Я видел сон...

Мне снилось, как я сплю: я видел сон во сне, И в этом сне как наяву все было. Я шёл по мостовой в мертвецкой тишине. От отблесков луны в воде в глазах рябило. Я вижу - ты идёшь. Шаги твои легки, Твоя сорочка разлеталась будто крылья, И волосы твои украсили венки Из сон-травы, фиалок и полыни. Твои глаза глубоки и черны, Они следят за мною неотрывно. И в дикой пляске отблесков луны Протягиваешь руку мне призывно. И в сомнамбулистическом бреду Твою ладошку я в своей сжимаю. И как ягненок за тобой иду. И лёгкий страх от сердца отнимаю. Ты мягко просишь встать на парапет, Не голосом, а только лишь глазами. Я сипло выдыхаю слово:"Нет!" А ты киваешь, резко возражая... Я падаю под мост, в объятья темноты, На периферии разума смекая, Что звуков нет паденья с высоты. "Есть только боль..." - шепчу я, умирая. И вот я вскидываюсь, тяжело дышу, А рядом ты сидишь, мне мягко улыбаясь. Я снова твою руку нежную держу, Холодным липким потом обливаясь. Вокруг цветы. Кровать моя тесна, Оббита бархатом, шелками, кружевами... Ты в белом. Гробовая тишина И деревянный бортик между нами. Ты вынимаешь свою руку из руки Моей и мягко трогаешь грудину, Где истово грохочет и болит Мотор, ломая мои грудь и спину. Твоя ладошка, нежная всегда, Сейчас казалась лапой дикой львицы, Что дорвалась до дикого быка И после голода собралася кормиться. И вот, разворотила душу мне, Достала моё раненное сердце. Оно ещё трепещется в руке, Пытаясь от холодных рук согреться. И снова липкий страх. В объятьях темноты Лежу я на кровати, задыхаясь. А ты на кухне жаришь нам блины Туманному рассвету улыбаясь.