(Не)спортивный интерес

      Этот день выдался похожим на десятки других настолько, будто сделан был под копирку. Румяное закатное солнце заливало своим светом пустующий стадион. Аюми о чём-то горячо спорил с Сакурай-сан, семпаи по сотому кругу и, казалось, без тени усталости отрабатывали и без того идеальную передачу. А один светловолосый идиот опять сидел на ступеньках и, откинув голову назад, всё хлопал своими длинными выгоревшими ресницами. Как будто там, наверху, можно было увидеть что-то действительно интересное.       — Опять отлыниваешь, — стараясь вложить в эти слова всё недовольство и даже презрение, небрежно обронил Такеру. Грудная клетка расходилась в дыхании широко и ровно, будто только что совсем не он закончил бежать чёрт уже знает какой по счёту круг вокруг стадиона. Не человек — машина.       От неожиданности Рику на какое-то время потерял равновесие и, покачнувшись назад, чуть не ударился затылком о каменные ступени. Зато смахнул лежавшую рядом сумку с инвентарём, которая кубарем покатилась вниз, в полёте выплёвывая из себя содержимое через незакрытый отсек. Повернувшись к источнику шума, стоящая поодаль Нана-чан недоуменно нахмурила тонкие бровки и хотела было уже поспешить на помощь, но перехвативший её взгляд Ягами поднял вверх большой палец и подмигнул. Ага, как же, всё просто отлично. Просто он до сих пор храбрится перед девушкой, наивно полагая, что никто это не замечает. Замечали, пожалуй, все, кроме самого Рику. И, увы, Сакурай. Весь его героизм был бессмыслен.       — Э-эй, Фудживара! Тренировка уже закончилась, а я присел всего две минуты назад! Имей совесть! — словно порох от контакта с огнём взорвался Рику, быстро обнаружив виновника всех своих бед. В интонации прорезалась обида, а на щеках появился яркий стыдливый румянец. — Мне уже начинает казаться, что ты за мной следишь.       А что же, ведь он действительно следит за ним. Волей-неволей, а каждый раз, когда в области зрения мелькает его растрёпанная светловолосая макушка, взгляд приковывается, словно магнитом — уже не отвести. Да и вообще его сложно не заметить: громкий, вечно снующий туда-сюда и стремящийся быть в каждой бочке затычкой — попробуй не обрати на такого внимание. Спектр эмоций, которые вызывает этот непоседливый мальчишка, можно перечислять до бесконечности: здесь и неподдельный интерес (что же он натворит на этот раз?), и искреннее недоумение, и временами совсем чуть-чуть восхищения, ведь как ему удаётся так просто выражать свои чувства? Для Такеру это казалось чем-то запредельным, совсем непонятным и даже глупым. Как можно так просто лезть знакомиться с первым попавшимся человеком и едва не выворачивать перед ним душу наизнанку? Как ему удаётся так непринуждённо и просто улыбаться этой своей проклятой улыбкой, от которой что-то внутри начинает дрожать, шевелиться и так и просит ответить теплом на тепло? Все эти качества, конечно, прекрасны, вот только для него — Такеру — абсолютно бессмысленны. На пути к успеху эта чувственность (не иначе, как вспыльчивость) может стать непреодолимой преградой.       — Эй, ты, снова мыслями где-то не здесь? Знаешь, временами ты бываешь жутким, Фудживара.       А ведь Рику действительно талантлив — быть может, даже больше, чем все остальные участники команды вместе взятые. Его энергию и энтузиазм направить бы в нужное русло, вот только...       — ... Тебе не хватает упорства, — выдал Такеру, замечая, как карие глаза напротив в недоумении округлились.       — Чего?       — Ты хочешь успеть везде, но это невозможно. Тебе стоит поскорее определиться. Если настолько не нравится страйд, просто бросай всё и не морочь нам голову, — и без того всегда серьёзное лицо брюнета теперь напоминало скорее безжизненную маску. — Мы отыщем замену.       — О чём ты вообще? — удивился Рику, наконец-то поднимаясь со ступеней и подходя к однокласснику. Спина всё же немного побаливала, но в этом не было ничего страшного: на нём всегда всё заживало, словно на собаке. Не без доли опаски он положил руку на плечо юноши и заставил того посмотреть ему в глаза. И почти сразу отдёрнул обратно, словно обжёгшись. Они были знакомы не так давно, — да что там, пару дней, всего ничего — но наблюдательный от природы Рику заметил эту особенность товарища. Если застать того врасплох, то на жалкие доли секунды у него менялся взгляд, появлялось в нём будто что-то испуганное, удивлённое, ранимое, совсем ему несвойственное — будто маленького ребёнка застукали за очередной шалостью.       — Не знаю, что ты там надумал себе, но я не собираюсь никуда уходить, — ворчал Ягами. Вовремя спохватился и вспомнил, что неплохо было бы собрать разбросанное содержимое сумки, чем сразу и занялся. — И даже не из-за того, что я вам нужен, а потому что вы мне нужны. Это... это тяжело объяснить. Это где-то здесь, — сбиваясь, залепетал юноша и скомкал олимпийку на груди. Покраснел ещё пуще прежнего и, пытаясь скрывать нахлынувшее волнение, рявкнул: — Ты бы хоть вид сделал, что помогаешь мне! Самовлюбленный болван. В следующий раз я обязательно тебя уделаю.       Наверное, это странно, но ему даже нравилось, что временами Рику был так груб с ним. Он не пытался казаться тем, кем на самом деле не являлся, не задумывался ни о чём и бросался вперёд — только с ним одним. Брюнет поднял с земли сиротливо лежащее в сторонке полотенце и подал его напарнику. Наткнулся на его открытый, доверчивый взгляд без тени враждебности и едва сдержал улыбку, почувствовав, как невольно уголки губ поднимаются вверх.       И всё же пока этот наивный мальчишка поддаётся на его маленькие провокации, Такеру уверен: вместе у них всё получится.