Феникс

       Он.       Он снится мне уже около семи месяцев. Это похоже на помешательство, но Он прочно засел в моей голове. Во сне мы с ним просто сидим в каком-нибудь тихом месте и разговариваем. Поначалу, я думал, что это моё воображение и нежелание оставаться в полном одиночестве так издеваются надо мной: дают то, чего я хочу больше всего на свете, а к утру забирают это. Он стал моим собственным наркотиком — сны это игла, а общение с ним — это доза. Доза, в которой я так нуждаюсь. Это полнейшее помешательство.       А началось всё как раз семь месяцев назад, в день, когда погибла моя старшая сестра. Моргана. Я помню всё в мельчайших подробностях, всё, от, чистого синего, теперь вызывающего одно лишь отвращение неба и до последней капли крови сестры на асфальте. Её сбила машина. Хотя, подумаешь, очередной несчастный случай, в городе, где царят беззаконье и где каждый может ощутить на своей на коже холодное дыхание Смерти, которая ходит за тобой по пятам и шепчет на ухо, как же она изголодалась, как же сильно ей хочется пить. Моргана… всё это произошло на моих глазах, и я ничего не мог сделать. Секунда и её тело лежит на асфальте. Ещё одна секунда и ко мне приходит Осознание. Осознание того, насколько же я жалок и никчемен. Тогда я подбежал к ней и упал рядом на колени. Тогда мои руки и рубашка были в её крови. Тогда время бежало так быстро и одновременно медленно, каждая секунда была длиною в бесконечность. Тогда я впервые молил Бога о помощи. Тогда я не контролировал себя — горячие слёзы на моих щеках обжигали своим холодом. Тогда она сказала мне: «Тебя обязательно полюбят». Тогда она улыбалась, а я стирал с её лица слёзы вместе с кровью. Тогда мой мир разрушился. Это не произошло мгновенно, это длилось мучительно долго, так же долго, как и момент, когда моя сестра умирала на моих руках. После в больнице, когда я смывал её кровь со своих рук, в зеркале я видел Свой мир, точнее его руины и чем сильнее вода окрашивалась в красный цвет, тем больше становилось руин. Тем больше становилось боли. Мой мир, мои мечты и надежды рассыпались как никому не нужная мозаика, которую сошедший с ума хозяин медленно высыпал из коробки в мусоропровод. Медленно с пугающим удовольствием и совершенно безумной улыбкой на лице. А знаете, что было за той мозаикой? Реальность. Грязная, порочная, ужасная, совершенно нелепая, вызывающая только отвращение и истошный крик безысходности, прогнившая насквозь реальность. С этой реальностью пришли боль, безысходность и последним тихо-тихо подошло и ударило в спину Осознание. Осознание реальности, безысходности и боли. Моя сестра была для меня всем. ВСЕМ. Вот он я, брошенный здесь на смерть…       Теперь я остался совершенно один. Я принимаю наркотики – они дают мне возможность забыться. Сомкни глаза, прошло так много дней…       Ещё одна вещь, которая дарит мне долгожданное, но такое кратковременное забытье – это сны. В них я чувствую себя свободным от всех своих реальных проблем. Во снах я разговариваю с парнем, который понимает и поддерживает меня. Его зовут Мерлин. Он настолько добрый и всепонимающий, что кажется мне нереальным. Легко найти изъян, правду найти трудней…       Ну да он и так не реальный. Он существует только в моих снах. Порой так больно осознавать, что человек, которого ты полюбил всем своим существом всего лишь плод твоего больного воображения, работающего под воздействием наркотиков. Верю я в тебя, взгляни на меня – Вижу я насквозь всю пустую ложь.       Не знаю почему, но я ищу его. Бледного, лопоухого, тощего и нескладного парня с просто невозможными синими глазами. По памяти нарисовал его портрет и просматриваю все социальные сети – ищу парня по имени Мерлин. И хоть это имя невероятно редкое, поиски не дают никаких результатов. Можно сказать, что такими темпами я его никогда не найду, к тому же я не знаю, существует он на самом деле или нет, и хотя у меня был его портрет, это ни капли не облегчало поиски. Покину я этот мир вранья.       Сейчас я подхожу к месту, где всегда покупаю наркотики у дилера. Это полуразрушенная больница, куда никто не приходит. Ну, кроме нас разумеется. Зайдя внутрь, я беру таблетки у Джейка и молча протягиваю ему деньги. Обычно я никогда здесь не задерживаюсь, но громкие возгласы привлекли меня, и я подошел к склонившимся над планшетом парням. Они смотрели видео, где двое парней жестоко насиловали тощего и хрупкого на вид парня. Я развернулся, собираясь уйти, подобное вызывает у меня отвращение, но тут камера наехала на лицо парня и, я узнал знакомые черты. Мерлин. И прощай, танец с дьяволом в ночь начинай, Но не смей поднимать к нему глаз, Ночью с дьяволом танец у нас.       Я закрыл рот рукой. Тошнота подкатывала к горлу. Всё поплыло у меня перед глазами, а тем временем парень на видео прохрипел что-то нечленораздельное и обмяк в руках тех уродов. Кто-то из них крикнул: «Хватит! Он сдох!», но никто и не подумал остановиться. Камера вновь приблизилась к лицу бездыханного Мерлина: несколько глубоких порезов на щеках, губы все в крови и сперме и слипшиеся от слёз ресницы. Я еле сдерживаю рвотный порыв. Мёртвая дрожь словно ползёт по мне, И твой холодный взгляд жизнь крадёт во мне.       «Он умер». Эта мысль тихо подкралась ко мне и шарахнула по голове чудовищной реальностью. Я упал коленями на холодный асфальт, по щекам скользили слёзы. Кто-то из парней подошел ко мне и потряс за плечо. Опять! Это снова повторяется! Опять я теряю самого важного в моей жалкой жизни человека. Почему? Почему всё именно так? Я кричу. Как же больно! Я вспоминаю, что мне всегда говорил Мерлин: «Артур, ты никогда не будешь одинок, я всегда рядом, всегда с тобой. Пусть даже ты меня и не сможешь увидеть, я не покину тебя» Верю я в тебя, взгляни на меня- Вижу я насквозь всю пустую ложь.       Моё сердце бешено стучит и бьётся о ребра. Почему сейчас я не могу потерять сознание? Почему я всё ещё слышу громкий смех тех ублюдков, вылетающий из динамика планшета? Почему мне так больно?.. И прощай, танец с дьяволом в ночь начинай, Но не смей поднимать к нему глаз, Ночью с дьяволом танец у нас. Почему?.. Так больно… Не унывай, не унывай…

***

      Я приехал на похороны Мерлина. Оказывается он жил в соседнем городе, а я не мог его найти. Какая ирония. Я стою позади всех. Я просто не могу подойти ближе. Над гробом плачет женщина. Мерлина одели в синий костюм и белую рубашку, замаскировали порезы на щеках. Он слишком красивый, слишком бледный, слишком мёртвый… Гроб закрывают и медленно опускают в могилу. И прощай, танец с дьяволом в ночь начинай…       Одна из женщин громко кричит и бросается вслед за гробом. Видимо это мать Мерлина. Какой-то мужчина с седыми волосами хватает её за руку и прижимает к себе, гладя по голове, успокаивая, а у самого по щекам текут слёзы. Но не смей поднимать к нему глаз…       Лицо как-то неприятно щиплет. Я провожу по щекам ладонью. Когда я начал плакать? Мимо меня проходят люди. Я перевожу взгляд туда, где недавно стоял гроб: его уже закопали и люди начали расходиться, оставляя на могилке цветочные венки. Людей становится всё меньше и меньше. Последними уходят мать Мерлина и пожилой мужчина, который её успокаивал. Я подхожу к могиле и кладу две белые розы. Ночью с дьяволом танец у нас…       Я смотрю на фотографию Мерлина. Он улыбается. -Ну, вот я тебя и нашел, — произношу я с иронией и усмехаюсь. — Прости что так поздно, — я вновь смотрю на его фотографию и вытираю слёзы. — Я обязательно найду тех ублюдков, которые сотворили это с тобой, и убью их. Не унывай, не унывай…