Поцелуй меня

Микки Милкович не привязывается. Микки Милкович не плачет. Но больше всего Микки Милкович не ревнует. Только он это делает. Не имеет значения, что они с Йеном пара, хотя они никогда не говорили об этом вслух, и неважно, что Йен не интересуется девушками. Микки был зол, когда его сестра сидела на коленях его парня, целовала в щеку. Микки это не нравится. Часть его хотела, чтобы они просто прекратили это, но еще большая его часть хотела, чтобы он был единственным, кто мог сделать такое. Он жалел, что недостаточно смел, чтобы сесть ближе к Йену во время просмотра фильма. Он жалел, что недостаточно смел, чтобы просто... Ну, обнять его. Наконец, он признался самому себе, что он ревнив. Он размышлял над этим несколько дней и ничего не мог с этим поделать. Затем он понял, что единственные люди, которые были обычно дома, это он, Мэнди и Йен. Она уже знала о них, так какого хрена? — Йоу, сука. Подвинься, — сказал Микки, стоя над диваном, пытаясь заставить Мэнди слезть с колен своего парня. — Нет, мне и здесь хорошо, — сказала Мэнди, даже не потрудившись посмотреть на него. — Ты глухая? Я сказал: «Вставай». Йен поднял бровь, глядя на Микки с ухмылкой, но, конечно, ничего не делал. Он наслаждался шоу. Мэнди зажмурила глаза, но, в конце концов, подчинилась, вставая с колен Йена и садясь на другой конец дивана. Микки несколько мгновений колебался, прежде чем сел на колени Йена и положил подбородок ему на плечо. — Ты ревнуешь, Мик? — Пошел ты. — Это мило. — Да-да. Микки отмахнулся от него. Йен поцеловал его в подбородок.

***

Пару дней спустя, когда они снова были дома, Мэнди все ещё липла к Йену. Не в сексуальном смысле, но все ещё беся Микки. Он сидел в углу дивана подальше от места, где Йен и Мэнди обнимались. Правда? Он надулся и не в метафорическом смысле. Нет, его нижняя губа была выпячена. Йен бы спросил его, что случилось, но он знал. Йен провел рукой по волосам Мэнди, и Мики бросил на него взгляд. Его бойфренд был таким маленьким засранцем. — Я голодна, — прервала Мэнди их тихий разговор. — Пицца? — спросил Йен, и Мэнди, наконец сев, кивнула. Йен пошел заказывать пиццу, а Мэнди, встав с дивана, ушла в свою комнату. Когда Йен положил трубку телефона, Микки обнял его сзади. — Мик? — Хм? Йен обернулся, приподняв бровь. Они смотрели друг другу в глаза. — Что-то тебя беспокоит? — Ты придурок. — Твой придурок. Они оба засмеялись, и Йен положил руки Микки на шею, опустив голову и целуя его. — Не нужно ревновать, Мик, — говорит Йен, игриво сжимая Микки за задницу, а их губы всё еще были практически прижаты друг к другу. — Я не ревную, — солгал Микки. — Конечно. Они снова поцеловались, когда Мэнди зашла. Микки сильнее прижался к Йену, заработав от рыжего ухмылку. — Пицца будет через полчаса. — Хорошо, — сказала Мэнди, садясь на диван. — Ты хочешь досмотреть фильм или продолжить? — спросил Йен, снова целуя Микки. — Мне нравятся оба варианта, — ответил брюнет. Йен сел на диван, и Микки устроился у него на коленях.    Йен обнял Микки и поцеловал в заднюю часть шеи, прежде чем шепнуть ему на ухо так, чтобы Мэнди не слышала. — Мне нравится. — Закрой свой рот, Галлагер. Поскольку Терри был в тюрьме, а братья Милкович были на работе, Йен остался на ночь, и хотя еще год назад Микки был бы против, сейчас он был только рад. Потому что он любил просыпаться в объятиях рыжего, хотя он никогда не скажет этого вслух. Хотя Йен и Микки провели, по крайней мере, час, занимаясь ленивым утренним сексом, он все же помирился с Мэнди. Йен сыпал хлопья, но Микки отвлек его, обняв его сзади и поцеловав обнаженное плечо, прокладывая себе путь к шее. — Мик? — Да? — Тебе лучше остановиться, или я верну тебя в постель. — Иди на хуй. Ни один из парней не удосужился ничего сказать, просто Йен повернулся к бойфренду, целуя его. — Я знаю, что вы, ребята, вместе, Мик. У тебя нет причин для ревности. — Я не ревную, — сказал Микки. На этот раз он говорил правду. Он просто не любил, когда люди прикасаются к тому, что принадлежит ему.