Орхидея

      Сижу в полутемном помещении на стуле. Передо мной стол, на котором стоит большой прямоугольный монитор, показывающий пару десятков изображений с камер. На каждом есть человек, запертый в помещении, как лабораторные мыши в клетках. Или не запертый, но он не может выйти. Это самое страшное.       На моих плечах белый халат. Вижу отчетливо белоснежные рукава и свои кисти, лежащие на столе. Понимаю, что я — сотрудник лаборатории, где ставят эксперименты на людях. От одной этой мысли пробирает дрожь. Не хочу такой должности, но меня заставили следить за всеми этими людьми. Потому что так сказал Доктор.       Уже вечер и люди сидят в своих постелях. Некоторые без одежды, но я не рассматриваю никого внимательно. Мерзко, противно от себя. Чувствую себя чудовищем. Острое колючее чувство вины режет, как тупой нож. Смотреть за заключенными сродни пытки, так как не испытываю никакого маниакального научного интереса. Мне их жаль. Потому что вижу в них себя.       Хочу отвернуться от монитора, камер, но не могу. Внезапно приходит жуткое понимание, что заперт здесь. Не могу уйти, пока не разрешит Доктор. Мне нужно смотреть.       Люди не знают, что я слежу за ними, что замышляю не доброе. Или Доктор замышляет, а я лишь послушный исполнитель его воли.       Черт…       Как бы им помочь?.. Но и себе не в силах. Бессилие ощущается таким унизительным. Даже посещает малодушная мысль повеситься прямо здесь. Только вряд ли найду на чем. Не могу не исполнять требований начальства, как дешевая марионетка.       Мягкий свет монитора завораживает, притягивает взор. Одно «окошко» в чужую жизнь в правом нижнем углу выделяется на фоне остальных знакомой обстановкой. С удивлением и волнением, понимаю, что вглядываюсь в спальню собственного дома. В кровати лежит мужчина. Очень хочется рассмотреть, что это за непрошеный гость. Отчего-то делается жутко, потому что узнаю знакомые черты.       Касанием пальца, вывожу изображение на весь экран. С содроганием в пленнике узнаю себя. Нервно сглатываю. Заставить отвести взгляд теперь не смог бы, даже Доктор. Страшно за себя и за Андрея.       Вспоминаю, что мужчина на экране провел вечер за просмотром фильма, а теперь идет спать. Раздевается до трусов и ложится в постель. Потому что за всем этим я подло наблюдал.       Он спит один, но явно мечтает, чтобы кто-то разбил его одиночество. Кто-то любимый и участливый. Становится его жаль.       В темноте Андрею наверняка остро ощущается, что рядом никого нет. Не то, чтобы это его напрягало — работа в космосе приучает хорошо переносить одиночество. Для кого это тяжко, как и замкнутые пространства, тот возвращается на Землю или в колонии на обитаемых планетах.       Дело было, даже не в сексе, хотя пленник временами мечтал об этом. Просто ему хотелось общения не с опасным персоналом лаборатории, а с кем-то знакомым, родным.       Мужчина нервно ворочается в постели. Понимаю, что это, та из ночей, сон в которые долго не идет. Может вина тому эмоции, которые вызвал фильм, хотя видно, что на пленника накатила сонная расслабленность. Но в то же время, что-то не дает ему уснуть.       Беспокойство? Догадываюсь, что тревожность, которой Андрей страдает время от времени. В такой поганой ситуации это вообще не удивительно. Жаль, конечно, что людям так сложно бороться с эмоциями.       Шорохи за окном, звуки ночного дома — все это действует на нервы пленника, хоть и ему знакомо.       Если бы рядом с ним лежала девушка… Алина. Она отвлекла бы парня от грустной реальности. Наполнила комнату жизнью… Наверное, Андрей мечтает о возлюбленной. Но когда закрывает глаза, то ему начинает казаться, что он снова в звездолете, а вокруг на бесконечность замерла пустота…       Передергивает.       Сон, как всегда, наваливается на парня незаметно, когда усталость побеждает тревожность. С этим надо будет что-то сделать, но опыт подсказывает, что с утра у Андрея повысится настроение. Хотя, возможно ли это «настроение», когда ты всего лишь подопытный у горстки безумцев.       Слышу, как внизу его дома хлопает дверь: в помещении установлены динамики, которые передают звук. По отсветам из-под двери на лестницу можно понять, что внизу включили свет. Кроме того, оттуда доносятся лёгкие шаги. Знакомые, и в тоже время какие-то иные. Где-то внизу урчит кофейный аппарат. Я слишком хорошо знаю этот звук.       Андрея, который и так не может заснуть, звуки внизу бодрят окончательно. Он садится, протирает с тревогой ладонью лицо. Встает с постели и натягивает штаны, выходит из комнаты и спускается вниз. Камеры показывают его перемещения.       Алина есть в базе памяти дома, поэтому имеет доступ в любое время суток, так что наверняка это она, ибо мама так поздно еще ни разу не приезжала.       Изображение показывает кухню моего дома, на которую входит взлохмаченный Андрей. Взволнованно проводит пятерней по волосам, пытаясь примять пряди. Получается плохо.       Алина стоит у кофемашины, ожидая, когда приготовится кофе. Девушка одета в кислотно-фиолетовую водолазку и широкие чёрные брюки, усыпанные блёстками. Руки она почему-то убирает за спину, когда поворачивается к Андрею.       На столе стоит чашка и непонятный серебристый предмет, похожий на уменьшенную версию стандартного аккумулятора, используемого в роботах для космических сборочных работ.       Увидев Андрея, Алина делает шаг навстречу, быстро заключает парня в объятия и чмокает его в губы, затем чуть отстраняется.       — Привет, — говорит она.       На ее руках черные перчатки, а запястье на миг блестит серебром, что совершенно не нравится. Андрей почему-то этого не замечает.       — Привет. Я думал, ты не придешь. Рад тебя видеть, — улыбается хозяин дома. — А что у тебя такие губы холодные?       — Я только что с улицы, — отвечает она, но почему-то ей не верю. — Я сделала тебе кофе. Садись, расскажи, как день прошёл.       Алина приглашает Андрея к столу. Сев, она откидывается на спинку и складывает руки на груди.       На столе перед девушкой стоит то самое странное устройство, будто вместо чашки кофе. Мне это не нравится.       Андрей послушно садится. Он выглядит сонным.       — Кофе? Гм, ты намекаешь, что спать мы еще долго не будем? — улыбается он.       — М-м-м… Я по тебе очень соскучилась, — томно произносит девушка, склонив голову набок. — А ты по мне соскучился?       — Конечно. Как раз о тебе думал, — Андрей берет чашку и отхлебывает кофе.       — О-о! А что ты обо мне думал? — строит глазки Алина.       — Налей себе кофе, не голодна? — заботливо предлагает парень.       — Не голодна, — отказывается.       Настораживает, что Алина пришла среди ночи. Обычно она так не делает.       Андрей на миг смущается.       — Что ты самая красивая девушка на свете, — выходит шаблонно, но парень и сам это понимает.       — Мурк, — промурчала Алина, вставая и подходя к Андрею ближе. — Правда-правда?       — Правда, — широко улыбается мужчина и обнимает подругу за талию, но ее тело выглядит слишком плотным и не проминается от прикосновения. — А еще одному мне было неуютно.       Андрей снова ничего не замечает, а у меня просыпается за него тревога.       Алина страстно отвечает на объятия и жарко целует Андрея, уже дольше и совсем не целомудренно. Перед этим она быстрым движением подхватывает со стола «аккумулятор».       — Ну что, наверх или в ванну? — спрашивает она.       — Погоди, это что за штука? — кивает парень на аккумулятор.       — Да так, — уклончиво отвечает Алина. — Пошли?       — Пошли, — хозяин дома поднимается. — Так и знал, что не утерпишь. Пойдем в спальню. Кровать уже разобрана…       Алина идет вслед за парнем, игриво хватая его за бока и хлопнув по попе. Как только они входят в комнату, Алина запирает дверь на ключ. Откуда он у нее, не имею понятия. Потому что ключ от этой комнаты давно потерян.       Делается тревожно.       — Сама разденешься или помочь? — игриво спрашивает Андрей.       — Секундочку, я сейчас только одну вещь сделаю, и вся твоя! — подмигивает Алина, вертя в руках странное устройство. — Или давай, помоги усталой девушке раздеться!       Алина вытягивает руки, чтобы Андрею было удобнее снять с неё водолазку. Парень, недолго думая, уже чувствуя возбуждение, стягивает с девушки вещицу…       Вижу с ужасом, что тело гостьи оказывается блестящим, металлическим. Фиолетовый и серебристый вместо цвета человеческой кожи. Широко улыбнувшись, Алина прикладывает странное устройство к своему боку. Проскакивает голубоватая искра. Затем она откидывает аккумулятор в угол небрежным движением. Алина с видом хищницы подходит и берет парня за талию.       — Я подзарядилась. Теперь всю ночь от меня спасения не жди!       — Ай! — Андрей удивляется и пугается одновременно, до конца не веря глазам. — Что с тобой?       Он отталкивает ее руку и отстраняется.       — Твое тело… это костюм, да? — спрашивает Андрей в испуге.       — Да всё хорошо! Что не так? — немного удивляется девушка. — Какой костюм, Андрюш, ты чего?       — Если это розыгрыш, то не смешно.       Андрей начинает пятиться от девушки. За него делается откровенно страшно. Его подруга спускает брюки, открывая ноги: такие же металлические, серебристые, фиолетовые.       — Нет-нет! Только не говори, что ты сделала это! — пугается Андрей уже по-настоящему. — Ты купилась на рекламу новых тел, да?       — Иди ко мне, не бойся! Давай устроим резонанс! — обольстительно улыбается Алина, как секс-андроид, от которых парня откровенно вгоняет в дрожь.       — Не подходи ко мне! Зачем ты это сделала?! — мужчина в ужасе пятится к двери.       — Андрюш, ты чего? Я же всегда такая была! Неужели не замечал? — удивляется Алина, обиженно надув губки.       От возбуждения у парня не остается и следа.       — Не всегда! Ты нормальная была! Живая! А это что?! Прикройся, видеть не могу… — Андрей закрывает свое лицо ладонью.       Алина направляется к Андрею медленным шагом. Тот кидается к двери и дергает ручку. Она не поддается. Тогда он наваливается со всей силы, бьет плечом и ломает замок со второго удара. Створка с треском распахивается. Парень в ужасе выскакивает в коридор, бежит вниз по ступеням.       — Я не могу видеть тебя такой! — в смятении кричит Андрей. — Это предательство с твоей стороны!       Видно, что мой двойник этого явно не ожидал. В общем-то, я тоже.       Андрей бежит к входной двери и распахивает ее. Скользит понимание, что это ошибка. Ему нельзя выходить! Но я не могу предупредить пленника об опасности: переговорного устройства с моей стороны нет.       Камера показывает новую локацию. Двора, как и ожидаю, не оказывается. Весь дом не более, чем тщательно восстановленная декорация.       Помещение, куда попадает Андрей, напоминает нечто среднее между складом и медицинским отсеком звездолёта. У правой стены стоят ложа для проведения операций, над ними нависают вмонтированные в потолок роботы-хирурги, вооружённые множеством инструментов, блестящих острой сталью скальпелей и хищными иглами инъекторов.       Нервно сглатываю. Сердце пропускает удар. Мне страшно за нас обоих. Пальцы судорожно вцепляются в край стола.       В высоких прозрачных колбах вдоль другой стены стоят кибернетические тела, готовые стать пристанищем для новых мозгов. Одна из колб открыта — и у стоящего там тела очень знакомое лицо. Мое собственное.       Андрей останавливается в панике, замирает и кричит, понимая, что его сейчас ждет. Пятится, забыв, что за спиной стоит Алина.       Ничем не могу ему помочь, превратившись в бессильного наблюдателя.       — Такого просто не может быть на самом деле! — пугается пленник.       — Тихо, не нервничай ты так. Всё будет хорошо, тебе понравится. Твой страх — отражение подавленного желания, — раздается за его спиной голос подруги.       Ее холодные блестящие руки обнимают парня. Алина прижимается к нему сзади и шутливо кусает за ушко.       — Так герр Профессор сказал! — добавляет она.       Андрей в ужасе дергается, как от удара током:       — Отпусти меня!       — Неужели, ты меня не любишь? Неужели, не хочешь быть со мной? — Алина обиженно отстраняется.       — Не с такой! Ты изуродовала себя, как ты могла?! — возмущается парень, повернувшись к ней лицом.       — Ты же сам сказал, что я самая красивая! — изумляется Алина и показывает свои руки. — Смотри, какой блеск! Неужели тебе не нравится? Что может быть красивее искусственного тела?!       — Не нравится! Ни грамма! Ты больше не мягкая и не теплая! Мне мучительно видеть тебя такой!       Судя по виду, Андрей поражен до глубины души. Он с детства не любит роботов, а теперь они повсюду! Даже любимая девушка решила стать киборгом.       Вокруг всё начинает жужжать, гудеть и шевелиться. Механизмы оживают, как по велению злой воли. Паучьи лапы роботов-хирургов грозно приходят в движение. Под ногами парня снует целая толпа мелких роботов, как тараканов, вызывая панику. За стенами грохочут какие-то гиганты, возможно, гигантский робот. На стопке контейнеров у стены издают писклявые сигналы роботы, используемые для обучения школьников робототехнике. Что они здесь делают, не имею понятия. Наверное, привезли для разбора на запчасти или переделке в хирургических роботов.       Становится дурно от одного вида этого зрелища.       — Я сошел с ума, да? — стонет за нас обоих Андрей.       — Это совсем не больно, — успокаивает Алина. — Укольчик и ты засыпаешь. Потом просыпаешься и мы с тобой навсегда! Станешь такой же красивый и блестящий!       Андрей воет в ужасе, схватившись за голову. Алина подходит, заключает растерявшего любовника в объятия и снова целует парня своими холодными губами из высокотехнологичного материала, имитирующего человеческую плоть.       Он дергается со всей силы, надеясь вырваться из стальной хватки бывшей подруги. Но освободиться оказывается выше человеческих сил Андрея. С механическим захватом не справиться.       — Ну, зачем ты со мной так? — почти плачет он. — Я не хочу… Все, чего желаю — это остаться человеком и быть рядом с живой и милой Алиной! Пожалуйста, хватит! Отпусти меня…       Но девушка остается беспощадна.       Уже не кажется, что это Алина. Она бы не могла поступить с Андреем так. Это просто механическая кукла. Передо мной открывается чудовищный эксперимент, который срежиссировал Доктор. Как же ненавижу его. И боюсь.       Робот-хирург тянет свои клещи-лапы прямо к Андрею. Из металлического щупальца высовывается игла, готовая сделать укол и обездвижить несчастного.       Внезапно боковым зрением замечаю за жуткой хирургической установкой мужскую фигуру в белом халате. На его лице медицинская маска, но я узнаю эти холодные водянистые глаза из тысячи. Это Кэс. Ему Доктор поручил превратить Андрея в механическую куклу.       Сижу ни жив, ни мертв.       Андрей бросает затравленный взгляд на Кэса и понимает, что обречен. Лже-Алина тащит парня к хирургическому столу и кладет на него, удерживая. Инъектор впивается в шею жертвы, усыпляя. Его тело обмякает. Алина укладывает Андрея на столе удобнее для хищно взметнувшихся инструментов.       Кэс, как чудовищный дирижер, руководит хирургическим роботом с панели. Сейчас он кажется страшнее Доктора. Кэс — его правая рука, палач.       Сил нет на это смотреть. Перевожу взгляд с монитора на серую поверхность стола. Страшно настолько, что хочется взвыть.       Внезапно просыпается «шестое чувство» и понимаю, что в помещении больше не один. За спиной стоит кто-то очень опасный и знакомый.       Еще до того, как чужие ладони мягко ложатся мне на плечи, понимаю, что это Доктор.       Затравленно вздрагиваю.       — Как тебе мой эксперимент, коллега? — раздается надо мной до дрожи знакомый голос. — Смотри внимательно, потом я заставлю тебя это повторить.       Не в силах поднять взгляд, вскрикиваю в ужасе и… распахиваю глаза.       Не сразу понимаю, что просыпаюсь на диване. Плед скользит на пол от резкого движения. Судорожно ловлю и натягиваю по самую шею, а затем закутываюсь с головой, как одеялом в палате.       Не понимаю несколько долгих секунд, где нахожусь. Не верится, что дома. Кажется, что вокруг лишь декорация, покинув которую, попаду в лабораторию, где меня ждет нечто ужасное.       Чувствую, что лежу один. Рядом точно нет чудовищной Алины-киборга.       Часто бьется сердце и тело мелко трясет от пережитого ужаса. Не сразу приходит понимание, что видел лишь дурной сон.       Диван кажется родным, а плед таким знакомым, что нахожу силы стянуть его с лица и осмотреться.       Густой ночной полумрак заполняет знакомую комнату. Лежу в гостиной. Здесь все осталось таким же, как и в последний раз, когда покинул дом.       Значит, Доктор, действительно, подарил мне свободу? Или это очередной его бесчеловечный эксперимент?..       Чертов кошмар. Снова очень яркий, живой, почти настоящий. Со вздохом провожу ладонями по лицу. Щеки влажны от слез.       Темнота за окном отрезает от мира, кажется космической пустотой в иллюминаторе и дарит стылое одиночество. Наверное, так сходят с ума…       Из подсознания невовремя всплывает кошмарная мысль, что когда-нибудь мне придется сделать инъекцию нанороботов, чтобы продлить жизнь. Но сам факт, что внутрь моего тела введут сотни маленьких «живых» роботов, вгоняет в панику, отчаянье и холодный пот. Успокаивает только, что это будет нескоро.       Я никому не говорил об этом страхе, потому что мало кто его поймет. Но хуже только стать киборгом, получить механическое тело. Жесткое, холодное и мертвое. Если раньше это было банальное опасение, то после плена это стал один из моих самых жутких страхов. На бионический протез взамен утраченной конечности, возможно, я бы еще и согласился не без содрогания, но менять здоровые живые руки и ноги на это… Я никогда такого не пойму.       Где-то на границе сознания понимаю, что у меня просто психотравма и фобия, но справиться с ней не находится сил, а, возможно, просто не хочется. Разве у меня не может быть выбора остаться слабым и уязвимым, но сохранить живую плоть?       «Консерватор» — раздается в голове осуждение общества. — «Трус», «Не идешь в ногу с прогрессом».       Возможно, соглашаюсь.       Нервно перекатываюсь на бок и снова закрываю голову пледом, сжимаясь в комок.       До дрожи боюсь роботов. Потому что это противник, с которым не справиться один на один. Потому что… я просто не знаю, как механическими конечностями управлять и что они будут чувствовать. Живая плоть роднее и привычнее.       Хорошо, если бы побыстрее открыли биологическое бессмертие, а не просто продление жизни, как сейчас, вот тогда бы я был в первых рядах на чудо-лекарство. А все, что пока предлагается из самого эффективного — это слить свое тело с механикой, которая станет костылем для стареющей плоти.       Тяжко вздыхаю.       Почему я не родился, например, в двадцать шестом веке, где бы все эти проблемы были решены?.. Укоряю себя за малодушность, ну уж такой вот я несовершенный, трусливый и жалкий.       Делается тошно от себя. Выхода не вижу.       Снова грустно вздыхаю. Одно хорошо, что кошмар оказался всего лишь сном. Видеть Алину такой было бы невыносимо. Хотя, конечно, я бы не стал ее отговаривать, если бы она приняла такое решение.       Под пледом согреваюсь и вылезать не хочется. Полежу до рассвета, а там позвоню матери. Больше всего хочу услышать ее голос. Надеюсь, с ней все в порядке.       Мысль о маме успокаивает. Алине тоже позвоню. Надо будет извиниться за расставание накануне полета на «Кентавре». Я был не прав, что не остался на Земле после трагедии на «Изизе». Космос не для меня. Там очень опасно, я раньше этого не понимал. Да и я слишком… приземленный. Думал, что найду отца, но оказался слабым и глупым для такой задачи. Переоценил свои силы, дурак. Неудачник. Лучше бы погиб на «Кентавре», сейчас бы не мучился от угрызений совести.       Бесполезный сын, маме не стоит мной гордиться. Уже почти сорок, а в жизни ничего не добился. Преследует одна неудача за другой.       В том, что выжил во всей этой передряге с «Орхидеей» и пленом вижу сейчас только злую иронию. Выжил, чтобы страдать и грызть себя о произошедшем. Никого не спас. Не найду сил рассказать о преступлениях Доктора и его прихвостней. Хотя за всем этим вполне может стоять кто-то другой.       Я просто хочу жить прежней жизнью. В этом доме с мамой и Алиной. А еще с Покки. И работу надо будет найти попроще и поспокойнее. Да, так и сделаю. Стану наслаждаться обычной жизнью, благо Доктор смилостивился надо мной. Сохраню его секреты, черт с ним. Все равно я один в поле не воин. Буду жить — это самое главное. Да, пусть я жалкий, трусливый, но зато живой. Постараюсь забыть «Изизу», «Кентавра», «Орхидею» и плен, как страшный сон. Надо будет попытаться убедить себя, что ничего не было, тогда заживу, как раньше. Надеюсь.       Чего я себя ем? Надо вообще рассматривать ситуацию, как второй шанс, который дала мне жизнь.       Никаких больше полетов в космос, даже на ночное небо смотреть не буду. Был я космический, стану земельный. Гражданин Земли, точнее. Железно. Вот мама и Алина обрадуются.       Черт, не зря говорят, что жизнь такая штука, что борзых обламывает. Я бы не назвал себя таковым, но жизнь меня точно обломала. Стремился в небо, как себя помню, к звездам. Теперь буду ползать. Зато в безопасности и с родными. Хватит мне приключений на пятую точку искать. Все. Не пилот больше. Но вместо успокоения, наваливается грусть.       Неудачник.       Как мне теперь жить со всем этим грузом? Смогу ли забыть? Оставят ли кошмары?..       Ответов нет. Только слепая надежда.       Тяжко вздыхаю.       Немного успокаивает мысль, что вернулся домой. Вот же, кажись, мечта исполнена! Но она почему-то не приносит ожидаемого счастья и облегчения. Память и чувство вины наваливаются на плечи мертвым грузом. Вот отныне мой скелет в шкафу, который придется держать закрытым до самой смерти.       Черт. Делается неуютно.       Перекатываюсь в тревоге на другой бок лицом к спинке дивана.       Андрей, ты трус, размазня и тряпка. Мне стыдно, что ты такой.       А как бы отец поступил в моей ситуации?..       Вдруг, понимаю, что не знаю или боюсь угадать. Я не пошел в отца. Лишь жалкая его копия. Он бы нашел способ спасти товарищей и наказать Доктора и всех, кто в этом замешан. А точнее он бы вообще не попал в такую передрягу, послушав жену и оставшись на Земле.       Тьфу, я дурак соломой набитый! Не надо было на «Кентавр» устраиваться. Жил бы себе на Земле, как большинство людей…       Ну да, я теперь тут и могу все исправить. Точнее свою жизнь в спокойное русло ввести. А где-то там томится в плену у извергов Кирилл, Миха и команда с «дежурки»…       Гадом буду последним, если их не вытащу. Только себя бы еще при этом не похоронить.       Благородство и чувство самосохранения вступают в борьбу. Силы равны.       В душевных метаниях перекатываюсь на спину и сбрасываю с лица плед.       — Ну, что ты за человек, Андрей? — укоряю себя. — Боишься.       Боюсь. Доктор мне не по зубам. Черт его знает, кто он на самом деле, но ведет себя так, будто обладает божественной властью. Может… он кто-то из правительства?.. Мысль кажется настолько абсурдной, что вызывает усмешку. Все члены в правящие круги выбираются народным голосованием. За заслуги перед обществом. Настолько жестокого человека никто бы не выбрал. Это же чудовище в людском обличье! Преступник явно. Только к чему ему твари с «Орхидеи» и что за опыты он ставит? Вдруг они хотят захватить власть на Земле?.. Мысль кажется дурацкой. Вряд ли. Союз президентов нерушим. Роботы и люди из Охраны порядка не допустят подобного вероломства. Да все земляне будут против новой власти! В общем, не знаю, кто они и, наверное, мне лучше этого не знать.       Спи, Андрей, и не изводи душу неразрешимыми вопросами. Завтра маму обрадуешь, Алину. Зачем тебе эти чужие истины, какая-то борьба. Живи, как жил и будет тебе счастье. Простое, человеческое, земное, ну?       Закрываю глаза и пробую уснуть. Но сон не идет. Что-то грызет и точит душу. Совесть.       Шумно вздыхаю. Как же мне поступить: правильно или эгоистично?.. Или можно найти компромисс между этими состояниями?..       Не нахожу сил озвучить решение и от этого еще горше. Слабак ты, Андрюша. Слабак.       Да. Зато живой. И со скелетами в шкафу, которые будут приходить в кошмарах. Мало тебе Сашки с «Изизы», добавятся еще пропавшие товарищи…       Издаю отчаянный стон от переполняющих разум эмоций, сажусь на диване, понимая, что не засну больше.       Они не отпустили меня бескорыстно. Я купил себе свободу молчанием и кучей правил, которым обязан следовать и пока еще не оплатил. Я свободен после этого или нет?.. Доктор, правда, оставит меня в покое или… так и будет следить за мной?.. От этой мысли делается дурно. Вспоминаю кошмар и вздрагиваю. А что, если в моем доме куча камер и Викман будет наблюдать за мной?.. Уже наблюдает.       На миг снова ощущаю себя в палате. Передергивает.       Как сообщу родным, что жив, обязательно облазаю дом и все проверю. Не хочу больше слежки. Хватит быть подопытным кроликом. Или… таким образом я нарушу их правила? Доктор разозлится и вернет меня назад? От настолько жуткой мысли покрываюсь испариной. Вот это реально страшнее возможности стать киборгом.       Хватит. Я поищу дома камеры, но, если найду, не буду их убирать. Просто перееду к маме. Вот такой компромисс успокаивает. И правил Доктора не нарушу, и себе спокойно сделаю. Ладно, Андрюш, не паникуй, всегда можно найти выход. Главное, успокоиться и подумать.       Отираю ладонями лицо, беря себя в руки. Все хорошо будет, главное, не наделать глупостей.       А ребят из плена освободить как? Сломя голову в полымя бросаться точно смысла нет. Надо будет осторожно разведать информацию и тогда станет ясно, что смогу сделать. Если, конечно, они до этого мига доживут…       Тяжко вздыхаю.       Почему мне удавалось выжить в сложных ситуациях? Потому что я действовал осторожно. Вот. Здесь надо так же. Мысль кажется здравой. Ладно, утро вечера мудренее.       Устало откидываюсь обратно на диван и закрываю глаза. Натягиваю плед по шею. Становится уютнее и немного спокойнее. Только больше никаких кошмаров, пожалуйста.