Winter dreams

Inside my silence, my away At the narrowed crossroads, you put wings on me Kim Jaejoong – One Kiss

      Все зимы одинаковы, в них почти нет снега, зато ветрено и морозов хоть отбавляй. От холода не спасают ни теплые свитера и шерстяные носки, ни отопление, включенное на максимум. У Джеджуна ледяные кончики пальцев и постоянно подступающая простуда. В зимние месяцы он обрывает практически все контакты с внешним миром и переселяется в кровать, изредка покидая ее, чтобы размяться и добраться до кухни. Его статьи в это период полны лирики и сквозящей между строк грусти, он пишет о музыке прошлых лет и великих людях, повлиявших на звучание тех или иных стилей. Читатели любят его за особый стиль и ждут его зимние циклы с особым предвкушением и пиететом. Джеджун же едва помнит, как проводит зиму. Он словно спит наяву, и все дни для него одинаковы: он просыпается, варит кофе, завтракает, идет в магазин в соседнем доме, работает над текстами, отправляет готовые на редактуру, курит на ночном балконе, засыпает, и день начинается снова. Если в спешке нет нужды и сроки терпят, или вся работа проделана, Джеджун спит днями напролет и практически не выходит за пределы квартиры.       Иногда его навещает Ючон, если не может дозвониться подряд несколько дней, чаще всего Джеджун во сне не слышит его звонков, а проснувшись, не вспоминает о телефоне. Примерно раз в месяц из суеты и постоянных забот вырывается Чанмин и почти силой вытаскивает друга в ближайшее питейное заведение. На короткий вечер и несколько часов сознание Джеджуна растормаживается, он смеется, вливая в себя бокал за бокалом, и они проводят чудесный вечер, к концу которого Джеджун еле перебирает ногами. А Чанмин на своих плечах доставляет перебравшего друга до постели. И, просыпаясь на следующий день, Джеджуну кажется, что он все еще ощущает теплые прикосновения на своих скулах и горечь полночных поцелуев, осевшую на губах, как осадок от неразделенной любви Чанмина. Эта подаренная частичка тепла помогает Джеджуну еще какое-то время не терять связь с реальностью. Он бесконечно благодарен Мину за безвозвратно оставленную надежду, что когда-нибудь зима снова станет для Джеджуна лишь временем года и перестанет сводить с ума. И надежда жива, пока он снова не засыпает.       Джеджун легко проваливается в сон, стоит только перестать концентрировать на чем-то внимание. В мареве неясных образов и забытья, в зимних снах лишь одна четка картинка, как вторая реальность, она вытягивает из Джеджуна все силы. Уснув, он оказывается в чужой квартире. Но за многие зимы бесконечных повторов Джеджун полностью изучил обстановку. Он знает все о вкусах и привычках хозяина, его предпочтениях и как тот выглядит. С фотографий на полке ему улыбается парень с обаятельно неправильными зубами на детских снимках, и идеально ровной белизной на более поздних фото.       В квартире всегда полутьма, рассеянный свет скользит из окон, но если раздвинуть шторы - нет ничего, кроме густо-белого тумана с неясными проблесками не то звезд, не то огней светящихся окон. Джеждун ограничен стенами, он не может выйти на балкон или открыть входную дверь, замки ему не поддаются. В особо отчаянные моменты ему хочется схватить дизайнерский стул и разбить стеклянные полотна балконных дверей, но разум подсказывает, что и это не выход, стекла так и останутся целыми.       Хозяина апартаментов никогда нет дома, по найденным документам и деловым бумагам на рабочем столе Джеджун знает, что его имя Юно и он топ-менеджер в одной из дочерних компаний S-group, занимается рекламой и продвижением продукта за рубежом, часто пропадая в командировках. Джеджун замечает его присутствие по изменениям обстановки: оставленной на столе кружке с забытым кофе, переполненной пепельнице, вещам, в спешке разложенным и брошенным на кровати. На автомате Джеджун развешивает в шкаф одежду, чистит пепельницу и моет кружку, думая о том, что как ни пытался найти, в его мире Чон Юно не существует.       Реальность снов не особо логична, огромный телевизор отказывается работать, не включаются лампы, все, кроме ночника у кровати, но работает кофеварка и холодильник. Сигареты Джеджун находит в ящике кухонного стола вместе с зажигалкой. Ее пламя тусклое, его едва хватает, но вкус табака вполне привычный. Во сне абсолютно нечем заняться, все книги давно прочитаны, пролистаны альбомы со старыми фотографиями. От безысходности Джеджун пишет стихи и короткие новеллы на листах из стола Юно, случайно подвернувшихся под руку. Они все об одиночестве и тоске, случайные мысли о пробегающей мимо жизни. Джеджун складывает их в папку и прячет среди длинных рядов таких же папок с отчетами, стоящими на стеллаже позади рабочего стола в кабинете. Затем подолгу курит у огромного окна во всю стену и всегда неожиданно просыпается.       Декабрь приносит с собой снегопады и теплые дни. В одну из суббот Чанмин устраивает незапланированную прогулку, предлагая покормить оголодавших уток. Нетронутый снег у пруда не оставляет их равнодушными, Джеджуну прилетает снежком, а вскоре он с ног до головы оказывается вывален в снегу. И еще долго они носятся по снежной целине, пытаясь догнать друг друга. У Мина раскрасневшееся лицо, Джеджун обхватывает его ладонями и сам впервые целует. Ему сложно понять, чего больше в эмоциях Чанмина, сожаления или вины. Пока Дже спал и видел сны, Чанмин встретил Кюхена. Джеджун искренне рад, он бы не простил себе, если бы не попытался ответить на чувства, он только что себе доказал, что такой реальный и близкий Чанмин совсем не его. И будет лучше, если и дальше они останутся лишь друзьями.       Той же ночью Джеджун видит последний сон из другой реальности. В нем уставший Юнхо спит, раскинувшись на кровати и по-детски обнимая подушку. Джеджун может прикоснуться к нему, провести по крепкой спине ладонью. Впервые он решает не врать самому себе, перед ним именно тот человек, которого он ждал много лет и заочно успел влюбиться. Юно расслабляется под руками, нежно разминающими напряженные шею и спину. Он переворачивается, притягивая Джеджуна к себе. И Дже впервые за долгое время счастлив. Единственное, чего он хочет - это навсегда остаться в этих объятьях и никогда не просыпаться в своей постели.       Неизвестно, как бы все обернулось, если бы желание Джеджуна исполнилось, возможно, он бы бесследно исчез, или о нем все забыли, в одной реальности он бы перестал существовать, и его бы это вполне устроило. Но утро неумолимо, он просыпается в своей квартире. На кончиках пальцев все еще фантомные ощущения от чуть шероховатой кожи Юно. Но с сны с ним Джеджуну больше не снятся.       Дни продолжают бесконечно тянуться. Тогда, лежа в чужой постели, Джеджун думал, что если его желание не осуществится, депрессия проглотит его с головой, сейчас он ощущает лишь глубокую меланхолию. Его больше не клонит в сон, стоит лишь чуть-чуть ослабить внимание. Образуется бездна свободного времени, которое нужно куда-то девать. Он вспоминает, что когда-то давным-давно, еще в той жизни, до снов с Юно, он любил готовить. Джеджун заново учится кулинарным премудростям, негромко подпевая любимым песням. Таким его застает Чанмин в один из дней. И как в старые добрые времена, они пьют на кухне вино, едят приготовленную Джеджуном пасту и ведут разговоры о жизни и ни о чем конкретном. Чанмин приглашает друга на рождественские посиделки. “Будут только старые друзья и знакомые, Хичоль будет рад снова тебя увидеть!” И Джеджун соглашается. В канун рождества он долго возится с приготовлением пудинга. Сначала тщательно поливая растопленным белым шоколадом и украшая листьями падуба, а потом пытаясь аккуратно упаковать, так, чтобы чудо иноземной кулинарии без потерь пережило поездку в машине. Можно было не заморачиваться и купить в ближайшем кондитерском магазине. Но Джеджуну хочется все сделать своими руками.       На вечеринке он появляется одним из последних. Гости уже маленькими компаниями растворились в недрах квартиры Хичоля. Сам же хозяин рад Джеджуну, как вновь обретенному старому другу. Пудинг приводит его в восторг и, едва дав раздеться, он утягивает Джеджуна на кухню, в компанию Ючона и Мина. Празднование идет своим чередом. Под разговоры и лишний бокал вина Джеджун засыпает в одном из кресел гостиной. Он привычно спит на руках Чанмина, пока тот пытается доставить его домой. И внезапно просыпается в одной кровати с Юнхо. Он старается не уснуть снова, вглядываясь в знакомый профиль, пока с горечью не осознает, что все его усилия бесполезны. От нахлынувшей безнадежности тянет курить, сигареты привычно лежат в кухонном ящике. Распахнув штору, Джеджун ненадолго замирает, где-то внизу Сеул приветствует его утренними огнями и неспешным шумом. На веранде морозно, Дже ежится, переминаясь с ноги на ногу, на холодных шероховатых досках, быстро курит и спешит вернуться под теплый бок.       Когда-нибудь после, он выяснит, попробовав позвонить Чанмину, что две реальности сошлись в одну. Останется только узнать, на месте ли папка с его стихами и сможет ли Ючон сочинить к ним музыку. Ему почему-то кажется, что голос Джунсу должен идеально подходить его лирике, хоть Джеджун никогда не слышал, как тот поет, а лишь видел фото, но Джеджун уверен, что у Джунсу потрясающий голос.