О чемодане, Орихаре и прочих вещах.

Утро не задалось. И это ещё культурно сказано. Утро началось со звонка. Звонка в дверь. И я неохотно бреду в коридор, мысленно проклиная того, кто с утра пораньше, мало того, что сам, гад, на ногах, так ещё и другим день норовит испортить. Открываю дверь, причем с самыми четкими инструкциями на счет того «а не пойти ли вам…» к звонившему, но вынужден добровольно проглотить назревшую ругань. Около двери никого, зато на полу валяется здоровенный чемодан. Что за нафиг? Подозрительно разглядываю чемодан, прикасаться боюсь – вдруг рванет? Мало ли, может меня уже динамитом как рыбку глушат. Правда, я не доставлю такого удовольствия и всплывать кверху брюхом не собираюсь. Заношу ногу для конкретного пинка чемодана, а сам готов отскочить в любой момент. И вдруг слышу какое-то царапание и пыхтение из чемодана. Сдуру решив, что это механизм пришел в действие, и сейчас рванет, зайчиком сигаю обратно в квартиру, и резво отползаю по коридору, по пути умудрившись схватить коврик с порога и прикрыть голову. Не знал, что я умею так быстро перемещаться ползком. Гусеничкой доползаю до кухни и замираю в предвкушении взрыва. Лежу минуту, две, пять. Чувствую себя уже глупо. Когда там уже громыхнет-то? Нет, я все-таки странный человек. Есть взрыв — плохо, нет взрыва — тоже подозрительно. И с чего я вообще решил, что там взрывное устройство? Может там лежит посылка, а я как идиот от неё сбежал? Встаю, отбрасываю коврик и решительно иду к чемодану. Чемодан все ещё пыхтит. Открыть его что ли? Осторожненько пинаю ногой чемодан, внутри слышно возмущенное мычание. Задавшись вопросом, что за гений притащил сюда эту бандуру, втаскиваю чемодан к себе в коридор, закрываю дверь. Судя по звукам в чемодане или что-то живое, или какая-то очередная гадость. Сажусь напротив чемодана, терзаясь вопросом, открыть его или выкинуть в окно, от греха подальше? Правильнее, конечно, как разумному гражданину, выкинуть эту пакость, но видимо я неразумный, меня больше прельщает любопытство и навязчивое желание открыть чемодан. Подвигаюсь поближе к чемодану, осторожно тянусь к крышке, чтобы открыть его. Отдергиваю руки. Может, все же не стоит? С утра я так медленно соображаю. С одной стороны, даже если там что-то непредвиденное, я, наверное, справлюсь с ним. Все-таки я обладаю немалой силой и если что, я его просто сплющу. Утвердившись, вернее, успокоившись, этой мыслью, вновь тянусь к чемодану. Начинаю про себя считать, стараясь не растерять уверенность. На счет три, откидываю крышку. Ну-ка, что там? Вижу в чемодане человека, сложенного в три погибели. Офигеть. Труп что ли? Может все-таки захлопнуть крышку и выкинуть? Приглядываюсь повнимательнее. Что-то знакомый трупик, однако. Человек пошевелился и что-то промычал. Я отскочил от чемодана, борясь с желанием психануть и шарахнуть эту штуку чем-нибудь. Затем делаю шаг к чемодану. Надо вытащить бедолагу. Тяну человека за шкирку, встряхиваю, и наконец-то он вываливается из чемодана. Однако стоять он не может и тут же плюшевой собачкой падает на пол. Руки в наручниках, во рту кляп, ноги перетянуты липкой лентой. Хорошо хоть одетый. Но это, наверное, не самое ошеломительное для меня. Ошеломительно то, что я знаю того, кто сейчас валяется на полу. Это Орихара Изая. Изая смотрит на меня и дергается, понимая, что вляпался по самое не хочу. Неожиданно мне стало смешно. Блин, узнать, кто сделал мне такой подарок, я всех его врагов перебил бы в благодарность. Тем не менее, бить Орихару в таком положении как-то нечестно, что ли. Он лежит связанный, с заткнутым ртом и походу он себя не здорово чувствует, небось, почти задохнулся в чемодане. Вздохнув, приподнимаю своего недруга и тащу на диван в гостиную. Кое-как усадив его, начинаю отрывать ленту с ног, затем тянусь к кляпу и срываю его, слыша громкое – Ауч! Руки предусмотрительно не развязываю, а то мало ли, отойдет от шока и начнет буянить. В этом доме и меня хватает. Изая смотрит на меня широко раскрытыми глазами, губы подрагивают. Походу он совсем неадекватен. — Шизу-тян… — внимательно смотрю на Орихару. Если он уже в состоянии говорить, то пришел в себя. Неожиданно мне становится весело. — Кто ж тебя в чемодан впихнул, а, Изая-кун? Не каждому это под силу. – усмехаясь, спрашиваю я. Изая выпячивает нижнюю губу, смотрит с обидой. Не обдуришь, я же вижу, сам моську строишь, а глаза настороженные, колючие. — Может, ты мне руки все же освободишь? — интересуется он, наглея на глазах. — Ага, освобожу, если руки поотрываю. Там наручники. Как я их тебе сниму? Сомневаюсь, что у тебя с собой ключ от них. – фыркаю я, с удовольствием глядя, как меняется лицо Изаи. — В чемодане, куда меня пихнули, там ничего похожего не валяется? – разваливаясь на диване, спрашивает он. — Вот сам подними свою задницу и посмотри. – огрызаюсь я. Он уже начинает меня бесить. Может дать ему лишний разок по башке? — Шизу-тян, у меня ноги болят после ленты, и вообще у меня все затекло, я в этом чемодане, черт знает сколько, провалялся. Может, ты сходишь? – пытается мило улыбнуться. А вот не выходит у тебя роль милого мальчика, идиот. Тем не менее, я встаю, иду к чемодану и осматриваю днище. И правда маленький ключ валяется тут, как и говорил Орихара. С ключом иду обратно. Брюнет, завидев меня встряхивается и делает невинный вид. Ну ясно, пока я тут хожу, Изая альтернативные методы пробует в тихую. — Давай скорее. – приходит в нетерпение Изая, увидав ключ. Во мне срабатывает детская привычка. Вот хрен тебе, не буду скорее. Кладу под непонимающим взглядом Орихары ключ к себе в карман брюк. — Бегу и теряю тапки. Нет уж, Изая-кун. Я тебя сейчас освобожу, а ты меня чиркнешь ножиком и опять удерешь. Мне такой благодарности не надо. – радую я Изаю, хватая его за шиворот и скидывая со своего дивана. Нашел, блоха, где развалиться. — А какой надо? – лукаво смотрит, скотина. — Разве что убить тебя и все, больше ничего не надо. – пинаю я Орихару, чтобы не лыбился. Тоже мне тридцать два - норма. Привет от стоматолога. — А ты подумай. Странно, что ты меня не убил тут же, как увидел. Я — то думал, ты хочешь со мной разделаться как можно скорее.— противно растягивает слова он. Неожиданно я прихожу в ярость. Вот ублюдок, а! Ведет себя тут как хозяин, будто и не зависит от меня. Мало он мне крови портил? Вечно из-за него какая-то херня случается, а он, вроде ни при чем. Везде лезет, донимает, весело ему, видите-ли. Резко хватаю его за шиворот, и с силой прикладываю его об пол. — Заткнись. Я не просто хочу с тобой разделаться, я об этом мечтаю. Чтобы не видеть твоей морды косой и не слышать противный голос. – ласково сообщаю ему я. Орихара вновь пытается ухмыльнуться. Я же аккуратно возюкаю его носом по полу, раздумывая о своем, о высоком. — Прямо мечтаешь? Спишь и видишь? Каждую минуту об этом думаешь? – кое-как поднимая лицо спрашивает он. — Ну?! – встряхиваю его, с удовольствием отмечая грязь на носу брюнета. Надо чаще убираться, что-ли, но перед этой блохой за грязь не особо стыдно. Неожиданно Изая перестает улыбаться. — Приятно знать, что хоть кто-то о тебе думает. Пусть даже и с желанием размазать тебя. – задумчиво произносит он. Я фыркаю, вкладывая в свой фырк побольше презрения. Вдруг в голову приходит странная мысль. Изая здесь, в моем полном распоряжении, закованный, без возможности мне сопротивляться. Делать с ним можно что угодно. Правда, на сколько мое "что угодно" распространяется? Напугать его? Сделать что-то абсолютно неожиданное для него? Но и болезненное, чтобы помнил как следует. Всегда хотелось как-то отомстить Изае. За проблемы, которые были из-за него, за подставы, за интриги. Да, и если подумать, все прошлые годы, школьные, он тоже мне испортил. Я уже смутно помню школу, но помню, что эта блоха меня дико выбешивал. И до сих пор отравляет мое существование. Мне хотелось уже не просто отомстить ему и забыть. Хотелось его унизить… от одной мысли об этом мне стало приятно. Брюнет смотрит на меня, словно пытаясь прочесть мои мысли. Он нервно дергается, догадывается, какие мысли у меня в голове крутятся. Я взглянул на Орихару. Сейчас есть ещё возможность унизить его. Редко когда он такой покорный. Я усмехнулся, и, схватив Изаю, притянул к себе. — Ты что задумал, Шизу-тян? Бить будешь? – взбрыкивает он, пытаясь понять, что сейчас последует. Я притягиваю его к себе и довольно развязно целую. Изая от удивления раскрывает рот, что позволяет мне коснуться его языка, углубляя поцелуй. Настойчиво, грубо, я словно желаю вдохнуть его в себя. Орихара дергается, брыкается, и вообще уже на грани истерики, я же не отпускаю его, но очередное его взбрыкивание меня бесит. Оторвавшись от его губ, глядя, как он мелко дышит, я с удовольствием отвешиваю ему хорошую оплеуху. Орихара смотрит теперь на меня загнанными глазами, зрачки сузились. — Боишься, Изая-кун? – усмехаясь, шепчу я ему, прикусывая его ухо и зализывая. Изая выгибается, отворачивается от меня и что-то шепчет. Или отходную себе читает или демонов в моем лице изгоняет. Хрен поймешь. Вертится, пытаясь от меня отбрыкаться. Ну, нет, так не пойдет. Грубо разворачиваю его лицо обратно к себе. Вновь жадно целую. – Кто бы мог подумать, что ты так поступишь, а, Шизу-тян? – уже серьезным, без насмешек, тоном заявляет Изая. Я же молча одной рукой нахально лезу под майку, поглаживая тело. Орихара вновь пытается извернуться в моих руках, уши у него красные, глаза блестят. — Лежи спокойно, Изая-кун, будь хорошим мальчиком, иначе мне придется вновь тебе врезать. – с садистским удовольствием произношу я. Орихара притихает. Я свободно глажу его, провожу руками и целую. Однако целую с напоминанием самому себе, что быть нежным нельзя, в конце концов, ему должно быть больно. Напомнив себе в очередной раз, я довольно сильно сжал его, дернул на себя так, что голова мотнулась как у куклы. Однако он и сам не против, не орет, проклятиями не осыпает, и не стекленеет от ужаса. Развернув его, скинул на диван, Изая что-то прошипел, отпихивая меня, я же, не обращая внимания, потянулся к его брюкам, и рванул их так, что нитки лопнули, любезно помогая избавиться от ненужных деталей гардероба. С себя же скинул свитер и вновь навис над Изаей, который ухмылялся, внимательно наблюдая за мной. Грубо схватив его, потянул к себе, требовательно целуя, кусая его губы. Надо же, отвечает, в глазах застыло странное торжество, будто он только этого и ждал. Подумав, что слишком мягок с ним, приложил головой о стену, вновь дернул к себе, больно укусив его до крови в шею. Услышал глухой стон Изаи, который дернулся в момент укуса. Больно впился в место укуса, больше размазывая кровь по шее, чем слизывая. Орихара же, поудобней устроившись, нетерпеливо облизнулся, перекинул скованные руки мне за шею, обнимая меня, притягивая к себе. Я разрешил ему остаться в таком положении, не стал его стряхивать. Он, вздохнув, прильнул ко мне, больно цепляясь своими руками за мои волосы. Я чувствовал его тело, его дыхание, казавшееся мне громким, возбуждающим. Я вновь целовал его, забывшись, поглаживал, задирал майку, проводил руками по бедрам. Орихара же вертелся в моих руках, словно ребенок, из вредности соблазнительно вздыхая, постанывая, потираясь о меня. Возбуждение нарастало, хотелось подмять под себя Орихару и разорвать это худое тело, искусать, сжимать так, чтобы синяки остались. Изая требовательно поцеловал меня, притягивая к себе настолько близко, что мне показалось, я задохнусь. Не в силах уже сдерживаться, я скинул Изаю и навис над ним, жадно проводя руками по телу, спускаясь ниже. Освободив Орихару и от нижнего белья, я на минуту застыл в ступоре, жадно оглядывая его. Изая, ничуть не смущаясь моего взгляда, пошло облизывался. — Ну, Шизу-тян, сейчас уже поздно тормозить.— нетерпеливо вернул меня в реальность голос Орихары. Я усмехнулся, избавился от лишних вещей и нетерпеливо вернулся к этому манипулятору. Тот хрипло рассмеялся, целуя меня. Я ответил на поцелуй, одной рукой спустился ниже, обхватив член Изаи, провел рукой. Затем плотнее сжимая пальцы начал двигать вверх вниз, доходя до основания и поднимаясь к головке. Орихара застонал, я вновь целовал его, кусал и ласкал. Брюнет уже сам толкался мне в руку, не стесняясь пошлых стонов, которые заводили меня ещё больше. — Шизуо… — прошептал вдруг Изая, заглядывая мне в глаза. Глаза Орихары лихорадочно блестели, он покусывал свои губы и тянулся ко мне, требуя ещё. Я остановился. Орихара тут же противно захныкал, пытаясь притянуть меня к себе. — Попроси меня продолжить. – усмехнулся я, коварно облизнув свои губы. Глаза Орихары округлились. Я подумал, что он сейчас меня пошлет, но каково было мое удивление, когда эта блоха подползла ко мне. — Продолжи… Шизу-тян. – невнятно прошептал Орихара, вновь целуя меня, облизывая и дыша так соблазнительно, что я еле удержал себя от резких необдуманных решений. — Шизу-тян, трахни меня уже – повысил голос Изая, прикусывая мою мочку уха, связанными руками он пытался ласкать меня. От его слов меня тряхнуло так, как от хорошего заряда тока. Раз уж Орихара так говорит, то ему уже совсем снесло крышу. Как и мне, после его слов. Я резко повалил его, кусая, целуя, сжимая. Коснулся его губ пальцами, Изая тут же их облизнул. Рукой скользнул между его ягодиц, растягивая, осторожно лаская его изнутри. Изая дернулся, подарив мне громкий, непристойный стон. Дышать становится тяжелее, сердце пропускало такт. Проникая все глубже в узкое тело пальцами, я понимаю, что больше не выдержу. Вынимаю пальцы, приставляю свой член, чуть надавливаю, и, не сдержавшись резко вхожу в податливое тело. Изая выгибается, стонет, протяжно, сладко. Сладость от боли? Или же от наслаждения? Он ерзает подо мной, шире разводит ноги, позволяя мне войти глубже. Я начал двигаться, ускоряя темп, ладонью накрываю член Изаи, ласкаю его. Наслаждение прожигало меня насквозь, Изая смотрел затуманенными глазами, глубоко и жадно дыша. Я слегка постанывал и так же тяжело дышал, брюнет был настолько узким и горячим внутри, что от каждого движения меня будто пронзало, хотелось перевернуть его на живот и, поставив на четвереньки, грубо оттрахать. Но так я делать не стал, хотя всего несколько минут назад убеждал себя быть жестоким с ним. Изая подо мной не просто стонал, он кричал, царапал меня, звал меня. Я же, почти не соображал, что он кричит, для меня все эти стоны, вздохи, крики, все перемешалось, я уже не воспринимал реальность. Казалось, даже наша с ним взаимная неприязнь потерялась где-то там, в далеком прошлом. Сейчас была страсть, были стоны, было узкое, извивающееся тело, были эти блестящие глаза, и море желания. Я вталкивался в это тело жадно, грубо, рывками, чувствуя, что скоро кончу. Тело Изаи напряглось, по нему прошла дрожь. По моим пальцам, что ласкали извивающееся тело, потекла сперма. Орихара кончил быстрее меня. Я толкнулся в него ещё несколько раз, входя до самого конца, и кончил следом. Сперма потекла по бедрам Орихары. Тот лежал, мелко дыша, взгляд был затуманен. Я уткнулся ему в шею. Несколько минут мы лежали, молча, оба пытались отдышаться. Затем я встал, поднял с пола ключ, выпавший из брюк, и освободил Изаю от наручников. Тот поморщился и принял сидячее положение, потирая запястья. Натянув брюки, я подобрал его вещи и швырнул ему. — А вот теперь, катись куда хочешь. – усмехнулся я, пытаясь нашарить взглядом пачку сигарет. - Одолжи свою одежду. Не бережешь ты вещи. - фыркнул Орихара, критически рассматривая порванные в порыве страсти штаны. - Держи. Хотя выпустить тебя голым на улицу тоже интересная затея. - я порылся в шкафу и достал старые джинсы. Мне они были малы, но Изае все равно пришлось их подвернуть. Орихара спешно натянул на себя оставшуюся одежду. Вытолкнув Изаю в коридор, я вручил ему несчастный чемодан, вместе с наручниками и ключом. — Сам выход найдешь, или ускорение придать? – любезно поинтересовался я. Орихара странно хихикнул, открывая дверь. Резко повернулся обратно, нахально поцеловал меня, и выскочил за порог, на лестничную клетку, откуда заорал дуриной. — Шизу-тян, я не прочь и ещё раз к тебе заглянуть, только в следующий раз, когда захочешь меня трахнуть сделай это понежнее, а то теперь весь зад болит. – орал Орихара. Сзади Изаи послышался грохот. Соседка, что вышла вынести мусор, уронила пакет, рассыпав все содержимое. Орихара же, весело смеясь, кинулся вниз по лестнице, нагоняемый моим криком – ИЗ-А-А-А-Я-Я-Я, УБЬЮ!