Свет и Тьма

— Может, я смогу помочь тебе? — в её глазах читается боль. Кажется, она и правда хочет быть мне полезной. В ответ я лишь отвожу взгляд. Как я могу подвергать опасности это хрупкое создание? Я не могу позволить причинить ей боль. Кажется, она стала для меня кем-то вроде младшей сестренки за все то время, что мы провели вместе. Стоило лишь выкрикнуть её имя во время очередного сражения, и моя милая спутница уже была рядом, плечом к плечу со мной. Но сейчас все по-другому. Я не хочу звать её. Знаю, если пойдём вместе — обе погибнем. Если уж ей суждено погибнуть, то не сейчас. Она должна стать сильнее. И знаю, она станет. Непременно. Она должна жить. Тихий шелест её белоснежных крыльев напоминает мне в который раз, что она — прелестный ангел, посланный в Идеальный Мир для того, чтобы озарить его Светом и помочь ему обрести то равновесие, о котором все его жители могут лишь мечтать. Её улыбка, мягкая и ободряющая, должна как можно дольше радовать глаза обитателей захваченного Бездушными места. Волосы цвета самого жаркого пламени, собранные в два высоких хвостика, и дальше должны развеваться во время полёта, едва движимые встречными потоками воздуха. Её изумрудно-шоколадные глаза и дальше должны лучиться теплом, добром и пониманием. Изящные ножки должны исходить весь наш Мир вдоль и поперёк, чтобы помочь своей хозяйке узнать все тайны этого Измерения. Её ловкие руки должны и дальше держать магический жезл, способный защитить её. Она — именно та, кто нужен этому Миру. Она — его Свет. Я же — его Тьма. Мне никогда не рады ни в одном поселении. Зачастую мои темно-фиолетовые коротко стриженые волосы всех отталкивают. Мои губы редко трогает улыбка. Гораздо чаще на них застывает холодная, словно лёд, ухмылка после очередного доказательства моей правоты. Мои глаза цвета сирени не выражают абсолютно ничего. В них — одна сплошная вязкая пустота, способная сломить любого. Во мне нет ни капли изящества. Все, что у меня есть — это две энергетических сферы под ногами и мой верный клинок, служащий мне с первых дней моего появления здесь. Может, этот клинок и изящен, но мою технику боя никогда нельзя было описать этим красивым словом. Мои руки слишком неуклюжи и торопливы. Наверное, поэтому мое оружие иногда буквально выскальзывает из моей, казалось бы, мертвой хватки. Неудивительно, что для многих я лишь обуза. Жители Идеального Мира сторонятся настолько неидеальной меня. Единственная, кто всегда принимал меня такой, какая я есть — это она. Та, кого я всеми силами хочу защитить. В первую очередь, от себя же. Ведь рано или поздно наш союз разрушится пламенем войны Света и Тьмы. Знаю. Говорят, что Света без Тьмы не бывает. Даже если исчезну я, появится кто-то другой, и для нее все повторится. Но я… Не хочу с ней драться. Той, кто будет бороться с ней до последнего, буду не я. Хочется запомнить её такой как сейчас, поэтому…  — Кажется, есть кое-что, что ты можешь сделать, — мой голос предательски дрожит, но я должна сделать задуманное. Мне страшно? Наверное. Но не за себя. Я боюсь того, что вижу эту улыбку в последний раз. Я запомню её… — Что угодно, — она улыбается, и мне сразу становится легче. Последнюю в своей жизни улыбку я дарю ей. — Тогда… Прими это и носи его с собой, — я протягиваю своей спутнице ожерелье. Пусть хоть так частичка меня всегда будет рядом с ней. Вздохнув, я осторожно притягиваю к себе Свет в последний раз, обнимая как можно крепче. Затем, боясь показать ей свой страх, резко отворачиваюсь, едва сдерживая слёзы. — А теперь… Я уйду. — Может быть, я все же пойду с тобой? — кажется, она тоже готова расплакаться. — Нет, — чувствуя, что скоро мои слезы будет не остановить, я понимаю, что пора мягко проводить ту, кто всегда меня принимает. — Улетай. Ни к чему тебе здесь оставаться. — Ты же вернешься, правда? — в ее голосе слышится страх. Глупенькая, не стоит за меня переживать. Я делаю ход в пользу Света. — Конечно, — неужели я смогла сказать это спокойно? Лишь бы она ни о чем не догадалась. — Не бойся. Ну же, тебе пора. Улетай. Ты… Свободна. Следующее, что уловил мой слух — тихий шорох крыльев и пение ангельского голоса. Это значило, что меня в который раз послушались. Убедившись, что я осталась одна, я с опаской гляжу на дно Бездны, кишащее сильными тварями, куда мне предстоит через пару мгновений отправиться. — С ними мне не справиться, знаю, — вздохнув, я закрываю глаза, шагая на самый край. — На это и расчет. Шаг, второй, третий… Дыхание в предчувствии замедляется. — Прости, что соврала тебе. Мне пора. Прощай, …. — последний шаг в моей жизни. С твоим именем на губах. Что ж, не самый плохой исход. Свет победил. Этого мне достаточно.