POV TOM KAULITZ
Не расскажешь, как тебе в голову пришла эта идея? Как ты договаривалась с людьми, подстраивалась под мое расписание и все планировала до мелочей? Откуда ты знала, где и когда я буду, что захочу посмотреть и куда поехать? А может быть расскажешь, что ты делала в эти моменты сама? Сидела у себя дома, обняв руками горячую чашку чая и изучая обновления новостей в интернете? Или же стояла где-то в стороне, наблюдая за моей реакцией, когда кто-то в очередной раз произносил фразу «тебе просили передать»? Расскажешь? Да конечно расскажешь, если когда-нибудь удосужишься прекратить этот квест, который, признаюсь, уже достаточно сильно потрепал мне нервы. Я прекрасно запомнил, милая, твою первую открытку. Тогда я крайне устал после перелета, поэтому поторопился добраться быстрее до номера гостиницы, чтобы немного подремать. Менеджеру даже пришлось ненадолго отложить нашу прогулку к Байкалу, которую, к слову, очень ждал мой братец, но мне было все равно. Голова неприятно гудела, поэтому я так и не смог уснуть, провалявшись пару часов в полном одиночестве, отключив при этом мобильный телефон и повесив на дверь табличку «не беспокоить». Однако, разве русские люди знают о чувстве такта? Тогда мне показалось, что нет. Зато они прекрасно знакомы с таким понятием, как «обед по расписанию», поэтому в назначенный час мне в номер вкатили тележку с едой. Да, тогда было первое «тебе просили передать», которое я услышал. Работник гостиницы, налив мне соку, сунул руку во внутренний карман пиджака и извлек оттуда какую-то открытку, сунув ее прямиком мне в руки. На мой вопросительный взгляд он лишь пожал плечами, буркнув себе под нос то самое «тебе просили передать», и поспешно удалился за дверь, не давая мне шанса продолжить расспрос. Да мне и не хотелось. Знаешь, прочитав твою первую открытку, я даже не воспринял ее всерьез. Ты помнишь, что на ней было написано? Я уже с трудом. Ты писала что-то вроде «Добро пожаловать в Иркутск!» и «Надеюсь, что тебе повезет с погодой». Кажется, там было еще что-то про Байкал и будущий концерт, но я как-то не вчитывался. Помню лишь подпись в нижнем правом углу, которая почему-то сразу врезалась в память. «Твоя Я». Моя ты. Тогда мне показалось это забавным. Но в целом я достаточно быстро забыл о твоем подарке, полностью погрузившись в работу и прогулки по Иркутску. Кстати, милая, с погодой нам действительно повезло, если солнце в мороз можно считать везением. Но не будем об этом. За первой открыткой появилась и вторая. Помню мямлившего водителя, которого мы наняли, чтобы он довез нас от аэропорта Красноярска до гостиницы. Он так нелепо пытался говорить без акцента, что я не сразу разобрал ту самую фразу, которая сейчас сидит у меня глубоко в печенках. Вместо ожидаемых сумок мужчина средних лет сунул мне в руку очередной клочок бумаги и произнес то самое «тебе просили передать», после чего вернулся на водительское сидение и аккуратно закрыл дверь. Знаешь, милая, повернув открытку и увидев там твою подпись, я даже нервно хихикнул. На миг мне показалось, что я сплю, но тяжелая рука Штефана, которая легла мне на плечо, заставив дернуться, вернула меня в реальность. В реальность с твоей новой открыткой. Ты писала что-то про перелет. Говорила, что российские авиалинии могут быть хорошими только за большие деньги, поэтому надеешься, что мы не скупились. Писала что-то про отель и желала хорошей прогулки по Красноярску. Моя ты. Черт, тогда мне показалось, что я схожу с ума. Или не показалось? Потом была твоя подруга. Я точно знаю, что это была она, потому что девушка не прятала глаза. Это была встреча с фанатами в Новосибирске, которая проходила слишком обычно, чтобы как-то запомниться. Признаюсь, когда я прилетел в город, я ожидал твоей новой подачки, но ее не было. В шутку я даже отговорил ребят от запланированной прогулки, сославшись на мигрень после перелета, чтобы в лишний раз не нарваться на твою открытку. И вот опять она была у меня в руках. От девушки с короткими черными волосами, глаза которой почему-то блестели, а руки немного дрожали, сжимая телефон ее подруги. Повернувшись ко мне спиной, она сжала руку Билла и посмотрела в камеру, произнеся то самое «тебе просили передать». Кажется, тогда я впервые спросил «кто?». Не удивлюсь, милая, если я испортил фотографию твоей подруги своим открытым ртом, но не начинай меня в этом винить: всеми своими мыслями я был в том самом клочке бумаги, который спрятал в задний карман штанов. А причиной этому была ты. Я прочитал открытку позже, когда никто не видел. Там были какие-то общие фразы про гостиницу и про то, что Новосибирск не всегда располагает к прогулкам, поэтому иногда лучше отсидеться в номере и как следует отдохнуть. Знаешь, милая, тогда мне показалось, что ты один из членов нашей команды, который решил сыграть злую шутку с моей доверчивостью. И да, если это будет так, то это будет последнее совместное путешествие. Потом были Екатеринбург, Челябинск, Уфа, Пермь. Самара, Казань, Нижний Новгород, Санкт-Петербург. Каждый новый город встречал меня твоей открыткой, которая оказывалась в моих руках пусть и ожидаемо, но всегда неожиданно. Их приносили мне вместе со счетом в ресторане, отдавали в гримерной во время осмотра, прикладывали к ключам от номера в гостинице. Новые лица, новые тексты, но всегда одна и та же фраза, которая сейчас заставляет меня разрываться на части. «Тебе просили передать». Кто просил? Кто?! Однако ответ был всегда одинаковый — твоя маленькая подпись в правом нижнем углу. Моя ты. Потом была Москва. Москва с привычной ей серостью, которая моментально стерлась после твоей открытки. Интересно, как ты это спланировала? Откуда знала, что я буду в то время в центре гулять по магазинам и даже не вспоминать о тебе? Как смогла уговорить того малыша подойти ко мне, не испугавшись Штефана (признаюсь, я бы сам струсил, если бы мне показали этот шкаф)? А еще, откуда ты знала, что я остановлюсь именно около этой витрины и буду разглядывать ту самую пару обуви, так и не решившись зайти и померить? Ах да, потому что ты написала, что в Европе эта самая продукция придется мне больше по вкусу и по карману, нежели в России. Зачем добавлять себе лишний груз? «Тебе просили передать». На детском языке это звучало смешно, но тогда мне было не до смеха. Да и сейчас мне не хочется улыбаться, потому что я сжимаю в руке все 18 открыток из каждого города в туре и пытаюсь собрать пазл из деталей, которых у меня недостаточно. Краснодар, Ростов-на-Дону, Волгоград. Новый город, новая открытка, новые пожелания. Постоянное чувство слежки и легкая форма паранойи как бонус от всего этого квеста. Ты писала, почему любишь Россию и почему иногда хочешь из нее сбежать. Рассказывала о людях, забавных традициях, ресторанах с вкусной едой и о тихих местах, где было бы неплохо пройтись без лишних глаз. Ты советовала фильмы, которые транслировали по телевизору в те дни, писала о любимых песнях и просто желала хорошего выступления. Все это совсем скоро переросло из забавной игры в легкую степень зависимости, когда я буквально считал минуты до отправления в новый город. Меня уже мало интересовали концерты и встречи, я почти не отдыхал с ребятами после выступлений, а просто читал твои открытки и пытался хотя бы предугадать место следующей передачи. Интересно, ты этого хотела добиться? Моего интереса? Что ж, я заинтересован. Твоими открытками, милая, а не тобой. Мне интересны твои тексты, твой ровный подчерк, твоя подготовка, но не ты сама. Мне все равно, какого цвета у тебя глаза, вьются ли волосы и появляются ли ямочки на щеках, когда ты улыбаешься. Мне все равно, какую одежду ты носишь, любишь ли дорогой парфюм и пользуешься ли косметикой. Мне не важен твой голос, твоя интонация, твой смех. Мне глубоко плевать, кем ты работаешь, какой ты национальности и сколько, черт возьми, тебе лет. Хотя… кого я обманываю? С каждой твоей открыткой мне хотелось увидеть тебя все больше. Что было потом? Потом была открытка в Воронеже, которую я получил от охранника в клубе. Честно, тогда я впервые не бросился на человека с расспросами, потому что понимал, что ни к чему это не приведет. Его попросили — он сделал. А кто попросил и зачем это нужно было — вряд ли заинтересовало этого человека, который даже не опустил на меня глаз после передачи: просто завел руки за спину, распрямил плечи и вздернул подбородок, приняв типичную для своей работы позу. «Тебе просили передать». Мне просили передать и позже, в Киеве. Где-то в толпе, когда мы направлялись к машинам. Кто-то дернул меня за руку и вложил в руку открытку, кинув эту фразу. Среагировать я не успел, потому что где-то за плечами раздался вскрик брата и короткий поток мата в адрес какой-то девчонки. Признаюсь, на какие-то пару часов я забыл о твоей передаче, кинув ее в рюкзак. Прости, милая, тогда были дела поважнее, чем твои душетрепательные строки о животных и, кажется, дружбе. А в Минске ты написала мне про любовь. Написала, что веришь в нее, хотя все случилось как-то нелепо. Сказала, что твоя мама считает твои чувства помешательством, а тебе главное, что это все заставляет тебя просыпаться с улыбкой по утрам. Написала, что счастлива и что… это последнее, что тебе хочется мне написать. Кажется, эти строчки я перечитывал уже десяток раз и не мог поверить, что твоя игра подошла к концу. Вот так просто. Восемнадцать открыток из восемнадцати городов нашего тура, которые своим содержимым изменили мой досуг. Даже сейчас, сидя в клубе после последнего московского выступления и отмечая окончание гастролей хорошим виски, я рассматриваю все эти открытки, пытаясь донести до самого себя, что игра подошла к концу. В горле стоит ком, из-за чего я все чаще прикладываюсь к бокалу с алкоголем, однако это не помогает даже немного очистить голову. Знаешь, милая, мне, наверное, стоит сказать тебе спасибо. За весь этот труд, за мою паранойю и за те советы, которые ты мне написала. Да, еда в тех ресторанах была действительно вкусной, места — потрясающе красивыми, а кино — бесспорно интересным. Ха, только сейчас понимаю, что полностью руководствовался твоими советами, хотя с самого начала считал все это бредом сумасшедшего, коим я, как мне кажется, теперь являюсь. А все ты. Моя ты, не так ли? Ладно, к черту. Пора немного повеселиться и уже выкинуть из головы тебя и твои открытки. Все эти восемнадцать… и одну? Я дернулся, услышав слова Георга, который неожиданно появился у моего столика. Его насмешливое «тебе просили передать» эхом прошлось где-то внутри, порезав своей колкостью сознание. Вскочив и вырвав из рук друга открытку, которую я уже не ожидал увидеть, я коротко глянул на изображение, а после повернул к себе текст. И если ты, милая, считаешь, что это смешно, то я так не думаю. Скользнув глазами по буквам, я нервно сглотнул. По ту сторону открытки твоим красивым ровным почерком черной ручкой было написано лишь одно слово, которое заставило меня передернуть плечами от подступившего озноба. Пробежавшись взглядом по нему несколько раз, я нервно сглотнул. «Обернись». На секунду мне показалось, что тело перестало слушаться. Собрав всю волю в кулак, я повернулся и встретился глазами с твоими. — Привет. Ты улыбнулась.Часть 1
9 января 2016 г. в 11:08