Лепестки

Мелодичный звон колокольчиков возле двери, неуловимый аромат духов и такой знакомый негромкий говор с прыгающими интонациями — Адаару даже не нужно было поднимать взгляд от кофе-машины, чтобы понять, что за гость заглянул в кофейню. Адаар коротко вздохнул и проследил взглядом за ним — как всегда, блистательным, одетым с иголочки, с тщательно уложенными волосами. Солнечная кожа сверкала, и от ее загорелого цвета словно становилось теплее посреди бесконечной осени. Он сбросил плащ, пристроил его на вешалку в углу зала, и открытые по локоть руки притянули взгляд Адаара окончательно. Казалось бы, чего здесь такого — ну, белая рубашка, ну, закатаны рукава… А он таращился на руки Дориана, и не мог их выбросить из головы. Имя он узнал давным-давно, когда Дориан Павус оставлял заказ — пожелал, чтобы ему к определенному числу испекли его любимый торт. Адаар тогда стоял рядом, и пока Сэра принимала предоплату, набрался смелости и спросил с вымученной улыбкой: — Готовитесь ко дню рождения? — Нет, — небрежно ответил тогда Дориан, даже не взглянув на него. Больше попыток завязать разговор Адаар не предпринимал. И так понятно, что все будет бесполезно. К тому же он терпеть не мог быть навязчивым. Кофейня пользовалась популярностью среди студентов института искусств, но поток гостей снизился, когда рядом открылся более доступный по ценам Старбакс. Однако Дориан так и не перестал посещать кофейню трижды в неделю, из чего Адаар сделал вывод, что в средствах молодой человек не стеснен. Впрочем, это было понятно и по его внешнему виду. Даже тот, кто совсем ничего не понимает в дорогих вещах и украшениях (например, Адаар), догадается, что костюмы сшиты из приличной ткани, а побрякушки — вроде колец, часов и (изредка) одного небольшого украшения в ухе — сделаны из золота и инкрустированы никак не стеклом. Адаар вздохнул во второй раз и принялся готовить латте. Сэра подошла спустя минуту, светясь от злорадства. Перегнувшись через стойку, она окончательно развеселилась. — Марочино. Он решил попробовать что-нибудь новенькое. Сначала Адаар подумал, что она шутит. Глянул на Дориана. Тот, соединив кончики пальцев, смотрел в окно в ожидании заказа. — Не может быть, — буркнул Адаар. — Ты просто хочешь очернить меня в его глазах еще больше. — С чего ты взял, что он о тебе плохого мнения? — хихикнула Сэра. — Он просто тебя не замечает. Хватит спать, громадина, марочино. И лимонную тарталетку с меренгой. — Ты ужасно злая, и это после всего, что я для тебя сделал. — Ты прибил мне одну полку за еду три года назад. И то через жопу. До смерти припоминать будешь? Адаар сокрушенно покачал головой. Потом, когда Дориан ушел, а они начали готовиться к закрытию, Сэра в приступе альтруизма подошла к Адаару и, пока никто не слышал, заговорила: — Хватит уже страдать. Он точно не заметит тебя. Ты ж сам видишь. К тому же он натурал. — Что? — Адаар вскинул брови и распрямился так резко (он пытался впихнуть поддон в кофе-машину), что врезался рогами в полку. — Быть того не может. — Разуй глаза. Ты хоть раз видел, чтобы он приходил без своей девушки? Адаар задумался. Да, на периферии зрения всегда вертелось что-то щебечущее и в оборочках, но… — Это его сестра, — безапелляционно заявил Адаар. Сэра посмотрела на него с жалостью. — Сестра, похожая на него, как я на слона? С другим этим… ну, болтовней… — Акцентом. — Именно им! — азартно подхватила Сэра. — Думаешь, ее растили в другой стране? Очнись уже. Сэра толкнула его в плечо и закатила глаза. По пути домой Адаар раздумывал над ее словами. И с чего он однажды решил, что Дориан — гей? Только по его ухоженному внешнему виду? Стереотипы большого света закрались даже в рогатую голову Адаара. Наверно, Сэра права. Адаар увидел его, влюбился, и даже думать не стал, что Дориан не играет на его поле. А ведь это следовало предположить с самого начала. Но гораздо лучше страдать от безответной влюбленности в надежде, что однажды Дориан обратит на него внимание, чем знать, что его чувства заранее обречены. Покачиваясь в автобусе, Адаар привычно пригибался, чтобы не ударяться о потолок на каждой кочке. И что его родители забыли в Ферелдене?.. Жили бы, как все косситы, на Сегероне… И не было бы никаких Дорианов, не было бы отсутствия перспектив и беспросветного существования. Добравшись до дома, Адаар решил, что пора что-то менять. Завершать. Сэра не зря подтрунивает над ним каждый раз. Она ясно видит, что он в тупике. Через два года Дориан закончит институт и упорхнет, а Адаар? Что ему делать? Не готовить же кофе до скончания веков. Ему нужно разрубить все узлы. И начать следует с отношений, которые так и не случились. В эту ночь он почти не спал. Спустился в подвал, разогрел горн. Взял медную болванку. Пусть Сэра смеется сколько угодно, но он не из тех, кто может просто так вздохнуть и отпустить чувства или мысли. Ему нужна физически ощутимая точка. Довел медь до нужной температуры, вытащил щипцами, уложил на наковальню и обжал. А дальше… дальше он перестал проговаривать привычные действия, весь погрузился в процесс. Наутро Адаар ехал на работу, держа в руках медную розу. На толстой ножке, с редкими листочками, с большим, начавшим распускаться бутоном, несколько лепестков уже полностью раскрылись. Если на него и поглядывали с интересом, то тут же отводили взгляды. Слишком уж угрюмый у него был вид. Настолько угрюмый, что даже Сэра вместо того, чтобы загоготать, примолкла и весь день держалась корректно, никак не высмеивая его страсть к художественной ковке. Может быть, Адаар и не был готов в самом деле попрощаться со всем, что ощущал к Дориану. Ему придется отказаться от привычки проверять обновления на его страницах в социальных сетях. Ладно, это самое легкое. Он так и не постучался в друзья к Дориану, и видел только его аватарку, а та менялась редко. Ему придется собрать волю в кулак и перестать смотреть взглядом побитой собачки на то, как Дориан пьет кофе или отправляет в рот ложку десерта из взбитых сливок. Что гораздо хуже, ему придется перестать мечтать перед сном, как он в один прекрасный день подойдет к столику Дориана, завяжет непринужденный разговор, сразит его остроумием и обаянием, и Дориан влюбится в него немедленно… вот от этого действительно сложно отказаться. Впрочем, можно каждый раз напоминать себе, что напротив Дориана вечно сидит его сестра. Вернее, девушка. Или кто она там ему. Допустим, гей-радар Сэры работает лучше его собственного, и она не ошиблась. Конечно, не ошиблась, Дориан и впрямь не похож на эту куклу в оборочках, как можно было не замечать ее и считать сестрой… У Адаара заныло между ребер. Готовя кофе для очередного гостя, он украдкой опустил руку под стойку, дотронулся до стебля медной розы, и ему стало спокойнее. Вот и хорошо. Он подарит ее, и вместе с ней отдаст все чувства, что скопил за эти три года, попрощается с ними и больше никогда не вспомнит. Если правду говорят, что можно вложить душу во что-то, то он всю ее вылил в эту розу, и ничуть об этом не жалеет. Стрелки часов подходили к трем, а Дориана все не было. Адаар давно еще заходил на сайт института, чтобы узнать расписание, и знал точно: именно сейчас большой перерыв. Именно в три часа Дориан заходит в кофейню. Но его все не было. Как и всегда, к вечеру становилось все больше посетителей, почти все столики были заняты, а Дориан так и не пришел. Адаар увидел в этом знак: продолжай страдать, толку от твоей розы… К тому же он надеялся подарить ее, когда из свидетелей будет Сэра да новенькая официантка, которая собирается увольняться через две недели. К целому залу народа он не был готов. Хорошо, что Дориан не пришел, роза может подождать, не завянет, а он еще немного покупается в своей бессмысленной и безнадежной любви. Колокольчики звякнули, их звук был едва различим за гомоном голосов, и Адаар повернул голову к открывшейся двери. Впустив с улицы досадную морось, сыпавшую с неба, внутрь зашел, конечно же, Дориан. Зато сегодня он был один — Адаар несколько раз моргнул, чтобы в этом убедиться. Отчасти это удача, но… Сэра, будто уловив его сомнения, прошипела перед тем, как уйти к Дориану за заказом: — Хватит сопли жевать. Понял, да? Адаар проследил, как Дориан, стряхнув с пальто капли воды, вешает его, а потом идет к столику у окна. Сегодня на нем была черная рубашка с синим блеском, и две верхние пуговицы были расстегнуты. Адаар сглотнул. А может, ему и впрямь стоит пострадать еще пару лет, наслаждаясь своими фантазиями? Реальная жизнь подождет, он вполне обойдется без настоящего, а не выдуманного, партнера… Он опустил взгляд и посмотрел на розу. Нет. Он подарит ее, и все. Конец. Занавес. Он больше не может проводить время за компьютером, изучая интересы Дориана, не может смотреть его любимые фильмы и читать книги, названия которых он указал на своей страничке. И уж тем более он не будет больше часами разглядывать его фотографии. К счастью, у Сэры не было свободного времени. Она бегала от одного столика к другому, то принося, то забирая счет, обслуживала новых гостей и протирала столы после старых. Ей удавалось только бросать на него гневные взгляды и корчить рожи: Адаар до сих пор не подошел к Дориану. Тот уже допивал свой кофе — он действительно перешел на марочино — и заканчивал десерт. Сэра вернулась к кассе, пробила чек и вложила его в кожаную книжечку. Адаар опустил ладонь ей на запястье и забрал книжечку сам. Взял в другую руку розу и насупился. — Ой. Кто решился! Несмотря на гомон, стоявший в зале, и музыку, звучавшую под потолком, собственные шаги казались Адаару оглушительными. Лишь возле столика Дориана он понял, что это стучало сердце. — Ваш счет, — буркнул Адаар и положил книжечку. Дориан поднял на него чуть удивленный взгляд (еще бы, его всегда обслуживали милые девочки). — И вот. Адаар положил на стол розу. Дориан, помедлив, коснулся ее стебля кончиками пальцев. — Это… мне? — уточнил он. — Угу. Адаар не знал, почему все еще стоял рядом с ним. Резко все потеряло смысл — и толпа людей вокруг, и Сэра, наверняка следящая за ним и потешающаяся — все стало безразлично. Дориан с интересом взял розу обеими руками, взвесил и одобрительно хмыкнул. — Сам выковал? — Дориан коротко глянул на него, кинул взгляд на бейдж с именем и опять переключился на розу: провел кончиком указательного пальцы по стеблю, потрогал лепестки, словно измеряя их толщину. — Ну да. Самое время проявить остроумие, пронеслось в голове Адаара. Выдать одну из миллиона фраз, которые он придумывал ночами, заставить Дориана рассмеяться, а потом ненавязчиво предложить выпить кофе в другом месте, а еще лучше у Адаара дома, и… вот только ни в одной своей фантазии он не дарил Дориану розу в знак прощания. — Какие таланты работают у вас в кофейне, — хохотнул Дориан. — А та грубиянка случайно по дереву не вырезает? Адаар поморщился: уже не первый гость называл Сэру грубой, и как только она не вылетела… — Не думаю, — сказал Адаар. В нем резко проснулось красноречие, и он добавил: — Я вообще не знаю, чем она увлекается. Мы просто работаем вместе. — Не принимай мой вопрос всерьез, — Дориан положил наконец розу на стол и посмотрел на Адаара. — Я всего лишь пошутил. — А… ну, вот ваш счет, — Адаар окончательно смутился и торопливо отошел от столика Дориана. Вот и настал момент, когда объект его обожания посмотрел на него. Впору обвести этот день календаря красным кружком и праздновать каждый год. Дориан смотрел на него в упор несколько мгновений, и Адаар даже выдержал его взгляд. Точнее, выдерживал, пока позорно не сбежал… Он должен был вернуться к кофе-машине, но вместо этого спрятался в подсобку и сел на пустой ящик. В потемках не заметил, что тот был из картона, а не досок, и рухнул на пятую точку. Выругался. Встал, отряхнулся… так и остался стоять столбом, чтобы больше ничего не сокрушить. Отлично пообщались. С толком. Неплохое прощание. После такого только надежды лишние появляются… Спустя минут пять Сэра вытащила его из подсобки (даром, что она — миниатюрная эльфийка, а он — огромный коссит) и прошипела, что от работы его никто не освобождал. Всю дорогу до стойки она тыкала его кулаком в спину и говорила: — Оделся, значит, взял розу. И ушел. С розой. Все головой вертел, тебя высматривал. Ты чего ему наплел? — Ничего, — буркнул Адаар. — Сказал, что вот его счет. — И? — И что сам розу выковал. Исключительно потому, что он спросил об этом. — Если бы мне угрюмый тип, которого я вижу впервые в жизни, подарил железную розу… — Она медная. — …то я бы решила, что он маньяк. Пнула бы в колено и убежала. — Вот и он убежал. Остаток дня Адаар провел как в тумане. Следующий день, впрочем, тоже. Избавиться от Дориана, засевшего в голове, так и не получилось. На третий день он ненадолго вынырнул из резко охватившего его болота уныния, когда в кофейню вошел Дориан — под ручку с барышней в оборочках, теперь Адаар замечал ее всегда, — но сразу же поник, потому что Дориан дошел до привычного столика у окна и, как ни в чем не бывало, заказал марочино и панакоту с малиной. Нет, а на что он, собственно, надеялся? Что роза заставит Дориана воспылать к нему чувствами? Или что он хотя бы просто будет здороваться с Адааром, появляясь в кофейне? Какая глупость. Дориан — гость, просто посетитель их уютного заведения, и он вовсе не обязан как-то отвечать на знаки внимания Адаара. Если быть совсем верным — на один знак. Целый один за эти три года. Адаар таращился на кофе-машину и предпочитал думать, что его не видно за стойкой. Кто знает, может, если представлять это очень усердно, то он и впрямь исчезнет? — Привет. Адаар вскинул голову. Облокотившись на стойку, напротив него стоял Дориан, сверкая идеально ровным рядом белых зубов. — Э… здравствуй? — Адаар смешался. Профессиональная этика предписывала общаться с гостями вежливо, но Дориан так непринужденно перешел на «ты», что Адаар не успел перестроиться. — Хочу еще раз поблагодарить за розу. Нашел для нее место на каминной полке. Теперь каждое утро, натыкаясь на нее взглядом, невольно начинаю думать о сильных руках и истинно мужских занятиях, — Дориан подался немного вперед и заглянул за стойку. На мгновение Адаару показалось, что он сделал это не из любопытства, а чтобы скрыть вспыхнувшее смущение, но тут же отогнал эту мысль. Нет, такому человеку смущение неведомо. — Я рад, — Адаар проявил чудеса владения речью. По крайней мере, в голове у него это прозвучало гораздо лучше, чем вышло на самом деле. — Я вот что хотел спросить… А что ты еще можешь выковать? Дориан даже привстал на цыпочки, чтобы быть вровень с Адааром, а не смотреть на него снизу вверх. Адаару сразу же захотелось полусогнуть колени, чтобы не вынуждать Дориана напрягаться. Подавив это желание, он набрал воздуха в грудь, словно его ждал долгий монолог, и ответил: — Решетку фигурную… например. — А еще? Не стесняйся, ты можешь поделиться со мной всем, — Дориан игриво усмехнулся. Нет, конечно, он просто усмехнулся, а вся игривость Адаару померещилась. Ему показалось несправедливым, что Дориан поднял тему, на которую Адаар в любое другое время может говорить бесконечно, а сейчас не получается и слова лишнего выдавить. Он облизал губы и медленно, будто у него были проблемы с выражением своих мыслей (впрочем, при Дориане они как раз-таки были) заговорил: — Птиц часто кую. Пару раз делал на заказ грифонов — размером с мою ладонь. Еще украшения иногда заказывают, только они тяжелыми получаются. А разок сделал вот таких драконов, — он развел руки чуть больше, чем на ширину плеч, — для ворот. Мог бы что-то масштабнее попробовать, но нужен горн посерьезнее, чем у меня в подвале. — У большого мужчины должен быть большой горн, — на губах Дориана гуляла улыбка. — Собственно, я интересуюсь вот почему: наш профессор решил, что было бы полезно провести несколько семинаров с необычными материалами, а заодно попробовать новые формы… — он замолк, глядя на Адаара. Тот изо всех сил старался сконцентрироваться на словах Дориана, а не на определении цвета его глаз. Зеленые? Нет… Серые? Нет… В них словно разом все оттенки сотканы, переходят из одного в другой. Оливковые? Уже ближе… Дориан тем временем продолжил, так и не дождавшись, что Адаар подхватит его мысль: — Короче говоря, раз уж ты куешь на заказ, ты не сможешь выковать голову коссита? Адаар удивленно поднял брови. Дориан, по-своему истолковав его молчание, добавил: — Разумеется, не за спасибо, институт с удовольствием проспонсирует это приобретение, руководство вообще сквозь пальцы смотрит, на что профессор просит финансирования… — в его голосе появилось легкое раздражение. — Я сделаю, — торопливо сказал Адаар. — В каком размере? — Натуральном, конечно же. — Будет весить, как гиря, — честно предупредил Адаар. — Это меня никоим образом не пугает. Возьму за рога, как за ручки пакета, и донесу. Адаар не смог найти, что ответить, и просто продолжил смотреть на Дориана. Повисло неловкое молчание. Кажется, подошло то самое время, когда можно пригласить Дориана в мастерскую посмотреть на процесс ковки, но это не только звучит пошло, но еще и в целом похоже на сомнительную затею, но что терять? Адаар почти уже открыл рот, чтобы произнести очередную глупость, но со спины Дориана приближалась Сэра и изо всех сил выпучивала глаза, двигая ладонью возле горла. Адаар помедлил, и момент был потерян. — Отвлекать работников от работы запрещено! — гаркнула Сэра. Дориан обернулся к ней. — На этот раз даже без слова на букву «ж», похвально, зато тавтологию вставила, — он ухмыльнулся. Сэра подозрительно быстро отпрыгнула от него в сторону и буркнула: — Давай без этих заклинаний. Дориан легко засмеялся и вернулся к столику. Адаар же уставился на Сэру: — Ты при нем произносила слово «жопа»? — Не «жопа», а «жрать». Неважно! — Сэра обежала стойку, подошла к Адаару вплотную и, встав на цыпочки, прошипела ему в ухо: — Ты знал, что он — маг? — выплюнула она с отвращением. — С чего ты взяла? — тихо спросил Адаар, не отрывая взгляда от Дориана. Тот сидел к нему спиной и беседовал со своей спутницей. — Поболтала с его подружкой. Она проговорилась. — Надо же… — Адаар не мог оторвать зачарованного взгляда от Дориана. Мало того, что этот человек — просто совершенство, так еще и маг… В мире почти не осталось волшебства, встретить мага от силы раз в жизни можно. А у него под носом все это время был настоящий колдун. Еще и такой красивый. — В общем, хватит его окучивать! — рявкнула Сэра ему в ухо. Адаар поморщился. — Слушай, разве что-то изменилось теперь, когда ты узнала, что он маг? Сэра посторонилась. Глаза ее метали молнии. Адаар отмахнулся — что с нее взять. У него предрассудков на этот счет нет. Наоборот, он восхищен еще больше. Он заметил, что Сэра не попрощалась с Дорианом и его спутницей, когда они собрались уходить, а счет забрала без улыбки. Дориан же только усмехнулся и махнул рукой Адаару — мол, помнишь, о чем мы говорили? Я жду свою черепушку. С заказом Дориана Адаар расправился за выходные. Голова коссита получилась даже больше, чем следовало бы. Черты лица были грубоватыми, но для изображения воина простительно. Поездка в автобусе вместе с медной головой вышла еще веселее, чем с розой. Вокруг Адаара образовалось много свободного пространства, пока он одной рукой держался за поручень, а второй придерживал за рога медную голову, устроив ее у себя на плече. А когда он появился с нею в кофейне, то даже Сэра не сразу обрела дар речи. Адаар невозмутимо поставил голову под кофе-машину, надел фирменный черный фартук и сделал вид, что ничего экстраординарного не произошло. Он подумал, что все к лучшему. Да, он так и не избавился от тоски по Дориану, зато тот теперь приветственно кивает ему каждый раз, входя в кофейню, и его девушка в бантиках и оборочках, судя по движению губ и улыбке, тоже здоровается. Сомнительное достижение, но лучше, чем ничего. Если задуматься, то вся его жизнь строится по принципу «лучше, чем ничего», а еще «могло быть и хуже». Дориан появился раньше обычного — в час дня и в одиночку. Помахал рукой Адаару и сел за столик. Подождав, пока Сэра возьмет у него заказ и удалится, Адаар подхватил голову и понес ее Дориану. — Привет, — сказал он, водружая голову ему на стол. — И тебе хорошего дня, — жизнерадостно ответил Дориан. — Ого! Так быстро! — он попробовал поднять голову за рога и одобрительно крякнул: — И так тяжело. Впечатляет. Так сколько?.. — Потом решим, — Адаар ушел от разговора о деньгах. Он хотел просто побеседовать, может быть, узнать о Дориане побольше, но в голову ничего не шло. Ему на помощь пришел сам Дориан: — Похоже, у тебя много свободного времени по вечерам? Я думал, что у тебя уйдет на работу месяц, не меньше. — Все время, что я провожу вне кофейни, я свободен, — пробормотал Адаар, отчасти уязвленный необходимостью признаться в своем одиночестве. Он торопливо переменил тему: — А как твой профессор узнал о розе? Ты пришел с ней в институт? — О, нет, — Дориан непринужденно указал ему на кресло напротив, но Адаар покачал головой: не положено во время рабочего дня сидеть с гостями. — Я просто выложил фото в инстаграм, а он на меня подписан… Ты есть в инстаграме? Мне не хватает одного подписчика до пятисот штук. — Я зарегистрируюсь, — пообещал Адаар, а сам подумал: и как я прошляпил, что у него есть еще и там аккаунт? Программа слежки где-то дала сбой… Дориан просиял: — Прекрасно. Осталось набрать еще столько же, и я стану тысячником. Адаар смотрел на него и понемногу начинал улыбаться. Сэра вечно говорила, что он не лыбится, а скалится, и ему очень не хотелось оскалиться на Дориана, но уголки губ так и поднимались вверх. От перспективы демонстрации клыков его спасла та же Сэра: она принесла десерт и брякнула: — А кофе нет! — Вообще нет или для меня нет? — уточнил Дориан. — Для тебя, — буркнула Сэра. — Все у нас есть, — Адаар нахмурился. — Иди, рассчитай гостя, — он кивнул в другой конец зала и повернулся к Дориану: — Извини. Она просто не в духе. — Она уже который день не в духе… — задумчиво сказал Дориан. — Жози ей что-то сболтнула? — Жози? — ухватился Адаар за имя. — Твоя девушка? — Моя… что? Нет, — Дориан хмыкнул. — На первом курсе ее преследовал навязчивый поклонник, и я предложил ей свою компанию в качестве защиты. Поклонник исчез, а дружба осталась. — Ах вот оно что… а я думал, она твоя девушка, — тупо повторил Адаар. — Нет, не мой профиль. Так для меня сегодня будет кофе? — Дориан, улыбаясь, смотрел на него. — Через три минуты, — пообещал Адаар и направился к стойке. Дориан кинул ему в спину: — Я засекаю время. Адаар ускорил шаг. Кофе, впрочем, у него все равно отняла Сэра и вызвалась отнести сама, как бы ей ни были противны маги. — Не вздумай с ним ничего сделать, — Адаар перегнулся через стойку и поймал ее за плечо. — Лапы убери! Ничего я не сделаю. — Он маг, и он сразу поймет, что ты в стакан плюнула. Я ведь за тебя волнуюсь. Сэра сверкнула глазами. Судя по тому, как она быстро дошла до столика Дориана, слова Адаара и впрямь на нее подействовали, и плюнуть она не успела. Адаар сделал мысленную пометку провести воспитательную беседу с Сэрой в конце рабочего дня. Или просто относить кофе Дориану самостоятельно. * Первый рисунок Дориан ему показал на следующий же день. Сказал, что не смог удержаться, и дотащил голову до дома, прежде чем отдать институту. На листе бумаги карандашом был зарисован коссит в профиль. Он был не слишком похож на выкованную Адааром голову, но что-то подсказывало, что это сделано специально, от нежелания просто копировать. Дориан перерабатывал образ, искал в нем основу, а детали добавлял свои. Он спросил, кто стал прототипом этой головы, и Адаар ответил, что Аришок — герой многих легенд, по чьему имени теперь дали военное звание. Дориан одобрительно покивал головой, скрутил лист с рисунком в трубочку и уложил в тубус. Следующую работу Дориан принес ему через месяц. На огромном листе голова коссита, на этот раз идеально повторяющая медную модель, множилась в нескольких ракурсах. Дориан с досадой пожаловался, что профессор вынудил их срисовывать подчистую, без добавления своих элементов или выдумывания черт, а это ужасно скучно. Жаль, что другой головы, да и остальных частей тела у них нет… — Разве что… — Дориан умолк. Адаар приготовился к просьбе выковать коссита в полный рост. — Разве что ты согласишься побыть натурщиком, — огорошил его Дориан. — Я? — недоверчиво переспросил Адаар. — Опять шутишь? — Я предупреждаю тебя, когда шучу, чтобы ты не забыл рассмеяться, а в этот раз, как видишь, я ничего не сказал. Так что, у тебя найдется три часа свободного времени? — Ну… я не модель, — Адаар понизил голос и невольно огляделся. Главное, чтобы Сэра не услышала. Иначе будет насмехаться еще полгода. — Модели нам и не нужны, нам нужны натурщики. Тебе просто нужно будет сесть или лечь и стараться не двигаться, пока на тебя будут таращиться десять человек и скрипеть карандашами. Тебе ведь не в новинку! — воскликнул Дориан. — Ты за стойкой своей целыми днями как истукан стоишь, со стеной сливаешься. Так вот почему ты столько времени не замечал меня, хотел сказать Адаар, но сдержался. Идея позировать перед студентами казалась ему странной, но Дориан смотрел на него своими невообразимыми глазами, и отказываться становилось неловко. — Вы разденете меня? — обреченно спросил Адаар. — Если ты позволишь, — хищно ответил Дориан. — Но, к сожалению, мы все там люди приличные, и обнаженную натуру прикрываем драпировкой, чтобы заодно потренироваться и в изображении ткани. Все самое интересное будет спрятано, а ты не посрамишь свою честь. Так что? Мы договорились? К слову, институт тебе еще за голову не выплатил ни гроша… — Да не надо мне денег, — смутился Адаар. — Любой труд должен оплачиваться, особенно если он оплачивается из государственной казны, — пропел Дориан. — Я бы принял в качестве платы кое-что другое, — машинально сказал Адаар, думая о своем. Дориан изогнул бровь. — И что же это? Удиви меня. — Впей чшчку кфе смнй. — Прости, не расслышал? — Дориан озадаченно посмотрел на него. Адаар собрался с духом и сказал нормально, а не себе под нос: — Выпей со мной чашечку кофе. Только не здесь. В любой другой кофейне, где я буду без фартука. — Ты приглашаешь меня на свидание? — Дориан улыбался до ушей. — Веселись и смейся сколько угодно, это никак не заденет мое самолюбие, — буркнул Адаар, думая, что его самооценка только что упала и разбилась вдребезги. — Все равно я приду к вам позировать в простыне, раз мы договорились. — Кофе я тоже не против выпить. Как насчет… завтра вечером? После твоей смены? — Она заканчивается в десять, — предупредил Адаар. — Не бойся, я провожу тебя и не дам в обиду грабителям. Проходившая мимо Сэра захихикала. Дориан же изящно мотнул головой, поправил и так идеально лежащую прядь волос и, весь сияя, посмотрел на Адаара. — Тогда завтра в десять я жду тебя, — сказал Адаар. Дориан довольно улыбнулся и ушел в институт — он уже и так опаздывал на пару. Адаар проводил его на прощание взглядом. С ума сойти, он позвал Дориана на свидание. Спустя три года молчаливых страданий. Его сказка становится былью, и страшнее всего даже не то, что реальность окажется не такой, как его фантазии. Будет просто ужасно, если Дориан будет еще лучше, чем Адаар мог себе представить, и при этом его отвергнет. А он имеет все на это основания. Дориан — красивый, умный, талантливый, более того — он маг… А Адаар? Да чем вообще он может похвастаться… К вечеру следующего дня он лишь чудом не впал в уныние, окончательно разочаровавшись в себе. В десять вечера Адаар убрал фартук, надел вместо него куртку и, увернувшись от Сэры, жаждущей, чтобы он вместе с ней снял кассу, вышел на улицу. От скрытой тенью стены отделилась фигура — Дориан ступил в пятно света от фонаря. Волосы его запорошил едва заметный снежок. — Куда ты меня приглашаешь? — радостно спросил он. Пришлось признать, что в десять вечера активно работали только бары. Их вечер начался за крайним столиком с двумя коктейлями — Дориан взял что-то трехслойное и цветное, а Адаар попросил лонг-айленд, потому что других коктейлей, особенно сладких, с сиропами, не признавал. Дориан склонился к нему и, перекрикивая музыку, спросил: — Ты приехал в Ферелден, чтобы научиться готовить кофе? Адаар усмехнулся. Он приблизил губы к уху Дориана, дурея от дозволенной близости, и ответил: — Мои родители переехали сюда по работе лет пятьдесят назад. Пожили, завели меня, а четыре года назад уехали обратно. Я остался. Глупо звучит, когда на голове рога, но я на сто процентов ощущаю себя ферелденцем. Адаар выпрямился, хотя больше всего ему хотелось лизнуть Дориана в ухо, прикусить мочку и облизать каждый дюйм его тела. Дориан, не подозревая о его желаниях (а может, он все прекрасно знал, но не подавал виду), покивал. Сказал, что сам приехал из Тевинтера почти по зову сердца, а точнее, из чистого безрассудства и желания отделиться от отца. — Я не создан для управления его корпорацией, понимаешь? — проорал Дориан. — Ты создан для искусства, — согласился Адаар, и он имел в виду Дориана в качестве объекта искусства, а не того, кто его создает. Они выпили не так уж много — Адаар чувствовал себя совершенно трезвым, а Дориана выдавали только опьяневшие глаза и немного путаные движения. Зато Адаар рассказал, что ковке его научил отец, а в том, что у него нет профессии, он виноват сам. Ему было бы куда проще на Сегероне — он бы вступил в армию наемников, как и почти все его ровесники, и не задумывался бы над будущим. Не то чтобы он хотел воевать… Но и кофе готовить ему тоже всю жизнь не хочется. Дориан утешил, что Адаар наверняка расширит базу клиентов, и его розы и решетки станут приносить стабильный доход. Сам Дориан не сомневался в блестящем будущем. Все дороги были перед ним открыты, и он наслаждался жизнью. Они вышли из бара. Транспорт уже не ходил. Время подбиралось к часу ночи. — Пойдем пешком! — Дориан, поскользнувшись на тонкой корке льда, схватил Адаара за локоть, чтобы не упасть. Адаар инстинктивно положил ему ладонь на талию, готовый поймать. Дориан замер и вскинул голову. Нужно только наклониться и поцеловать… Адаар замер, очарованный лицом Дориана в мягком желтом свете фонарей. На его волосах таяли крошечные снежинки, а губы были приоткрыты, словно в удивлении, словно он в первый раз увидел Адаара. Дыхание перехватило. Пальцы Дориана, сжимавшие локоть Адаара, расслабились и легли на плечо (Адаар невольно напряг бицепс), и весь он будто изменился, стал мягким, гибким, так и стремившимся к этому поцелую. Адаар потянулся к нему… Раздался звон бутылки, чей-то мат. Дориан, вздрогнув, обернулся на шум. Какой-то пьянчужка воевал со стеной в подворотне, не обращая на них ни малейшего внимания, но момент уже был потерян. — Дойдем до площади — и вызовем такси, — сказал Адаар. Он хотел взять Дориана за руку или приобнять за талию, но тот спрятал руки в карманы пальто, и Адаар просто пошел рядом с ним. Дориан, немного навеселе, болтал в быстром ритме, иногда проглатывая окончания, и говорил, что отлично провел время, Адаар — отличный парень, а алкоголь даже лучше кофе, и лучше бы он готовил коктейли, а еще можно просто купить бутылку хорошего вина, если Адаар, конечно, разбирается в вине… Адаар его не перебивал. Получал удовольствие от голоса Дориана. Ему было так хорошо, что хотелось кричать. Дориан с ним шел рука об руку, беседовал, по-настоящему был здесь — а не в фантазиях и пустых мечтаниях. И может быть… может быть… На площади они поймали такси. Забившись на заднее сиденье, Адаар пробурчал, что все здесь сделано под людей или, того хуже, эльфов, а мужчине с его комплекцией приходится сгибаться в три погибели. Дориан хохотнул: — Ты можешь лечь ко мне на колени. — Тогда я проткну что-нибудь рогами — или сиденье, или, что вероятнее, тебя… Хотя отказаться полежать на коленях Дориана было сложно. Адаар сделал вид, что пытается уместиться в машине так, чтобы рога не бились о крышу, и наклонился, прижавшись виском к голове Дориана. Впереди, в проеме между сиденьями, стелилась дорога, вся в огнях ночного города, мелькали вывески. Дориан назвал свой адрес — разумеется, дом в престижном районе, — и такси мчало их по пустой трассе на скорости почти в сто миль в час. Из приемника лилась тихая музыка. Все стало сказочным, словно утро перед днем рождения, когда ожидаешь поздравлений и подарков. Адаар не глядя нашел ладонь Дориана и накрыл ее своею, полностью спрятал под своей лапищей. Ему было так хорошо, как не было за последние много лет. Дом Дориана — высокий, в два этажа, белый — впечатлил Адаара. Они вылезли из машины. Адаар довел Дориана до двери и, не дожидаясь приглашения (или, что гораздо вероятнее, его отсутствия), поблагодарил за прекрасный вечер. — Можем повторить, — Дориан улыбнулся. Над его дверью горел светильник, покачиваясь на ветру, и отбрасывал неровные блики на щеки Дориана, но Адаара все равно посетило четкое ощущение, что судьба дает ему второй шанс, повторяя прошлую ситуацию. Он не стал тратить время на раздумывания и склонился, целуя Дориана. Он обхватил его лицо ладонями, положив большие пальцы на виски, безжалостно смял прическу, прижав упруго уложенные пряди, и коснулся губ Дориана своими. И он едва не закричал от счастья, когда Дориан приоткрыл рот и ответил на поцелуй. Дориан приподнялся на цыпочки, обнял Адаара за шею и ответил ему легко, с удовольствием, которое не сыграешь — Адаар чувствовал каждым нервом, что и Дориан наслаждается поцелуем, в нем не говорит алкоголь или вежливость, он действительно тоже хотел этого. Адаар сжал его нижнюю губу своими, рвано выдохнул, провел по острой и ровной кромке зубов Дориана языком. Дориан незамедлительно перехватил инициативу и скользнул языком Адаару в рот. Тот машинально прикусил его, не отпуская несколько секунд, а как только разомкнул зубы, Дориан отстранился на дюйм и прошептал: — Мне нравится. Адаар весь стал струной, гранатой с сорванной чекой, огромное сердце бухало в груди, а в паху тянуло от возбуждения. Он не ждал приглашения, и даже не думал об этом, нет, но переживать неловкое прощание все равно не хотел. Он коснулся губ Дориана — быстро, мимолетно, и шепнул: — Спасибо. Он мягко отпустил Дориана и спустился по ступенькам. — За что? — спросил его Дориан, повысив голос. Адаар обернулся: — За вечер. За поцелуй. За то, что ты со мной, добавил он про себя. Прогулка по холоду, с ветром, бьющим в лицо, вернула его с небес на землю. Дориан еще не был с ним. Да, они целовались… но что значит поцелуй? Ровным счетом ничего. Игра, приятные ощущения, способ узнать друг друга немного в ином ракурсе. После трех лет ожидания легко поверить во что-то, но тем больнее, когда надежды разбиваются. Адаар не знал, захочет ли наутро Дориан с ним отношений. Может, это алкоголь… Или просто интерес как к необычному объекту — косситов и впрямь редко заносило дальше Сегерона или Пар Воллена. Но ему так хотелось стать ближе… До дома он шел около часа, что, учитывая разбушевавшуюся непогоду, не такой уж плохой результат. В душе он сначала отогревался, шевелил отмерзшими пальцами на ногах, а потом ласкал себя, думая о Дориане. Как он любит? Конечно, он будет сверху, поначалу — точно сверху, нужно быть безумцем, чтобы насадиться на огромный член коссита… А как, наверно, хорошо доставлять ему удовольствие ртом. Если Дориан так эмоционален во время поцелуя — жмется ближе, постанывает в рот, а потом смотрит одурманенным взглядом — то каков он во время секса? Адаар так хотел узнать его, увидеть, ощутить. Он кончил, думая о губах Дориана — идеально очерченных, пухлых, мягких… о губах, которые он сегодня целовал. * На следующий день Дориан зашел со своей подругой в оборочках и бантиках, как ни в чем не бывало подошел с ней к стойке и, облокотившись на столешницу одной рукой, второй поманил Адаара. Тот, опасливо покинув убежище с кофе-машиной, приблизился. Дориан схватил его за рог, подтащил к себе поближе и коротко, приветственно поцеловал. Отстранившись, он потер большим пальцем рог и вежливо сказал: — Знакомься, Жозефина Монтилье. Жозефина, это Караас Адаар. — Очень приятно, — прощебетала она и протянула ему руку. Адаар, смешавшись, дотронулся до нее губами, так и не решившись пожать. Жозефина мило покраснела. — Я подожду тебя за столиком, Дориан, — дотронулась она до его локтя и упорхнула. — Зря ты за рог, вдруг у косситов там эрогенная зона, — буркнул Адаар, все еще удивляясь новому знакомству. Хороший знак — Дориан не собирается прятать его от друзей. — Нет там никакой зоны, я изучал анатомию косситов, — безапелляционно ответил Дориан. Адаар не стал уточнять, с какой именно целью Дориан этим занимался, и понадеялся на лучшее, хотя еще только вчера отговаривал себя от этой привычки. — Когда у нас второе свидание, душа моя?.. Второе свидание они провели в выходной Адаара на катке. Дориан скользил по льду виртуозно, а Адаар пытался не упасть. Трижды он потерпел поражение и встретил лед пятой точкой под заливистый смех Дориана. Но оно того стоило: на третий раз Дориан даже пожалел его и потер ушибленное место. Болеть не перестало, но в кое-каком другом месте стало тесно. Уходя с катка, Адаар хотел угостить Дориана кофе из автомата за неимением поблизости лучше, но тот неожиданно предложил: — Не покажешь мне свою мастерскую и горн? Заодно и чаем угостишь, у меня уже скоро наступит передозировка кофе, и я больше никогда не смогу уснуть. Адаар моргнул. — Поехали. Он был рад не только по очевидным, но и по вполне бытовым причинам: штаны из-за падений промокли. По дороге домой он задал давно мучивший вопрос: — Почему ты рисуешь, как все остальные? Мог бы просто… просто приказать карандашу, и он бы все сделал за тебя. Дориан подозрительно на него глянул. — Так вот что выболтала Жози… Она так восхищается мной, что не может сдержать восторга. Понимаю ее, но язык все-таки следует держать за зубами. — Извини, — Адаар подумал, что ему тоже было бы нелишним прикусить язык. Как бы не разрушить гармонию, возникшую между ним и Дорианом… — Ничего. Понимаешь, магия — отдельное искусство. Она почти забыта. Все, что я могу — так, фокусы, огонь без зажигалки и мелкие проклятия. Для серьезных вещей — целительства, например — нужно посвятить этому всю жизнь. А я не хочу. А смешивать магию и арт — совсем глупость. Карандаш скопирует предмет, счертит его, как фотографию, и в нем не будет искры. Я избегаю пустого копирования. — То есть, другими словами, ты не упрощаешь себе жизнь. — Верно, я усложняю ее всеми доступными способами, — хмыкнул Дориан. — Мог бы найти себе мальчика с курса, а в результате гуляю с косситом, который люстры рогами задевает. — Я ведь и обидеться могу, — притворно нахмурился Адаар. Дориан привстал на цыпочки и быстро поцеловал его. — Обидеться? На меня? Да ты шутишь. Адаар церемонно открыл перед Дорианом дверь и пригласил его зайти. Он, как и обещал, заварил чай, выставил печенье (Дориан с сомнением поковырял его и отказался, аргументировав отказ тем, что не ест камни) и ретировался в комнату, чтобы переодеться. Когда он вернулся, Дориан, грея руки о чашку, бродил по кухне. — Ожидал увидеть все в фигурных решетках, — пояснил он. — Вот незадача… Адаар, хмыкнув, повел его в подвал. Дориан ехидно спросил: — А цепи будут? Или что там в моде у маньяков, которые следят за своими жертвами по три года? Адаар, остановившись на середине лестницы, посмотрел на него круглыми глазами. Дориан засмеялся: — Видел бы ты себя сейчас. Тебя сдала твоя подружка-грубиянка. Надеялась, что это оттолкнет меня от общения с тобой. Не удалось. Я только больше заинтересовался. Аддар с облегчением выдохнул. — Если тебе так хочется, я могу и цепи выковать. Дориан спустился, и Адаар повел его на короткую экскурсию. — Это наковальня… вот несколько пневмомолотов. Разного размера. — Я сразу понял, что они не одинаковые! — А вот заготовки… их я кидаю в горн и грею. Вот горн. — Очень занимательно. — Ты издеваешься? — Адаар посмотрел на Дориана, прищурившись. — Конечно, — тот резко подался вперед, подтолкнул Адаара к стене (он сам отступил, потому что Дориан, при всем его желании, не смог бы снести его своим телом) и поцеловал. Адаар крепко обхватил Дориана руками, прижал к себе. Спустил ладонь пониже спины, положив на упругие ягодицы. Дориан, вздохнув, притерся ближе, и через ткань брюк Адаар почувствовал его напряженный член. У него самого встал почти мгновенно — Дориан, его прекрасный, такой желанный Дориан вжимался в него, терся пахом и целовал, стиснув пальцами рога у основания. Было от чего улететь. Адаар не понял, кто первым полез в штаны. Кажется, все-таки сначала Дориан расстегнул его ширинку и дернул джинсы вниз, а потом Адаар едва не порвал его брюки. — Создатель, огромный какой, — выдохнул Дориан, обхватывая его член ладонью. Адаар только промычал что-то невразумительное, стиснул одной рукой ягодицу Дориана, второй — его член, и прикусил его за губу. Дориан ответил ему тем же — впился зубами почти со злостью, почти до крови. Он изогнулся, подставляя Адаару шею, и тот сразу же этим воспользовался — скользнул губами по гладкой, вкусной коже, провел языком. Целовать шею Дориана было все равно что лизать сочный бок яблока, только с той разницей, что можно было всосать кожу, отпустить, а потом ждать, что появятся синяки… Адаар резко развернул Дориана спиной к стене, подхватил под ягодицы. Дориан, поняв его, скрестил ноги у него на талии, а лопатками вжался в стену. Адаар опустил взгляд. Член Дориана, красивый, обвитый венами, хотелось взять в рот. Дориан так же жадно уставился на член Адаара — вдвое шире его собственного и длиннее. Первым очнулся Адаар — взял в ладонь оба члена сразу. Дориан вновь схватил его за рога, потянул к себе. Уткнувшись губами ему между ключиц (и когда только успел расстегнуть половину пуговиц на рубашке?..), Адаар, шумно дыша, ускорил движения ладонью. Дориан кончил первым — с легким стоном, крепче сжав его ногами и стиснув рога кулаками. Адаар быстро додрочил себе — осталась какая-то пара секунд — и медленно спустил Дориана на пол. Тот сполз по стене и сел, раскинув ноги в стороны. Адаар опустился напротив него. Сначала молчали. Потом до Адаара дошло: — Так «горн» с самого начала был эвфемизмом? — А ты сообразительный, — лениво ответил Дориан. Приподнявшись, он натянул нижнее белье и брюки. Пальцы не слушались Адаара, но он тоже кое-как справился с одеждой. — Не забудь про семинар на следующей неделе, — напомнил Дориан перед уходом. — Ты ведь в обмен на него свидание выпросил. — А просто так ты бы не пошел? — Адаар, улыбаясь, поймал его за подбородок и притянул для поцелуя. — Я бы, может, и пошел, только ты не решился бы пригласить, — Дориан поцеловал его на прощание. Адаар проводил его взглядом. Дориан был бесконечно прав. * Быть натурщиком оказалось ужасно стеснительным занятием. Дориан встретил его у дверей института на следующей неделе и, сияя от самодовольства, повел по коридорам, полным студентов всех возрастов и рас, кроме, конечно же, косситов. Адаар не оглядывался слишком много, хотя ему и было интересно. Дориан торжественно ввел его в просторный класс с мольбертами, расставленными полукругом. Внутри уже было шесть штук студентов, включая Жозефину, и профессора лет пятидесяти. Все незамедлительно уставились на него. Дориан закрыл дверь, отсекая шум, и с гордостью его представил. Попеременно пожав всем руки, Адаар сам не понял, как оказался возле дивана. — Что ж, — профессор потер ладони, — раздевайтесь. Студенты продолжали таращиться на него. — Прямо здесь? — Адаар нерешительно взялся за края свитера. Не то чтобы он настолько стеснялся… Но столь пристальное внимание его изрядно напрягало. — Отвернитесь, — скомандовал студентам профессор. Они нехотя подчинились, и лишь Дориан подмигнул ему перед тем, как повернуться филейной частью. Профессор тем временем встал полубоком, чтобы не смущать Адаара, и продолжил говорить: — Отлично, что вы согласились. У нас много натурщиков среди людей, и гномов, и эльфов, а последнего коссита я видел, только когда сам учился. Не любите вы выбираться дальше зоны комфорта своих островов. — Что правда, то правда… — пробормотал Адаар. — Займите удобную позу полусидя и прикройтесь драпировкой, — велел профессор. Адаар подчинился. Вскоре он уже сидел на диванчике, чувствуя себя как на иголках, мерз и прикрывал пах куском полотенца, которое назвать драпировкой язык не поворачивался. Студенты, четыре девушки и два молодых человека, расположились вокруг него, и только Дориан сдвинулся подальше, за спины остальных. На удивленный взгляд профессора он пожал плечами и вздернул подбородок, безмолвно говоря, что ему так больше нравится. Время тянулось бесконечно. Карандаши поскрипывали. Профессор, радуясь, что группа вышла небольшой, обходил каждого и давал советы — объем бедра не такой, нос слишком человеческий, тут другая форма, какие великолепные рога… Адаар даже расслабился. Взгляды, обращенные на него, не выражали ровным счетом ничего, он стал для студентов таким же элементом обстановки, как и диван, и это помогало избавиться от скованности. Профессор двинулся к Дориану. — О… У вас, как всегда, свое видение, мой дорогой. Но на этот раз вы не торопитесь, — в голосе профессора зазвучало неодобрение. — У вас осталось двадцать минут. Дориан, кинув взгляд на Адаара, заработал карандашом, как сумасшедший, пытаясь нагнать упущенное время. Он смотрел на Адаара на долю секунды и тут же переводил взгляд на мольберт. А когда время вышло, торопливо сорвал лист, скатал его в трубочку и скороговоркой сказал, что ничего не получилось. Он выскочил из класса, не дождавшись ответа профессора. Адаар, отойдя в сторону, стал одеваться, не понимая, почему Дориан так повел себя. Он с интересом посмотрел, что получилось у других. Везде он был очень даже похож, за тем исключением, что на их рисунках он был гораздо красивее, чем в жизни. Жозефина успела не только изобразить его, но и нарисовать вокруг цветы, словно он лежал в поле. Попрощавшись, Адаар вышел из кабинета на поиски Дориана. Покрутил головой, но так его и не обнаружил. В кармане завибрировал телефон — Дориан нашелся самостоятельно. — Где тебя носит? — капризно спросил он. — Я уже замерз. И, если ты забыл, ты опаздываешь на работу, болтаясь со студентами. Дориан был прав — Адаар поменялся только на полдня, и пора уже было возвращаться. Дориан дожидался у широких входных дверей института. Скрученный в трубочку рисунок покрывал мелкий снежок. — Жалко же, — Адаар отнял его и спрятал под свою куртку — под изящное пальто Дориана едва влезал тонкий шарфик. — Ты его даже не видел. Они пошли к кофейне машинально. Адаар не спросил, занят ли Дориан, и не нужно ли вернуться ему в класс. Решил, что не будет напоминать Дориану об учебе, пусть еще немного побудет рядом. — Судя по тому, как ты его схватил и убежал, ты его очень ценишь. Дориан хмыкнул. — Тогда оставь себе. Только пообещай мне кое-что. — Да? — Сначала пообещай, что выполнишь. — Я об этом пожалею? — Адаар коротко на него глянул. Дориан сверкнул улыбкой. — Разве не потеряется весь интерес, если я сразу открою все карты? — Хорошо, — вздохнул Адаар. — Я обещаю выполнить, что бы ты ни пожелал. — Посмотри его дома, а в кофейне спрячь подальше от посторонних глаз. — Теперь ты меня заинтриговал, — Адаар остановился возле кофейни. Дориан положил ладонь ему на шею, заставляя наклониться, и шепнул перед тем, как поцеловать: — Так в этом и весь смысл. * Адаар подумывал развернуть рисунок под конец дня — любопытство одолело его так, что он не мог терпеть до дома. И он бы так и сделал, если бы его не закидала вопросами Сэра. — Ты дошел до первой базы? А, хотя вам полапать друг друга за грудь все равно что по плечу похлопать… До второй? То есть до единственной? Да? Да-да-да? — Сэра завопила, подпрыгивая, чтобы заглянуть ему в глаза. Адаар отмахнулся от нее. Из другого конца зала на них неодобрительно поглядывала официантка, убирая посуду за последними гостями. — Ты его не порвал? — понизила голос Сэра. — Или ты был снизу? Ты знаешь, что это не дает мне покоя? Вообще не дает. — А как ты думаешь, в какой позиции это было? — спросил Адаар самым таинственным тоном, на который только был способен. — Ну… наездник? — предположила Сэра. Адаар с укором посмотрел на нее — будто спрашивая, как она могла предположить такую банальность. Отыгрываясь за невозможность посмотреть на рисунок, он оставил ее сгорать от любопытства и строить безумные теории. До дома Адаар долетел. Рисунок, спрятанный под курткой, он держал бережно. Баюкал. Ему пришло в голову, что он в знак всех своих чувств подарил Дориану медную розу (и уже неважно, что он надеялся вместе с этим жестом покончить со своей влюбленностью), а Дориан сделал ему сегодня ответный подарок, тоже признавая, что происходящее между ними для него не просто развлечение. Адаар запер дверь, скинул ботинки и прошел на кухню, где лампа горела ярче остальных. Он включил свет и развернул лист, придерживая его за края. Челюсть сама собой полетела вниз. Да, на рисунке был изображен он. И поза почти такая же, в которой он позировал, только все тело напряжено, на руках вздулись вены, а лицо исказила гримаса острого удовольствия, когда уже не можешь терпеть и мечтаешь о разрядке. А кулаки его сжимали талию Дориана — себя он нарисовал оседлавшим Адаара, на его члене, опустившимся до самого основания. Идеальный изгиб тела Дориана, его крепкая спина, круглые ягодицы — нет, Дориан себе не льстил, он показывал себя именно таким совершенным, каким и был в самом деле. Судя по штрихам, почти весь семинар Дориан тщательно прорисовывал тело и лицо Адаара, оставив напоследок только положение рук, а себя самого он набросал грубо, в спешке, но от этого полотно — называть его рисунком уже не получалось — вышло еще более эмоциональным и страстным. Адаар, прижав полотно по краям сахарницей и подставкой с приправами, медленно сбросил куртку с плеч. Не отрывая взгляда от фигуры Дориана, замершего в наслаждении, он через голову снял свитер (разом стало жарко) и торопливо расстегнул ремень. Если Дориан нарисовал такую картину, значит, он хочет?.. Адаар обхватил член, почти не задумываясь, движения привычные, а рисунок начал оживать — конечно, только в его воображении, но этого хватало за глаза. Дориан ведь не стал бы изображать то, в чем не заинтересован, он делает лишь то, чего желает, не подчиняясь ничьим приказам… или просьбам… или уговорам. Адаар задышал чаще, представляя, как будет готовить Дориана — не за один день, придется потратить неделю, но с каким удовольствием он будет ласкать его ртом, растягивая пальцами! И как он вылижет его всего, даже там, просунет язык в самое нутро… Адаар отшатнулся в последний миг, чтобы ненароком не запачкать полотно, нащупал стул и грузно опустился на него. Возбуждение все еще колотилось в груди, в ушах, в висках. Не запомнил, как добрался до телефона, и пришел в себя, только когда в трубке послышались длинные гудки. Дориан трубку взял после четвертого. — Мне понравилась твоя работа. Закажу рамку и повешу в спальне. — У меня есть еще несколько вещичек подобного плана, — небрежно сказал Дориан. — Насладился искусством? — О, да… Еще ни один рисунок у меня раньше не вызывал таких ярких ощущений. Дориан коротко рассмеялся на том конце провода. — Я только вернулся из спортзала… Пойду в душ. Я весь провонял. — Это ничего, — машинально ответил Адаар. Дориан лишь фыркнул. Да он, наверно, и сам понимал, что Адаар его любым хочет, хоть в саже извалянным. На следующий день Дориан зашел в кофейню и, здороваясь с Адааром, мимолетно спросил: — Завтра выходной? — Да, — Адаар начал готовить марочино. Сделал его в картонном стаканчике и поставил перед Дорианом. — За счет заведения. Какие планы на завтра? Дориан, придвинув к себе стакан, изогнул бровь: — А если я не сделаю первый ход, то ты никогда не осмелишься пригласить меня домой? Адаар хлопнул глазами. — Я просто стараюсь не навязываться, — растолковал он. — Ага, три года просто шпионил за мной, чтобы не навязываться. — Не без этого. Дориан покачал головой и воздел глаза к небу, словно спрашивая, за что ему достался такой непонятливый возлюбленный. — Приезжай после работы ко мне, — сказал Дориан. — Выпьем вина. Посмотрим что-нибудь. Останешься до утра. У меня родители уехали. — Я думал, они в Тевинтере, — удивился Адаар. Дориан, уже не пытаясь пощадить его чувства, закатил глаза. — Это была шутка, радость моя. Приходи. Подхватив кофе, Дориан направился к выходу. Адаар проводил его взглядом — плечи, спину, длинные ноги… сам поразился своей удачливости. Он столько жил мечтой, и она сама прыгнула к нему в руки. Активничает и делает первые шаги во всех направлениях, пока он мнется в стороне и миндальничает. Все-таки везет ему по жизни. — Сэра, — позвал Адаар. — Иди сюда, покажу, на какие кнопки нажимать, чтобы капучино сделать. — Эт еще мне зачем? Короче, я все придумала, — объявила Сэра. — Ты держал его за ноги вниз головой, а он тебе… — Мне надо пораньше сегодня уйти, — не слушая ее, сказал Адаар. Про себя подумал: заедет домой, приведет себя в порядок, купит вина, цветов (ради разнообразия — не медных), придет красивым… ну, или, по крайней мере, ухоженным, кто его назовет красивым? Точно не великолепный Дориан. — Так ты с ним еще не! — ахнула Сэра. — Ах ты… обманщик! Жопа! Адаар, посмеиваясь, отпихнул ее. Он сделал все так, как и задумал: приехал домой, принял душ, надел вместо свитера футболку (рубашки на нем не приживались, через неделю уже оставались без пуговиц). Нашел самые новые носки. Он волновался, да, но кто бы на его месте оставался спокойным? Они уже развлекались в ручном режиме, один раз здесь, в подвале, а потом еще два раза — в кино и в туалете бара, но это не шло ни в какое сравнение с тем, чтобы заняться с Дорианом любовью в постели, разглядывая всего его без одежды, касаясь его обнаженной кожи. Адаар волновался и искал слова, думал, какой ему нужен будет предлог, чтобы уложить Дориана в постель… Купил дорогую бутылку вина исключительно из-за цены, потому что совсем не разбирался в алкоголе. Он стоял на пороге дома Дориана в десять, когда кончалась рабочая смена, и надеялся, что не разозлит Дориана чересчур ранним появлением. Тот открыл почти сразу же и пригласил внутрь, отойдя в сторону. — А ты рано, — в голосе Дориана звучало одобрение. Он взял бутылку вина, повертел ее в руках и удовлетворенно кивнул. — Постой, мне кажется, или ты отполировал рога? — Дориан прищурился. — Тебе кажется, — заверил его Адаар, а сам порадовался, что его усилия не прошли впустую. Дориан был одет в легкие трикотажные брюки, больше напоминавшие лосины — видимо, такие он позволял себе только дома, — и белую майку, подчеркивавшую его солнечную кожу. Он весь был таким умиротворенным, домашним, что Адаар невольно потянулся за ним на кухню, не спросив даже разрешения последовать за ним. — Поброди по дому пока, — предложил Дориан, завозившись с пробкой. Адаар хотел помочь, но Дориан сверкнул глазами: — По-твоему, мне сил не хватит справиться самостоятельно? Я первый раз в жизни вино открываю? — Я поброжу, — сдался Адаар. На первом этаже располагался просторный зал с угловым диваном и неприлично широкой плазмой. Адаар наткнулся на ванную с туалетом, а потом набрел на спальню. Остановился на пороге и решил не уходить. Кровать — огромная, наверно, трехспальная — так и притягивала взгляд. Напротив нее горел электрический камин. А на полке над ним лежала медная роза. Адаар удивился. Он принял слова Дориана о том, что он пристроил подарок, за простую вежливость. Оттого было еще приятнее обнаружить розу здесь, в спальне Дориана, в самом сокровенном и личном для человека месте. Послышались легкие шаги босых ног Дориана. Он вошел в спальню с двумя бокалами вина, отпивая из одного. Протянув второй бокал Адаару, он весело спросил: — Любуешься своей работой? — Угу. Адаар перевел взгляд на Дориана. Как и всегда — красивый, с блестящими глазами. И… а нужен ли предлог? Надо ли медлить? Адаар поставил свой бокал на каминную полку, забрал из рук Дориана его бокал и тоже убрал подальше, притянул Дориана к себе за талию и поцеловал. Дориан обвил его шею руками, привычно привстал на цыпочки. Шепнул: — Что это за инициатива? А сам улыбался. Адаар, окончательно отпустив контроль, подхватил его под ягодицы и перенес на кровать. Дориан был легкий, для Адаара он всегда будет казаться пушинкой. Матрас спружинил под ним. Поставив колено между ног Дориана, Адаар навис над ним. Тонкая улыбка, предвкушающая, одобряющая, не сходила с его губ даже, казалось, во время поцелуев. Адаар касался нежной кожи Дориана, водил языком по щекам, лизнул в ухо. Он стянул с Дориана футболку, замер на мгновение — Дориан сложен великолепно, как скульптура, и любоваться им можно было бы вечно. От одежды избавлялись медленно — по очереди, перекатывая друг друга на спины и забираясь сверху обратно. Адаар рухнул спиной на кровать, а Дориан, оседлав его бедра, обнаженный, стянул с него нижнее белье. Член стоял уже давно. Адаар подтянул Дориана повыше, чтобы член лег ему меж ягодиц, и пропустил вдох, цикл дыхания нарушился, сердце забилось быстрее — Дориан не сдержал едва слышного стона. Он выпрямился, устраиваясь удобнее на бедрах Адаара, завел руку за спину и прижал его член к расселине между ягодиц теснее. Контраст его длинных ровных пальцев и упругости ягодиц ударил по всем нервам сразу, и Адаар едва не сказал, что любит его, но промолчал — Дориан и так все знает, наверно. Вместо слов Адаар провел грубыми пальцами по груди Дориана от шеи до живота, прикосновение получилось легким, скорее щекочущим, чем ласкающим. Дориан не отрывал от него глаз. Его ладонь на члене Адаара начала неторопливо двигаться, раззадоривая все больше. — Ты сводишь меня с ума, — Адаар все-таки не удержался и сказал то, что вертелось на языке. Он рывком перевернулся, перекинул Дориана на спину и в одно движение сполз к его ногам, взял член в рот — без облизываний, даже дразнить не стал, хотя много раз представлял, как обведет головкой вокруг губ и станет играть языком, пока Дориан не взмолится о большем. Он попросту не сдержался — заглотил на всю длину. Дориан охнул, выгнулся и схватил его за рога. Солоноватый вкус оставался на языке. Адаар сжал горячие бедра Дориана, инстинктивно впился пальцами, но получил по ушам. Расслабил руки, не прекращая сосать под постанывания Дориана, и уже мягче помассировал там, где точно оставил синяки. Дориан подавался бедрами навстречу, ближе, глубже, еще глубже — будто требовал, но говорить уже не мог, только извиваться на шелковых скользких простынях. Адаар потянулся одной рукой по телу Дориана вверх — рельефный пресс хотелось гладить бесконечно. Тяжелый член почти обжигал, ездил между губ, и Адаар не мог им насытиться. Он просунул ладонь между ног Дориана, к морщинистой кожице под яйцами, протолкнулся под ягодицы. Коснулся сжатой дырочки, потер, и Дориан весь вскинулся, сжал его голову бедрами. Его сперма ударила в горло, и Адаар быстро заскользил языком по основанию члена Дориана. Тот кончал долго, с дрожью, постепенно опадая на кровать, словно проваливаясь в облако. Адаар медленно выпустил его член изо рта, положил ноги Дориана на кровать и подполз к нему, лег рядом. Дориан раскраснелся, прическа была безнадежно испорчена. Осторожно коснувшись его скулы губами, Адаар дал Дориану время прийти в себя. Как оказалось, зря — тот приоткрыл один глаз и сразу закапризничал: — Я хотел первым попробовать твой огромный член, а ты не дал мне даже ничего сделать! — Ну, ты всегда можешь перехватить инициативу и начать… Дориан толкнул его в плечо, заставляя перекатиться на спину, и в одно грациозное движение оседлал бедра Адаара. — Ночь только начинается, — словно обвиняя, заявил он. Член Адаара давно уже изнывал в ожидании внимания, и Адаар, взяв Дориана за запястье, положил его ладонь себе на пах. * Конечно, у Дориана не получилось взять даже наполовину. Но Адаару и не нужно было. Он сидел на краю постели, а Дориан, на коленях между его ног, старательно облизывал крупную головку. Его губы растянулись в букву «О», покраснели. Глаза зажмурены, а брови едва заметно сведены к переносице. Адаар дотронулся до затылка Дориана — не заставляя взять глубже, но лаская, благодаря его. Дориан распахнул глаза и одним взглядом тепло ему улыбнулся. Он обхватил член Адаара рукой, но вместо того, чтобы массировать его, сжал у основания. Откачнувшись, Дориан хитро спросил: — Знаешь, чего я… — он широко лизнул головку, и Адаар едва не забыл начало вопроса. — …чего я хочу? — Что угодно, — выдохнул Адаар. — Тогда я сегодня сверху, — Дориан быстро провел губами по внутренней стороне бедра Адаара, вонзил зубы в не слишком чувствительную к прикосновениям кожу у паховых складок и подтолкнул назад, на середину кровати. В него вошли два пальца Дориана сразу же, и он тронул простату, безошибочно выбрав угол и глубину проникновения. Адаар откинулся на спину. Дориан больше не касался его члена — и правильно, иначе Адаар кончит прежде, чем все начнется — а вместо этого дрочил себе. Адаар, приподнявшись на локте, наблюдал за ним, за мелькающей в кулаке головкой, и опять хотел ее к себе в рот, чтобы сосать, как леденец. Адаар перевернулся, встал в коленно-локтевую — Дориану на плечи он бы точно не закинул ноги, не сломав его… Между ягодиц ткнулся член, головка раздвинула мышцы, и Дориан плавно вошел. — Хор-рошо… — выдохнул он, качнув бедрами. — Да… Дориан стиснул его ягодицы, с размаху шлепнул и нарастил темп. Кончили они все-таки быстро и вместе — Адаар и так был на грани, а Дориан достаточно разогрел себя рукой. А может, ему ударили по нервам ощущения от необычного партнера. Адаар был не из тех, кто любит болтать после секса, и любовников он обычно не донимал. Но сейчас, положив тяжелую руку на талию Дориана и прижавшись к нему со спины, он смущенно произнес, потому что больше не мог молчать: — Дориан… Дориан, ты ведь не спишь? — Мм?.. — Дориан немного повернул к нему голову. — Для меня это все серьезно… очень. Все, что с тобой. Дориан снизошел до него и повернулся лицом. Подложив ладонь под щеку, он спросил: — Сколько ты шпионил за мной? Года три? — Угу. — Раз это для тебя так серьезно… торжественно клянусь вернуть тебе эти три года в лучшем виде. В глазах Дориана прыгали смешинки, а его пальцы ненавязчиво гладили бедро Адаара. — А потом? — Потом — посмотрим… смотря как будешь себя вести… Адаар подумал, что вести себя будет хорошо. Очень хорошо. И Дориана он точно не отпустит. КОНЕЦ