Little Rodian

— Комендант Ареско, вам очень больно? Бывший офицер империи невольно вздрогнул. Он уже почти и забыл о существовании родианца: у него был свой маленький уголок на базе повстанцев, где тот в молчании проводил большую часть времени.  — Больше не комендант, но да, больно, — коротко ответил Ареско. — Если тебя смущает эта рана на моей шее, то мне правда жаль. Она заживает очень медленно.  — Со временем боль пройдет, — тихо произнес родианец, словно разговаривая сам с собой. — Тсибо знает. Чтобы поставить импланты, Империя убрала уши. Это было очень больно. Боль не проходила много дней. - Что? — Ареско прищурился, слушая бессвязную речь существа. — Что ты имеешь ввиду?  — Импланты стоят на месте ушей: провода проходят сквозь ушные каналы, а корпус идет над ними.  — Хорошо, но зачем Империи отрезать их?  — Они были больше людских, а импланты идеально подходили на это место, — родианец пожал плечами, словно то, что он был изуродован, никак не волновало его. Взгляд существа стал бессмысленным, и он, безразлично глядя сквозь комнату, рассеяно добавил:  — Империя любит импланты, личность приносят в жертву эффективности.  — Я… я не знал, — запинаясь, произнес Ареско. Мысли смешались в голове бывшего коменданта. Было ли это вообще возможно? Слова родианца звучали убедительно, но зачем Империи калечить собственных людей? По той же причине Империя казнит преданных офицеров, Комендант. Или вы уже так скоро забыли, какова цена некомпетентности? Мысль была дикой и мерзкой, но Ареско решил больше не лгать самому себе. Он всегда знал, что инопланетяне были… не очень удобны для нужд Империи. Безупречность и единство — не место для разрозненной путаницы совершенно разных живых существ. У абсолютно преданных Империи «чужаков», однако, было достаточно много возможностей для жизни. И посмотри, что мы сделали с ними, — это была уже вторая мучительная мысль, пришедшая ему в голову. Она наполнила его каким-то болезненным чувством — что-то между виной и стыдом.  — Ты… — он хотел спросить маленького родианца о том, как это произошло, но увидел перед собой только искалеченное существо, которое с бессмысленным видом уставилось в потолок, вновь погрузившись в свой маленький мирок. Ареско поежился — родианец был… У родианца есть имя, — пришла в голову навязчивая мысль. — Его зовут Тсибо, и я должен это запомнить.