***
Пришло время рассказать, чем же все это время жил Йен. После расставания с Микки, Галлагер, всецело посвятил себя самобичеванию. Ему было искренне жаль себя и он мог думать лишь о том, как же ему жить дальше со своей болезнью. Так продолжалось около года, прежде чем лечение начало давать свои плоды. Йен поставил перед собой задачу справиться с болезнью, ну, или хотя бы жить с ней, не причиняя вреда себе и окружающим. Он стал посещать тренинги и собрания, где понял, что многие люди живут с этим расстройством, и почти все они абсолютно счастливые люди. Иногда, болезнь давала о себе знать. В таких случаях его спасала семья. -Мне кажется, что я делаю что-то неправильно в своей жизни. — тихо сказал Йен, лежа в своей постели с закрытыми глазами. -Все мы совершаем ошибки — пристально глядя на брата, пожав плечами, произнес старший Галлагер. -Как ты не можешь понять, Лип?! — рыжий резко сел и посмотрел ему в глаза. — Что если.. что если одно мое неправильное решение понесет за собой вереницу неправильных решений? Ты сможешь с этим справиться, а я нет! -С чего ты взял, что делаешь что-то не правильно? — Лип закурил, не зная, как продолжить разговор, не разозлив брата. — Что вообще значит «правильно»? Это какое-то абстрактное понятие, каждый решает сам, что для него правильно, а что нет. -Не тебе рассуждать о правильности — кинул Йен, намереваясь задеть парня. -А, ну да. Гей рассудит о правильности куда лучше, чем я — Лип поджал губы и утвердительно закивал головой. Йен хотел было оскорбиться, но предательская улыбка растянулась на его лице. -Иди нахуй, Лип. -В споре мне нет равных, мужик. — победно улыбнулся парень. И победа проявлялась отнюдь не в железной аргументации Липа. Настоящей победой было то, что Йен просто улыбался. Перепады настроения становились все более редким явлением. Йен начал понимать, что он может контролировать болезнь и четко различал, когда с ним происходит что-то не то. А полгода назад он встретил Роберта, прекрасно образованного, интеллигентного молодого человека с русыми волосами. Ему 34 года и он стоматолог. Наверное, нет надобности объяснять, при каких обстоятельствах они познакомились. Он жил в неплохой квартирке недалеко от центра Чикаго, у него не было вредных привычек, он занимался плаванием и любил английскую литературу. Йену было с ним очень интересно; Роберт был как ходячая энциклопедия, у него был ответ абсолютно на любой вопрос. А главное, он очень сильно привязался к Йену и всячески старался ему помочь. Роб привлек своих друзей-врачей, чтобы лечение Галлагера было как можно более эффективным, за что больше всех ему была признательна Фиона. Что касается чувств? Для Роберта Кинни этот роман был более чем серьезным, он устал от мимолетных отношений и чувствовал, что Йен — это тот самый мужчина, с которым бы он хотел провести жизнь. Для Йена, как для человека быстро увлекающегося, отношения с Робом были своеобразной «потпиткой», ему нравилось состояние влюбленности, он, скорее был влюблен в само чувство, чем в человека. Я буду лукавить, если скажу, что Галлагер относился к роману с Робертом несерьезно, однако, привязываться к человеку раз и навсегда, он тоже не спешил. Что касается Микки Милковича, Йен, что называется, забросил отношения с ним в дальний ящик своей памяти, абсолютно исключая желание думать о нём. Он понимал, что после таких длительных отношений, просто так бросить Микки было, как минимум, эгоистично с его стороны, но на тот момент это решение казалось ему наиболее правильным. Йен оправдывал себя тем, что, мол, он сделал лучше для Милковича, избавил его от отношений с больным психопатом, и Мик еще спасибо должен сказать. В общем, расстаться с Милковичем было более, чем легко для Йена. Все стало намного сложнее с течением времени. Когда лечение начало работать, в его памяти начали всплывать моменты, о которых он благополучно забыл в период прогрессирования болезни. Все чувства в его душе обострились и он начал вспоминать, за что он полюбил дерзкого бандюгана тогда, когда был еще здоров. Йен вспомнил все. Он как будто заново пережил знакомство, первый секс, первый поцелуй и первое предательство. Его ломало. Он одновременно хотел все забыть, стать снова безразличным ко всем чувствам, но в тоже время метался как тигр в клетке, не находя себе места, борясь с желанием увидеть Милковича. Примерно тогда он узнал о том, что Микки здесь больше не живет. В конечном счете, он решил начать жизнь с чистого листа. Зачеркнуть прошлое и идти вперед, не оглядываясь. Только Бог знает, скольких усилий стоило Галлагеру наконец принять это решение, но с прошествием времени, действительно стало легче и теперь, он все реже и реже вспоминал про Микки. Он четко осознавал, что к Милковичу чувств у него нет, а все, что осталось, это лишь пара приятных (и не очень) воспоминаний. Грустно, но такова судьба. Сейчас прошло около пяти лет с момента их расставания. Немалый срок, правда?***
Сидя за обеденным столом в кругу семьи и бойфренда, Йена Галлагера не покидало чувство тревоги. Он не мог сфокусироваться ни на чем. Забывал, что хотел сказать и ответить, не отличал вкус еды. -Кажется, опять приступ — тихо произнес Йен Робу. — Не принесешь таблетку? Мужчина исполнил просьбу, но это показалось ему странным. Ведь еще вчера он разговаривал с лечащим врачом Йена, который заверил Роба в том, что на данный момент болезнь находится в «спящем» состоянии. Так что это, Йен? Новый приступ или чувство приближения неизбежного?