Ярмарочный сказ

Снег мягкими пушистыми хлопьями падал на мостовую Новограда, рождаясь где-то в пухлых белых облаках. Такая погода стояла на Кватохе уже не первый день, и в столице за это время намело приличные сугробы. Канийские дети с удовольствием копошились в них, с визгом бросали друг в друга снежки или, сбиваясь в небольшие стайки, лепили снеговиков, коих по городу набиралось великое множество - веселая белая гвардия с морковными носами и мечами из досок. Отважные герои Сарнаута, застенчиво оглядываясь по сторонам, отковыривали от творений юных скульпторов комки снега. Герои чуть более отважные снеговиков жалели, зато сумки подарками из-под украшенных золотистыми гирляндами елочек набивали с удовольствием. В трех сотнях саженей от города, где березняк Светолесья был уже редок, приехавшие в город на праздник торговцы с подконтрольных Лиге аллодов устроили огромную ярмарку. Горели масляные лампы на увитых красными лентами столбах, кричали зазывалы у палаток богатеев, слышался детский смех со стороны балагана бродячего цирка. Канийские ремесленники предлагали нарядную глиняную посуду и изделия из кожи, эльфы - изящные украшения и яркие магические фейерверки, гибберлинги - меха и резные костяные фигурки, а около палатки семейки Красноносых, резво разливавших по кружкам забористый эль, творился просто невероятный ажиотаж. Пересвет Фениксов, Витязь Церкви Света и гроза Империи, блаженно улыбался, глядя на всю эту кутерьму. Сейчас он был не бойцом на фронте, а счастливым отцом - за руки он вел своих детей, сына Федора и дочь Таисью. Детки были под стать отцу - темноволосые и голубоглазые, крепкого телосложения, в похожих полушубках из меха умойрских аук глубокого индигового цвета. Таисья то и дело предпринимала попытки вырваться из отцовской руки и побежать к понравившейся палатке, но Пересвет не давал дочери сделать этого. Он точно знал, что понравится обоим отпрыскам, и уверенно вел детей к шатру сказителей. В шатре из толстого алого бархата было тепло, как у печки. Дети сидели широким кругом вокруг эльфийского бездымного светильника, рядом с которым, пристроив на коленях резные гусли, восседал Добросказ, самый известный из всех скальдов Кании. Берестяная лента удерживала от спадания на глаза его длинные седые волосы, борода была аккуратно подстрижена, а зеленые глаза искрились отблесками магического света. - Дети мои! - провозгласил скальд. - Вы хорошо знаете: скоро пройдет зима, наступит весна и растает снег. Но были времена - давно, задолго до рождения деда моего деда! - когда снег и лед сковал землю на несколько десятилетий. То было время, когда правил Король Зимы! - А кто он такой, этот Король? - крикнул кто-то из детей - кажется, это был Благомир, сын чиновника Сыскного приказа. - Как, вы не знаете? Не слышали эту историю? - притворно удивился Добросказ. К каждой ярмарке он придумывал новую сказку, и всякий раз преподносил ее так, будто рассказывал не раз и не два. - Что ж, слушайте! - и он ударил узловатыми пальцами по струнам гуслей. - "В самую длинную ночь года, когда солнце не держится над горизонтом больше нескольких часов, в час полночный воет вьюга за окном. И то не простая вьюга - то дудят в ледяные горны глашатаи Короля Зимы. Ни в коем разе нельзя оставаться на улице в это время! Прячься хоть в медвежью берлогу, но не попадайся на глаза Королю и его Генералам! Ледяному Владыке достаточно только посмотреть на тебя - враз станешь глыбой льда, одной из множества статуй в чертоге Короля." - начал скальд мрачно и отстраненно. Казалось, что даже эльфийский светильник померк, внемля словам сказителя. - "Долгие столетия Короля Зимы устраивало время его царствования. Три месяца в году - вполне достаточно, чтобы потешить себя властью и уйти отдыхать на десять следующих месяцев." - Добросказ провел по струнам своего инструмента, наполняя палатку тревожной и задумчивой музыкой, - "Но однажды задумался Король: "А почему в моей власти только три месяца года? Этого мало! Пускай зима длится без конца и начала!" Созвал Король воевод своих - разведчика Студёника, стратега Хлада и командира Дубеня." Скальд прокашлялся и обвел взглядом сидящих вокруг него детей. Почти все смотрели на рассказчика во все глаза, а некоторые даже приоткрыли рты - так захватила их история. Вновь ударив по струнам, Добросказ вернулся к сказке. - "Верные мои воеводы!" - провозгласил Владыка, - "Кончились времена, когда лишь три месяца из двенадцати были в нашей власти! Мы выдвигаемся из Снежного Чертога, чтобы подчинить себе весь год! Мы скуем Весну, и тогда не будет края нашему царствию!" В дикой пляске снежинок, в злом вое хладных ветров скоро дошло войско Зимы до Весенних Островов. И сковали холода да морозы Весну-красну. Слезы красны-девицы не сумели растопить сердце Короля из чистого льда, и та была заперта внутри морозного самоцвета, что украсил зимний венец. Люди не осмелились противиться царству Короля Зимы и безропотно приняли его как своего владыку. Над всем миром воцарилась лютая зима, без малейшей оттепели, без надежды на новую весну. И так продолжалось месяц за месяцем, год за годом." - зеленые, похожие на кошачьи глаза старого скальда смотрели прямо вперед, а пальцы быстро и мелко перебирали струны гуслей, рождая тревожную дрожащую мелодию. В сочетании с тускловатым светом магического огонька музыка производила впечатление даже на немало повидавшего в жизни Пересвета, а особо впечатлительным из детей могло даже показаться, что они могут разглядеть конницу Короля в голубоватом колдовском пламени. - "Но вот наскучило Королю сидеть на троне да пить квас. Задумал он поразмять мышцы, а заодно и показать свою силушку своим подданным. И объявил он: "Получит в жены мою дочь, прекрасную Вьюжницу, и полный ларец самоцветных камней впридачу тот, кто сумеет победить меня в кулачном бою!" Мелодия гуслей стала чуть менее напряженной и быстрой, сменилась мерными переливами. Добросказ перевел дыхание, украдкой разглядывая завороженные лица детей. Да, именно такой награды он ждал за свои сказки - неподдельный интерес в процессе и радостные возгласы после завершения рассказа. - "И послал Король Зимы воевод своих, Морозов, по селам, чтоб те проверяли на прочность тех из мужиков, что хотели тягаться с Владыкой. Первое село выставило сына головы, Мечеслава. Вышел Мечеслав в заячьем тулупе да варежках из тонкого руна, а супротив него вышел Студёник, младший воевода. Дунул Студёник - и охладел Мечеслав, и упал, льдом закованный, на блестящий снег." - усиливая трагичность момента, сказитель со всей силы вдарил по гуслям, наполняя шатер тревожным гулом струн. Особо впечатлительный эльфенок подскочил на своей подушечке сантиметров на двадцать. - "Другое село выставило защитника своего, Велизара. Вышел Велизар в волчьей шапке да подбитой куньим мехом кольчуге, а супротив него - вновь Студёник, младший воевода. Дунул Студёник - задрожал Велизар, руками закрылся да в бороду спрятался, но выстоял. Тогда вышел супротив Велизара средний из воевод, Хлад. Дохнул он на деревенского защитника - и ледяной глыбой рухнул Велизар посередь базарной площади. В третьем селе на бой пошел сын местного боярина, Гордей. Вышел Гордей в медвежьей шубе и сапогах на овечьем меху, супротив него Студёник, младший воевода. Дунул Студёник - крякнул Гордей, покрылась инеем его медвежья шуба, но большего вреда не причинил ему разведчик Короля. Вышел против Гордея Хлад, воевода-стратег, дохнул на сына боярского. Пошатнулся Гордей, зажмурился, покрылась сосульками его борода, но выстоял он. Тогда вышел на Гордея Дубень, командир войск Зимы. Завыли, захохотали ветра в устах старого воеводы - ледяной статуей стал боярский сын Гордей." Мелодия гуслей, рождаемая пальцами Добросказа, достигла пика своей трагичности и внезапно обрушилась в никуда. В шатре воцарилась полная тишина, нарушаемая лишь сопением кого-то из детей. Удовлетворенный эффектом, скальд продолжил рассказ. - "Не нашли Морозы достойного противника для Короля Зимы, покинули селение и поехали через дубраву в соседнее. А в ту пору рубил у дороги дрова лесоруб Родислав. Увидели его воеводы и потехи ради решили проверить на прочность, как проверяли до того кулачных бойцов. Дунул на Родислава Студёник - а лесоруб только шире топором размахивает да веселее насвистывает. Удивились Морозы, зашушукались, но не отступили. Дохнул на Родислава Хлад, поднял поземку над снегами. Лесорубу хоть бы хны, он аж шапку сбросил. Ничего не оставалось воеводам, как испытать дивного лесоруба дуновением Дубня. Вышел Дубень, упер руки в боки да как засвистит! От свиста старшего воеводы поднялась метель, завертелся снег в гибельную спираль. А как прекратилась снежная пляска, у Морозов аж челюсти упали: стоит лесоруб, как ни в чем не бывало, даже тулуп расстегнул - так его разжарило. - Жарко что-то! - говорит. - А вы, милостивы государи, хотели чего?" Зоряна, дочка кожевника и самая младшая среди сидящих в шатре детей, залилась звонким смехом. Поняв комичность ситуации, вместе с ней засмеялось еще несколько детей постарше. Слушая детский смех, улыбнулся в бороду и сам Добросказ. Дождавшись, пока хохот утихнет, он набрал в легкие побольше воздуха и вернулся к истории. - "Вперед вышел Студёник, самый красноречивый из воевод. - Ты, мужик, на диво стойкий, - сказал он. - Не хочешь ли сойтись в кулачном бою с владыкой нашим, Королем Зимы? Дело благородное, награда - достойная. - С Королем Зимы? Вона как... - задумался Родислав. - А чего б и не сойтись? Согласен! Ведите меня к своему Владыке! Привели Морозы лесоруба в Ледяной Чертог. Вышел к нему сам Король Зимы - борода белее снега, глаза прозрачные, как лед, и холодные, как он же. - Значится, ты и есть тот герой, что решил бросить мне вызов? - вопросил Король сурово. - Что ж, поборемся! Скинул Владыка свой плащ, из седых буранов сотканный, и ударил Родислава в грудь со всей силы. Но не дрогнул лесоруб - твердо стоял, будто скала, и холод ему был нипочем. А ударил мужик в ответ - упал Король Зимы на колени да рукой закрылся. - Признаю твою победу! - кричит. - Твоя награда!" Кто-то из детей не сумел сдержать восторженного возгласа. Еще бы, не в каждой сказке попадаются столь могучие герои! Что уж говорить о реальном мире, где Империя и Лига ведут бесконечную войну вот уже которое столетие. Пальцы Добросказа сбросили темп, мелодия стала тише и гармоничнее, вторя близящейся развязке истории. - "На зов Короля вышла к лесорубу красавица Вьюжница в шали из снежинок и с ларцом в руках. А ларец полон был камней самоцветных, ярких, как угольки в печи. Посмотрел Родислав на Вьюжницу, взял из ларца самоцветный камушек, покрутил в пальцах, да и бросил обратно. - Нет, - говорит, - Не возьму я такой награды. Красива твоя дочь, но не та это красота, что мне по нраву. Холодная красота, мертвая. Жена моя, Марфуша, хоть и не так красива, но все же теплая и родная. Что же до камней... Достаток мой не велик, но на жизнь с лихвой хватает. Извини, Владыка, но не любы мне твои дары." Дети зашушукались. Как же так, отказаться от целого ларца самоцветов! И ради чего? Слыша перешептывания, сказитель улыбнулся. Он знал, что конец маленьким слушателям точно понравится. - "Тогда что же любо тебе, сын крестьянский? - вопросил Король Зимы. - Может, желаешь ты мягких мехов полярных лис или копье холода, бьющее без промаха? Окинул мужик королевские покои взглядом, да и остановил его на венце, что лоб Владыки украшал. Шепот закрался в его уши - тихий, отчаянный. "Помоги мне! Разбей самоцвет в короне Владыки! Освободи меня, верни миру тепло!" - Корона мне твоя люба, Владыка. - ответил, внемля шепоту, Родислав. - Уж больно красивая работа. - Так и сказал бы сразу, что хочешь мой венец в качестве награды! - заулыбался Король Зимы. Снял он корону со своей головы и вручил лесорубу. - Бери, и пусть она радует тебя вечно!" Слушатели замерли. Дети не смели даже вздохнуть громче обычного - так боялись они спугнуть атмосферу высочайшего напряжения. Вот, сейчас, сейчас все завершится! Нагнетая обстановку, Добросказ вновь начал наигрывать на гуслях что-то быстрое и тревожное. Он хорошо знал, как создать ощущение присутствия в сказке. - "Принял Родислав из рук Владыки ледяной венец, да и хватил его об пол. На мелкую снежную пыль разлетелся венец, и вместе с ним разлетелся на осколки и сам Король Зимы. Красна-Весна, освободившись из ледяного плена, вступила в свои законные права. Побежали по всей земле ручьи, запели птицы, зазеленела трава на холмах. Лесоруб Родислав вернулся к своей жене Марфе и вместе они жили долго и счастливо." Скальд медленно провел по струнам своего инструмента, как бы очерчивая линию под повествованием, и добавил: - "А Воеводы-Морозы успели оседлать коней и уехать туда, где никогда не тает снег. Туда, где на вершине ледника, в вое ветра и песнях вьюги закалялся сотнями лет новый Ледяной Венец..." Из палатки сказителя семейство Фениксов вышло с теплым ощущением на душе. Ощущением близкой зимы и хорошего конца.