезненным напоминанием событий его юношества, он не мог, потому встретившись взглядом с Поттером, сдержанно кивнул ему и отвернулся. Кулаки Малфоя сжались сами собой, рефлекторно. Маленькая бледная ручка Скорпиуса схватила его за рукав пальто и потянула к себе. - Пора прощаться, Скорпиус, - сказал Малфой, присаживаясь на корточки перед сыном и заглядывая в его серые глаза. – Что бы ни происходило с тобой там, в школе, всегда помни, что нужно следовать тому, что говорит тебе твоё сердце. И будь приветлив с братьями и сёстрами. - Джеймс будет издеваться надо мной, я точно знаю, - пробормотал Скорпиус, пряча взгляд от отца. – В лавке, когда я, Роза и Альбус выбирали палочки, Джеймс толкнул меня и показал язык, назвав шкуркой со змеиного хвоста. Неужели я должен это терпеть? - Джеймс весь в своего отца. Но всё будет в порядке, я тебя уверяю. Главное сразу показать, что ты не из робких. – Драко многозначительно посмотрел на сына, похлопал его по плечу и подтолкнул к дверям поезда. Скорпиус запрыгнул на ступеньку и ухватился за поручень, дверь в последнюю секунду закрылась за ним и толпа провожающих потянулась к отправлявшемуся поезду. Астория махала изящной рукой сыну, Драко сдержанно улыбался. Толпа родителей становилась всё плотнее, давила со всех сторон. Как только сын скрылся из виду, скрылась и улыбка с лица Малфоя-старшего. Он начал сначала аккуратно, а затем всё настойчивее, расталкивать людей вокруг, пытаясь вырваться из толпы и глотнуть немного свежего воздуха. Драко не терпел большого скопления людей. Всегда ждал подвоха, предательски уткнутой в рёбра палочки, зелёной вспышки. Страх, липкий и мерзкий, заставляющий всегда чувствовать себя отвратительно, преследовал его с того самого последнего дня войны. Дня, когда все они проиграли, когда его семья проиграла. Когда окончательно рухнули все идеалы. С тех пор он так и не смог найти покоя. - Драко, - Он слышал, как его зовут по имени, но не оборачивался. Толпа шумела, где-то плакал ребёнок. Хогвартс-Экспресс стремительно набирал скорость и его стальные колёса неимоверно громко стучали о старые рельсы. В голове Драко воцарился ужасающий гул, кровь кипела в висках, уши закладывало. Он машинально потянулся ладонями к вискам. - Драко! - Голос был настойчив, резал по ушам своей тональностью и срывался на визг. - Малфой! Обернись! Сейчас же обернись! Посмотри в мои глаза, ты, подонок! Он оборачивается и не видит ни школьного экспресса, ни платформы, ни толпы людей. Его охватывает жар, сердце заходится в стремительном темпе. Он снова, как и девятнадцать лет назад, стоит на пороге дома Грэйнджеров, его палочка падает на дорожку, уложенную серым булыжником, и отскакивает в кусты багульника, а вслед и он сам падает на колени связанный невыносимой болью по всему телу. - Круцио!- Гермиона кричит не своим голосом, её глаза сверкают недобрым огнём, заплаканное лицо исказилось в гримасе отвращения, ненависти и ужаса одновременно. Из её уст это непростительное заклятье звучит особенно жутко.