Родительский дом

Ирландия. Килларни. Дом родителей. Дождь простернул джинсы на год вперед. Хотя до сих пор казалось, что марш-бросок из Лондона до Килларни на мотоцикле был хорошей идеей. Из кухни с первого этажа слышны кудахтанья тетушек разной степени родства, сиплый басовитый смех их мужей, приподнятые голоса родителей. Всем им не занимать задора сегодня, ведь в гости приехал их "МаленькийРоднуляКакойБольшойВесьВОтцаКакТамПластикПадди*?". И теперь они на перебой обсуждали фильм "Люди Икс. Дни минувшего будущего", с которого все, хохоча и охая, вернулись из местного кинотеатра аккурат к приезду Майкла. С лестницы в комнату уже во всю тянулся запах готовящегося картофельного пирога, и вселенское равновесие поглотило Майкла целиком и полностью. Родная комната в родительском доме. В 14 лет отец отдал под неё свой рабочий кабинет за прилежные труды Майкла на поприще официанта в семейном ресторанчике. И, черт возьми, этот адский труд не был напрасным. Здесь до сих пор висели плакаты на булавках, дабы не портить дорогие обои, стоял простенький, но верный музыкальный проигрыватель, папин, еще кабинетных времен, шкаф, занятый аккуратно сложенными выцветшими футболками, рваными джинсами, бельем и костюмом тройкой еще с выпускного. Первая пластинка с полки у изголовья кровати манко зазывала потертенькой обложкой The Sisters of Mercy "Some Girls Wander by Mistake". Так, а вот и первая поправочка. Родители передвинули комод, на котором стоял музыкальный центр, видимо, когда прибирались к его приезду, и теперь он не доставал до розетки. - Мам, где у нас удлинитель?- толпа внизу продолжала галдеть. Придется спускаться. Мокрые носки оставляют следы на каждой ступеньке. Стоило спуститься в коридор, как: - Майкл! - Ты до сих пор мокрый! - Надо, чтобы ты пошел переодеться, тебе нельзя болеть!, -тетушек было не так много, но сейчас своим напором они сильно напоминали фанаток за ограждением на любом мероприятии, где появлялся Майкл, хорошо хоть без вспышек грёбаных фотоаппаратов. Сквозь узкий проем, заполненный тетушками, показалась мама. - Мам.. - Сынок, ты еще не готов? Давай живей, пирог почти готов. - Мам, где удлинитель? - Возьми под лестницей, сынок. А зачем он тебе? - Удлинять. Смех тетушек смягчил сухой ответ, но мама все равно продолжала в догонку: - Майкл! Только не долго! Ты слышишь? Тете Эйдин скоро пора обратно в Милтаун. Майки, ты слышал меня? - Да, мам. Кое-что, наверное, и должно никогда не меняться. Наверное, отношение родителей к своим детям вполне подходит под это кое-что. Но, Слава Богу, теперь удлинитель на месте, магнитофон включен, переходный возраст остался за дверью и The Sisters of Mercy могут начать. Заиграла первая композиция «Alice». Дождь не прекращая полоскал окно и балкон. Светлая печаль по ушедшим годам, которая всегда приходит с возвращением в родительский дом, начала сменяться чем-то потяжелее. Может так сказывается пятый день подряд низкого серого неба. Надо переодеться. Мокрые джинсы сопротивлялись, но все же слезли и теперь валялись на полу у шкафа вместе с футболкой, больше похожей на половую тряпку. Вдруг телефон подал голос, заверещав об смс, вдобавок кванкнув о низком заряде батареи. Майкл тяжело наклонился, достал телефон из джинсов и повалился на диван. Смс было от Джеймса. В сообщении была их фотография с премьеры: улыбки во всё лицо, дождь, прозрачные зонты и у обоих глаза к небу. И лаконичная подпись: "Счастливые" И правда. Тоска. Беспробудная тоска без этого мелкого шотландца. Потом Майкл опять посмотрел на тарабанящий по окну дождь. Проснулся Майкл от короткого символического стука и скрип открывающейся двери. Мама. Выключила музыку, выдернув проигрыватель из розетки. До сих пор не научилась делать это как положено. - Майкл, Майкл, ты что спишь?- энергичным шепотом почти кричала на него мама. - Мам, я случайно, один глаз закрыл, второй подвел, зараза. -Ты еще не одет, где твоя сумка, давай быстро. Майкл, ты что, приехал без вещей?!-, мама открыла шкаф, достала ту самую выпускную троечку, верней рубашку и брюки от нее, и кинула прям поверх завернувшегося в одеяло Майкла,- у тебя три минуты. Через пять минут Майкл уже полностью одетый и малость взъерошенный вышел в гостиную. Родня все так же продолжала жужжать как и час назад, иногда взрываясь раскатистым смехом. Майкл сел рядом с отцом, который хоть чуть-чуть прикрывал Майкла от общего веселого гула. И, как показалось Майклу, единственный понимал, как бы здорово было встретится впервые за 2 месяца в тесном семейном кругу, а не на общем гулянье. Разговоры летали с одного конца стола на другой, иногда рекошетя от Майкла. Майкл очень старался улыбаться и распространенней отвечать на вопросы, но сил все еще не было, да и мозг после дневного сна немного подслипся. "Счастливые". Зачем он это написал? Зачем прислал? Почему просто не позвонил? Просто поболтать он всегда горазд, особенно по вечерам и о всякой фигне, даже если Майкл на другом конце планеты, и у него сейчас 4:30 утра. - Майкл!- тетя Делма, Божий одуванчик, видимо раз десятый его тихо, но настойчиво звала,- Майки, дорогой, твоя учительница, Миссис Бирн, встретила меня на той неделе в супермаркете и просила подписать для нее фотографию, ты же найдешь пару добрых слов, чтобы написать ей, да, Майки? - Да, тетя, давайте ее сюда,- тетя Делма потянулась под стол за сумочкой и достала оттуда аккуратную прозрачную папку с фотографией еще времен "Первого класса". Кажется, это была премьера в Нью-Йорке. У Майкла тогда были выкрашенные белым волосы и идеальный серый костюмчик. Рядом стоял Джеймс, который подхватывал Майкла за талию, коленка к коленке, бедром к бедру, что-то шепчущий Майклу на ухо. Насколько помнил Майкл, МакЭвой невероятно смешно и ,как всегда, немного пошло отшутился по поводу платья Кравитц. Хихикали потом весь вечер. Формулировки Майкл не помнил, но что-то искрометное по поводу "селедки легкого поведения" там точно было. Но сейчас это фото его и МакЭвоя показалось ему настолько личным, что Майклу пришлось собраться, чтобы не смущаться и не краснеть. Отписав искренние приветы Миссис Бирн, Майкл положил фото обратно в папку и передал тете. Еще полчаса, и уже немного угомоненные алкоголем гости начали вести беседы на близкие скорее их возрасту темы. Майкл понимал, что отступать некуда, да и нет особой нужды. Единственный его план на сегодня состоял в походе в ресторанчик после ужина, который как раз к этому времени будет свободен от толпы посетителей и звона колокольчика, висящего на входной двери. Вторые ключи от ресторана отец уже передал за поеданием пирога, приказав оценить новый интерьерчик, дополнительные буклеты к меню и, конечно, бар. Бар был каким был, но это и к лучшему. Изменения ему были ни к чему, т.к. лучше Гайдельбергской традиции любому бару нечего было желать. Дождь начинал стихать. Майкл посмотрел на часы: было уже 22.00. Обычно к этому времени, при совпадении часовых поясов, Джеймс звонил ему и они могли уже минут как 20 хихикать по любым поводам на разных концах проводов. Сейчас телефон молчал. Хотя лежал в кармане "выпускных" штанов, неудобно врезаясь в бедро. Разговоры за столом все продолжались, и на Майкла совсем перестали обращать внимания, переключившись на тему какого-то из этапов проходящего велотура. Не зная, чем себя занять( последнее дело, которое было доступно Майклу за столом- есть- он уже закончил) Майкл начал просто смотреть на кусок живой изгороди, видневшейся за окном. Вдруг Майкл заметил, что изгородь шевелится. И шевелилась она не от ветра, а от характерного дерганья. Майклу было хорошо известно, как колко и невыносимо лезть по ней в дождь, поэтому он даже не встал, тем более не начал кричать о посягательстве на личную жизнь, или что там обычно кричат. Будь то даже грязный папараццишко, он уже отплатил сполна, и наверняка не долезет и до середины внешней стороны естественного забора. На это нужна недюжинная сноровка. Сноровка и опыт, который Майкл получал все юношество, лазая через кусты в ночь после особо веселых поздних гулянок. Стена перестала трястись. Это означало, что человек на той стороне сдался и спрыгнул на землю. В лучшем случае. В худшем Майкл был готов услышать сирену скорой помощи. Но нет- куст опять затрясся, причем с еще большей интенсивностью, и вскоре сверху появилась рука. Ну-ну, это только начало, а не конец пути, попробуй теперь подтянуться. Майкл уже начал потихоньку хихикать, но вдруг на верхушке показалась особо знакомая каштановая макушка. Внутри все ухнуло. И внутренний голос сказал (на манер того, как грозно говорила мама, когда еще можно остановить дело, которое не закончится хорошо, по ее разумению,) : "Джеееееееееееймс?". Именно в этот момент МакЭвой поднял голову, одновременно пытаясь скинуть листву из-за ворота, оглянулся, прочнее уперся локтями в изгородь и начал изучать локацию. Довольно быстро он высмотрел в окне Майкла, помахал ему, шкодливо улыбаясь, и начал строчить смс. Майкл как сидел так и остался сидеть, пару раз моргнул, осторожно изучил реакцию родственников, и, убедившись, что никто этого не видит, продолжил сидеть дальше как ни в чем не бывало. Джеймс закончил писать и теперь выжидательно смотрел на Майкла. Прошло пол минуты, телефон зажужжал и выдал: "Давай сбегай, пойдем гулять". Майкл спокойно, не выдавая эмоций, написал: "А по-человечески не судьба?". На что получил ответ: "Неееет уж спасибо, от своих таких же сбежал. Вчера:) Погнали!". "МакЭвой, ты идиот. Уверен с улицы вид шикарный" На что Джеймс, засовывающий телефон в карман штанов, лаконично ответил все той же несравненной улыбкой, разве что с ремаркой в виде фака. Делать было нечего. МакЭвоя, висящего на изгороди, рано или поздно, все равно заметят. Проходить по второму разу все круги ада общих вопросов от тетушек, адресованных уже к Джеймсу точно было не резон. Надо было сваливать. Но плотно поевшая и выпившая родня тоже просто так не отпустит. А если отпустит, то не простит. Надо давить на жалость, и Майкл начал моноспектакль. Сначала он хорошенько потянулся, чтобы хоть кто-нибудь из тетушек обратил на него внимание. Потом изобразил, как будто его то ли потряхивает от холода, то ли знобит( МакЭвой, в это время все еще висящий на заборе, уже ржал в голос, благо через стекло его не слышно), потом чуток пустил соплей именно в тот момент, когда тетя Делма как раз хотела к нему обратиться. - Майкл, мне кажется, что тебе пора ложиться спать. У тебя очень болезненный вид. Это, конечно, невыносимо грустно, но, кажется, у тебя нет другого выхода,- милая, чудесная тетя Делма, - Да, Майкл, иди уже к себе, а то на завтра сил не останется совсем,- согласился папа. - Ох, хорошо, -если бы не салфетка у носа, сопли были бы уже на скатерти, пойду посплю, обнимать не буду, а то мало ли еще.. Так, медленней, медленней, не бежать, по дороге к лестнице аккуратно снять куртку с вешалки, чтобы никто не услышал. Все, Майкл добрался до своей комнаты, закрыл дверь на щеколду (Слава щеколде!) и рванул на балкон. - Привет, Майкл,- не переставал хихикать Джеймс. - Привет, Джеймс,- не переставал хлюпать носом Майкл. - Что ты сделал? - Нюхнул перцу. - Зачем? - Иначе бы не поверили. - Надо было тебе на Академиках попробовать, точно б Оскар получил,- Джеймс заливисто хохотнул, чуть не скинув себя с изгороди в очередной раз. - Все, МакЭвой, сейчас получишь у меня,- Майкл перелез на другую сторону балкона, повис на руках, и прыгнул. На асфальте он лежал уже с МакЭвоем, сбив последнего по пути к земле, благо Майкл успел упасть под шотландскую задницу, смягчив последней приземление. Джеймс не переставал хохотать: - Майкл, во время своего ассасинского эквилибра ты порвал рубашку,- и извернувшись доказал это, залезши рукой под нее через внушительную дыру вдоль шва от подмышки до пояса. Майкл сгреб МакЭвоя в охапку и звонко чмокнул в раскрасневшиеся губы. Джеймс продолжал похихикивать как застенчивая школьница. - Хрен с ней, это вообще еще выпускная. - Я скучал по тебе,- неожиданно серьезно произнес Джеймс. - Я тоже,- просиял Майкл, и в проброс добавил,- Но не стал крушить чужой ландшафт родительского дома. - У твоих ворот автоматический свет! Меня бы тут же засекли! Я не мог так рисковать: в прошлый раз твои тетушки накинулись теребить мои щеки, а одна из них все время норовила ущипнуть меня за задницу! - Тетя Делма, Божий одуванчик..,- протянул Майкл на голубом глазу. Джеймс вскочил на ноги и, протянув руки Майклу, подтянул его наверх. Майкл еще раз поцеловал Джеймса, но теперь с гораздо большим напором, вжав его в злосчастную изгородь. Под моросящим дождем рубашка Джеймса полностью прилипла, и Майклу пришлось изрядно покопаться, пока его руки не забрались под нее. На улице было не жарко, даже несмотря на то, что они продолжали самозабвенно целоваться, еле успевая вдыхать носом воздух. Те части, до которых Джеймс не дотягивался, изрядно подмерзали. С трудом оторвавшись, Майкл все-таки смог сказать: - Пойдем я отведу тебя в наш ресторанчик. - Он уже закрыт? - Да. А вот ключ,- Майкл не стал доставать его, а в подтверждении просто сильнее прижался к Джеймсу бедром, в кармане которого лежал ключ. - Пойдем скорее,- Джеймс вывернулся из объятий и хохоча побежал в сторону центра города. - Не туда!- Майкл догнал его, схватил за руку и рванул в противоположную сторону. Они побежали по пустым мокрым улицам Килларни, то и дело загребая воду в ботинки. Майкл тянул Джеймса так, что тот только что не подлетал. Хотя на особенно крутых поворотах его порядком заносило. Так на одном из таких Джеймса чуть не зацепило ехавшее на невероятной скорости одинокое такси. Благо Майкл заранее его услышал и резко притянул Джеймса к себе. Обошлось без травм, зато напоследок их в полный рост окатила волна из-под колес. На секунду замершие в нелепых позах, здорово перепугавшиеся и потихоньку переваривающие события последних секунд, Майкл и Джеймс переглянулись и синхронно выдохнули. Полуулыбка все еще не покидала Макэвоя, хотя вызвано это было скорее всего шоком. Майкл по-хозяйски прижал к себе Джеймса, крепко обхватив обеими руками. - Майкл.. Майкл, мне нечем дышать,- глухо отозвался Джеймс, плотно прижатый к груди. Но Майкл, кажется, не услышал. Тогда Джеймс извернулся и повернул голову в бок, все еще в плену рук, сжатых как тиски. - Майкл, все хорошо, пойдем уже. Майкл нежно поцеловал МакЭвоя в лоб и, не выпуская из объятий, пошел дальше. Они прошли еще пару домов и нырнули под козырек с горящей вывеской "West End House". Майкл достал ключи и умеючи быстро открыл дверь. В зале было темно, но Майкл по памяти пробежал по залу, зажигая светильники на стенах, и включил проигрыватель за баром. Roberta Flack начала сладко петь "The First Time Ever I Saw Your Face". Стряхивая с себя воду, Джеймс потопал вслед за Майклом, но пока дошел до стойки, Майкл уже вырулил из-за нее с двумя стаканами в одной руке и бутылкой шнапса в другой. Подхватив МакЭвоя под крыло, Майкл дошел до стола с полукруглым кожаным диваном: - Залезай, сейчас принесу завтрашних пирожных, кондитер ушел только с полчаса назад. - Завтрашних? Майкл взглянул на часы - 00:15 : - Ну, уже сегодняшних. - Тогда тащи,- Джеймс просиял еще при одном только упоминании о пирожных, но и не поиграться с Майклом не мог, когда тот начинал заботиться о нем и разговаривал как мамочка. К тому моменту как Майкл вернулся с пирожными и пледом, Джеймс уже до краев наполнил бокалы, явно повоевав с бутылкой, которая в итоге все же открылась и была почата прямо из горла. Плюхнувшись рядом, Майкл загреб Джеймса под правую руку, накрыв пледом, и потянулся за бокалом: - За что я люблю это место, так за то, что здесь есть все. И даже ты,- Майкл выпил добрый глоток шнапса и поплотнее завернул Джеймса в одеяло, что бы затем нежно поцеловать. Нос у Джеймса был еще немного красный, но уже почти теплый. Только было Джеймс опустил свежайший эклер обратно на тарелку, чтобы положить руку на горячую ключицу Майкла, как зазвонил телефон, вернее истошно заорал голосом Joan Jett And песню "Real Wild Child". - Энн-Мэри, подожди минуту, нужно ответить,- не вылезая из объятий Джеймс залез в карман штанов и достал орущий телефон,- Алло, да, привет.Да, у Майкла. Добрался. Нет, не дома. В ресторане.. Тебе привет от нее! - И ей тоже,- Майкл обновил выпивку в стаканах. - И тебе от него!- Джеймс вальяжно раскинулся в объятиях Майкла как в любимом кресле и, скинув обувь, закинул озябшие ноги на колени Майклу,- Как там Брэндан? Как Джошуа? - Кто такой Джошуа?- задумчиво нахмурился Майкл. - Ее бойфренд. Майкл! Я же знакомил тебя с ним по меньшей мере два раза!- активно ругаясь прошептал Джеймс,- Австралиец, каскадер..Что, дорогая? Да, отдыхаем. Сейчас передам. Поговори с Брэнданом. - Wo ist mein kleiner junge? Wo diese Wildfang?**,- заискивающе запел Майкл в трубку. С другого конца слышался заливистый детский смех. Майкл отдал трубку обратно Джеймсу: - Да, мы помним, через неделю он наш. Встретимся в Глазго. Нннннет.. Не на мотоцикле. Да, возьмем на прокат какой-нибудь Фиатик. Пока, целую! Джеймс нажал кнопку отбоя, хотя на другом конце провода Энн-Мэри все еще что-то поучительно тараторила. - Кхм, отвлекла,- прагматично продолжил Джеймс,- На чем мы остановились?- Джеймс выключил телефон, кинул его на стол и приник к Майклу. Майкл покрепче обхватил ноги Джеймса и опять самозабвенно медленно начал его целовать. Согревшемуся Джеймсу стало совсем жарко, он скинул покрывало, не отрываясь от Майкла, и сел на него сверху. Roberta Flack давно допела и ее сменила Laura Mvula с "Green Garden". Майкл немного отодвинул Джемса, со свистом втянув воздух: - Кажется моя задница прилипла к дивану. Пойдем домой, эти диваны не так удобны как кажутся. - А ты уже проверял?- не отрываясь от шеи Майкла прошептал МакЭвой. Вынужденное молчание, не дающее застонать и потерять выдержку, Джеймсом понято не было. Он спокойно оторвался от шеи, выпутал ногу из покрывала, вылез из-за стола, невозмутимо поправляя мокрую рубашку, допил каплю из своего стакана, а когда опрокинул в себя остатки шнапса из бутылки, Майкл уже многозначительно обнял его сзади. Последняя капля шнапса с подбородка Джеймса досталась Майклу: - Я здесь иногда после вечерних смен засыпал, чтобы утром быть вовремя, балда. Они реально неудобные, если, конечно, ты не собираешься спать сидя. - Пойдем к тебе,- немного хрипло предложил Джеймс. Они быстро похватали вещи со стола, Майкл отнес посуду в подсобку.А пока на обратном пути выключал свет, Джеймс все еще доедал оставшиеся понадкусанными пирожные. На улице стало совсем холодно, в том числе из-за гуляющего по мокрой одежде порывистого ветра, приходящего из ниоткуда и так же исчезающего. Теперь Майкл и Джеймс оказались совсем одни, даже килларнийские такси давно спят. Единственный звук, разлетающийся по улице - стук двух пар целенаправленно чешущих, немного пьяненьких каблуков. - Е маё, мама меня убьет,- спокойно сказал Майкл, когда они уже вывернули к дому родителей. Урон, принесенный изгороди, казался не столь ущербным два часа назад. Который раз за вечер Майкл поймал себя на мысли, что ему, кажется, опять семнадцать,- Все гости разъехались, теперь можно через ворота. Пытаясь не шуметь и переговариваться, как им казалось, тихо, Джеймс и Майкл скинули тяжеленную от воды обувь и куртки у порога и прошмыгнули наверх по лестнице. - Блять, гребанный суперприем. Щеколда!- Майкл звонко ударил себя ладонью по лбу. Захмелевший и продрогший Джеймс не успел понять, но услышал как Майкл выбежал на улицу. Джеймс сполз по закрытой двери на пол и, кажется, даже задремал. Проснулся он от отборной ругани уже из-за двери. Следом послышался звук открывающейся щеколды. Дверь открылась, и сильные руки одним рывком втащили Джеймса в комнату. Тут уже стало не до осторожностей. Не отрываясь друг от друга в поцелуе, по дороге раздевая друг друга, Джеймс и Майкл почти сразу упали с кровати, на которую с размаху полетели. Затем последовали характерный стук пряжек об пол и рухнувшего на подоконник карниза. В комнате на первом этаже мирно, но не долго дремали родители. На следующее утро Майкла разбудили яркие лучи солнца, нещадно светящие прямо в глаза. Джеймса рядом не оказалось, зато в ногах валялась смятая штора, не отпускавшая карниз. Изучая декорации вчерашней ночи Майкл сладко потянулся, спустил ноги с кровати, осторожно поднялся и добрел до шкафа. Выцепив оттуда какую-то в прошлом любимую футболку и растянутые спортивные штаны, Майклу пришлось приложить массу усилий, чтобы одеться. Похмелье давало о себе знать. С первого этажа тянулся невероятно приятный запах готовящегося завтрака и чье-то утреннее щебетание, наполненное заливистым смехом. Джеймс? Мама? Майкл осторожно спустился с лестницы, придерживаясь за поручень. За столом на кухне самозабвенно попивал кофе папа, за плитой же плечом к плечу очень увлеченно делясь секретными рецептурами и похихикивая стояли мама и Джеймс. В фартуках. На Джеймсе болтались потертая рубашка и рваные джинсы Майкла. Майкл тихо сел напротив отца около графина с водой, из которого начал пить без стакана. - Доброе утро, Майкл,- папа спокойно, от того казалось хитро, не глядя на Майкла, улыбался. - Майкл! Хороший мой, с добрым утром,- не отрываясь от плиты чирикала мама. Видимо завтрак уже был готов. Мама сняла фартук и стала расставлять посуду. Джеймс снял с плиты какое-то невероятное мясо и, пронося около Майкла, чмокнул того в макушку. Поставив блюдо на подставку, Джеймс сел рядом. - Ух ты, Джеймс, да мы с тобой просто волшебники,- раскладывая мясо по тарелкам щебетала мама,- Майкл, скорей налетай, пока не остыло. Майкл уже смирился с мыслью, что в Килларни ему всегда будет 17. Кое-что, наверное, и должно никогда не меняться. Наверное, отношение родителей к своим детям и их абсолютное доверие к выбору любви всей жизни вполне подходит под это кое-что. И как хорошо, что родители, видимо, еще не выходили во двор. . *ирландец, который не говорит по-ирландски и по-английски говорит без ирландского акцента (например, если он уроженец Британских островов или один из миллионов американцев ирландского происхождения), — это plastic Paddy. **Где мой маленький мальчик? Где этот сорванец?