Обезоруженное правительство Англии

- Ты написал список? - Список чего? - Всего, что ты принял, - повышает голос Майкрофт. Его брата все-таки вывели из самолета. Доктор Ватсон установил передозировку, не обращая внимания на слова про «контролируемое употребление». Первым делом, несмотря на всю суетливость и раздражительность Шерлока, его отправили в больницу. О других вариантах и речи не шло. Джон и Майкрофт сошлись на этом решении и под страхом долгой мучительной смерти заставили Холмса-младшего заткнуться и повиноваться. Уже в больничной палате произошел новый неприятный разговор. Наплевательское отношение Шерлока к своему здоровью выводило Джона из себя и, если бы не представитель клиники в белом халате, тот все-таки бы врезал своему другу. За что? Как говорится, за все хорошее. - Довольно! – воскликнул Джон после того, как гениальный сыщик в очередной раз отмахнулся от него, как от назойливой мухи. – Я увожу Мэри домой. - Что-что? – невозмутимо переспросила девушка. - Мэри уводит меня домой, - буркнул Ватсон и потащил жену к выходу из палаты. Майкрофт все это время стоял молча, будто происходящее вовсе и не касалось его. - Ждешь своего звездного часа? – ощетинился Шерлок. Всегда, когда они оставались с братом наедине, тот начинал длинные тирады о морали и смысле жизни. А потому все еще находящийся в палате врач был единственным субъектом, предотвращающим лекцию старшего брата. - Мистер Холмс, - обратился тот к Майрофту, - я бы настоял на том, чтобы ваш брат остался у нас до завтрашнего утра. - Я не хочу, - вставил свои «пять копеек» детектив. - Бога ради, тебя никто не спрашивает, - Майкрофту и самому не хотелось оставлять братца здесь, но после фразы младшего решение было принято назло. – Если это необходимо, ты останешься. Оставшись довольным таким решением, врач удалился, а Шерлок в противовес этой реакции – нахохлился, отвернувшись к окну. Он лежал на больничной койке с чистыми белоснежными простынями в своей помятой одежде, а Холмс-старший стоял у изголовья, находясь в своих мыслях после всего произошедшего. Его брат собирался покончить с собой – другого объяснения нет. Передозировка, полная уверенность в своей скорой смерти. А ведь именно он, Майкрофт, «деликатно намекнул» на то, что Шерлок пробудет в ссылке всего полгода, а потом… Потом – достаточно размытое и безрадостное понятие. - Это я виноват, - вырвалось у правительства Англии. - Ты ни в чем не виноват, - на удивление, Шерлок решил принять участие в разговоре, но все еще не отворачивался от окна. - Я уже говорил… - Что ты всегда будешь со мной, я слышал. Майкрофт сделал несколько шагов, повесил незаменимый зонт на железный угол кровати и сел на краю, в то время как Шерлок обернулся к нему, позволяя лучам дневного солнца выглядывать из-за его растрепанных кудрей. Они смотрели друг другу в глаза, находящиеся на одном уровне, и оба жалели о содеянном. Глаза Холмса-старшего выражали скорбь и несвойственную для других людей жалость. Глаза Шерлока говорили о невыносимой усталости, о желании погрузиться обратно в глубины разума и одновременно сделать так, чтобы это погружение несколько часов назад было всего лишь выдумкой или плохим сном. - Шерлок, я хочу, чтоб ты это знал. - Я это знаю, - перебил брата сыщик. – И мне... Холмс-младший поджал губы, но все же выдавил из себя то, что вызвало у его старшего брата сначала недоверие, а потом редкий прилив братских чувств. - И мне от этого всегда было легче. - О, Шерлок, - этот тон для обычных людей обозначал беседу с душевно больными, но для Холмсов он был привычен и прост, - родители нас в детстве явно не научили говорить о чувствах. - Думаю, это не их вина, - Шерлоку было непривычно почувствовать необходимость в том, что когда-то в детстве он попросил у брата; попросил всего один раз и больше никогда не заговаривал об этом. - Хочешь сказать, мы были неспособными учениками? – глаза Шерлока блеснули в ответ на этот явно риторический вопрос. Он был уверен, что их мысли с Майкрофтом совпадают, как в 99%-х из ста. И сейчас, укутавшись в тишину, оба брата не могли не вспомнить «о том самом дне». Холмс-старший медленно опустил голову, не дожидаясь ответа на свой вопрос, и мягко прикоснулся к руке брата. Она была холодной и вялой, но ответила на прикосновение легким пожатием. Майкрофт поднял глаза, и что-то на лице брата дало ему сигнал. Шерлок и тогда не смотрел на старшего, пряча глаза, а потому первый поцелуй будто утонул в нерешительности. За ним последовал второй и третий. Холмс-старший не отрывался от пухлых губ и только придвинулся ближе. Шерлок отвечал с каждым разом все напористее и сильнее сжимал руку Майкрофта. Вторая ладонь сыщика опустилась на спину политического деятеля и медленно оглаживала жесткую ткань его пальто. В палате все еще было очень светло, а звуки по-прежнему не нарушали уникальной тишины. Лишь только когда Майкрофт неожиданно для самого себя прервал поцелуй, чтобы прикоснуться губами к идеальной шее брата, Холмс-младший громко выдохнул, но тут же снова взял себя в руки. Он чувствовал одну руку брата в своей, а вторую – на своей талии. Но напряжение все еще не покидало его тело, а голова - уклонялась от реальности. Полностью препараты должны были выветриться из организма только под вечер, а пока консультирующему детективу приходилось расхлебывать остатки ощущений. Во время того, как рука Майкрофта беспорядочно поднималась до груди Шерлока и вновь опускалась на талию, сыщику удавалось молча вдыхать аромат дорогого одеколона, но Холмс-старший резко изменил траекторию движений и накрыл ладонью пах брата, одновременно затыкая того новым поцелуем. Следы на шее, безусловно, останутся, но не просто же так младший пристрастился носить шарф. Сейчас главной задачей было не проронить ни одного подозрительного звука, и новый поцелуй был скорее необходимостью, чем… Да зачем кого-то обманывать, это было так же и эмоциональным порывом. В трезвом уме Шерлок бы возразил против такого в стенах больничной палаты. Но сейчас на это не было сил. В голову пришла мысль о том, что Майкрофт пытается извиниться, но детектив просто не мог на него обижаться. Ему нужна была поддержка старшего всегда и несмотря ни на что. Внешне оба не высказывали особой радости от встреч, но внутри каждый безумно хотел быть рядом со своим по-настоящему близким человеком. Холмс-старший на ощупь добрался до ширинки и немедленно дернул замок. Руку брата, которую тот все еще держал в своей, он завел ему за голову. Вторая рука Шерлока давно покоилась на его, Майкрофта, шее и не собиралась никуда сдвигаться. Правительство Англии имело всех во всех позах, как того желало, и в данном случае это умение помогло быстро, а главное тихо, но эмоционально довести сыщика до разрядки. Шерлок не успел уступить и нескольким стонам, как Майкрофт уже быстро двигал своей теплой рукой по его члену. Резкие движения, сопровождающиеся уже совсем не нежными поцелуями, мысленно перенесли младшего в его подростковый возраст, когда они с братом… Впрочем, это совсем другая история, в данный момент Шерлоку можно было только позавидовать, что он умудряется о чем-то думать и вспоминать, когда рука старшего сжимала его потвердевший член. Вздрогнув и слегка изогнувшись в руках Майкрофта, сыщик излился ему в руку. И в этот момент Холмс-старший отстранился от его губ, переводя дыхание и утихомиривая сердцебиение. - Как же ты? – только и смог выдавить из себя хриплым голосом Шерлок, когда Майкрофт потянулся за салфетками. - Тебе хорошо известно, что я всегда умел сдерживать свой пыл, - голос почти не дрожал и не выдавал своего возбужденного владельца. Шерлок внимательно уставился на брата, так как все, что ему оставалось, это в очередной раз убедится в его холодности и сдержанности. - Я рад, что у меня есть брат, - второе невероятное для Майкрофта признание за сегодняшний день не могло не произвести на него впечатления. Ведь только такие слова полностью обезоруживали всемогущее правительство Англии.