Маленькая история Стэна

Стэн. Одно слово, а сколько чувств.. Маршалл - это не просто имя, это целая Вселенная внутри меня. Я не устану это говорить, ведь именно он меня спас. Что же это, Рождественское чудо или прекрасное чувство любви к кумиру? Все было, как обычно. Спешка, крики, нервотрепка - все просто готовились к Новому году. Мы были приглашены на праздник, где нас ждали куча подарков, поздравлений, бесчисленное количество гостей, море вкусной еды и отличное настроение. Новый год, проведенный в кругу любимой семьи - это хорошо. Но когда все семьи собираются вместе - это вообще отлично! В комнате бардак, на кухне еще хуже - это никого не волнует. Мы запираем дверь и рвемся счастливые в ресторан, где нас давно уже все ждут. В "Львином сердце" было немного народу, гости еще не собрались. Но родители так любят нас торопить, ведь мы принципиально должны приехать раньше остальных. По мере того, как собирались гости, зал начал наполняться особым чувством - все будто бы действительно ждали новогоднего чуда. Веселились мы до упаду: песни, танцы, смех - весь зал был наполнен новогодней атмосферой. Казалось, счастье наполняет каждого в этом зале. Но, как говорится, счастье долгим не бывает. Уже ближе к восьми вечера меня отвезли домой из-за болей в голове. Я часто жалуюсь на головную боль, что в принципе и является основной причиной наших конфликтов с мамой. Хотя, именно в этот вечер, она, вернувшись домой, включила режим любящей матери, отчего мне показалось, что я попала в рай. На следующее утро я проснулась с мыслью "Зачем вы меня разбудили?" О хорошем вчерашнем мамином настроении можно забыть. Все. Теперь передо мной стоит привычный мне терминатор. Ну, и терминатор-младший - ее сынок. Наверно не стоит описывать, как проходят дни в этой семье... Счастливыми мы бываем только, когда это требуется по календарю. Как начнешь год, так его и проведешь; как день начался, так он и закончится. Снова ссоры, крики. Снова драки, конфликты. Головная боль, таблетки. Маршалл в наушниках. Снова продолжай заниматься своими делами. Моей ответственностью была домашняя уборка, вкусноту, как правило, готовит мама - типичный принцип обычной семьи. Завтракать с ними я не стала, пока не прибралась. А это и стало моей большой ошибкой. Этот Новый год стал для меня каким-то роковым, это утро было моим последним, как казалось многим. Нет смысла писать, как проходит здесь каждый день - один от другого не отличается. На первый взгляд, проблемы типичного подростка, ссоры с родителями, родными, но мысли о самоубийстве я всегда отводила на последний план. Не понимаю, каким образом я их терплю, но себя я люблю очень, чтобы сводить концы. Проблемы не заканчивались, они как снежный ком - их все больше и больше. Я уже и не знала, как себя мотивировать, и банально заставляла себя радоваться, что хотя бы утром я просыпаюсь живая, а ложусь спать не с нервным срывом. В семье не без урода, моя ночь не без Эминема. Так продолжалось изо дня в день, из года в год, и наконец я дожила до сегодняшнего дня. Дожила, чтобы умереть, ха! Столько терпела, чтобы утонуть в луже. Смешно, подумаете вы. А ведь терпение - не резина, оно тоже имеет границы. К сожалению, не каждый думает о своем поведении, прежде чем что-то сделать, не каждый думает о сказанных словах, прежде чем говорит. И вот я проснулась самым обычным утром после праздника, - будильник? - нет, снова крики. Я ничего не имею против самоубийц, но я категорически против самоубийства. Мысль о том, что в мире живут люди и молят о нормальной жизни, а где-то в другом месте люди сами лишают себя всего - это же ужасно. Конечно, сейчас подумают, да что ты понимаешь, родилась под счастливой звездой... Нет, на самом деле я побольше некоторых повидала, поэтому и говорю, самоубийство - не выход. Полдень. Время вышло. Настал момент, и ты отрекаешься от этой мысли. Никуда не деться от реальности? Верно. У меня лежала банка с лекарством, обладающие в некоторой степени наркотическими свойствами. Я выпила все, что там было - насчитала не меньше 15 таблеток, хотя по рецепту его пьют по половине в день. Я не слабак на самом деле, терпеть четыре года - вовсе не маленький срок. Но просто мне нужен был перерыв, большой перерыв. Сила действия равна силе противодействия. Я передозировал столько, сколько я терпел, я пичкал себя дальше всеми таблетками. Обезболивающее? С удовольствием! Таблетки от давления; бесполезный, казалось бы, глицин. В течение часа таблетки начали уже действовать. К часу приехала скорая, и снова таблетки... "Прекрасно", - подумала я. Что может быть лучше, когда все идет, как по маслу? В мыслях была смерть и Эминем, Маршалл и снова смерть. Единственный, кто меня в этом мире держал. Единственный, ради кого я жила. Мама? Нет. Тот, кто подарил мне жизнь. Кто сказал, что ты не должен никого слушать, быть верным только себе. Посылай всех. Посылай! Маршалл! Эминем! Я же не увижу тебя, я же не увижу того, ради кого прожила эту короткую бессмысленную жизнь. Сердце билось так сильно, становилось очень плохо, в мыслях непонятно что, кругом тащит вонью от таблеток, выворачивает. Смотришь на пол — на все, что содержалось в твоем желудке, и тебе кажется, что там все, все, что ты ненавидел все эти годы. Ты хочешь встать и помыть пол, но ноги предают. И ты снова и снова орешь, орешь, не понимаешь почему. Помутнение в глазах. Я уснула? Не знаю сколько времени прошло, я опять очнулась, снова крики, я даже была в состоянии плакать! Никого не видела, снова провалилась в сон. Открываю глаза, не могу сфокусировать взгляд. Толпа людей в комнате, слышу крики не понимаю откуда. Это я? О боже, эти крики издаю я. Мама вытирает мой рот. Видимо, меня снова вывернуло. Рядом очертался силуэт сестры, но она же в другом городе - откуда она тут появилась? Фигуры людей возвышались надо мной, не могу их узнать, для меня было большим подвигом - открыть глаза. Снова кричу. Я просто лежу и ору, осознавая, что за весь день ни слова не произнесла, я кричала, надеясь, что меня спасут. Не в состоянии думать, ни Маршалл, ни друзья не занимали моих мыслей. Поздравляю, ты превратилась в ту массу брошенных суицидников, которых всю жизнь сама и сторонилась, идиотка. Снова просыпаюсь от ужасных болей, снова крики. За окном темно, боже сколько я спала? Пытаюсь добежать до туалета, меня так начало тошнить, что я думала сейчас весь организм отправлю в унитаз. Мама не дала встать, сестра схватила за руку. Народу в комнате стало больше, были знакомые лица тех врачей, что утром мне сделали укол. От чего он был? Крики, суматоха, слезы, что случилось? Почему они так шумят? Мама, не плачь, не притворяйся. Успела взглянуть на брата - ни одной эмоции на лице, кроме отвращения. Где папа? Где мой папа? Мне ничего не надо было, я всего лишь хотела послушать Bad Guy. Пожалуйста, всего одна песня перед смертью. Изо рта идет пена, я уже хоронила себя в мыслях. Я знала, что делала, знала, на что иду. Снова помутнение, и, кажется, я провалилась в сон. -О боже! -В доме есть мужчина? Больше ничего не помню. Обрывки фраз и чьи-то крики бросались мне в уши. Я не разбирала слов, не видела людей - толпа и крики, все. Я не понимала — сон это или реальность. А вот и папа, он спешит, обнимает меня, берет на руки и выбегает из дома. Я крепко вцепилась ему в шею, обнимала, как в последний раз. Это и был последний раз, я готова была отбросить коньки. Снова кричала от боли, как зверь - помутнение. Просыпаюсь на улице, меня бросили на землю, через секунду я в машине, все происходило так быстро и на фоне моих криков. А дальше я уснула так крепко, что наутро, долго пытаясь что-то вспомнить, так ничего и не добилась. Всю ночь я кричала, лежа на кушетке. Я пыталась вырваться, что-то сказать, но было такое ощущение, что меня сковали цепями, а язык я совсем не чувствовала, есть ли он у меня вообще? Просыпаюсь от каких-то душераздирающих криков, которые, как я впоследствии поняла, издавала я. Почему кричу? Меня опять рвет? Что со мной? Я как-то находила в себе силы, чтобы сесть, и пыталась найти что-то, обо что можно сильно удариться головой и не чувствовать эти адские боли. Я ничего не соображала, не видела, просто со всей мощи толкала головой вперед, надеясь поскорее отрубиться от мира. Со стороны это выглядело так: лежит спокойно пациент, затем резко вскакивает, орет как зверь, и толкает голову вперед, в пустоту. Не зря доктора решили, что я какая-нибудь наркоманка. Тишина и шум, спокойствие и суматоха - все переплеталось, как будто кто-то не хотел, чтобы я умерла. -Ты меня видишь? -Она не слышит! Я моментально засыпала, а просыпалась просто чтобы отправить все содержимое в организме в маленький горшочек или сразу на пол. Мне было больно, но я не помню, что меня мучило. Я хотела послать весь мир к черту, я ненавидела каждого, кто лечил меня, ненавидела весь мир каждой своей клеткой. На все вопросы врача я лишь злобно рычала - не понимаю, почему не могла произносить слова. Я не слышала, что мне говорили, я не видела, что происходит. Меня просто раздражало, что они заставляют говорить, зная, что я не в состоянии что-либо сказать. И все, я снова в отрубке. Темно. Я думала, когда люди умирают, у них перед глазами все белое. Наверно, просто я иду в ад. Так спокойно, боли нет, я не кричу, ничего не слышно, никого нет рядом. Я, наверно, уже умерла? Я мечтала уйти после встречи с Эмом, а в результате сдохла как слабачка. Даже не дождалась того, кто меня спас, хотя обещала себе. Наверно, не стоило глотать эти таблетки. Но мысль о том, что ты все это терпишь каждый день.. Это вовсе не типичные проблемы, о которых ты рассказывала людям, это проблемы, о которых ты молчишь. Все решили, что ты наглоталась, потому что тебе надоело жить. Бросаются разъяснять, не зная толком ни тебя, ни твои дела. -Да кому не надоело жить? -Ты же сама говорила, что "самоубийство - не выход" -А ты о других подумала?! Как быстро люди рвутся судить, даже не зная малейшей части того, что происходит с тобой. При всех своих проблемах, я ни разу не подумала, что моя жизнь хуже всех - есть похлеще, верно. Но человек - не железо. У каждого есть свой край, который способен погубить человека, либо сделать сильнее. Люди начинают ценить после того, как потеряют. Но мне было бы уже не важно, если бы кто-то сожалел о моем уходе. Темнота перед глазами начинала рассеиваться. Издалека был слышен звук, который издавал аппарат, измеряющий мой пульс. Открываю глаза, боже, где я? Рядом стоит стакан воды, я ужасно хочу пить. Тянусь за водой и замечаю, что мои руки привязаны к кровати. Я начала вырываться из этих тугих повязок, отчего у меня случилось дежавю - мне это уже снилось? Я осмотрела помещение - знакомое место. Стены, аппаратура, все как у меня во сне. Осознав, что утолить жажду мне не удастся, я попыталась понять, какого черта у меня привязаны руки и ноги? Как я сюда угодила, я же уснула, лежа дома на кровати. -Ты уже очнулась? Я резко повернулась к стене, у которой стояла молодая девушка. Не ответив ничего, я снова опустила взгляд на свои руки, уходя в раздумья. -Знаешь где ты? "В раю?" - подумала про себя, а сама взглянула в глаза девушке, молча ожидая ответа. -Ты в реанимации. -В реанимации? - первое что я произнесла, спустя 12 часов без сознания. -Да. Помнишь что с тобой было? - я покачала головой, -Ты утром вызвала скорую, мы к тебе пришли, сделали укол, а к вечеру ты уже была никакая. Что? Что ты несешь, женщина? Я спала дома. -Мы тебя срочно привезли в скорую, откачали у тебя все из организма. Одни таблетки, од-ни таблетки.... Ты что пила хоть, дорогая? Это... Это был не сон? Но я почти ничего не помню, сейчас я просто была уверена, что мне это все снилось. Эти крики, боль, этот холодный снег, машина скорой помощи... Это был не сон? -Ничего, - я твердо решила, что если довести до конца начатое мне не удалось, то я никому не скажу об этом. -Как это ничего, - она засмеялась. -У тебя в крови, крови-то нет, одни таблетки, ты что пила? -Ну, обезболивающее пила, капотен, эмм... глицин еще вы давали, и от рвоты что-то... тоже вы давали. -И все? - она развязала меня, отчего я почувствовала себя самым счастливым человеком на свете. -Все, - уверенно подтвердила я. -Твоя мама говорила, ты какие-то таблетки пьешь. -А, баклофен-то.. -Баклофен?! - да-а, они, кажется, не в курсе. Я кивнула. -Откуда у тебя эти таблетки? Кто тебе их прописал? В общем, эта возня с врачами, выносы мозга о передозировке, снова начали меня доводить до сумасшествия. Правда, врачам я сказала, что выпила всего две таблетки, отчего они все на меня наехали. 15 таблеток их бы довели до инфаркта. Я узнала от главного врача, что все это время я не спала, как думала, а падала в обмороки. И все, что мне "снилось" - на самом деле короткие обрывки из памяти. Кратко говоря, я весь день пробыла в обморочном состоянии, а просыпалась с криками от болей, отправляя все содержимое в желудке куда-то. Теперь мне хотелось умереть просто от одной мысли, что я опустилась до такого уровня. Мне было стыдно, хоть и никто из родных ни о чем не знал. Тошнит теперь от самой себя. Вспомнить я все равно ничего не могла. Кто эти люди? Что со мной было? У меня было всего одно желание - включите мне Bad Guy. Моя болезнь по Эминему довела меня до такого состояния, что я в каждой их тихо включенной песне узнавала Его треки - сначала я была уверена, что у них играет Beautiful Pain, затем Stan. Два дня без Эминема - я так соскучилась по его голосу, что он мне уже везде слышится. Через шесть часов мне принесли одежду. Врачи помогли мне дойти до палаты, ибо я на ногах еле стояла, а голова шла кругом. Мама увидев меня у дверей реанимации вся сияла, однако она ни слова не произнесла. Папа с улыбкой всю дорогу меня провожал до палаты. Первым делом, как только мне вручили телефон, я включила Bad Guy. Конец этого трека не сравнится ни с одним другим. Мне было почему-то пофиг, что рядом есть еще кто-то, я воткнула наушники и тихо умирала. Прежде, чем мне поставили капельницу, они долго не могли попасть в вену. Perfect time to have some remorse to show for your sin No, it's hopeless I'm the denial that you're hopelessly in/ Самое время раскаяться и признать свои грехи. Нет, всё безнадёжно, я отрицаю то, в чем ты безнадежно застрял Вся простыня была покрыта кровью, но я не обращала внимания. Каждая секунда голоса Маршалла мне придавала столько сил, что я была готова терпеть целый день этих неопытных врачей. Каждый имеет право на ошибку. Разве у моего кумира не было передозировки? Все мы доходим до крайних поступков, все мы можем быть прощены. Вся в своего кумира, что сказать. Я открыла глаза от боли, увидела рядом сидящую маму в слезах. Ярко-бордовая жидкость ручьем текла из моей руки. Идиоты, все еще не могут попасть в вену. Мне стало плохо от одного вида крови. Начался мой любимый момент, и я полностью ушла в мир Эминема, где мне было плевать на врачей и на весь этот мир. Вот кого надо слушать. Он скажет всю правду, а не врачи. Он будет вам говорить, как у меня дела, что со мной случилось. Он объяснит мне, вам, всему миру - что делать. Это он поставит меня на верный путь, а не кто-то другой. Он скажет, что делать, когда, казалось бы, нет сил идти дальше. Он потянет за собой, когда тебе больше будет не за кем следовать. И когда мне надоест жить, когда мне нужна будет поддержка, в любой момент - только он будет рядом. Некоторые удивляются, как я столько терпела - ничего особенного, просто дороже Маршалла у меня ничего нет и не будет. Я не в первый раз в этом убеждаюсь, и вот в очередной раз мой бог меня спас. Не врачи, не эти глупые врачи, которые поверили тому, что я всего две таблетки выпила, не эти придурки меня спасли. Пусть верят в чудо, в моем случае чудо - вера в Маршалла. Backs to the wall, I'm stacking up all them odds Toilets clogged, yeah cause I'm talking a lot of shit but I'm backing it all up But in my head there's a voice in the back and it hollers/ Отчаянно борюсь с каждой стеной и валю их одну за другой, несмотря ни на что. Туалеты забиты, точняк, из-за дерьма произносимого мной, но я продолжаю их засорять, Только в голове внутренний голос, который продолжает кричать. Кто-то успокаивает свои нервы, слушая тихие песни. Я же спокойна только, когда слышу крики Маршалла. Из глаз льются слезы, все так сложно. Ты ищешь, ошибаешься, находишь, радуешься, теряешь, снова ошибаешься. Кому-то сложно, кому-то еще хуже, но ты должен жить. Покажи всем, кто ты, докажи, что тебе больше всех плевать на то, как к тебе относятся. Ты живешь один раз, какого хрена ты прощаешься с миром из-за каких-то ублюдков? Как же это низко. Почему ты берешь в голову каждое слово, что тебе говорят? Иди кричи, рви, бей, плачь, но не доверяй всем подряд, чтобы после не разбиться. Хочешь быть счастливым? Тогда никому не рассказывай о своих делах, наивно доверяя им всё. Есть особы, радующиеся твоим падениям. Все будет хорошо однажды, а пока терпи. И на нашей улице будет счастье. Ты же не позволишь никому говорить, что ты не прекрасен?