Вверх

В голове Руслана отчаянно всплывали картинки той самой ночи. Парень не подавал виду, но внутри него творился настоящий вулкан. Сердце замирало, дыхание становилось тяжелее, руки начинали дрожать, а в районе солнечного сплетения будто разливалось что-то очень теплое. Дабы привести мысли в порядок, Вихлянцев задумался, машинально начав кусать обветренные губы и стучать пальцами по столу. — Ты не заболел? — Катерина, варившая кофе, вывела Руслана из мыслей. — Нет-нет, все хорошо. — Странно, ты какой-то бледный. Девушка порхала по кухне, как пчелка, собиравшая пыльцу. Где-то протрет, где-то поставит на место. Настоящая хозяюшка. Снова эти мысли. Снова образы в голове. Нет, так больше не могло продолжаться. Парень вскочил со стула и побежал в комнату одеваться. — Ты куда? Запыхавшийся Вихлянцев ничего не отвечал пару минут, пока девушка не вышла из кухни в прихожую. — Что случилось? — Нам надо расстаться, — немедля выдал Руслан, попутно завязывая шнурки на своих коричневых ботинках. Дверь перед Катериной закрылась, оставив её с огромным грузом мыслей, в которых она то винила себя, то только что ушедшего молодого человека.

***

Парень стремительно забежал в многоэтажку, остановился у лифта, на расплавленную кнопку которого он нажал, казалось, раз двадцать за секунду, не меньше. Затем ему пришла в голову интересная мысль: а что, если попасть на двенадцатый этаж пешком будет быстрее? Руслан не хотел терять ни минуты. Он боялся, что может передумать, боялся, что объект его воздыхания уведёт кто-то другой или с ним что-то случится. Этаже на четвертом Вихлянцев уже запыхался. У него резко закололо в боку и началась одышка, но разве может это помешать идти дальше? Брюнет сравнивал эту лестницу с лестницей жизни. Вот, например, можно подниматься медленно и к концу жизни добраться до пятого этажа из пятнадцати имеющихся. Можно добраться до пятнадцатого слишком быстро и к концу жизни окончательно заскучать. А можно двигаться рывками: то медленно идешь, то бежишь, сломя голову. Парень наконец добрался до нужного этажа, постоял минутку, отдышался. Когда он подошёл к 102-ой квартире, в его голову закралась мысль о напрасности этой затеи, но воспоминания о ночи, одной единственной ночи на прошлой неделе разом развеяли все прежние сомнения. Звонок как полное обновление жизни. Руслан нажал на кнопку. — Привет, Ксюша, — одухотворенное выражение лица Вихлянцева сменилось разочарованным. — Руслан, привет! Войдешь? — рыжая девушка искренне улыбнулась. — Нет, я на минутку. Илью можно? — Да, сейчас, — Ксения прямо из коридора позвала Давыдова и ушла вглубь квартиры. Через минуту брюнет увидел знакомый силуэт парня с искривленной осанкой, который очень быстро подошел к двери. — Чего тебе? — Я к тебе пришел. Очень скучаю по тебе, — голос Руслана задрожал, — знаешь, после той ночи мои мысли заняты только тобой. Все время вспоминаю твои губы и... — Усачев, че за хуйню ты несешь? - перебил парня Илья. — Я бросил Катю и хочу быть с тобой. Давыдов перешагнул через порог и закрыл за собой входную дверь. — Послушай меня, Усачев. Сейчас ты развернешься в другую сторону, уйдешь отсюда и больше никогда не будешь вспоминать о той ночи. Я был пьян, понимаешь? А еще в ссоре со своей девушкой. По-хорошему прошу, оставь меня в покое. Слова Ильи, были произнесены шепотом, но резали слух Руслана сильнее любого ножа. — Ладно, я все понял. Прости. Вихлянцев развернулся, спокойно подошел к лифту и нажал на кнопку вызова, утирая рукавом свитера слезу, предательски просочившуюся через щелочку закрытого чана слез. Давыдов вошел в квартиру и тихо закрыл за собой дверь. Ему было одновременно и спокойнее от того, что он, наконец, обсудил сложившуюся ситуацию с ее непосредственным участником, и в то же время к горлу подступал ком, а на душе скребли кошки. — Илюш, а чего он хотел? — крикнула Ксения, не выходя из спальни. — Да так, про видеоблоги спрашивал, — негромко сказал Илья и облокотился спиной о стену. Давыдов поднял голову вверх и глубоко вздохнул, мысленно пытаясь понять, отчего ему вдруг стало так трудно дышать. То ли от того, что сейчас он сделал неверный выбор, то ли от того, что он слишком много курит. И, действительно, пора бросать курить.