Когда маги ошибаются

- Дырку в небе над тобой, Джуффин, когда ты прекратишь мучить мальчика... и себя?! Впервые за сотню лет глава Тайного сыска города Ехо, почтеннейший начальник Джуффин Халли подавился камрой. - Махи!? Ты же... - Я считал, что ты, как закончивший обучение, должен действовать сам, и потому решил более с тобой не общаться. Но то, что ты творишь, показывает мне, что нихрена ты не закончил обучение, двоечник! - Кто? - Джуффин даже не знал, рад он или не рад явлению блудного учителя. - Это такой недоучка из мира Макса, спроси его при случае. Но, видимо, я плохо тебя учил, а потому мой долг велит мне исправить собственные ошибки! Джуффин отставил кувшин с камрой подальше - на всякий случай. - И в чём я не достиг успеха, по твоему мнению? - Ты лучше подумай, что ты с собой творишь. И с Максом творишь. Вернее, тебе бы творить кое-что с Максом, но ты почему-то творишь совсем не то. Знаешь, Джуффин, недостаток любви у таких людей, как ты, может натворить бед больше, чем явление очередного магистра! Не зря же ты мой ученик... - Но в случае с женой любовь стала препятствием... - Её отсутствие является угрозой нашему миру, так что сейчас же заканчивай строить из себя Татьяну Ларину и начинай вести себя как подобает твоей должности. Можешь ещё для вдохновения посмотреть тех японских мультиков, что твой Вершитель случайно вытащил из Щели между мирами. - Махи, ты всегда был из тех учителей, что являлись, только чтобы задать ученику нагоняй… И как, по-твоему, Макс посмотрит на это предложение? - Будто бы ты не знаешь, что делать с Максом. Для начала наплетёшь ему сказку и расскажешь о возможных чудесах, после немного предупредишь об опасностях... ну а потом можно переходить и к практическим занятиям. Махи отключился, оставив Джуффина в размышлениях. Джуффин решил навестить Макса в день свободы от забот, хотя по его скромному мнению, у его заместителя скорее случались редкие дни, от забот не свободные. Тот спал в одиночестве у себя в комнате, а Теххи Джуффин выпроводил подальше, абсолютно случайно уронив пару слов о чудесной распродаже, где жена Лонли-Локли скупила сотню метров удивительной белой ткани и утверждала, что там есть и другие цвета и узоры. Нейтрализовав возможные неприятности, Джуффин поднялся к Максу. Тот занимался своим любимым делом - дрых, наплевав на все судьбы мира. Однажды, когда сэр Халли только придумывал этого Вершителя, он представил себе, как его мальчик спит, и так умилился, что, кажется, слегка переборщил. По крайней мере, растянувшийся на всю ширину постели, «звёздочкой», Макс желания его разбудить не вызывал совершенно. На мгновение Джуффин почувствовал себя последним садистом, и не менее последней сволочью. Потом решил, что именно им он и был на протяжении многих лет - пока истреблял всех остальных садистов и сволочей, и осторожно потряс Макса за плечо. Вершитель зашевелился, похлопал сонными глазами на Джуффина, и пробормотал нечто заковыристое о том, кем является человек, посмевший разбудить своего ближнего в день, свободный от забот. Лонли-Локли точно бы оценил пару выражений. Сэр Халли на секунду подумал о том, как же бедная Теххи будит Макса, но потом решил, что девочка, по наивности своей, таких слов не знает... а Макс благоразумно не объясняет ей значений. Наконец, Макс проснулся и сонно захлопал глазами на Джуффина. Глаза у него, кстати, сейчас были пронзительно-синие. Или нет, уже зелёные. Или карие. По крайней мере, они были сонными, и в них не было никакого пиетета перед явлением начальства. А ещё прилагались торчащие в стороны волосы, почти доходящие до плеч, и след от подушки на щеке. Джуффин невольно залюбовался - идеальное творение, есть чем гордиться. У каждого человека свой идеал. И он не всегда совпадает с канонами красоты. Джуффину вот, например, всегда нравились русые. И призраки. Но русые всё-таки больше. Руки, идеальные руки, произведение искусства. Торчащее из-под сползшего одеяла острое плечо. Изгиб ключицы - сколько же времени он на него потратил! Совершенно неизящная стопа со смешной слишком сильно выпирающей косточкой - идеально в своём несовершенстве. Джуффин бы ещё долго мог предаваться гордости за самого себя, но Макс-таки успел проснуться, кажется, даже поздороваться, и теперь ждал, чем порадует его Почтеннейший Начальник - новым беглым магистром или трещиной в стене Холоми? Джуффин вытащил на середину комнаты стоящий за спиной предварительно припасенный кувшин с камрой: - Сначала проснись, Макс. - Видишь ли, Макс… - начал Джуффин, сам не зная, с какого края начать. - Есть некоторые вещи, которые в вашем мире покажутся несколько странными, но в нашем - они совершенно нормальны. Это как... магия. Парадоксально, но слова о волшебстве действовали на Макса одинаково, несмотря на все проведённые в Ехо годы. Почему-то в этот момент Вершитель напомнил Джуффину самого себя - чиффа с ушами торчком. Только что не принюхивается к воздуху. - Ведь в вашем мире за магию могли и на костре сжечь... - Джуффин, прекрати мямлить! - голос Махи в голове раздался вполне отчётливо. - Он же твоё творение! Ты сам неосознанно вложил в него восторженную любовь к себе, так пользуйся. - Махи, не отвлекай! - поморщился Джуффин. - Безмолвная речь, ничего серьёзного, - обратился он уже к Максу. – Возможно, тебе покажется странным выбор места и времени, но ты всегда сможешь остановиться... Одеяло сползло ещё ниже. Зря. Джуффин понял, что ни разу в жизни не прикасался к своему творению так, как это обычно делают другие творцы. Так, всего лишь касания, и то через лоохи. И он провёл ладонью по плечу Макса к локтю, затем, тыльной стороной - по щеке, отвёл в сторону встрёпанные волосы. Вершитель смотрел на него ошарашенно, размером глаз и выражением более всего сейчас напоминая какого-нибудь буривуха из особо глазастых. Но не дёргался. Выжидал. Любопытничал. А когда чиффа в приступе любопытства вылезает из норы, охотнику следует действовать быстро. Джуффин сгрёб Макса в охапку и сделал то, чего желал на протяжении вот уже скольких лет - поцеловал. Как ни странно, Макс не принялся отбиваться и орать, что его насилуют и лишают последней чести, кажется, он был слишком растерян, чтобы вообще думать. И пока он не сообразил, что, собственно, происходит, а, вернее, как ему на это следует реагировать, Джуффин вытряхнул Макса из одеяла почти до пояса, и принялся медленно, с долей осторожности, скользить руками по плечам, груди, спине. Руки Макса, весьма уверенно скользнувшие ему под лоохи, оказались для Джуффина неожиданностью такого уровня, которого он не испытывал со времён начала службы в Кеттари. Всё же и вправду - творение всегда будет накрепко привязано к творцу, пока сам творец не найдёт в себе силы отпустить его. Джуффин пока не находил. Лоохи и скаба быстро отлетели в сторону - любопытству и тяге к новым ощущениям некоторых сотрудников тайного сыска можно было позавидовать. Или это было не просто любопытство? - Джуффин... вы... моложе? Надо же, а он и сам не заметил, как сбросил с себя привычную маску. К лучшему. Иногда, когда ты понимаешь, что желание неисполнимо, ты прячешь его в самые дальние уголки сознания, но оно и там продолжает грызть тебя изнутри. И только получая желаемое, понимаешь, насколько сильно тяготило и направляло твои мысли само желание. Макс трогательно прижимался к начальнику, видимо, решив, что они тут на пару сходят с ума, а защиту он предпочитал искать именно у него. Впрочем, это не мешало Максу с присущим ему интересом изучить уверенными прикосновениями грудь, спину Джуффина, зарыться пальцами в коротко стриженые волосы - извечная лысина исчезла вместе с маской. Джуффин понял, что сейчас он - именно тот самый стержень личности, который следует закрывать от других подходящей личиной. Не осталось личин, не сейчас. У Макса смешно торчали лопатки и чувствовались под пальцами рёбра и позвонки. И куда только девается всё, что он уничтожает ежедневно у мадам Жижинды? Его волосы пахнут травами и немного - Хумгатом, два сердца бешено колотятся, губы горячие и сухие, и где только он успел научиться так целоваться? А кожа на шее слишком нежная, почти по-женски - это уже сам Джуффин постарался. Наконец-то он получил возможность прикоснуться к ней не только в своих фантазиях. - Ну и сколько вы будете заниматься детской вознёй? - Махи, замолчи и отвернись! - Какие мы нежные! Впрочем, Джуффин и так уже собирался перейти дальше... с другой стороны, это казалось преломлением ещё одной границы, и вряд ли дозволенной. Хотя Джуффин сам создавал Макса не особо парящимся по подобным поводам... так в чём проблема? Острые колени на секунду нервно сжались, а после с готовностью раздвинулись в стороны. Джуффин постарался максимально отвлечь Макса на поцелуи, пока его пальцы ловко раскрыли небольшой кувшинчик с весьма занятным бальзамом. Скользкие пальцы оказались внутри, Макс дёрнулся, но расслабился. Видимо, доверие к шефу у него было незыблемо и безбрежно. - Да что ты стесняешься, будто девица на выданье! - Махи... замолчи! - Вас, учеников, не понять... Молчишь - плохо! Не молчишь - плохо! Определенность - вот главная черта… - Махи... Умолк. Джуффин вновь обратил своё внимание на Макса. Щёки парня раскраснелись, волосы разметались по подушке, дыхание сбилось... не хватало только жертвенного взгляда. Вместо этого взгляд был весьма себе требовательный и даже размышляющий - а не взять ли всё в свои вершащие руки. Прикинув, что может натворить неудовлетворённый вершитель, Джуффин поспешил исправить положение. Он подался вперёд, чувствуя, как тело Макса с некоторым трудом принимает его. Дал ученику время свыкнуться с некоторыми нюансами - нет ничего более отвлекающего, чем мягкие поцелуи - губы, шея, плечи. Главное, дать время расслабиться, а дальше можно начинать двигаться - так же плавно и медлительно, как поцелуи, чуть надавливая на поясницу, заставляя приподнять бёдра. Макс выгнулся, почувствовав, что так ощущения от движений шефа из приятных переплавляются в нечто более интимное и острое. Его пальцы неосознанно впились в плечи Кеттарийского охотника, с губ сорвался первый лёгкий полустон - этот Вершитель умел и любил жить, и, не стесняясь, брал от любой ситуации всё, что мог. И Джуффин перестал сдерживаться, не почувствовав никаких возражений с другой стороны. Хотелось только задать вопрос - это точно у него впервые? Джуффин досконально знал, что точно, и всё же то, как его ученик откидывается на подушках, мнёт руками простыни, без стеснения или других не нужных сейчас чувств, было удивительно. Всё случилось даже быстрее, чем Джуффин думал. Видимо, им обоим слишком сильно желание стукнуло в голову. Ничего, в следующий... Джуффин осёкся, а затем с уверенностью решил: в следующий раз всё точно будет дольше, прочувствованней. - Однако интересные у вас представления о магии, Джуффин, - голос ученика срывался. – Впрочем, они не лишены некого шарма. В хихикающего в голове Махи Джуффину захотелось запустить чем-нибудь тяжёлым. Ступени сто седьмой, как минимум.