Передышка

Входная дверь с тихим скрипом отворилась, впуская кого-то в полумрак комнаты, и тут же захлопнулась, щелчком оповестив всех, что теперь заперто. - Ты – один из немногих, кто всегда мог подобраться ко мне незамеченным, - прозвучало от окна. Мужчина сидел в единственном в этом дешёвом номере кресле, спиной закрывая слабый свет от настольной лампы. - Я и не пытался, - спокойно ответил гость, снимая кожаную куртку и оставляя мотоциклетный шлем на тумбочке у двери. - Отвык от мотоцикла, - виновато пояснил он, проходя вглубь комнаты. Но надо было признать, что ему нравилось чувство скорости, а ещё никто во след не кричал: – Это же Соколиный глаз! – он был просто парнем в шлеме. - Место выбрал – так себе, - неопределённо кивнул он, указывая на скромный номер, и снова повернулся к креслу. - Прости, Бартон, но ради встречи с тобой Хилтон снимать я не готов, - хмыкнул мужчина, никак голосом не выражая шутил он или нет. – И ты знаешь почему. Клинт знал, но смолчать не смог: - А Старк бы снял. Но у него, кажется, сейчас немного крыша поехала в сторону регистрации супергероев, - возмутился лучник, подходя ближе. – А Роджерс только масло в огонь подливает… - Заткнись и иди сюда! – прозвучало как приказ, а агент Бартон не привык перечить своему куратору и наставнику. Медленно опустившись на пол возле кресла, Клинт упёрся локтями в колени Фила Коулсона и, уткнувшись подбородком в свои ладони, задумчиво посмотрел вверх. - Как ты? Мы почти год не виделись. После своего воскрешения ты словно забыл обо мне, оставил в прошлой жизни. В голосе Клинта, как ни странно, эмоций было мало, лишь капелька горечи, усталость и сожаление. Коулсон его и так прекрасно понимал, поэтому с ним Бартон мог быть собой настоящим, не прикидываться клоуном и никому ничего не доказывать. - Работы много было, - чуть склонил голову Фил, разглядывая мужчину в слабом свете ночника. – Гидра, нелюди и ещё много других доброжелателей. И я руку потерял… Лица коснулся протез и Бартон вздрогнул. Он никогда не умел долго играть в их любимое: «Дорогая, всё в порядке». - Больно, наверное, было? - Чертовски. - Мог бы сказать, - опустил глаза Клинт, всё ещё чувствуя на плече безжизненную перчатку. - Ты был слишком женат, а я – слишком занят, - возразил Фил чуть громче, чем требовалось, чем он обычно отвечал. «Разговор двух идиотов», - подумал бы Бартон, если бы не было так больно. - Ты же сам приказал мне жениться, - прошептал Клинт, перехватывая безжизненную руку, которая неожиданно сильно сжала его ладонь. – Чтобы нас с тобой ни в чём не подозревали. - Тебе нужен был кто-то… - У меня был ты, Фил… - Кто-то нормальный, Клинт. Лучник опёрся о подлокотник и плавно переместился ближе, без предупреждения толкнув Коулсона вглубь кресла, и жадно припав к его сухим губам. Они были настолько жёсткими, что сразу пришлось несколько раз провести по ним влажным языком, и лишь потом углубить поцелуй, фактически вскарабкавшись на колени к своему куратору. Останавливать напор лучника Фил не стал, лишь приоткрыл рот и подался ближе к своему любимому мальчику. Так он называл Клинта пятнадцать лет назад, так звал и до сих пор. Пусть между ними сейчас было слишком много преград, и они вот так просто могли не видеться год – не важно. Филипп устал настолько, что просто сбежал. На один вечер. Ему нужна была передышка, компания человека, которому он безоговорочно верил, который точно не воткнёт нож в спину, когда Коулсон отвернётся. Пусть он и не говорил этого вслух, но Клинт и так всё знал, поэтому и примчался из другого штата по первому зову. Сейчас Фила едва хватало на то, чтобы бережно гладить спину лучника, сминая губы в жёстком и немного неуверенном поцелуе. - Год – это слишком много, - прошептал директор Щ.И.Т.а, когда смог оторваться от губ и дорожкой поцелуев переместиться к уху Клинта. - И у тебя никого не было всё это время, - не спрашивал, утверждал Бартон. – Ты женат на работе. Она тебя имеет, но не удовлетворяет. - Фу, как пошло, - фыркнул Коулсон, но отрицать не стал, лишь сильнее вжался в кресло, когда Клинт начал расстёгивать пуговицы на его дорогой рубашке. – Мне бы в душ, - неуверенно добавил он. - Потерпи. По-хозяйски проведя ладонью по обнажённой груди куратора, Клинт тут же повторил весь путь языком до самой пряжки ремня, не пропустив бледного шрама от скипетра Локи. Бартон не был Коулсоном, ему приходилось прилагать чертовски много усилий, чтобы не потерять самообладание и не отдаться этому невероятному человеку прямо здесь, в кресле. Но Фил, кажется, сегодня даже не пытался руководить ситуацией, он откинул голову назад и наблюдал за действиями Клинта, едва сдерживая тяжёлое дыхание. Высоко подымавшаяся грудь выдавала его с потрохами. От него пахло дорогим одеколоном, терпким потом и немного порохом. Наверное, именно это и смущало директора Щ.И.Т.а, то, что в этот момент кто-то видел его недостаточно идеальным, чуть растрёпанным и до смерти уставшим. Ничто из этого он не мог показать в штабе. Слабость. Ей не было места в работе Фила Коулсона. Но Клинт был его слабостью, которая копошилась сейчас где-то в районе паха и периодически поглаживала ещё не очень заметную выпуклость под тканью. - Что ты со мной делаешь? – тихо выдохнул Фил. - Ммм… - прикусил пряжку ремня Бартон, чтобы после ловко вытащить руками ремень из брюк куратора. – Тебя снова что-то не устраивает? – хитро прищурился он. – Кажется, моё присутствие тебя совсем не… радует? Рука снова мягко скользнула поверх брюк, а после Клинт прошёлся по выпуклости губами, чувствуя, что там всё постепенно твердеет. - Бартон, в душ, пожалуйста, - взмолился уже Фил, отстраняясь. И Клинт не стал больше спорить. Он ловко поднялся и потащил за собой куратора. Штаны смешно свалились на пол, но никто этого и не заметил. Их снова увлёк поцелуй, в этот раз более нежный и вдумчивый. Теперь они исследовали друг друга, вспоминали заново, делая маленькие шажки в сторону ванной комнаты. Бартон был бы даже рад обнаружить за дверью огромную ванную. Он бы уложил в неё Фила, а сам забрался бы сверху, обязательно расплескал бы половину воды, но не заметил бы этого, потому что помнил тот раз, когда Клинту было плевать на всё, кроме сильных рук на его бёдрах и крепкого члена в заднице, на который он сам насаживался с пошлыми стонами, а после кончал бесконечно долго, обессиленно упав в объятья своего наставника. Но за дверью оказалась маленькая душевая кабинка, и Бартон даже разочарованно вздохнул, а Фил понимающе хмыкнул. - Не в этот раз, Клинт, - улыбнулся он. Возвращаясь к вопросу неидеальности, надо заметить, что полувозбуждённый Коулсон в трусах и расстёгнутой рубашке – то ещё зрелище. Клинт лишь облизнулся в ответ и принялся стаскивать с себя одежду. Пока Фил настраивал воду, Бартон неустанно поглаживал его сзади, помог снять рубашку и уже целовал плечи, когда его бесцеремонно втолкнули в кабинку и прижали горячим телом к холодному кафелю. - Так сильно скучал? - Заткнись уже, Бартон, и сделай что-нибудь. Фил беспорядочно шарил по телу лучника здоровой рукой, протезом вцепившись в плечо, пытался запомнить, возможно, ещё на год, а может и больше. При их работе будущее предсказать было невозможно, особенно, светлое будущее. А Клинт в этот момент пытался не пялиться на то место, где живая плоть переходила в пластик, не думать о том, что Коулсон ничего не чувствовал этой рукой. Он обязательно спросит как это случилось, но не сейчас, не здесь. Тесная кабинка быстро наполнилась паром. Вода стекала по двум прижавшимся друг к другу телам, которым было бесконечно мало места, поэтому им оставалось лишь тереться друг о друга и тихонько постанывать в губы. Коулсон наконец-то скользнул рукой ниже и обхватил ладонью оба члена. Так привычно и каждый раз так интимно. Клинт лишь громко всхлипнул, утыкаясь лбом в плечо куратора. - Да, Фил, да. - Тихо, мой мальчик, я сейчас. Уверенными движениями влажных пальцев он вернул оба органа в боевую готовность, заставил Бартона вздрагивать от нетерпения, и самому повернуться к стене, чуть прогибаясь, подставляясь под скупые ласки Фила Коулсона. - Нетерпеливый Бартон. Хриплый шёпот отвлекал от двух пальцев, настойчиво проникавших в анальное отверстие. Клинт бы не признался под пытками, но и так было понятно, что и у него не было других мужчин всё это время. В его жизни не было места ещё кому-то, что бы там не говорили и не додумывали. Поэтому было больно. Немного. Где-то после того как три пальца сменились членом, Бартон пару раз вскрикнул, наплевав на звукоизоляцию, потому что так было хорошо и чертовски правильно. Теперь Фил упирался лбом в его спину и сосредоточенно двигался, всё ещё боясь причинить боль, но уже едва сдерживаясь, чтобы не сорваться на бешеный темп. - Давай, Фил, сделай как ты хочешь, - хрипел Клинт, упираясь ладонями в стену. Он то и дело соскальзывал рукой вниз, чтобы подрочить себе или погладить сжимавшую его бедро ладонь Коулсона. Правильный угол нашёлся неожиданно, вода вдруг стала невыносимо горячей, как и тело, дарящее столько наслаждения. Клинт сильнее сжал свой член, несколькими скомканными движениями доводя себя до оргазма, изливаясь на стену белесыми полосами, которые тут же смыла вода. Фил замер, давая прийти в себя, а через несколько мгновений вновь задвигался быстро и размашисто, проникая глубоко внутрь тела лучника, вжимаясь до самого основания, а после практически выскальзывая полностью и повторяя всё снова. Сбившееся дыхание, судорожные движения, выплёскивающие сперму внутри, и синяки, что обязательно останутся на плечах Бартона, - вот всё, к чему они оба стремились всё это время. Выскользнув из податливого тела Клинта, Фил повернул его лицом к себе и вдруг прижался так, словно искал защиты, и Бартон понял его без слов, сжал в объятиях и поцеловал в висок. - Я люблю тебя, Фил. Пусть эта любовь чертовски неправильная, но она моя. - И я люблю, - прошептал Коулсон, - тебя. - Можно уже воду выключить? – вдруг жалобно попросил Бартон. – Я скоро задохнусь. - Можно, - рассмеялся Фил, поворачивая краны. Вытолкав Клинта из душа, и укутав в полотенце, он нежно пнул его в сторону постели. - Иди ко мне. Забравшись под одеяло, лучник утащил мужчину за собой, быстро избавляя обоих от полотенец. - Не уверен, что смогу так быстро повторить, - смутившись, произнёс Фил. – Возраст, - с улыбкой добавил он. - Ой, я знаю на что ты способен, так что не трави мне эти байки, - тепло улыбнулся Клинт, прижимаясь к прохладному после душа телу куратора. – Повторим утром, а сейчас просто спи. Тебе нужна передышка. - Да, Клинт, - прикрыл глаза Коулсон, - очень нужна. Их хватило ещё на один долгий поцелуй, на этот раз лениво-мягкий. Когда Фил уснул, Клинт ещё какое-то время целовал его шею, поглаживал сильные руки, натыкаясь иногда на пластик протеза. Под мерное дыхание Клинт тоже задремал, прижавшись крепко-крепко к Филу, защищая его этой ночью от кошмаров и ответственности, давая возможность хоть раз в году побыть слабым, побыть собой.