Спасительный свет

      В этот день казалось бы, ничего не предвещало беды.       Яркое солнце светило высоко в небе, белые пушистые облака медленно плыли по синему небосводу, принимая причудливые формы. Лёгкий ветерок, изредка колыхая верхушки деревьев, не спасал от удушливой летней жары. Люди прятались в тенек, под козырьками киосков или в магазинчиках, в которых при помощи магии были настроены предметы для охлаждения воздуха.       В одном из домиков, стоящих около мерно журчащей речки, сидела на подоконнике юная волшебница: золотистые волосы ее были заколоты в высокую шишку, челка убрана назад, чтобы лишний раз не лезла в глаза, пока девушка читает книжку своему возлюбленному. Брюнет расположился около ее ног на кровати, устроив голову на бедрах. Слушая ее мелодичный голос, он, прикрыв глаза поглаживая острые коленки своей малышки, наслаждаясь мягкостью ее кожи.       Он помнил ее слова, сказанные горячечным шепотом прошлой ночью, они вплавились в его сердце, оставаясь на нем клеймом. Его волшебница боялась того, что он не справится, сойдёт с ума и оставит ее одну, даже не зная о том, что он никогда уже не сможет её бросить. Если вдруг Люси захочет от него уйти Бикслоу ее уже просто на просто не отпустит, девушка стала его персональным лучиком света в кромешной тьме, окружающей его с самого детства. Кукольник помнил весь ужас, что он перенес в маленьком возрасте, и Хартфелия была единственной, у кого получалось спасать его от удушающих кошмаров, что стягивали его душу своими щупальцами.       Страх преследовал парня вместе с тьмой, что крутилась вокруг него, страшные алые глаза светились в ней, пугая до чёртиков; жуткий шепот, преследующий его повсюду, вызывал мурашки по коже, а от холодных липких прикосновений хотелось кричать. Страх сковывал по рукам и ногам, хотелось волком выть, кричать, сопротивляться, но онемевшие конечности и пропавший голос не давали ему этого сделать, затягивая в пучину боли и ужаса.       Каждый раз прикрывая глаза и погружаюсь во тьму, Бикслоу чувствует горячее дыхание в спину и острые, словно бритвы зубы, клацающие около рук и ног, и боится, что открыв их не увидит яркого мягкого света исходящего от заклинательницы.Что тьма поглотит его полностью, сожрёт с потрохами и он больше никогда не услышит мелодичный голос девушки, не ощутит ее ласковые ручки в его волосах, что никогда больше не почувствует цветочный аромат исходящий от золотых волос.       — Бикслоу, — любимый голос выводит из транса, в который погрузился парень, — ты в порядке?       Люси, словно почувствовав, что Бикслоу напряжен и явно о чем-то задумался, погрузила пальчики в его иссиня-черные волосы, ласково перебирая их, стараясь отвлечь его.       Кукольник вздрагивает, открывает глаза, и видит, как тонкие теплые ниточки оплетают его, нежно скользят по коже, окутывая своим теплом и лаской. Бикслоу следит за ними своими алыми глазами, и наконец, достигает их обладателя. Яркие, горячие нити переплетались, образуя желтый клубок света, он тянулся к нему, словно мотылек на огонь, не боясь опалить свои крылышки.       Мужские руки скользят по коленям, бёдрам, чувствуя кончиками пальцев, ткань коротких шорт, поднимаются выше по талии, и их обладатель тянется выше сам. Спустя миг тонкие губы парня накрывают женские, втягивая Люси в нежные поцелуй. Тихий стон срывается с алых губ, когда Бикслоу проникает в ротик девушки языком, аккуратно обводя ровной ряд белоснежных зубок, очерчивает нёбо, и сплетается с ее языком.       — Бикс, — шепчет Хартфелия, стоит поцелую прекратиться. — Что случилось?       Хрупкая ладошка ложится на щеку волшебника, а лоб прижимается ко лбу. Люси заглядывает в слепые алые глаза и видит в них отголоски страха и отчаяния.       — Я просто вспомнил прошлое, — он вновь прикрывает глаза, отворачивая голову в сторону, скидывая руки девушки с себя. — Прости, мне просто страшно…       — Я люблю тебя, — неожиданно говорит заклинательница, а Бикслоу вздрагивает и поворачивается всем телом к девушке. — Мне не все равно, что случилось с тобой в прошлом, но я знаю, что ты ничего не расскажешь, пока не будешь готов. Бикслоу, — Люси вновь кладет ладошку на щеку парня, — прошлое должно оставаться в прошлом, поверь мне, чем больше ты думаешь об этом, тем сильнее погружается в отчаяние, зная, что прошлое неизменно. Я не хочу тебя потерять, я хочу быть с тобой, быть любимой тобой, создать семью. Но ты, кажется, хочешь остаться в своем прошлом и сойти с ума.       — Нет, — шепчет Бикслоу, хватаясь за Люси как за спасительную соломинку. — Я тоже. тоже хочу быть с тобой, создать семью, но одновременно с этим, я боюсь вновь никогда не увидеть тебя, боюсь забыть, как ты выглядишь, Люси… Стать для тебя обузой, какая тут семья, если я ничего не могу сделать…       В голосе волшебника слышалось отчаяние.       — Никогда не смей вновь о таком говорить, — Люси чувствует горечь на языке. — Мы спасём тебя, слышишь, если надо будет, я даже в пекло прыгну ради тебя, потому что ты единственный кого я хочу видеть рядом с собой. Я никого никогда не любила Бикс, ты первый во всем для меня.       — Люблю тебя, я так сильно люблю тебя, — горячечно шепчет Бикслоу, оглаживая острые коленки своей девочки. — Никогда не брошу, даже не думай об этом. Посмеешь от меня уйти, цепями к себе прикую, никуда от себя не отпущу…       Бикслоу уткнулся носом в эти самые коленки, что поглаживал, и Люси почувствовала горячие капли на открытой коже.       Ее любимый маг плакал, тихо роняя горькие слезы.       

«Умоляю, останься со мной навечно»

      ***       Прибывший поезд звонко загудел, оповещая людей стоящих на перроне. Хмурые лица волшебников, сошедших с поезда, распугивали всех, кто видел их, голубые глаза предводителя Громовержцев метали молнии, очки девушки идущей рядом с ним опасно поблескивали, а вокруг зеленоволосого парня распространялась темная аура. В душе каждого из них был страх — они трое знали, что пережил их друг, согильдиец, член их маленькой семьи –маги даже не знали, как Бикслоу отреагирует на эти знания о снятии проклятия.       «Чертово задание, знали бы, что такое случится, даже не сунулись бы туда» — даже мысли Громовержцев совпадали.       С каждым их шагом, с каждым пройденным метром, который приближал их к дому заклинательницы, хвостатые феи все больше погружались в отчаяние. Они боялись говорить своему другу об испытаниях. Но также, и не могли позволить ему сойти с ума в этой тьме. У каждого из волшебников было такое ощущение, будто тот гребаный маг знал в кого стоит кидать заклинание, что еще больше нагнетало мысли.       Лексус замер перед самой дверью, ведущей в квартиру Хартфелии, будто знал, что не стоит пока заходить туда. Оттуда пахло болью и солью.       — Лекс, — прошептала Эвергрин, потянув его немного за рукав рубашки. — Все в норме?       Голубые глаза посмотрели в карие, и фея увидела в них осторожность. Спустя миг тяжелый кулак опустился на дверь.       — Лексус? — Люси выглядела неважно: в шоколадных глаза была грусть, они словно немного потухли; губы припухли, словно она не раз их прикусывала, а тонкие руки державшие дверь немного подрагивали. — Вы что-то узнали или просто так зашли?       Тяжелое молчание и такой же тяжелый взгляд дали ей сразу понять, что маги выяснили все что нужно, но это явно будет не просто — снять это долбанное заклятие.       Громовержцы вошли в комнату, и присели на диван, прямо напротив кровати, на которой расположился Бикслоу. Им даже не пришлось приглядываться, чтобы заметить, что глаза у него припухли, настроение депресивно-убийственное и даже присутствие его драгоценной заклинательницы не сглаживало ситуацию.       Прошло долгих пять минуть, тянущихся словно вечность, пока закипел чайник и еще несколько пока Люси его принесла. Аромат мяты и жасмина заполнил комнату, успокаивая присутствующих. Горячая кружка была передана Бикслоу прямо в руки, с прямым приказом, даже не просьбой «пей».       — Так, что вы узнали? — тихо спросила Люси, в успокаивающем жесте поглаживая колено кукольника.       — Мы знаем как снять заклятие, — так же тихо ответила Эва, боясь посмотреть на друга, который вздрогнул от неожиданности и посмотрел на них слепыми глазами, в которых светилась надежда.       — Люси, — девушка сильно удивилась, когда Дреяр-младший назвал ее по имени. — Мы можем поговорить с ним наедине?       — Лекс, говори при ней, — голос Бикслоу был все еще охрипшим от пролитых слез. — Мы стали парой, думаю при ней-то точно можно говорить.       Молчание и вспыхнувшие щечки заклинательницы свидетельствовали о шоке Громовержцев и явном подтверждении высказывания брюнета.       — Кхм, я вас, конечно, поздравляю, — Лексус на секунду замолчал. — Но снятие заклятия напрямую касается твоего прошлого.       Как в замедленной съемке Бикслоу вздрагивает, кружка с горячим чаем выпадает из рук, чудом никого не облив, лицо его темнеет, глаза тухнут, а плечи опускаются вниз под гнетом удушающих воспоминаний.       Кровь. Алая, горячая, липкая, она была повсюду. Вся комната была залита алой жидкостью, стены, пол, окна, и даже потолок. И только он, маленький мальчик, лет семи, стоит посередине комнатки, а около его ног лежит истерзанное женское тело, которое некогда было его матерью.       — Бикслоу! Бикс! — сильно трясет его за плечи блондинка, — Бикс, очнись.       Хриплый выдох срывается с тонких мужских губ, а потом шепчет, вцепившись ей в руки на его плечах.       — Люси, пожалуйста, выйди, — его алые глаза вновь щиплет от подкативших слез — он не хочет говорить ей этих слов, но еще больше он не хочет чтобы она знала о его детстве. О тех ужасах, что он пережил, о тех кошмарах, что до сих пор снятся ему изредка, когда Люси не касается его во сне. — Ты не должна этого знать, только не ты.       Бикслоу чувствует дрожь под своими пальцами, и слышит тихий болезненный выдох дрожащим голосом «Хорошо». Тепло ее тела исчезает под руками, свет уходит от него все дальше, а потом слышится хлопок закрывающейся двери.       В комнате наступает тяжелая, звенящая и давящая на мозг тишина. _______________________ Надеюсь, вы понимаете, что горячий зеленый чай жарким летом, был для того, чтобы все там успокоились. И да, я все еще жду вашего мнения по поводу этой работы)