Возможно

Возможно, будет так, что эта история закончится. Я не знаю, почему сегодня чувствую, что ты далеко от меня. И не смотря на новые попытки, Возможно, я опоздал, уже ничего нельзя сделать. И я не могу поверить, что время, которое у нас было, может быть, мы потеряли. Отрывок из песни „Tal Vez“, Ricky Martin

      Когда Майкрофт озвучил приговор, Шерлок ни разу не усомнился в том, что это будет последнее дело, которое ему поручили раскрыть. И как назло смерть не пугала, не заставляла напрягать разум, ища пути отступления, напротив, внутренне он готов был её принять и встретить как старого, хорошо знакомого друга. Шерлок не сожалел о том, что застрелил Магнуссена. Пусть этот отчаянный шаг оказался фатальным, но на что не пойдешь ради счастья Джона. Потому что Джон его лучший друг. Потому что они с ним команда. Единое целое. И если одной из половин угрожает смертельная опасность, вторая может отвести удар,а то и вовсе принять его на себя.       Шерлок уверен в Джоне и, стараясь не думать о худшем, пытается разрядить обстановку, говоря о совершенно глупых вещах, и осторожно наблюдает за нерешительно замершим другом, который так неловко пытается правильно подступиться к нему и пожать руку. Это смущение показалось Шерлоку немного странным, но разум быстро списал все на свойственную Уотсону сентиментальность и тут же поспешил проигнорировать данный факт, мысленно пометив, как несущественный.       Джон улыбнулся, пусть даже натянуто. Шерлок неосознанно засунул руки в карманы пальто, пытаясь избавиться от озноба и тем самым скрыть от присутствующих, что Шерлок Холмс не машина, а человек, который может любить…       Еще пара мучительно долгих минут. Зловещая тишина в салоне самолета и оглушающе гулкий стук сердца.       Тук-тук.       Шерлок прикрыл глаза, чуть заметно морщась. Внутренний водоворот чувств ломал последние преграды, полностью взяв контроль над сознанием. Он провел по мягкой коже сиденья, пытаясь выплыть из этого полубессознательного состояния.       Тук-тук. Это похоже на страшный сон или передоз, уж слишком реалистичный стук его сердца.       Двадцать семь, двадцать восемь…       Шерлок вновь попытался отгородиться, но перед глазами, будто формула, отчетливо предстали цифры.       Их рукопожатие длилось всего пятнадцать секунд, а из этого следует, что пульс Джона составлял сто двенадцать ударов в минуту. "Ты прекрасно знаешь, что это означает, поэтому не стоит делать такие сильные умственные потуги и искать невероятные объяснения его учащенному сердцебиению, Шерлок, — произнес поучительный голос Майкрофта в его голове, — на твоем месте я бы не допустил второй раз эту же ошибку". "Плод моего воображения пытается впечатлить меня своей проницательностью, и, знаешь, в любой другой ситуации я бы поверил тебе, — тут же парировал в ответ Шерлок, старательно игнорируя поток воспоминаний, — Джон давно не принадлежит мне, — упрямо твердил он. — Ему больше нет места в моей жизни". "За все это время ты никогда не игнорировал свое подсознание. Как говорится в старой суфийской притче, которую ты так выборочно запомнил: „Хромой поведет слепого". "Стало быть, я ослеп?". "В вопросах, касающихся любви, определенно. Ты неосознанно запоминаешь все без исключения детали, и в силу своих предубеждений ты не можешь или зачастую просто не хочешь принимать их во внимание". "То, что через тебя я имею прямой доступ к своей памяти, ещё не значит, что ты понимаешь больше меня". "Джон Уотсон любит тебя. Прости, братец, но я, кажется, только что испортил тебе все веселье". "Даже в моих мыслях ты способен мне досадить", — беззлобно произнес Шерлок, ощутив как эта беспощадная правда, сказанная братом, что-то надломила внутри.       Ибо весь выстроенный внутри него мир рухнул в один миг, в одно коротенькое мгновение, которое длилось одну сотую секунды. Кажется, он сорвался с места. Провалился в глубину собственного подсознания. Все умерло, разом утратило хоть какой-то смысл…       Одинокая горячая слеза скатилась по щеке.       Ошибка программы, фатальный промах. Одно большое исключение.       Холмс как всегда предпочел отгородиться и совершенно не заметил, как Джон вошел в его жизнь, практически приручив к себе и заполнив собой все пробелы в его израненной душе. "Джон. Джон. Джон", — эта короткая мантра ненадолго привела его в чувства.       Шерлок поджал губу, впервые ощутив вину за то, что никогда так и не сможет узнать этого наверняка, ведь до сегодняшнего момента подобная мысль не то, что не приходила в голову, он сам сделал все, чтобы этого никогда не произошло. Может, не было бы никакой Мэри и этой нелепой свадьбы.       Сейчас он ненавидел самого себя, свои детские страхи и дурацкое желание быть не таким, как все. Все бы могло быть прекрасно. Если бы не одно „но“: прошлого уже не вернуть и время одна из тех абсолютных величин, на которые невозможно посягнуть. И оттого становится еще больнее. На какое-то мгновение ему даже показалось, что он сам полностью соткан из таких вот мелких кусочков боли.       К общей какофонии звуков добавился лай собаки и детский плач… "Ты не должен заживо хоронить себя, — сурово произнес Майкрофт, — в случае с Редбердом ты ни в чем не виноват".       Но Шерлок никак не отреагировал, продолжая погружаться в мир боли, в самые болезненные воспоминания, к которым добавился момент прощания с Джоном, единственным человеком, ради которого хотелось совершать чудеса и просто жить. "Шерлок, я же чувствую, что тебя не устраивает подобный расклад!", — вновь включился в мысленный разговор Майкрофт, — Не в твоем стиле так просто сдаваться». "Разве есть хоть один шанс что-то изменить? Я отправлен в "ссылку". Навечно. Даже по самым оптимистическим прогнозам мне осталось жить не больше года. Прости, но даже совместными усилиями нам не найти триумфальный повод для моего возвращения обратно домой". "Что ж, не стану тебя винить. Лишь донесу одну-единственную мысль. Если ты хочешь вернуться в игру, то все что тебе нужно — это включить телевизор. Догадываешься, к чему я клоню?". "Мы оба знаем, что это невозможно!". "Я предпочитаю цитировать классиков, но лучше сказать не удастся: отбросьте всё, что не могло иметь места, и останется один-единственный факт, который и есть истина. Ты это заметил раньше меня, но как всегда предпочел проигнорировать. "Мориарти" уже включился в игру".