Карты биты.

      Сегодняшний день выдался тяжёлым, даже слишком, для всего каста, а во всём виноваты две истерички.       Съёмки финальной части трилогии "Бегущий в лабиринте" проходили в напряжённой обстановке. Вот они уже подходили к концу, все вздохнули полной грудью, но нет, было ещё рано. Настало время для финальной сцены Томаса и Дилана с убийством Ньюта, тут и начались проблемы, ссоры, скандалы. Их отношения сошли на нет ещё до начала съёмок, они слишком редко виделись и слишком часто ревновали. Обычные, наполненные теплом и заботой, звонки превратились в повод для расстройства. Срывая голос, парни в унисон друг другу, кричали что-то своё, не слушая собеседника, не пытаясь объяснить, они просто кричали о своих обидах. Сначала они перестали слушать, потом понимать. Разрыв дался им нелегко, каждый из них ежедневно рвал себе душу, вопросом: "А что, если бы?.." Для него было уже поздно, но это не означало, что исправить ничего нельзя. Почему эти парни не могли просто взять, спокойно сесть и поговорить? Никто не понимал. Вместо этого они утопали в собственной боли, принимая ещё одну дозу ревности и не желая увидеть такую же боль и одиночество в чужих глазах. Они нужны друг другу так сильно, как единственное связующее звено с остальным миром и в тоже время как те, с кем можно убежать и за чьей спиной можно спрятаться от этого самого мира, порой ломающего птицам крылья.       Томас завалился к себе в номер и, не заботясь ни об одеже, ни об обуви, поплёлся к дивану и плюхнулся сверху, утыкаясь лицом в подушку и бесшумно застонал. Сегодняшний день вымотал его, но им так и не удалось ничего снять из-за череды перепалок актёров. Сангстер уже начал было засыпать, как в его дверь настойчиво постучали, но он решил, что не станет вставать с постели во что бы то ни стало. Снова стук в дверь, уже более громкий и нетерпеливый, и снова никто не спешит вставать. Но ночной гость явно не спешил уходить и постучал в дверь третий раз. Сангстер, покрывая неизвестного всеми известными ему матами, направился к двери. — Кому тут, блять, не спится?! — с силой открыв дверь, так, что та распахнулась со свистом и стукнулась о стену, прошипел Томас. — Не стоит так злиться, Томми, я пришёл с миром, — заулыбался брюнет, завидев злую физиономию блондина и в примирительном жесте поднял руки вверх, в одной из которых держал колоду карт. — В два часа ночи, Дилан? — уточнил Сангстер, взглянув на часы в своём номере.       О'Брайен лишь бесцеремонно прошёл в номер и устроился на одном из двух кресел возле журнального стола, подзывая к себе актёра. Сангстер на такую наглость закатил глаза, захлопнув дверь, но всё же прошёл вглубь комнаты и присел на кресло напротив коллеги. — Зачем ты пришёл? — вопросительно приподнял бровь Сангстер. — Я хочу перемирия, — улыбнулся брюнет и начал раздавать карты. — На желание, — фыркнул Томас. Это был даже не вопрос, его тон был скорее утвердительным. — Верно, Томми. Победитель загадывает любое желание, — парень посмотрел на него исподлобья, уже явно предвкушая свою победу. — Проигравший выполняет. — А я-то и не понял сразу, — съязвил блондин, беря в руки свои шесть карт, увидев которые мысленно улыбнулся себе. Игра обещает быть удачной.       Спустя несколько минут игры Томас понял, что ему кажется придётся стать проигравшим. Карты выпали удачные, и он даже вырвался вперёд, оставляя сосредоточенного Дилана позади, радуясь своей победе. Но кажется он поспешил с выводами и слишком рано перестал следить за игрой, брюнет мастерки его обыгрывал, ведя точную стратегическую игру. Кажется он неплохо подготовился, и судя по его сияющей улыбке, когда колода карт закончилась, оставаясь почти вся у Сангстера в руках, он заранее знал, каким будет его желание. — Твой ход, Томми, — не скрывая усмешки, сказал противник. — Не мешай мне думать, О'Брайен, — отрезал тот, перебирая карты в руках.       Дела были плохи, добрая половина колоды была на руках Томаса, в то время как сияющий брюнет держал в руках всего пять. Томас решился на отчаянный ход, так как не помнил, какие карты ушли в "бито", и бросил перед собой четырёх вальтов, включая трефового — эта масть была козырем в их игре. Дилан лишь усмехнулся ещё раз и медленно, заставляя Сангстера дёргаться при каждом движении, стал раскладывать карты по своим местам. Туз, король и две дамы заняли свои места, когда Томас радостно хмыкнул и положил на стол самого крупного своего козыря. — Король, — выкрикнул он, глядя на свои карты и уже обдумывая свои шансы, чтобы закончить эту партию удачно. — Не радуйся, Томми, — хищно улыбнулся Дилан, кладя сверху козырный туз. — Кажется пришло время мне загадывать желание.       Томас надул губы и обиженно отвернулся, уже догадываясь, что задание будет не из приятных. Дилан присел на ручку кресла, прямо перед самым носом Сангстера, поднял его голову за подбородок, лёгким движением руки заставляя взглянуть себе в глаза, и хищно улыбнулся. Сангстер громко сглотнул ком в горле, отчаянно пытаясь найти выход из неудобного положения. — Я думал, ты будешь рад сделать мне приятное, — надул губы брюнет и уложил руку Сангстера на уже заметно выпирающую плоть из-за ткани чёрных джинс. — Если, конечно, не разучился делать шикарные минеты, — прохихикал О'Брайен. — Я.. я, — не мог подобрать слов парень, поглядывая на свою руку, прижатую к ширинке Дилана. — Реванш? — Я всегда за, придумать тебе очередное желание, — прошептал брюнет в самые губы актёра. — Раз уж ты так хочешь продолжения, — он невесомо чмокнул его в губы.       На этот раз карты раздавал уже Томас, и когда игра началась, он был предельно сосредоточен на игре, просчитывал ходы и старался запомнить карты, которые отправлялись в "бито", но каждый раз его отвлекали губы Дилана, которые тот чертовски сексуально облизывал, глубокие карие глаза, которые чуть ли не раздевали его взглядом, неловкие жесты рук, когда О'Брайен прикасался к нему и по коже проходил разряд. Он был уже не против поддаться, и он это сделал, сам не до конца осознавая этого. — Я уже говорил, что моим вторым желанием будет продолжение страстной ночи? — растянулся в улыбке Дилан. — Ненавижу тебя, О'Брайен. — Думаю сейчас тебе стоит занять свои губы чем-то другим, — томно прошептал тот, расстёгивая ширинку на своих джинсах и глядя актёру прямо в глаза.       Блондин поднялся с кресла и на негнущихся ногах направился в сторону довольного экс-бойфренда. Усаживаясь между его разведённых ног, Сангстер потянул вниз не нужные предметы одежды, когда Дилан покорно приподнял бёдра, облегчая партнёру попытки раздеть его. Немного подождав, парень нагнулся и подул на головку полу-вставшего члена. От этого действия О'Брайен невольно закусил губу, наблюдая за происходящим. Блондин провёл языком до основания и обратно, прихватывая губами головку, и поднял свои невозможно карие глаза на него, вырывая хриплый стон. Не отрываясь от глаз цвета виски, он медленно задвигал головой, каждый раз заглатывая всё больше, дразня парня перед ним. Помогая себе рукой, Сангстер и не намеревался ускорять свои движения, слушая упоительные вздохи. Когда на его голову легла чужая ладонь и опустила его голову к самому основанию, он еле успел расслабить горло, чтобы не попасть в неловкую ситуацию, и из его горла, одновременно с Диланом, вырвался блаженный стон удовольствия. О'Брайен лишь улыбнулся странной, не свойственной ему улыбкой и принялся надавливать на белобрысую макушку, задавая нужный темп и стонал всё громче. — Томас.. — протянул брюнет, не выдерживая всё нарастающего темпа движений, предупреждая парня о скорой разрядке.       Актёр на это лишь хмыкнул, не выпуская пульсирующую плоть из плена своего рта и ещё больше ускорил движения головой, когда белёсая сперма коснулась его языка. Сангстер послушно проглотил чужое семя и до чистоты обсосал член парня, восседая у его ног и довольно улыбаясь. — Если мы не были вместе, это не значит, что я растерял всё мастерство, Дилан, — хмыкнул кареглазый.       В ответ ему О'Брайен глухо рыкнул и дёрнул его на себя, крепко сжимая запястье в своей ладони, заставляя того усесться к себе на колени и без всякой прелюдии стащил с него рубашку, покрывая грудь короткими влажными поцелуями, периодически задевая затвердевшие соски и прикусывая их, заставляя парня в своих руках выгибать спину до предела, откидывая голову назад и открывая тонкую белоснежную шею, на которой он не упускал шанса поставить алеющие метки.       Дилан подхватил Сангстера под бёдра и, не разрывая поцелуя, донёс его до двухместной кровати номера, опрокидывая его на спину и нависая сверху. — Ч-то ты делаешь? — запинаясь выдавил из себя Томас, когда его тонкие запястья перехватили сильные руки, привязывая их к кровати чёрной шёлковой лентой. — Просто расслабься, — прошептал ему Дилан в самые губы, завязывая очередную ленту, но уже на глазах актёра.       Кончик языка О'Брайена невесомо коснулся нижней губы блондина и уже с нажимом прошёлся от губ к кончику носа. Сангстер шумно выдохнул, что заставило брюнета лишь сильнее распалиться. Он снял с себя невероятно мешающую рубашку и принялся оглаживать бока партнёра кончиками пальцев, вызывая у того дрожь по всему телу. Губы, руки, мимолётные прикосновения, горячее дыхание в районе шеи, всё это сводило Сангстера с ума, ему всего было мало. Блондин нетерпеливо обхватил ногами талию партнёра, подавшись немного назад, сводя с ума и Дилана тоже. Брюнет, не отрываясь от тонкой шеи, нащупал свои джинсы рядом с кроватью и, достав смазку из кармана, принялся выдавливать её на пальцы, размазывая по всей длине. Когда с этим было покончено, первый палец проник в тугое кольцо мышц, а жадные губы накрыли чужие, ловя тяжёлые вздохи вперемешку со стонами. После первого пальца последовал второй и третий. Дилан нащупал пальцами простату и надавил на неё, заставляя Сангстера выгнуть спину и протяжно простонать его имя. — Пожалуй этого хватит, — пронзил тишину, прерываемую лишь их стонами, шёпот О'Брайена где-то в районе виска актёра.       Без лишних слов он вошёл в податливое тело до основания, упиваясь громкими стонами Сангстера и давая ему немного времени привыкнуть, после чего последовали медленные, но уверенные толчки. Сильные руки обхватывают бёдра Томаса, придерживая его и меняя угол проникновения, находя нужную точку, вырывая всё больше стонов из груди партнёра. Не давая времени на передышку, брюнет проходится по простате снова и снова, входя всё глубже и вдалбливая блондина в кровать.       С хрупких запястий Сангстера снимают ленту, впиваясь в губы жарким поцелуем. Даже не снимая повязки с глаз, Сангстер исследует руками чужое тело, прижимая его всё ближе к себе, кусая за шею и тут же зализывая следы своей несдержанности. В приближении разрядки рука Сангстера опускается на его изнывающий член, рваные движения в такт толчкам брюнета, и с оглушающим стоном он изливается себе в руку, частично пачкая разгорячённые тела. После пары глубоких толчков Дилан следует за ним, изливаясь в партнёра и соскальзывая на постель, обнимая его поперёк талии. — Я выполнил твоё желание? — снимая повязку с глаз и выравнивая дыхание, поинтересовался Сангстер. — Сыграем ещё раз, Томми? — расплылся в хищной улыбке парень.