Спаси меня

      Мелкая глупая липучка, вот кто она была. Но если я так называл ее вслух, меня ругали. Не она, взрослые. А она не обижалась, она никогда на меня не обижалась! Когда я дергал ее за косы, когда ломал ее кукол. И даже когда я ее запер в шкафу, потому что просто хотел хоть пару часов отдохнуть от нее, от ее дурацкой улыбки и писклявого голоса. Меня потом за это выпороли, но это была малая плата за два прекрасных часа. А она потом еще меня утешала! Я не знал, тупость это или лицемерие, но это было отвратительно. Да ведь Герда даже сестрой мне не была, какого черта я должен был с ней возиться! Добрый Боженька, просил я, ложась в кровать, избавь меня от нее! Я буду хорошим, буду слушаться и учиться прилежно… только убери от меня эту девчонку! Но Боженька не хотел меня слушать.       Все умилялись, глядя на то, что мы всегда вместе. Да, мы всегда были вместе, но это было ни капельки не умилительно! И я этого совершенно не хотел. Это она бегала за мной хвостиком. Она всегда со мной соглашалась, всегда мне улыбалась, и меня это так бесило… я чувствовал себя в какой-то девчачьей тюрьме. Кай, давай поиграем, Кай, хочешь, сходим на каток, Кай, хочешь конфетку, я тебе оставила, Кай, Кай, Кай! Да я возненавидел собственное имя годам к семи, постоянно слыша его от мелкой липучки.       Говорят, человек ко всему привыкает. Тот, кто это говорил, не знал Герду. Привыкнуть к ней было невозможно. Самое ужасное, что все любили эту подлизу, восхищались ею. Такая добрая девочка! Такая милая крошка! Заберите ее себе – хотелось заорать мне каждый раз, когда я это слышал. Я променял бы ее на даже самую гадкую и завистливую девчонку. Даже на Анну-Марию из соседнего дома, которая колотила своего брата до синяков и ябедничала. Он мне еще жаловался на нее, а когда я сказал, давай поменяемся, он решил, что я над ним издеваюсь. Никто не верил, что я ее ненавижу.       Хотя, может, я был отчасти сам виноват, что никто не верил. Мне же приходилось делать вид, что мне нравится Герда. Так было проще. Во-первых, меня не ругали. Во-вторых, так мне было легче от нее избавиться хотя бы на полчаса: скажу ей, что я ее люблю, что она моя лучшая подруга, и пожалуйста – она с готовностью соглашается пойти что-нибудь сделать, полить свои дурацкие розы, например, а я мог улизнуть гулять с ребятами. А если я ее бранил или толкал, она лезла ко мне с удвоенной силой, да еще и просила прощения! В общем, легче было подыграть ей, чем сопротивляться. Иногда я настолько удачно притворялся, что сам верил, что очень люблю ее. Но это было что-то вроде привычной болячки…       Однажды, нам было лет десять, я подслушал разговор взрослых. И понял, что дело дрянь – нас всерьез собрались поженить, когда мы вырастем. Они так дружат! Неразлучники! Они будут прекрасной парой! Слушая эти планы, я похолодел. Я меньше бы испугался, даже если бы услышал, что мне хотят отрубить руку. Тут я и решил, что лучше я сбегу на край света, чем женюсь на Герде.       Но как сбежать? Я знал, что бродяжничество – опасная штука. Мальчишки рассказывали мне, что бывает с маленькими бродягами. Они голодают, мерзнут, одеваются в лохмотья и спят на голой земле, и еще над ними издеваются все, кому не лень, могут даже убить – и никто, конечно, не вмешается. Для работы я был слишком мал, значит, придется просить подаяние или воровать, чтобы не умереть с голоду, а это было не по мне.       Наверное, я бы так и женился на мелкой глупой липучке, и вся жизнь моя была бы кончена, если бы не одно чудесное событие. Однажды бабушка Герды – в принципе, неплохая старушка, хотя тоже души не чаявшая в своей кошмарной внучке – рассказывала нам, как я тогда подумал, какую-то глупую сказочку про Снежную Королеву. В десять лет в такие вещи верить мог только полный осел – и, как оказалось, Герда. Что от нее было и ждать! Она испугалась выдуманной Королевы почти до слез. Я бросил какую-то шутку, Герда засмеялась своим мерзким тонким смехом – но это было все же лучше, чем ее нытье… и тут метель распахнула окно. И я почувствовал вдруг… нет, это так просто не описать. Это было как будто что-то попало в глаз, и в груди вдруг кольнуло. И после этого я ощутил… вдруг я ясно увидел, что могу освободиться. Что мне стоит лишь перестать лгать и притворяться названным братцем этой отвратительной девчонки, как совсем скоро мне откроется возможность сбежать от нее! Это было как задание, за которое следует награда. Вроде как помочь какому-нибудь господину донести покупки и получить пару монет. Непонятно совершенно, откуда эта мысль пришла ко мне, но я в нее почему-то всей душой поверил.       С того дня я перестал лицемерить. Да, меня стали ругать, пару раз даже выпороли, все начали охать и ахать, мол, что же со мной случилось… прозрели! Со мной это случилось года в три, когда на свою беду я познакомился с мелкой липучкой. В общем, я перестал делать вид, что души не чаю в Герде. Она липла ко мне пуще прежнего, но я торжествовал. Завяли ее проклятые розы – поделом! О, это уже было почти свободой! Как я, оказывается, низко пал, когда решил притворяться… ну ничего, теперь я уже не отступлю.       Совсем скоро, недели через две, я пошел на каток. И вдруг увидел… ее. Прекрасную даму на санях, запряженных парой белых коней – дивных коней, тонконогих, длинногривых. Это, подумал я, была какая-нибудь герцогиня, а то и сама королева, так богаты были упряжь и сани, так роскошны ее шуба и шапка… хотя она почему-то правила лошадьми сама. Это было очень странно, я еще ни разу не видел, чтобы благородные дамы сами правили лошадьми, у них всегда были кучера.       И меня вдруг что-то толкнуло – это и есть тот шанс, о котором я чудесным образом узнал недавно. Я прицепил свои санки к ее саням, как делают мальчишки, чтобы прокатиться. Она не обернулась, но я знал – она поняла, что я с ней. Она тронула коней – и мы поехали прочь из города. Сердце мое замирало, конечно, было немного страшно. Вдруг это совсем не тот шанс, какая-то ошибка? И сейчас она обернется ко мне, разгневается, может быть, хлестнет кнутом за дерзость… и придется мне пешком брести домой, а ведь уже начинался вечер.       Но, стоило нам выехать из города и отъехать немного от ворот, как она остановила лошадей. Обернулась ко мне и улыбнулась. Она была прекрасна, как статуя. У нее была очень белая кожа, бледные губы и темно-синие глаза. Она обратилась ко мне очень ласково, правда, сначала спросила что-то про печку, но, наверное, я ослышался, поинтересовалась, не замерз ли я… да, было холодно, я же сидел на санках неподвижно. Дама протянула ко мне руки, приглашая в свои объятия. Я робко подошел к ней, и она, словно любящая мать, посадила меня к себе на колени. И поцеловала в висок.       И вот это было странно. Мне вдруг на миг стало жутко, невозможно холодно… а потом холод словно перестал иметь надо мной власть. И я понял, кто она. Та самая Снежная Королева из сказки. Откуда я это понял, не знаю, но это была она. Она хотела спасти меня от Герды, взять к себе в ученики или в приемные сыновья, я так и не понял… честно сказать, мне было все равно. Пусть она берет меня даже в слуги, если хочет. Моя мечта исполнилась! Да, я больше не увижу родных, но и Герда навсегда исчезла из моей жизни. А меня наверняка в царстве Снежной Королевы ждут какие-то чудеса.       Карета вдруг взлетела в небо. Это было настоящее волшебство. О королева! Я в душе поклялся служить ей верой и правдой за ее милость. Вскоре я задремал в ее ласковых прохладных руках.       Проснулся я, когда мы подъехали к ее ледяным чертогам. Дворец изо льда, огромный и сияющий. Совершенно пустой. Ни слуг, ничего… только трон в огромной зале. Королева ввела меня в свой дворец… и я остался там жить. Вскоре оказалось, что теперь мне не нужно ни есть, ни спать. Иногда мне даже приходила мысль, что я умер, ведь только мертвым не нужно этого, но королева объяснила мне, что это волшебство. Она хотела сделать меня подобным ей – таким же спокойным, не знающим горестей и человеческих слабостей. Но это было не так просто и требовало времени. Я играл алмазами и льдом… но я все никак не мог забыть Герду, она лезла ко мне в голову как навязчивая мелодия, как страшный сон. Будто я боялся, что она вдруг вбежит в ледяной дворец и вновь утащит меня с собой. Какая смешная, глупая мысль – как бы она смогла? И разве моя королева не защитила бы меня? Но Герда словно пустила ядовитые корни в моем сердце. Она стала призраком моих одиноких спокойных игр, я все время ждал, что услышу ее противный голос над ухом. Королева уверяла меня, что скоро я забуду Герду, но почему-то мне все никак не удавалось…       Но шло время. Мне становилось все лучше и лучше, Герду я вспоминал все реже и уже почти не боялся ее. Мне было хорошо и спокойно, я постигал точную красоту алмазов и иных кристаллов, слушал уроки королевы, моей госпожи. Она учила меня магии льда, это было непросто, но я знал, что усердие сделает свое дело. Я строил ледяные фигуры, создавая разные гармоники. Это были самые основы, сами по себе фигуры ничего не могли, но после освоения фигур меня ждала возможность создавать волшебные зеркала, метели, бураны, летать по небу, призывать снежных коней и снежных слуг… у меня было все время мира, как мне казалось. Я не рос, не старел, не болел и не мог умереть под чарами моей доброй госпожи.       Но однажды мое счастье рухнуло. Я не знаю, за что мне это, правда. Вроде бы ничего столь ужасного я не сделал, чтобы заслужить такую участь. Однажды я сидел в зале один – госпожа отлучилась куда-то – и собирал очередную фигуру, как вдруг… я услышал голос Герды. Она звала меня по имени. Здесь! В цитадели королевы! Или я сошел с ума, или…       Я в ужасе обернулся. Как? Как такое возможно – эта ужасная девчонка, этот адский призрак, это проклятие мой жизни, Герда стояла на ледяном полу босая, в летнем платье… живая! Вокруг были многие мили льда, снега, тут было холоднее, чем в самую жуткую зиму… как она смогла сюда пробраться?!       Она бросилась ко мне, уставившись на меня своими пустыми глазенками и лепеча что-то в своей манере. Я собрал последнее мужество и попытался прогнать ее – ведь я теперь не просто мальчик, я ученик Снежной Королевы… она не слушала. Она лезла обняться, и горячий ужас затопил меня… да она сама – ведьма, вдруг озарило меня. Иначе как бы она могла попасть сюда, как не замерзла насмерть? Ведьма в облике маленькой девочки…       Она обняла меня, плача, и вдруг я почувствовал будто укол – в глаз и в сердце. Ее горячие слезы словно лишали меня силы… воли… всего… Боженька, как же мне было страшно! Сейчас она просто возьмет меня за руку и уведет, и все, все кончено, не буду я магом льда, а буду мужем этой ведьмы, до конца своих дней… Королева, моя королева, спаси меня, мысленно взмолился я. Где ты, моя госпожа? Помоги!       Я сделал единственное, что смог придумать. Я сделал вид, что обрадовался Герде. Я закружил ее в танце, я смеялся, я тянул время как мог… и у меня получилось! Может, королева почувствовала, услышала мою внутреннюю мольбу, а может, она просто вернулась вовремя – она явилась перед нами во всей своей славе. Я спасен, подумал я на какой-то миг.       Наивный, жалкий глупец.       Герда заслонила меня собой, будто защищая, ничего себе лицемерка, и сказала королеве, что не отдаст меня. И Снежная Королева отшатнулась. От маленькой босой девчонки! Да она сам дьявол, не иначе, эта Герда! Я смотрел во все глаза на мою госпожу, вдруг понимая, что сейчас у меня есть еще какой-то шанс спастись, если я что-то сделаю сам, если оттолкну Герду, если скажу, что хочу остаться тут, если предприму хоть что-то… Но ужас сковал мои губы и тело, я не мог ничего сказать или сделать, я был испуган почти до обморока…       Трус!       Я клялся служить моей королеве верой и правдой, а теперь просто смотрел, как она тает в воздухе. Я не знал, смерть это или бегство… о, пусть она будет жива, потому что если я виноват в ее смерти, если эта благородная могущественная волшебница погибла из-за моей трусости, то не будет мне прощения никогда!..       Ее не стало.       Мне показалось, что мир почернел у меня перед глазами.       Я улыбнулся Герде, когда она обернулась ко мне. Ненависть наполнила меня до краев. Никогда! Никогда я не буду твоим, ведьма! Ну-ка подойди ближе…       У меня в рукаве был припрятан длинный кристалл. Одно из моих творений, острый, прочный и изящный. Он был сделан, чтобы ловить свет луны и дробить его в особую волшебную радугу… но я по собственной трусости лишился возможности стать магом, и теперь он мог мне пригодиться только для одного.       Я крепко и тепло обнял Герду, вытаскивая кристалл. Потом прижал ее посильнее и воткнул острие ей в спину, и вытащил, и воткнул, и снова… Она кричала, просила меня остановиться, зачем-то просила у меня прощения – а, впрочем, было за что, но останавливаться я не желал. Я отпихнул ее, она упала на снег – тут только я понял, что дворец королевы растаял вместе с ней, и вокруг нас просто снежная пустыня до горизонта – бросился на Герду и вонзил кристалл ей в сердце. На этом он сломался, но этот удар оказался последним. Глаза ее померкли. Белый снег вокруг заливала ее кровь. Ведьма или нет – мне удалось убить ее, но слишком поздно. Я должен был сделать это раньше…       Магия королевы больше не властна надо мной, понял я, глядя на труп своей ненавистной «спасительницы». Становилось холодно. Значит, я скоро замерзну насмерть – и поделом…       Я не хотел провести вечность рядом с Гердой, поэтому побрел прочь. Уйти как можно дальше. Там я умру один. Умру свободным. Прости меня, моя королева… я шел все дальше и дальше, трясясь от холода. Иногда мне казалось, что впереди я вижу ледяной дворец, мое утраченное счастье… но я моргал – и только белый снег слепил мне глаза.       Когда я не смог идти, я упал в снег.       Ласковый, как руки моей королевы.