Все, что останется после нас

Солнце еще высоко стояло над горизонтом, когда Рей взошла на высокий холм, заросший хвощем и душистыми цветами. Оглядевшись с высоты и не найдя ни одного живого существа поблизости, девушка облегченно выдохнула. Так будет лучше. Лишние свидетели свидания старых знакомых ей ни к чему. Выбрав себе местечко среди пушистого ковыля, она не очень элегантно плюхнулась на землю, попутно сбросив с плеча серую походную сумку. Ноги у Рей привычно и даже приятно гудели от долгой ходьбы. Все-таки в том, что труд – лучшая вещь в мире она была полностью уверена. Джедайские странствия и постоянные тренировки на пределе возможностей уже как-то вернули ее к жизни. В свое время. Когда уже казалось, что все потеряло смысл. Рей не могла точно вспомнить ту точку отсчета, с которой началась эта, кажущаяся теперь бессмысленной и нелепой, история. То ли это была искра соперничества двух талантливейших и способнейших учеников своего поколения, то ли детские догонялки во дворе академии джедаев, то ли обоюдные оскорбления, обычно означающие у детей взаимную симпатию: - Большеухий Бен! А ведь на самом деле Рей нравились его уши. И то, что мальчик постарше обращает на нее внимание. - Мусорщица! А ведь парнишка наверняка просто восхищался девчонкой, неплохо разбирающейся в механике, даже лучше, чем он сам, и умеющей заставить работать самый старый и безнадежный механизм, который все здравомыслящие люди считают мусором. Она уселась поудобнее и погрузилась в детские воспоминания. Рей видела себя срывающейся в погоню, когда Бен, под аккомпанемент хохота старших учеников, выхватил из ее рук только что отремонтированный голосовой передатчик из ее грандиозного проекта – пилотского шлема времен восстания, найденного в одном из пыльных чуланов. На самом деле она знала, что Бен не хотел дразниться, просто так надо, чтобы ребята не думали, что он замкнутый зануда и, что «мелкая», как он называл задиристую Рей, может его хоть где-то обойти. А Рей уж совсем не хотела кричать и изо всех крошечных сил колотить его, высокого мальчугана, своими маленькими кулачками, а потом плакать, как слабачка, в робу мастера Скайуокера, судорожно прижимая к себе деталь, когда тот, успокаивающее гладил ее по плечу и отчитывал племянника за ее слезы и его проделки. Рей, просто Рей, и Бен Соло, чужие и неприкаянные среди других воспитанников академии, тихо ненавидели друг друга с самого детства. Наверное, поэтому так и желали, на подсознательном уровне, объединиться, чтобы противостоять всему миру и таким похожим невзгодам. Очнувшись, Рей достала из сумки флягу с водой и открутив пробку жадно припала к горлышку. Воспоминания бередили старые раны. Безумно хотелось выпить чего-нибудь покрепче. До беспамятства. Она оттерла рот рукавом и откинулась в шумящий за спиной океан тепло пахнущих трав, пригретых ласковым солнцем и облагороженных трудами местных пчел. На секунду джедай совершенно забылась, попав в плен сладкого дурмана и прикрыла глаза. От внезапного порыва ветра, зеленая гладь вскипела и зашумела подобно настоящей волне, а после распалась на многоголосную полифонию, шумящей песней которой Рей наслаждалась, обхватив плечи руками и поежившись, скорее от внутреннего холода, чем от внешнего. Что-то коснулось ее носа и у Рей появилось непреодолимое желание чихнуть. О, ей был очень хорошо известен этот запах, густым и терпким шлейфом окутавший ее. Герань. Цветок, который только что посвященный в рыцари Бен Соло дарил своей вечной сопернице Рей, а она принимала этот дар, зная, что будет чесаться и чихать от аллергии еще неделю. Она сжала губы в тонкую полоску и зажмурила глаза, вспомнив тот год, когда на Явине IV стояло самое начало лета, а Рей, просто Рей, и Бен Соло были давно влюблены в друг друга и даже не подозревали об этом. Этот запах долго преследовал ее во время совместных побегов с групповых медитаций, щекотал нос при милых, но не смешных шуточках большого зануды Бена. Но почему-то Рей смеялась до колик в животе. Наверное, оттого, что он каждый раз во время ее приступа заливался краской и отводил взгляд, теребя при этом пятерней свои буйные кудри, или просто у нее действительно дурной вкус. Она точно не знала. Вытяжкой из герани пахла и мазь, которую девушка накладывала на его ссадины – боевые ранения, полученные в драке, причиной которой была сама Рей и их общее чудачество. А он смотрел на нее своими большими темными глазами, будто на божественный идол. Она не была против. Когда был конец жаркого и душного августа, Бен уже не стеснялся брать ее за руку прилюдно, несмотря на ухмылки и перешептывания об их, кажущейся в те годы большой, разнице в возрасте. Тогда ей было чуть за восемнадцать, а ему двадцать три. Целую вечность назад. Рей отодвинула шаловливый цветок и снова села, легонько погладив лиловые лепесточки. И плевать на уже слезящиеся глаза. Конечно же, списанные на маленького негодяя. Она обняла колени, снова погрузившись в воспоминания. Ровно через три года, после того жаркого и душного конца августа они съехались в небольшую, но после крошечных академических келий кажущуюся огромным чертогом, квартирку. И то ли в шутку, во время мужских посиделок за перебиранием двигателя сокола и глушения отменного кореллианского виски, то ли всерьез за просмотром каталога роскошных белоснежных платьев и чашечкой чая, но заговорили о свадьбе двух молодых людей. А Советы и наставления Леи, уже в открытую называвшую Рей дочерью, все чаще звучали за редкими, но долгожданными семейными обедами. Девушка во время одной из ее особенно пламенных речей уткнулась взглядом в скатерть и нервно теребила ровный край, до той поры, пока Бен не взял под столом ее миниатюрную ручку в свою широкую и мозолистую и переплел их пальцы, виновато улыбаясь, тем самым извиняясь за горячность и нетерпеливость матери. А Хан в это время приструнивал жену: - Ну же, угомонись, принцесса! Посмотри до чего довела девчушку, она же красная как рак! Будь уверенна, что если они решат все-таки пожениться, то ты узнаешь об этом первой, верно, ребятня? Лея фыркнула и сложила руки на груди, а старший Соло подмигнул с облегчением выдохнувшей Рей. - Я мечтаю о внуках! – буркнула женщина, отвернувшись. - Мама! – теперь пришла очередь Бена покраснеть и уткнуться взглядом в скатерть, ну а Рей была просто готова провалиться сквозь землю. - Лея! - Хан! И только Люк оставался спокоен и молчалив, поглаживая уже заметно поседевшую бороду и с лукавой улыбкой наблюдая за перепалкой Соло и смущением двух его бывших учеников, будучи уверенным, что их история закончится хорошо. Рей усмехнулась собственным воспоминаниям. Она думала, что учитель Скайуокер не умеет ошибаться. Она помнила, что тот день закончился бойкотом Леи в адрес Хана, его ворчанием на «несносную женушку», но за вечерним чаем они снова стали разговаривать, напрочь забыв о предыдущей ссоре и затевая новую. Впрочем, как обычно это и бывало. А потом Лея действительно узнала о предстоящей скорой свадьбе первой, когда заметила, что платье, которое она сама лично подарила Рей месяц назад стало девушке тесновато, а ее недомогание и тошнота достаточно часто давали о себе знать. Рей снова вдохнула чудесный луговой запах и утерла сорвавшуюся с ресницы слезу, конечно же списанную на герань и аллергию. Она встала на ноги, разминая слегка затекшие мышцы, и прошлась, раскрыв ладони, позволяя высокой траве пощекотать нежную кожу. Ожидание и неизвестность сводили ее с ума. Вдруг он не поверил, вдруг раскусил ее обман с картой, на которую была занесена ложная информация о местонахождении их пропавшего учителя Скайуокера. Вдруг он не прилетит, а она в последний раз не попытается спасти его душу, считая себя на это способной, потому что его точку не возврата Рей помнила хорошо. В ее памяти навсегда отпечатался огонь в его глазах, который разгорался еще тогда, в детстве, в те моменты, когда Бен жадно рассказывал о темной славе своего деда Лорда Вейдера, за что часто натыкался на пропасть непонимания, даже со стороны Рей. Эта пропасть стала осыпаться и увеличиваться в огромном темпе, когда он, спустя много лет, мокрый, измотанный долгим перелетом и взъерошенный, но счастливый, распахнул двери их общего жилища и бережно внес, словно редкую драгоценность, покореженную и закопченную маску, которую Рей видела только на нескольких иллюстрациях в учебниках истории. Помнила, как одна нога Бена соскользнула в эту бездну, когда он начал разговаривать с этим проклятым шлемом и копаться в едва уцелевших старых голокронах, пытаясь отыскать среди них принадлежащие ситхам прошлых лет, а она испуганно - непонимающе глядела на своего мужа через щелку притворенной двери. Рей не могла долго смотреть на то, как ее любимый Бен сходит с ума и тихо уходила, прикрывшись ментальным щитом, а потом горько плакала в спальне, свернувшись калачиков на слишком большой для одного человека кровати. Когда до зимнего фестиваля четырехлетней давности оставалось всего пару дней, семья Рей Соло уже рушилась на глазах. Все ее попытки достучаться до Бена разбивались об стену отречения и холода, которую он выстраивал блок за блоком вокруг себя. Не помогло, а только усугубило дело вмешательство заботливой Леи и Хана, который как никто другой хотел вернуть сына на правильный путь. И даже разговор с вырвавшимся из академии Люком ничего не дал. Бен только больше закрылся ото всех, расшифровывая неподдающиеся голокроны и разбивая их об стену, когда те не давали ему необходимой информации. Он всегда хотел большего, чем мог получить. Всегда. Но Рей, в отличие ото всех, никогда не переставала бороться за возлюбленного. У нее еще оставался главный козырь, который, как ей казалось, должен был образумить его. Так она думала. И проиграла по собственной глупости. Она помнила, как еще любящий, но почти чужой Бен отговаривал ее лететь с сенаторами Новой Республики, в качестве посла мира, на проводимый под конец года съезд, заботясь о здоровье и Рей, и их будущего малыша, а она отмахивалась, говоря, что ничего не случится и что путь, проложенный для перелета, находится далеко от театра военных действий и систем, подконтрольных набирающего силу Первому Ордену. Оказалось, чутье подвело ее. Но Бена оно не подводило никогда. Налет истребителей, стремительно вышедших из гиперпространства произошел так же внезапно, как и непредсказуемо. Взятие звездолета на абордаж и ее ранение Рей вспоминались уже смутно. Но отчетливо в памяти всплывало, как она билась в руках Бена от бесконтрольных рыданий, отчаянным и осипшим голосом крича: -Я потеряла его! Потеряла! Потеряла! Мужчина гладил ее по голове, приговаривая, что все получится снова и не один раз, что все образуется и наладится. Помнила она, как одна единственная горячая капля коснулась ее макушки. Этот рубец так и не зарос. Ни у Бена, ни у Рей. А потом она уже чувствовала, как к ярко горящему в нем пламени Силы примешалось густое, как патока, разрастающееся пятно темной стороны. И в один из дней наступившего нового года он ушел. Оборвав все и не оставив ничего. А она окончательно осиротела, когда поняла, что убитая горем Лея винит ее в падении Бена и пропаже горячо любимого брата. Тьма, которую Бен так боготворил, стала его любовницей, а затем и женой, вытеснив Рей. А сама девушка заняла ее место в качестве заклятого врага. Но теперь, спустя четыре года упорной работы, она была готова исправить свои ошибки и восстановиться в глазах свекрови, вернув ей сына. Сегодня. Джедай села на прежнее место и стала всматриваться в голубое небо в поисках крошечного огонька звездолета, всей душой желая найти его, ведь по ее подсчетам, если Бен двигался по фальшивым следам, то сегодня должен был оказаться именно здесь. И снова вскочила на ноги, увидев входящий в атмосферу планеты небольшой корабль. Наконец-то. Рей скатилась по пологому склону вниз на ровную площадку, где приземлился звездолет Первого Ордена. Когда трап с шипением опустился, ее руки тряслись в непонятной лихорадке. Она тихо выругалась, презирая себя за слабость. Ведь их встречу она прокручивала в голове много раз. Он был один. Огромная черная фигура, совершенно чужая среди буйной растительности этого мира. Рей прислушалась к своим ощущениям: где-то вдалеке она чувствовала, как минимум с десяток штурмовиков Первого Ордена, но они не успеют помочь своему хозяину, в случае, если конфликт не разрешится мирным путем. А Рей наверняка знала, что не разрешится. - Я знал, что ты будешь здесь, - проскрипел замаскированный маской голос ситха, скользящего быстрой тенью, сквозь наступавший на планету мрак, – Карта. Где она, Рей? - Ты ее не получишь, Бен. - Слабак Бен давно мертв, - прорычал он, - на его место пришел наследник Великого Лорда Вейдера Кайло Рен. Кайло Рен. От этого имени у Рей свело зубы, а горло как будто перехватила гаррота. Он остановился в нескольких метрах напротив нее. Тьма, которую он источал, встретив давнюю соперницу, взбудоражила Силу и протянула свои щупальца к светлому потоку Рей. Джедай закрыла себя за барьером, но все же успела прочесть его мысли, когда ошпаренная лапа тьмы отступила от защиты Рей. Теперь она знала, что он не желал ее убивать, по крайней мере преднамеренно. А это уже что-то. Просто Бен не хотел, чтобы его новый учитель думал, что Кайло Рен не способен справиться с врагом. Даже если этот враг сама Рей – женщина, которую он любит и ненавидит одновременно. Джедай почувствовала, как его перекосила злоба, когда Рен натолкнулся на щит, а тьма скулила, словно пес, свернувшись у его ног и зализывая ожог. - Ты не убьешь меня. Ты не способен на такой поступок, - сказала она, чувствуя, как темная сила ощетинилась, а самого ситха наполнила ярость. Все внутренности девушки неприятно сжались. Она была готова драться. - Моя рука не дрогнет, Рей. Ты это знаешь. - Моя тоже. Будь уверен. Это были не ее искренние слова. Слишком сильно в голове засел джедайский императив, призывающий к уничтожению адептов темной стороны. Даже если этот адепт сам Бен – мужчина, которого она любит и ненавидит одновременно. Джедай успела отнять от пояса свой меч, когда вспыхнул алый клинок. К удивлению Рена, она ударила первой, вложив в удар всю свою злобу и отчаяние, скопившиеся за столько лет боли и одиночества. Ситх отступил под ее напором, но потом с не меньшей силой ответил на выпад. - Ты не боишься использовать свои эмоции, - проговорил он, - Чувствуешь, как ярость питает твои силы? - Нет. Чую только как она затуманивает твой разум. Он надавил сильнее, но Рей уже успела ловко вывернуться и атаковать противника. Красный и синий клинок снова заплясали в безумном танце вольтов и контрнаступлений, поднимая кричащую волну Силы, которая могла бы сбить любого с ног. Но только не их, потому что они сами были этим потоком энергии, который томился в своих берегах слишком много времени. Рей ударила Силой, но волна не оттолкнула увернувшегося ситха, а прошлась между головой и плечами, отчего крепления на маске Кайло хрустнули и надломились. Ему пришлось быстро стянуть расхлябанный шлем с головы, чтобы продолжить бой и Рей на миг оторопела, увидев до боли знакомые черты родного лица. Только теперь темные глаза не выражали абсолютно ничего, кроме неприкрытой злобы и гнева. Ее губы сами, без ее воли создали тихие, давно крутящиеся на языке слова: - Вернись ко мне, Бен. Я скучаю. Мы скучаем. Он остановился, тяжело дыша. Рей показалось, что на секунду его взгляд прояснился, но тут же она почувствовала, как беснующаяся тьма словно дала ему пощечину. Отрезвляя. Рей хотелось завыть. - Нет ведь никакой карты, я прав? Ты заманила меня сюда, чтобы вернуть к свету. – он сделал ядовитый акцент на последних словах и контрастно-спокойно добавил, - ничего не выйдет, Рей. Уже слишком поздно. - Это слова Сноука и треклятого шлема Вейдера, но не твои! Никогда не поздно! Я все еще люблю тебя, идиот! - Любовь не имеет смысла, Рей. В отличии от власти и могущества. И я свое возьму. Тьма смеялась над ней, громким хохотом заглушая все внешние звуки и любовно окутала его фигуру. А Рей хотелось разрыдаться. Но битва одаренных еще не была окончена, и они снова заплясали в смертельном танце. На дивной планете полевых цветов стояли густые сумерки, когда Рей Соло и Кайло Рен одновременно вскинули руки, призывая Силу и давя друг на друга огромной волной энергии, разлетаясь в разные стороны от взрыва невидимой и на самом деле бесцветной материи. Спиной, Рей со всего размаха врезалась во что-то твердое и шершавое, по первым ощущения напоминающее камень, и больно упала на землю, отброшенная инерцией, а после перед глазами мир стремительно закружился в мутной дымке. Она осторожно перевернулась и попыталась пошевелить хоть какой-нибудь конечностью, когда увидела, нависшего над ней Рена, которому явно повезло с приземлением больше, чем ей, и почувствовала, как он аккуратно и бережно, как ребенка, приподнимает ее. Дышать было больно. Рей мысленно чертыхнулась. Тьма, почти празднующая свою победу, закружилась и противно завизжала: «Влюбленный дурак! Добей ее! Добей! Добей!» Но он кажется не слушал. Рей перевела расфокусированный взгляд на его лицо: - Зачем ты пришел, - она даже не пыталась задать вопрос, - если все понял с самого начала? - Не все. Все понятно и просто лишь слепцам, Рей. Идем со мной. Учитель Сноук давно ждет тебя. Он раскроет твои глаза, как раскрыл мне. - Учитель, - выплюнула Рей, - Ты никогда ничему не научишься, пока будешь хвататься за прошлое, которое тебе не принадлежит, - она сглотнула и ухватилась за рукав его мантии, - твое честолюбие однажды погубит тебя, Большеухий Бен. Он горько усмехнулся. Рей все поняла. - Твоя гордыня уже погубила тебя, Мусорщица. Тьма, заманившая их обоих в свою паучью ловушку, злорадно и громко расхохоталась, шелестя мерзкими щупальцами. Рей прикрыла глаза. Темная сторона все-таки обошла ее. Последние четыре года жизни Рей оказывается прошли впустую. Что ж, значит и последующие тоже не будут иметь смысла. На дивной планете полевых цветов последнее, что увидела Рей Соло, было огромное небо, усеянное миллиардами горящих созвездий и крест светового меча Кайло Рена, направленный острием вниз, точно ей в грудь. Сегодня пару десятков звезд погасли в ее честь. Значит, ее жизнь чего-то, да и стоила. Но все, что осталось после Рей - это бездушное тело мужчины, которого она пыталась вернуть. А Все, что осталось после Бена – это бездыханное тело женщины на его руках, которую он любил. В честь рождения Кайло Рена сегодня не зажглось ни одной звезды.