Девочка

Часто ли ты пьешь вино, пока никто не видит, девочка? Часто ли, оглядываясь, чтобы никто не заметил, принимаешь наркотики, а потом расслабляешься под звуки любимого джаза? Часто ли сидишь на подоконнике с бутылкой мартини и вглядываешься в закат, словно он что-то может тебе сказать? Часто ли приезжаешь в один из нью-йоркских отелей и там встречаешься с самим президентом на крайне важной встрече? Не говори мне. Я и так знаю, что часто. Так же часто, как ты, девочка, разрешаешь ему, примерному семьянину, и его братьям трахать себя во все щели. Ты так смеешься, словно я лгу. Нет, девочка, просто ты пока не понимаешь, что вот-вот они наиграются и тебе же будет хуже. Ты такая забавная — думаешь, что свободна. Нет. Ты перестала быть свободной с того момента как в первый раз продала Кэннэди свою задницу. Что, разве не так? Так-так, разумеется, так. Не зря ты краснеешь сейчас и стыдливо-глупо прячешь глаза. Тебе не идет глупость. Ты не можешь вот так отворачиваться, когда я прихожу к тебе, Мэрилин. Посмотри на меня. Открой глаза и взгляни на меня. Тебе страшно. Чего ты боишься, девочка? Увидеть в моих пустых глазницах то же животное желание, с которым смотрит на тебя Кэннэди в те минуты? Или собственную тупую боязнь, что ты так старательно прячешь под маской кокетливого веселья? Брось, девочка, это не получится со мной. Потому что я вижу тебя полностью: твои красивые ноги, не скрытые подолом платья, твои улыбки в объектив, твою же — да-да, твою — грязную душу. Что-то не так? А, точно. Я просто затронул слишком интимную часть твоей жизни. Но мне ли о ней не знать? Не качай головой, девочка. Ты слишком глупая, слишком наивная, слишком другая для этой игры. Тебя не должно быть вообще, да? Признайся, что иногда думаешь об этом. Я знаю, ведь я слышу и вижу все твои мысли, все твои эмоции. Ты словно никогда и не запирала меня в шкафу как самого страшного из твоих скелетов. Впрочем, этот шкаф ты поставила не туда. Не нужно было помещать его в свою голову. Теперь я навсегда тут. И ты будешь слышать меня до самой смерти, впрочем, уже скорой. Не веришь мне, девочка? Воля твоя. Я никогда не думал по-настоящему, что ты можешь быть закрыта от меня. Иногда возникали такие предположения, но потом я находил в том же шкафу папку с интересной надписью: «свобода выбора». Но, скажи честно, разве ты вольна выбирать, если свобода выбора пылится в шкафу вместе со мной как забытая идея? Выпей, да. Это лучшее лекарство от нервов из всех, что ты можешь себе позволить. Просто за более действенные требуют немного больше, чем просто деньги. Так что пей ту текилу, пей виски, пей все, что найдешь в этой чертовой квартире, пока ждешь его звонка. Потом все равно не сохранить рассудок. Ты знаешь это, девочка, сейчас точно не стоит врать. Я не видел на твоем теле ссадин и ушибов, но чувствовал твою боль так же четко, как свою собственную. Тебе некому ее доверить. Потому что некому доверять. Девочка, что ж ты так неосмотрительно растратила все хорошие отношения с людьми? Алкоголь не помогает? Тебе уже некуда лить — ты вся пропиталась этим терпким запахом, твоя шкура вымокла в коньяке и вине. Доставай те таблетки. Помню, тебе их советовал врач. От бессонницы. А ты правда хочешь спать по ночам? Видеть кошмары, вспоминать прошлые муки, а потом просыпаться и не смыкать глаз всю ночь? Не верю, девочка, не верю. Я разучился это делать. Могу подсказать. Не хочешь… Что же, тогда пей то, что советовал доктор. Глотай таблетки пачками, если думаешь, что это поможет. Ты не убежишь от меня, девочка. Тебе не скрыться даже за пеленой смерти. Но ты можешь попробовать. Давай. Я не буду тебе мешать. Мне даже интересно. Глотай, запивай. Мне нравится смотреть, как ты спишь. Потом — как бьешься в судорогах. Это пройдет, Мэрилин, пройдет. Полежи еще немного. Я успокою тебя. Рассказать сказку? Нет? Ты уверена? Ну, раз так, лежи. Не буду мешать тебе подыхать без мук и мыслей. Ты нашла хоть какой-то путь к спасению. Что? Говоришь, почему я еще тут? Я всегда с тобой, забыла, что ли? Нет, я не хочу тебя покидать, ты стала слишком дорога мне за последние годы, что мы были вместе. Ну, не смотри на меня так. Здесь темно и тепло. Самое то, не так ли? Здесь будет проще. Я слушаю твои последние вздохи. Хрипловатые, надо сказать. Мне тоже непросто. Еще чуть-чуть, только отстучит сердце. Все. Сейчас тебе хорошо, девочка?