Через терни.

***       Утром я проснулся с больной головой и с полупустой бутылкой виски в обнимку, которую я выхлестал в одну рожу. Никто со мной пить не согласился: Гагарина сбрасывала мои звонки, Яна послала меня к черту, у Сани-бармена была сегодня смена в клубе и поэтому сначала я начал пить в там, а уже потом Саня вызвал мне такси и я продолжил пить дома. Повод у меня был: старая подруга решила отказаться от меня. И нет бы как взрослому самодостаточному человеку горестно вздохнуть, махнуть рукой и двигаться дальше по жизни, но я поддался странному юношескому порыву напиться и решил жить со следующего дня с больной, но стерильной головой.       У меня затрезвонил телефон. Судя по звуку он валялся где-то в прихожей и я со стоном отправился на поиски этой адски звенящей и разрывающей мой мозг машинки. В прихожей я чуть не наступил на него, он валялся на полу - видимо выпал из кармана, когда я пьяный ввалился в квартиру.       Трезвонил Нагиев. Мне конечно хотелось послать все к черту и пойти спать, но я все таки поднял трубку.       -Билан, ты там совсем крышей поехал? Тебя толпа детей ждёт! Где тебя черти носят?       -Стоп – стоп! Дим, ты что то путаешь! У меня репетиция в четверг, а сегодня только среда.       -Это ты, Димон, что-то путаешь. Сегодня четверг!       Я застонал:       -Ты серьёзно?       -Если ты через полчаса не явишься, то Аксюта тебя сожрет и это серьёзно!       -Скоро буду, - буркнул я и сбросил вызов.       Это был капитальный трындец! Мне нужно было всего за пол часа привести себя в порядок, не дышать же мне на детей перегородки в конце концов, найти годную, ну или хотя бы не грязную одежду и доехать до «Останкино», не вляпавшись в пробку.       К моему счастью я был в «Останкино» уже через сорок минут и кинув Нагиеву, который потребовал проставу за спасение моей жизни. Признаться, я пропустил все эти слова мимо ушей и направился к детям, дарить им свой позитивный настрой и опыт. Отрепетировав, я постарался как можно скорее улизнуть дабы не столкнуться с Пелагеей. Но я не успел . Мы столкнулись с ней в коридоре и она поту пила взгляд будто бы ей было жаль. А я же пытался заглянуть в ей глаза, чтобы убедиться в обратном. Я хотел чтоб ей было не жаль, тогда и мне было бы проще.       - Привет, - первая поздоровался она.       -Привет, - отозвался эхом я.       Она подняла на меня глаза, но я так и не успел понять её взгляда, как она обошла меня и скрылась за дверью своей гримерной.       -Всё ещё ругаетесь? – прозвучало у меня за спиной настолько неожиданно, что я вздрогнул.       -Лёня, нельзя так пугать! – с разворота заявил я.       Агутин улыбался. Я даже не слышал как он подошёл ко мне.       -Если б ни я, ты бы так и стоял уставившись в одну точку.       Я просто махнул рукой. Что мне было сказать? Что Пелагея послала меня к черту из за каких то своих тараканов, которых мне не понять к счастью или к не счастью. Слава Богу Лёня понял меня правильно и не стал доставать распросами, а лишь улыбнувшись похлопал меня по плечу . ***       После концерта мне хотелось умереть, честное слово! Горло нещадно саднило и болела голова, все тело было словно ватным. Что означало одно: приплыли – у меня температура. Поэтому я, отказавшись от банкета, вызвала такси и поехала домой, где укуталась буквально по уши в тёплое одеяло и уснула.       Проснулась я от того, что по окном молотили дождевые капли и завывал ветер. Голова просто раскалывалась на части, видимо у мня подскочила температура и поэтому мне пришлось сползла с кровати, чтобы найти жаропонижающее, которых как назло в доме не оказалось. Посему я и набрала свою личную скорую помощь, то есть Гагарину. Полина ответила мне только с третьего раза.       -Поль, полночь на дворе, - сонно пробурчал в трубку.       -Полин, мне просто мегаплохо . Температура поднялась, а дома, как на зло, ни одной таблетки.       Я услышала странную возню, скорее всего Гагарина пыталась выпутать свои конечности из одеяла. Потом сонное бормотание Исхакова и объяснение подруги, что ей надо отъехать.       Уже через час Полина была у меня и, укутав меня по уши в одеяло и напичкав меня предварительно лекарствами, заваривала чай и пекла блинчики, что-то мурлыкая себе под нос. Я искренне любила свою подругу, Полина Гагарина могла быть и эстрадной дивой и обычной домашней женщиной одновременно, вот сейчас она стояла у плиты в обычных чёрных джинсах и безразмерном красном свитере, пританцовывающая в такт своей песенке и лихо переворачивающая блинчики на сковородке.       -Гагарина, спасибо тебе, - улыбнулась я, пожимая под себя ноги.       Та повернулась ко мне, откусывая от ещё горячего блинчика знатный кусок и проговорила с набитый ртом:       -За что, Поль?       Я тихо засмеялась.       -Просто за то, что ты у меня есть.       -Да это ради Бога, - улыбнулась подруга, - но не забывай что у тебя ещё кое кто есть.       Я, помолчав, уставилась в окно. Я знала о ком она говорит, подруга намекала на Билана, на доброго и надёжного, как и она сама, которого я так несправедливо обидела по своей же глупости, которая на тот момент мне казалась вполне таки разумным решением. Но одно я знала точно, так будет правильнее и для меня для него. Нас больше не будут окутывает грязные сплетни журналистов и мы будем свободны от бремени экранной парочки, статус которой нам присудили фанаты. ***       Сегодня у меня, слава Богу, репетиция была вечером и утром я мог спокойно поспать и с чистой совестью зашвырнуть вечно трезвонящий мобильный куда подальше и вместе с ним послать всех тех кто мне звонил. Поэтому я благополучно провалялся в постели до обеда.       В обед мне пришлось вылезти из под одеяла, потому что мой организм требовал как минимум кофе, а как максимум полноценного завтрака плавно перетекшего в обед, но как выяснилось в холодильнике у меня повесилась мышь и мною было принято решение пообедать в кафе. Я быстро натянул на себя джинсы и футболку и насвистывая под нос какую-то прилипчивую мелодию спустился к машине.       Уже из авто я позвонил Гагариной с просьбой составить мне компанию, но признаться честно мною двигали корыстные мотивы... я жаждал узнать у неё поговорила ли она с Пелагеей. На удивление Полина быстро согласилась и сказав, что будет через пол часа на месте, сбросила вызов.       Гагарина прибыла ровно в тот момент, когда мне подали мой обед – бифштекс с кровью и овощной салат. Она без приветствия бросила сумку на стул, а сама приземлилась на соседний, при этом подозвав к себе официанта:       -Капучино и мороженое, пожалуйста.       -Растолстеешь, - усмехнулся я, наблюдая за тем как блондинка хищники воткнул десертную ложечку в холодное лакомство.       Та всего лишь пропустила мои слова мимо ушей, поглащая свой десерт.       -Гагарина, растолстеешь , муж любить перестанет, - повторил опять свою попытку я.       -Билан, мой муж будет любить меня даже если я буду весить тонну. Зачем звал?       -Соскучился по тебе, радость моя, - улыбнулся я, отправляя в рот ломтик огурца.       Поля улыбнулась. Так улыбаться умели только две девушки в моей жизни -Пелагея и конкретно эта особа, что сидела сейчас напротив меня в безразмерном красном свитере. Они обе улыбались солнечно и ярко и от их улыбок становилось так светло на душе, что хотелось улыбнуться в ответ.       -Ладно, - сдался я, - ты поговорила с Пелагеей?       -Поговорила.       Я напрягся. Полина под моим взглядом уткнулась в свой десерт так будто бы хотела там найти развернут ответ на мой вопрос. Она явно нервничала и я не собирался давить. Я ждал пока она соберется с мыслями.       -Ну чего ты хочешь от меня, Дим? – наконец подала голос Гагарина, - Поля запуталась и устала. Она устала от всех пересудов, сплетен, подначиваний, - и тут я понял, что Ханова поведала подруге про хомут Нагиева, - она боится за твоё будущее, за свое будущее, она хочет быть рядом с тобой, но боится навредить.       Честно сказать, я охренел от такого ответа. Пелагея всегда была мегачувствительной, но я даже представить себе не мог , что её чувства настолько противоречивы, что разрывают изнутри не только её и меня. Но я устал, верите? Я банально устал! Устал ругаться с Пелагеей, устал пытаться наладить с ней контакт и разрешить ситуацию. Я хотел ясности и она в этом мне совершенно не помогала.       -Как же я устал, - вздохнул я, пряча лицо в ладонях, - знала б ты, Поль, как я устал. Чувства Пелагеи это гребаный лабиринт Минотавра и я за последний месяц я устал уже подбирать карты к этому лабиринту и каждый раз она подсовывает мне не ту и я прихожу в тупик.       -Димк, дай ей время разобраться в самой себе, - в голосе Поли я услышал мольбу, но почему-то она не тронула меня.       -Поль, а что если время уже на исходе? А что если ещё чуть – чуть и мы с ей потеряем друг друга навсегда?       Я больше не был намерен продолжать этот разговор и встал из-за стола, чтобы свалить отсюда к чертям собачий, но оклик Гагариной настил меня буквально на полпути к выходу:       -Дим, ты же сейчас говоришь совсем не о дружбе?       Я застыл буквально на мгновение. Гагарина попала точно в цель, но признаваться в этом я не собирался ни себе ни ей.