На прокуренной кухне

      Дикий грохот и звон бьющегося стекла заставили Макса моментально проснуться, подскочить с многострадального дивана, отозвавшегося жалобным скрипом пружин, и броситься в сторону кухни. Рывком распахнув дверь и свалив стопку запылившихся книг со стола, парень было начал гневную тираду: -Дырку над всем в небе, какого черта..?! — Вершитель осекся: посреди тесной комнатушки стоял Великий Магистр ордена Водяной Вороны Лойсо Пондохва, широко ухмыляясь. -Ох, Лойсо…вы..ты… -О да, я тоже чрезвычайно рад видеть тебя, сэр Макс –насмешливо протянул Пондохва, встряхнув светлыми волосами. — Хотя, признаться честно, я предпочел бы встретиться с тобой в несколько иной обстановке. С другой стороны, здесь ты хотя бы не помрешь от жары через полчаса, и то хорошо. -Это уж точно, — поеживаясь от холода и постепенно справляясь с шоком, Макс вспомнил о правилах приличия, обязывающих его оставить расспросы на потом и пригласить нежданного гостя в комнату. Лойсо, впрочем, в приглашениях отнюдь не нуждался, а потому бодро прошагал по осколкам стекла, еще недавно бывшим частью окна (как разбить-то умудрился?!), перемещаясь в гостиную, как гордо величал Вершитель небольшую комнату с диваном, столь любимым клетчатым пледом в пятнах кофе, небольшим столиком и громадным количеством книг, рукописных и не очень. Критически осмотрев помещение, магистр невозмутимо плюхнулся на этот самый диван, закинул ногу на ногу и выжидающе уставился на Макса. Внезапно Вершителю расхотелось задавать какие-то ни было вопросы по поводу столь странного появления мага в Мире Паука. Все было как-то правильно, впервые с того момента, как он встретил в замке Рулх самого Менина и умудрился ввязаться в очередную кошмарную историю. Поэтому, помедлив, Макс спросил только одну, самую важную с его точки зрения вещь. — Лойсо, а вы…по делу? — разумеется, дрогнувший голос Вершителя и его волнение не ускользнули от магистра. Он усмехнулся: -Нет, я не от твоего драгоценного Кеттарийца, если ты об этом. Да и не был я в Ехо, обещал ведь. Но дело у меня все же есть, если что-то вообще можно назвать делом — скучновато, решил послушать рассказы о твоей, полагаю, весьма и весьма нескучной жизни. А если совсем честно, просто по Миру твоему соскучился, есть в нем что-то такое.. Макс сглотнул, отлично понимая, что если не вывалит наконец на кого-нибудь все нытье о Тихом городе, то окончательно свихнется. А еще хуже было то, что Великий Магистр, неясно почему, отлично понимал это. Но начать Вершитель не решался - коварные слова решили именно в этот момент сбежать от него, не удосужившись даже ручкой на прощание помахать. Макс медленно опустился на диван, судорожно хватаясь за шершавую потертую обивку и замер. Пондохва понимающе хмыкнул и протянул ему бутылку: — Держи уж, чудо. Вершитель благодарно кивнул, собираясь с мыслями и перевел наконец взгляд на темное стекло. Мурашки табунами забегали по спине, сердце Тени отчаянно ухнуло и позорно сбежало в пятки. Джубатыкская пьянь, черт тебя дери. И тут Макса прорвало. Невнятно всхлипнув, он уткнулся лицом в плечо Лойсо и глубоко вдохнул. Пондохва пах чужими мирами, приключениями, силой, немного сигаретным дымом и, боги, Ехо. Вершитель понял, как же скучал по нему, по язвительным ноткам в голосе, по неизменно белой рубашке, по выгоревшим на солнце волосам, и это оказалось уже слишком. Слезы, совершенно не желая подчиняться желаниям Вершителя, текли по щекам, пропитывая светлую ткань. На удивление, Лойсо не стал читать ему ни лекций, ни нотаций с философским уклоном, даже тряпкой не назвал, а просто молча поглаживал по голове, пока силы на рыдания окончательно не закончились. Шмыгнув носом, Вершитель тихо, скорее для себя прошептал «не хочу просыпаться». Но Лойсо услышал и изумленно уставился на Макса: — Ты серьезно думаешь, что спишь? Забавно. К твоему сведению, я достаточно могущественен, чтобы не появляться в твоих снах, уж прости. — Я в вас и не сомневался, но дело в том, что мои сны - тоже вещь очень странная, а наяву…Да зачем бы вам приходить наяву, а? — Мне казалось, мы уже переходили с тобой на «ты», Макс, — мягко произнес Лойсо. — И я ручаюсь, что ты сейчас не спишь. Вершителю отчаянно хотелось верить его словам, но отчего-то не получалось. Совсем. Пондохва тем временем приобнял его за плечи и неожиданно горячим дыханием опалил мочку уха: — Макс. Парень медленно развернул голову к Лойсо, отчаянно пытаясь подобрать хоть сколько-нибудь нужные слова, но прежде, чем он успел произнести хоть звук, магистр накрыл его губы своими. Непрошенную мысль о том, что отношения между двумя мужчинами не являлись нормой, Макс отогнал моментально, не успев даже толком понять ее, потому что как что-то могло быть неправильным, если Лойсо, такой родной, теплый, чудесный Лойсо целовал его. Окончательно убедившись в том, что происходящее – сон, Макс наконец-то расслабился и осуществил давнее желание — запустил руки в волосы Лойсо. Жесткие, суховатые прядки будто были наполнены теплом и солнцем, и весь Пондохва был просто невероятным. Магистр медленно завалился на спинку дивана, увлекая за собой Вершителя.

***

-Лойсо. Неожиданно проснувшись, Макс машинально потянулся рукой к предполагаемому Пондохве, но наткнулся на голую подушку. Адская, кошмарная, тупая боль пронзила грудную клетку. Все-таки сон. Дурак, идиот, придурок, как он вообще разрешил себе поверить хоть на секунду в такую невероятную реальность. Черт! -Так, сэр Макс, все нормально. Сейчас ты первым делом сваришь себе кофе (а заодно убедишься в целостности кухонного окна), а уже потом будешь во всем разбираться, — говорить вслух было сейчас необходимостью. На негнущихся ногах Вершитель прошествовал на кухню, пытаясь сохранить остатки самообладания. Да так и замер на пороге, но в следующую же секунду бросился вперед. Лойсо, к счастью, успел поймать его в опасной близости от плиты и крепко сжать в объятиях, вопросительно подняв брови, но сохраняя молчание. — Лойсо…Лойсоооо, — Вершитель чуть не рыдал, но решил, что дневную норму слез уже выполнил, поэтому только крепче сжал дрожащими руками Лойсо, боясь, что он сейчас растает в воздухе, и Макс останется один в темной комнате. Пондохва вдруг тихо охнул, внезапно поняв причину столь странного порыва Вершителя, тепло улыбнулся и прошептал:  — Тише, тише. Я здесь, все хорошо. Макс, уткнувшись ему куда-то в грудь тихо пробормотал: -Только не уходи, ладно? Пожалуйста. В глазах магистра плясали насмешливо-нежные искорки, и тихонько фыркнув, он кивнул головой на джезву, стоявшую на плите. -А куда мне, Вершитель? Я тут кофе себе сварил. И почти неслышно добавил, почти на Безмолвной речи: «Не уйду, Макс». За окном занимался рассвет.