можешь снова

в горле ком, в подреберье пепел, ну а слов, отчего-то, нет. мне так хочется вам ответить, поделиться, сказать секрет; на вопрос, безусловно, сложный вам одной — лишь одной! — строфой. чтобы строки цеплял те ветер, уносил на просторы снов — как могла она так потешно мне пропеть про свою тоску?.. я до дрожи тогда желала сердца быстрый услышать стук. я умела, скажи, умела раньше верить и создавать, а сейчас на плечах моменты, но нет сил, как тогда, кричать; позабылись мне эти письма, эти строки про чу-де-са... но вот нет, отчего-то, места, нет надежного дна плеча. и нет чувства, что я остыла, что могу не писать, не ждать; ведь во мне, как и раньше, буря, что на клочья, в тиски огня, и она меня, Боже, душит, не даёт мне то после сшить: не могу для тебя стать лучше, не хватает в словах... души. вновь в отчаянии, сквернословя, я ни к черту, ни за черту — окунусь, безусловно, в письма — и опять тебе напишу. ведь не важно, что ты остыла, что на строки мои плевать ты хотела с высокой башни... мне так нужно тебя обнять. в горле ком, в подреберье пепел, ну а слов, очевидно, нет. ...можно всё-таки мне поверить, что однажды придёт ответ? можно заново пальцы — в письма, ощущая твоё тепло... можешь заново в то поверить, что напишет моё перо?