Истинный где-то рядом - 2. Альфишник

— Саша, сынок, — устало посетовал папа. — Мы уже битых пять часов выбираем тебе свадебный костюм, а ты так ни на чем не остановился! — Вот именно, пять часов, блядь! А у меня завтра последний экзамен! — психанул я. — Александр, не ругайся при омегах! — раздался невозмутимый голос. Отец сидел в кресле, закинув ногу на ногу, и лениво читал очередной детектив, отштампованный Дарием Донцовым. Вообще-то он терпеть не мог этого автора, но поскольку хождение по магазинам неотвратимо расшатывало его психику, отец нашел способ одновременно и угодить папе, и сохранить собственную нервную систему, спрятавшись за первой попавшейся книжкой. Теперь, оторвав глаза от чтива, он уставился на меня, недоуменно рассматривая мой неимоверный экстрамодерновый прикид, который зачем-то напялил на меня продавец-омега, и, наконец, выдал: — Креативненько, — в устах отца, который всегда пытался при папе не употреблять крепких военных выражений и предпочитал строгую классику, это прозвучало, как трехэтажный мат. — Это абсолютная лажа! — почувствовав поддержку, тут же заорал я. — Тебе не угодишь, — обиделся папа, поджимая губы. А не нужно было мне угождать. Я вообще ничего не просил. Честно говоря, я не из тех омег, что мечтают о романтической свадьбе в белом костюме с букетиком флердоранжа в руках. Меня вполне устроило бы тихое семейное торжество и простое бракосочетание. О чем еще мне теперь мечтать, если рядом мой любимый Пашка! Не просто как друг. Как альфа! Мой альфа! Истинный и единственный, любимый. От этой мысли я становился до идиотизма счастливым. Что касается самого Паши, то он тоже не рвался к торжественному банкету. Он с первого дня нашего единения, относился ко мне как к мужу — ублажал, содержал, охранял, еба… Эм… Короче, полностью выполнял все супружеские обязанности. С того момента, как мы стали жить вместе, он выставил единственное жесткое требование — расписаться официально как можно быстрее. Я не возражал. А чего тянуть? Грандиозной свадьбы мы, конечно, не планировали, но погудеть с товарищами в клубе собирались на славу! И все было бы именно так, если бы в эти планы не вмешались факторы неодолимой силы в лице наших с Кэпом родителей. Познакомившись за две недели до свадьбы, родаки быстро нашли общий язык, сговорились и выставили ультиматум — свадьбе быть, настоящей, с тамадой, встречей молодых и прочей херней, иначе фиг они нам оплатят обучение в универе в следующем году! В принципе угроза смешная — слава богу, у нас с Пашкой хватило ума подрабатывать и откладывать деньги на подобный черный случай. Но не расстраивать же родителей? Мы дали добро, и родители самозабвенно окунулись в квест «Устрой свадьбу сыновьям». А чтобы молодые случайно не драпанули с банкета, организовали группу поддержки. К торжеству с восторгом готовились все — староста Петя Зимин секретничал с группой. Парни из СТЭМа ржали за кулисами и не пускали меня на репетиции. Моему воспалившемуся мозгу казалось, что даже на тренировках по теннису пацаны нам делали подачи как-то загадочно. Про Арти с Ником я вообще не говорю! Друзья вроде бы и вели себя обычно, но по их хитрым мордам я понял, что они готовят что-то поистине грандиозное. Ну да, с этих придурков станется. Короче, сплошные интриги. Но интересно-о-о-о! Поддавшись на общий кипиш, мы с Пашкой тоже помимо воли впали, что называется, в предсвадебную лихорадку. Слишком мало было времени и слишком много забот. Меню, программа, подарки, бутоньерки… Ебаный торт, выбирая макет которого я чуть не свихнулся. Но что самое убийственное — ввиду происходящих событий, бурно текущей сессии, постоянной дерготни поехать туда, посмотреть на это, а главное, из-за проживания папы и отца в моей съемной квартире ни о какой нормальной половой жизни даже речи быть не могло. Вопрос сексуальной неудовлетворенности у нас с Кэпом стоял настолько железно, что никакие джинсы не сходились. Мимолетный трах только распалял мое ненасытное либидо. А тут еще в Пашке опять проснулся гребаный романтик, и он заявил, что, раз уж так сложилось, оставшиеся десять дней мы проведем в целомудрии, блюдя мою непорочность до свадьбы. Ага, а то, что он меня регулярно порочил последние три месяца и по нескольку раз в день, это, как я полагаю, уже не в счет, блядь? Словом, я был уставший, издерганный и неудовлетворенный. И вот в таком состоянии мои добрые родители потащили меня по магазинам выбирать свадебный костюм!!! Я задолбался надевать и снимать парадные одежки, которые отличались цветом, количеством пуговиц, наличием или отсутствием рюшечек и прочей омежьей дребедени. А главное — мне ровным счетом ничего не нравилось! Абсолютно ничего. Короче, пиздец, как меня все достало! Это был уже шестой салон. И глядя сейчас на себя в огромном зеркале, я готов был растерзать всех на свете. — А позвольте полюбопытствовать, — вкрадчиво поинтересовался вежливый продавец, осторожно заглядывая папе в глаза, — с какой целью вы хотите приобрести своему сыну альфе омежий костюм? Вы в кино видели, как взрываются космические ракеты? Ну так это полная фигня, по сравнению с эффектом, что оказала сказанная продавцом фраза. Я-то самодовольно ухмыльнулся (привычку пользоваться нейтрализаторами я так и не искоренил), а вот дорогие родители одновременно покрылись красными пятнами. Мой мирный папуля ломанулся вперед, явно собираясь разнести магазинчик на кирпичики, но у отца была отработанная реакция, и он успел вовремя сграбастать его в охапку. — Мой сын омега, и он выходит замуж! — рявкнул папа, барахтаясь в отцовых ручищах. — Снимай это недоразумение, сынок, и уходим отсюда. В магазине, где не могут отличить омегу от альфы, мы и копейки не потратим! Мда, если следовать такому принципу, то папочке придется большую часть покупок делать в интернет-магазинах. Какой же у меня наивный родитель! От всего происходящего стало как-то веселей, хотя радоваться особенно было нечему — через три дня свадьба, а костюма-то у меня еще нет. Тем временем продавец как-то неестественно икнул, потом хрюкнул. Всеми силами он мужественно пытался сохранить серьезное лицо и сдержать рвущийся наружу смех, поэтому стал вдруг похож на офонаревшего суслика в сторожевой стойке. Надо мной ржешь, гад? Я гордо вскинул голову и уже шагнул к примерочной, как вдруг за спиной раздался тяжелый вздох: — Зяма, мальчик, с такими талантами ты никогда не научишься обслуживать клиентов. Эти молодые люди не хотят тратить копейки. Они хотят потратить крупную сумму, а ты им мешаешь! Не обернуться на эти слова было невозможно. Перед нами стоял невысокого роста щуплый пожилой бета, с седеющими курчавыми волосами вокруг глянцевой лысины и потрясающе выразительным профилем, которые выдавали в нем выходца с берегов Иордана* еще сильнее, чем его непередаваемый акцент. — Вы не поверите! — сокрушенно качал головой человечек, хватая папу под руку и утягивая его на то кресло, где минуту назад сидел отец. — Зяма — удивительно талантливый ребенок. Как он играет на скрипке! Профессор Сперанский говорит… Вы знаете профессора Сперанского? — мужчина закатил глаза, одновременно запихивая во второе кресло отца. — Это же известнейший человек в музыкальном мире! Так он говорит, что Зяму нужно отправлять в Венскую консерваторию учиться. И я таки да, отправил бы, если бы эта учеба помогла ему хорошо продавать свадебные костюмы! А насчет этого прекрасного принца, — он обернулся ко мне и пожал плечами. — Уверен, вашего ребенка всю жизнь держали за альфу. И я не совсем понимаю, зачем именно на свадьбе вы хотите сделать из него херувима? Идите сюда, мальчик. У меня таки есть, что вам предложить. Уже через пару минут я стоял пред зеркалом совершенно офигевший. Так не бывает, но это было именно то, что я хотел! От запонок на рубашке и до идеально подобранных в цвет ткани ботинок! Светло-серая тройка с удивительным отливом, так подчеркивающая цвет моих глаз! Покрой не скрывал фигуру, но одновременно делал ее стройной и безумно сексуальной. Да! Я хотел, чтобы Кэп увидел меня таким на свадьбе. Я хотел быть таким для него! При взгляде на меня в глазах папы засверкали слезы умиления, а отец, вздохнув, печально улыбнулся: — Да, Митя, наш малыш вырос. Все в этом комплекте было идеально. Все, кроме маленькой детали — его цены. Отцовский лимит, выделенный им на свадебный костюм, превышался на треть, а просить родителя добавить хоть копейку было бесполезно — бывший военный, он строго придерживался разработанных им же самим правил управления финансами. И тут наступило время показать родителям, что и их любимый сынок, так сказать, не пальцем делан. Эффектным жестом я достал из портмоне банковскую карту и, не задумываясь, выложил недостающую сумму. Папа, наконец, заплакал, отец довольно похлопал по плечу, заявив, что у меня характер настоящего альфы, и через пару минут мы покидали свадебный салон, сжимая в руках пакеты с просто зашибенским нарядом. Правда, когда эйфория от покупки малость поутихла, я сообразил, что красивый жест перед родителями подкосил мой личный бюджет под самый корень, а это было ох как нехорошо. Все дело в том, что только вчера я присмотрел нам с Пашей потрясающий парный подарок — брутальные кожаные браслеты с переплетающимися между собой на широкой металлической застежке буквами «К» и «С». И мне глубоко насрать, что это инициалы Саlvin Кlеin. Лично для меня эти буквы означают Кэп и Санчо. Вот только оставшихся у меня денег на два браслета не хватит. Выклянчить недостающую сумму у родителей мне не удалось, и пригорюнившись я решил, что в крайнем случае, придется приобрести браслет только Пашке, а себе прикупить попозже. Увы, но тогда терялся особый смысл подарка. Печально… Весь вечер я провел в подготовке к последнему экзамену, в размышлениях, где бы срубить бабло по-быстрому и, конечно, в греющих душу телефонных разговорах с любимым. Мы не виделись уже два дня, и Кэп мурчал в трубку, как истосковался по своему котенку, как зацелует меня в ночь после свадьбы, самым бесстыдным образом уточняя в каких местах именно, что затрахает меня до смерти и не будет отпускать из постели несколько дней, как во время течки. А я, просто дурея от звука его голоса, постыдно скулил, извиваясь на диване, умоляя прервать наш самопровозглашенный целибат*, приехать ко мне прямо сейчас и, наплевав на присутствие родителей, отыметь меня по полной программе, не дожидаясь бракосочетания. Я чуть не плакал, Пашка тоже, но все же стоически уговаривал меня потерпеть еще немного. О, он такой сильный, мой любимый, просто кремень! Он настоящий альфа! Он… Он… Сволочь бесчувственная, вот кто он такой! Так я и заснул, с мобильником в одной руке и собственным членом в другой. *** И была ночь, и наступил следующий день. Да уж… Кому известно то потрясающее чувство, когда жарким солнечным днем ты сдаешь на отлично последний экзамен летней сессии и вместе с друзьями вываливаешь из душного корпуса на улицу? Восторг свободы! Жизнь прекрасна! Люди — братья! Страшный препод, даже если он и угрожал кастрировать тебя на экзамене, отныне послан по далекому адресу и забыт. Хочется орать, жить, дышать и бухать! И вот скажите, как назвать уродов, которые умудрились весь этот кайф обломать в один момент? Правильно, мудаки. А если этих мудаков трое, то они будут иметь вполне конкретные имена — Арти, Ник и Кэп. Я стоял, хлопая ртом, как пеликан в брачный период, в полном ахуе глядя на моих, с позволения сказать, друзей. — То есть как — отваливаете прямо сейчас? — выдавил я из себя, обретая, наконец, способность говорить членораздельно. — К Артуру на дачу? Без меня? Парни топтались на месте, неловко поглядывая друг на друга. — Прости, Санчо, но это альфишник, — виновато улыбнулся Пашка. — Ну вы и суки! — у меня просто слов не хватало, чтоб выразить свое бешенство. — Мало того, что кинули меня с сегодняшним вечером, так еще и внаглую признаетесь, что устраиваете этот предательский альфишник! — Не понимаю, — пожал плечами Артур, бросая на меня расстроенный взгляд. — Почему ты так завелся? А что тут понимать? Не люблю я альфишники. Особенно после свадьбы моего двоюродного брата, когда его жених так набрался на альфячей тусе, что на следующий день проспал и не успел отвезти паспорта в ЗАГС. Чуть не сорвал бракосочетание! Кузен был злой, как черт, до последнего, а мы с родней едва не поседели, ожидая, что во время торжественной церемонии на вопрос «Согласны ли вы…» он скажет, как угрожал: «Нет». Его муж до сих пор не знает, почему после долгожданного «Да» в зале раздался дружный вздох облегчения. Короче, альфишник — это зло! Особенно если будет проходить без меня.  — Это же обычное дело. Дань, так сказать, традициям и только. — Кэп и Ник благоразумно молчали, решив, видимо, что рассудительный и интеллигентный Арти быстрей достучится до моего несколько помутившегося сознания. — Просто веселое безобидное времяпрепровождение альф перед женитьбой. — Значит, безобидное? — я окинул стоящую передо мной троицу почти ласковым взглядом. — Конечно! — яростно затрясли головами парни. — С шампанским и переодеваниями? — Да! — С надутыми презиками и веселыми розыгрышами? — Да! — С приглашенным стриптизером и спонтанным трахом? — Да!.. Нет! — спохватившись, заревели они в три глотки и в испуге кинулись ко мне. — Никакого траха! — Никаких стриптизеров! — Ничего непристойного! Все очень прилично и целомудренно! — самозабвенно врал Арти с такой честной мордой, что я готов был зааплодировать его актерскому таланту. — А если все так целомудренно, то почему бы мне не поехать с вами? Парни разом захлопнули рты и обалдело уставились на меня. — Ты чо, Санчо, с дуба рухнул? — рявкнул Ник. — Это же альфишник! Там грубые альфы кутить будут. А ты — омега! Я окинул друзей уничтожающим взглядом. — Значит, как шкаф из деканата на четвертый этаж переть, так я альфа, а как на альфишник ехать — так я омега? — Ну, заебись, у тебя логика! — только и смог ответить на мой аргумент Никита. Кэп попытался вставить слово, но Арти задвинул его себе за спину. — Санчо, не дури! Ну когда это омеги на альфишниках гуляли? Признайся честно, ты просто не хочешь, чтобы Кэп оторвался как следует на последней холостяцкой вечеринке! — Да, не хочу! Без меня — не хочу! А со мной — сколько угодно! — Тебе нельзя с нами, — хором взвыли три заразы. — Да почему, блин?! — Потому что маленьким милым омегам на крутом альфишнике делать нечего, — дебильно улыбнулся Ник. Я упер руки в бока, показательно напрягая трапециевидную и бицепс, и холодно поинтересовался: — И в каком месте я маленький милый омега? — Ну, мне-то известно у тебя такое местечко, — расплылся в улыбке Кэп, выступая вперед и пытаясь нежно меня обнять. Но я решительно отодвинул его в сторону. В свете жестокого недотраха последних дней, это мужественное действие, конечно, стоило мне пары пучков нервных волокон. — Погоди, сейчас не до этого! — сердито рыкнул я одновременно и на расстроенного Кэпа, и на резко восставший член. Кэп услышал и повиновался, член меня нагло проигнорировал. — Вы собираетесь закатить вечеринку на всю ночь, а я, значит, должен подохнуть от скуки и одиночества? Еще друзья называетесь! — Ты тоже можешь собрать с друзьями омежник, — радостно присоветовал Ник, но я только злобно на него зыркнул. — У меня в жизни не было друзей омег! Это была истинная правда, и парни растерянно замолчали. — К тому же знаю я эти альфишники! Вы станете спаивать моего Пашку, совращать его всякими красавцами-стриптизерами, и я буду до старости мучиться, гадая, изменил ли он мне с каким-то длинноногим шлюхой или нет! Ник с Арти самоотверженно стали доказывать, что никто не собирается проверять на прочность верность моего истинного, что я себя просто накручиваю, но тут Пашка прервал их речитатив. — Значит так. Если Санчо не хочет, я не поеду ни на какой альфишник. Наши друзья вытаращились на Кэпа, застыв с открытыми ртами. Первым пришел в себя Ник. — Пиздец! — он грохнул кулачищами о бедра и закатил глаза. — Прие-ехали! Мы как ненормальные готовили ему праздник, а оказывается он нахуй ему не нужен! — Арти безнадежно махнул рукой и обиженно отвернулся. Ох! Если даже интеллигентного Артура прошибло на мат, значит, я действительно перегнул палку. — Доволен? — Ник зыркнул на меня так, словно я был сыном врага народа, и я в первый момент даже не понял, что для Никиты явилось большей трагедией: то, что Кэп решил остаться, или то, что Арти заматерился. — Вот уж от кого от кого, а от тебя, Санчо, я не ожидал подобной подлянки! Ты же не придурошный омега, столько лет был настоящим нормальным достойным альфой! Должна же в тебе остаться хоть какая-то альфовская солидарность! У меня чуть глаза не вылезли от подобной наглости. — Сам-то понял, что сказал? — зверея прошипел я. Ответить мне Ник не успел, потому что на крыльце корпуса появился Петя Зимин и позвал нас забирать зачетки. Пока препод вещал о том, как он, оказывается, нас любил в течение всего последнего семестра, Кэп обнял меня сзади и положил голову мне на плечо. Я тяжело вздохнул и тихонько буркнул: — Не подлизывайся. Езжайте уже к Арти на дачу и повеселитесь на славу. — Обещаю, это будет последний раз, когда я иду на вечеринку без тебя. Кэп потерся щекой о мою щеку и теснее прижался к моей спине. Ощутимая выпуклость в его джинсах довольно рискованно ткнулась мне в зад, и я чуть не завыл от едва сдерживаемого желания. Пашка, садист! У меня же еще на улице член в ширинку стучался, а сейчас так вообще начнет самостоятельно сквозь замок наружу пробиваться, как зеленый росток через асфальт! — Я так соскучился, малыш, — шептал мне в шею Кэп. — И безумно тебя хочу. Я уже сто раз пожалел, что придумал это глупое воздержание до свадьбы. — Счастлив, что когда осталось терпеть пятьдесят шесть часов, ты, наконец, осознал весь дебилизм своей задумки, — сердито фыркнул я. — Шестьдесят шесть часов и сорок пять минут, — печально простонал Паша. — Пятьдесят шесть осталось до регистрации. Я же не смогу отыметь тебя сразу после официальной церемонии в торжественном зале. Так что придется ждать окончания банкета. А я уже сейчас с ума схожу без твоего тепла, без твоей шелковой шкурки. Ах, мой любимый, он тоже мучается без меня! Даже минуты считает до нашего долгожданного единения. Умиление Пашкиным страданием активно боролось с поползновением дать ему по морде за вынужденный десятидневный секс-простой. — Знаешь, а может, ну его, этот целибат хренов, а? — вдруг лихорадочно зашептал Пашка, дрожащими пальцами поглаживая мне живот и предпринимая попытку забраться мне под рубашку. — Найдем укромный уголочек в универе и… Я возмущенно схватил его за руки и зашипел злобно: — Великолепно! Я столько раз просил тебя плюнуть на твой дебильный обет, но ты и слушать ничего не хотел. Зато сегодня!.. — Прости меня, малыш! У меня крышу сносит от твоего запаха, — дыхание Пашки стало выраженно сбиваться. — Когда ты так близко ни о чем, кроме секса с тобой, думать не могу. Пойдем, поищем пустую комнатку, хорошо? Я мучительно колебался между страстным желанием поддаться на провокацию Кэпа и мыслями о том, чтобы все-таки проявить стоическую выдержку, как вдруг раздался громкий шепот старосты Пети, оглушительно прозвучавший во внезапно образовавшейся тишине. — Ответь ему уже, Санчо, иначе мы до вечера зачеток не дождемся. Все в кабинете, включая офигевшего профессора, раскрыв рты, смотрели на нас с Кэпом. Причем смотрели так заинтересованно, что, казалось, еще немного, и народ начнет скандировать речевки и развернет лозунги в поддержку любимой команды. Ё-моё! Меня как кипятком ошпарило и, я, оттолкнув растерявшегося Пашку, сломя голову вылетел из аудитории. Блядь! Блядь! Блядь! Сгорая со стыда, я что есть духу рванул в сортир. Во-первых, чтобы скрыться от глаз сочувствующих одногруппников, а во-вторых, терпеть напряжение в штанах не было уже никакой возможности. Я вскочил в кабинку туалета, но закрыть дверь не успел, так как следом за мной туда же влетел запыхавшийся Кэп. — Санечка! — прохрипел он, вжимая меня в стенку. — Умоляю, не мучай меня. Хватит уже блюсти это гребаное целомудрие. Ах, так это я, оказывается, его мучаю? Благородный гнев, подогретый спермотоксикозом, вызвал критический сбой в мозговой программе, и я, не помня себя, мстительно крикнул: — Нет, блядью буду, буду блюсти целомудрие! И дальше все по тексту. Отпихнув в сторону Пашку, пытающегося переварить мой лингвистический изыск, я заскакиваю в соседнюю кабинку, сдергиваю джинсы с бельем и начинаю судорожно орудовать рукой, в стремлении получить хоть немного облегчения. Спускаю буквально от двух движений по стволу. Едва не теряя сознание, со слабым стоном приваливаюсь к перегородке и ощущаю с той стороны, четко в этом же месте, громкий стук — походу чей-то череп основательно приложился. Пошлый стон теперь доносится уже из соседней кабинки, и я слышу томное: — Тебе хорошо, маленький? Я со злости чуть член не прищемил, застегивая ширинку. — Да, блядь! Всю жизнь мечтал вот так… Через стенку… — рявкаю я. — Вы чо, мужики, реально дырку между кабинок проковыряли? — вдруг раздается голос Ника. Епт!.. Я подскакиваю, разворачиваюсь, теряю равновесие, хватаюсь за первый попавшийся предмет, коим оказывается рычажок толчка, и родниковая свежесть сортира с громким шумом обрушивается в унитаз, через трещину обдавая мне ноги брызгами. Нихуя себе напор! Убил бы сантехников! — Маленький, у тебя все хорошо? — беспокойно вскрикивает моя заботливая истинная сволочь. — Да просто заебись! — зло гавкаю я и раскрываю двери. Картина маслом — Арти и Ник деликатно смотрят в пол, подпирая спинами двери в туалет, в которые с той стороны уже ломятся. — Вы что, все слышали? — мрачно интересуется Кэп, появляясь перед нами. Одежда у него в идеальном порядке, словно и не дрочил только что, сука! Артур невозмутимо пожимает плечами. — Тут акустика, как в филармонии! — эстет-меломан, блядь! — Но мы никого сюда не пустили. — Какого хера вы тут вообще делаете? — это уже я. — Билетерами работаем, — хмыкает Ник. — За дверями полный аншлаг, — добавляет Арти. — Мойте руки, и мы запустим рвущихся поклонников. Ой-ё! Пора возвращаться в реальность! В этот миг дверь с той стороны пнули так, что даже Ник вынужден был отступить на шаг, и в туалет протиснулся возмущенный Петя Зимин. — Что тут происходит? — строго поинтересовался он, но, увидев нас четверых, сразу успокоился. А затем уставился на мои ноги. — Накопилось, да, Санчо? — сочувственно выдал староста, кивая на обрызганные джинсы. — Я читал, что при длительном воздержании объем эякулята может сильно увеличиваться. Чего? Учитывая, что я по колено мокрый, то, по подсчетам Петьки, я должен был накопить литров пять спермы. Я сейчас точно кого-то убью!  — Это вода, придурок! — заорал я и вылетел из туалета, сопровождаемый виноватым стоном Пашки, хохотом Ника и Арти и буквально овациями столпившихся за дверями однокурсников. *** Когда парни обнаружили меня в сквере рядом с универом, я уже маленько поостыл и пообсох. Поэтому при появлении друзей, смерил их величественным, насколько это возможно после практически публичной дрочки, взглядом и вздохнул так тяжело, что нахальных воробьев, клюющих крошки в метре от меня, как ветром сдуло. — Ладно уж, валите на свой альфишник, — изрек я трагическим тоном японского императора, позволяющего своим любимым самураям совершить сеппуку**. «Самураи» радостно завопили и кинулись ко мне выражать свою благодарность. Арти клятвенно заверил, что доставит завтра к полудню моего суженого домой живого или мертвого. (Хм, лучше бы, конечно, живого.) Сам суженый шепнул, что ему меня будет не хватать, и нежно поцеловал в губы, чем вызвал закономерный шок у проходящего мимо народа. Еще бы! Омежью одежку я так и не носил, а поцелуи взасос двух рослых альф на улице не каждый день увидишь. Что касается Ника, то он шарахнул лапищей меня по плечу, словно хотел вогнать меня на метр в землю, и выдал: — Надеюсь, Санчо, у тебя хватит мозгов не ломануться за нами следом, чтоб проследить за альфишником из кустов? У меня, конечно, мозгов бы хватило, но когда рядом находится такой мощный генератор идей, как Ник, то… Видимо, у меня на лице что-то отобразилось, потому что Пашка с Арти вдруг как-то нервно переглянулись, а затем, не сговариваясь сгребли нашего шкафообразного друга в охапку и, проорав слова прощания, шустро потащили его к Артуровой машине. Последнее, что я услышал от Ника, которого, сердито шипя, парни запихивали в автомобиль, был его рев прозрения: — Санчо… Не вздумай! Сказать, что у меня не было мысли последовать гениальной идее Ника, значило откровенно слукавить. Я даже поискал глазами свободное такси — благо адрес дачи Артура был мне хорошо известен. Но затем представил, как дятлом сижу на высокой ветке сосны с артиллерийским биноклем отца, отслеживая происходящее за забором на альфишнике, и… расхохотался. Чего там, пусть кутят сегодня без меня, раз уж для этих самцов так важно побухать перед свадьбой без омег. Я махнул рукой отъезжающему авто, получил в ответ воздушный поцелуй от Пашки и стал сосредоточенно обдумывать, как же провести сегодняшний день, поскольку планы на кутеж с друзьями по поводу успешно завершенной сессии обломались. Дел было много. Итак, вначале следует добраться до дома, минимально пугая народ мокрыми джинсами, и переодеться, ибо долго чувствовать себя туалетным утенком было как-то некомфортно. Затем смотаться на другой конец города, в бутик «Кельвин Кляйн», купить Кэпу браслет и, по возможности, договориться отложить второй такой же для меня хотя бы на сутки. А еще нужно набросать план по медленному и особо жестокому умерщвлению Ника и Арти. Зуб даю — идея альфишника пришла в голову именно этим двум долбоебам. Через пару часов я умудрился уговорить администратора бутика продать мне один браслет из пары, клятвенно заверив, что за вторым явлюсь завтра (знать бы только, где я найду недостающие пять тысяч: на карточке-то у меня осталась всего трёха). Заполучив в руки долгожданную бархатную коробочку, я повздыхал, что не могу купить сразу два, как хотел, развернулся к выходу и едва не сшиб с ног невысокого щуплого патлатого альфу. Извинившись, я пару раз попытался его обойти, но мелкий словно нарочно стал путаться под ногами. — Какого… — не выдержав, ругнулся я, и в этот момент парень со смехом поднял голову. — Костик! С Костиком мы вместе учились в старшей школе, и именно он был главным предметом моей зависти — еще бы: маленький, тоненький, с длинными ухоженными волосами и альфа! А я весь из себя такой мощный, крутой и омега. Я даже отлупил, помнится, однажды его от обиды. Но потом мы нашли с ним общий язык и в итоге стали приятелями. После окончания школы мы потерялись. Кто-то говорил, что вроде Костик получил какое-то странное наследство, от которого отказались два его кузена-омеги, перебрался в столицу, но больше я о нем ничего не знал. Мы оба были рады внезапной встрече. Увидев у меня в руках бархатный футляр, Костик вопросительно прищурился. — Жениху подарок купил, — немного смутился я. — Свадьба через два дня. — Поздравляю! — просиял Костик и ткнул меня кулачком в плечо. — Оторвал себе, небось, самого красивого омегу? Блин, я и забыл совсем, что в мою омежью сущность посвящены не все знакомые. Хорошо, ничего лишнего не брякнул — объясняйся потом. — А почему кислый такой был, когда покупал-то? — продолжал расспрашивать Костик. Не мог же я сказать, что у меня денег не хватило на полный комплект, поэтому озвучил другую причину, но тоже очень наболевшую. — Да вот, альфишник сорвался, — и, увидев удивление на лице парня, объяснил: — У друзей срочные дела. Я же не соврал, верно? Я хотел, но меня не взяли, значит сорвался. — Падлы они, а не друзья! Вот это точно, Костик, падлы! — Хреново! Сорванный альфишник — плохая примета. Нет, так не пойдет, — его подвижное лицо сосредоточенно нахмурилось, но почти тотчас же вновь засияло белозубой улыбкой. — Значит так! Будет тебе альфишник в лучшем виде. Не боись! Он порылся в кармане и, достав смятую карточку, быстро нацарапал адрес. — Вот. Подъезжай к восьми вечера. Наберешь на трубу — я тебя встречу. Мы устроим такую тусу — закачаешься! Я замахал руками. — Погоди, погоди, Костик! У меня не получится. Сам понимаешь — свадьба, расходы… Я сейчас совсем на подсосе. — Не парься! — весело воскликнул Костик и встал на цыпочки, чтоб покровительственно похлопать меня по плечу. — Это — мой подарок тебе. Так что о деньгах не думай. И компания будет что надо. Ну и сюрпризы там всякие. Вот не люблю я с некоторых пор сюрпризы. Но идея меня неожиданно зажгла. А что? Ник ведь сам советовал собрать омежник. Ну, вот я и собрал. Точнее, меня собрали. И, правда, не совсем омежник, ибо пропивать свою свободу я буду в обществе незнакомых мне альф. Ну и похрен! Все тот же Ник орал, что я всю жизнь был нормальным альфой. Вот и погуляю перед свадьбой, как настоящий альфа. Всем назло. Больше меня уговаривать не пришлось. Мы ударили по рукам и разбежались. Я быстро рванул домой, с удовольствием обнаружил отсутствие родителей, что избавляло меня от необходимости объясняться, куда это я намылился на ночь глядя. Принял душ, в лучших традициях облился нейтрализатором запаха, сунув, на всякий случай запасной флакончик в сумку. Замазал папиным тональником метку на загривке, напялил любимый комплект от Армани, который друзья подарили мне на днюху, помаялся пару часов в интернете и к восьми был по указанному адресу. Костик меня уже ждал. Схватив за руку, он загадочно подмигнул и потащил за угол. С торца над скромным входом поблескивала неяркая, но роскошная вывеска. Я поднял голову прочитать название заведения, куда привел меня Костик, и чуть не грохнулся на асфальт. «Брутал»! Ё-моё! Ну, спасибо, Костик, удружил! «Брутал» был самым дорогим и самым известным ночным клубом для альф. Ходили слухи, что, кроме подиума для представлений, в клубе имелись и отдельные кабинеты, где за дополнительную плату можно было развлечься с понравившимся омегой. Поэтому, кое-кто вообще считал этот клуб элитным борделем. Ну что сказать? Самое место для предсвадебного омежника. Но это было еще не самое фатальное — вход в клуб был по паспортам! И увидев стриженого ежиком здоровенного амбала у дверей, я понял, что перспектива хорошо провести вечер уже второй раз за сегодняшний день накрылась медным тазом. Сейчас меня за шкварник — и под зад коленом. Но к моему изумлению, увидев нас, амбал как-то подобрался и почтительно распахнул двери. — А паспорт что же, не нужен? — поинтересовался я, когда мы уже находились в просторном вестибюле. — Ай, — небрежно махнул рукой Костик. — Мой клуб — кого хочу, того и привожу! — Твой? — совершено искренне восхитился я. — Здорово! Так вот, значит, какое наследство получил мой щупленький одноклассник! Интересно. Ну что же, посмотрим. Как-то я по борделям еще никогда не шарился. И кажется, перед свадьбой смогу, наконец-то, восполнить этот пробел в моем развитии. Однако Костик повел меня не в общий зал, а через служебный вход по коридору в большую полутемную комнату. Вдоль одной стены светилась куча мониторов, показывающих, что творится в разных закутках ночного заведения. В дальнем углу находилась плотно прикрытая дверь, судя по несущимся из-за нее громким звукам музыки, ведущая в главный зал. А в центре, под плакатом «Прощай, свобода!» стоял стол, который просто ломился от обилия элитных закусок и дорогой выпивки. Едва мы переступили порог, как меня оглушили взрывы бумфетти и радостный рев трех альф. Никого из них я не знал, но это было важно ровно до четвертого тоста. Мы быстро познакомились. Выяснилось, что я пропиваю свою свободу в обществе друзей Костика — начальника охраны, директора и главного администратора его клуба. Парни оказались на редкость общительными и веселыми, знали кучу анекдотов и забавных историй, поэтому очень скоро мы уже сидели за столом, как старые друзья. Естественно, мне устроили пару безобидных розыгрышей, заставили напялить передник с чепчиком и на скорость почистить картошку. Я, естественно, потряс новых знакомых своими поварскими талантами. Когда же парни стали дружно дырявить презервативы и дарить их мне с пожеланиями многочисленного потомства, я был уже достаточно бухим, чтоб смущаться. Короче, все было супер! Время от времени мне приходилось смываться в туалет, чтоб обновить действие нейтрализатора. И вот после очередного моего выхода, парни загадочно заулыбались, а затем под звук незабвенного Джо Коккера из-под стола появился крупный гибкий детина с томными подкрашенными глазками и стал весьма профессионально исполнять альфа-стриптиз. Я чуть не уделался с перепугу. Это когда же они поняли, что я омега? Но пошевелив ноздрями, я вдруг понял, что никакой это не альфа, а самый что ни на есть настоящий омега, только с габаритами вроде моих. И стрип-дэнс он танцевал очень даже неплохо. Сперва, я, как и полагается настоящему альфе, довольно улыбался обтирающему меня теленку, а потом к восторгу присутствующих встал и начал танцевать вместе с ним. Не утруждая себя мыслями о последствиях, я сбацал такой дэнс, что в итоге сорвал овации зрителей, а стриптизер, которого все называли Мишаня, восхищенно на меня уставился и сказал неожиданно высоким, для такого детины, голосом: — Здорово танцуешь. Ага, сам знаю. В пору моих абрикосовых мечтаний о Пашке в старших классах я брал уроки стрип-дэнса, рассчитывая соблазнить любимого нереальной грацией. Совратил я его, правда, совсем другим способом, но навык остался. Талант, как говорится, не пропьешь. — Ты тоже выступаешь с такими номерами? — заблестел глазами мой новый приятель Мишаня, после того, как мы обменялись номерами мобильников. — Ага. Временами. Вот спрашивается, какого хера мне захотелось повыебываться и соврать? Выпитый вискарь, не иначе, попутал. Мы уселись за стол. Нас уже основательно повело, но каждый все еще самоотверженно пытался выполнять свои обязанности. Костик — тщательно прицеливаясь, разливал по рюмкам дорогущий коньяк и виски, безопасник ткнулся в мониторы носом, тщетно пытаясь навести резкости в собственных глазах, директор с умным видом рассматривал принесенную кем-то бумагу с синей печатью, но потом, видимо, отчаявшись найти в документе здравый смысл, поморщившись, швырнул его под стол. Администратор, нацепив на физиономию серьезное выражение, шаткой походкой вышел из комнаты в общий зал, как он сказал «создать видимость значимости». Что касается меня, то я с настойчивостью маньяка тыкал в тарелку вилкой, пытаясь насадить на нее ловко увертывающуюся маслинку. — Санчо! А приходи к нам работать! — с воодушевлением предложил Мишаня, который пока еще был трезв. — Мы с тобой на пару такой номер сделаем! Альфы нам в трусы состояние запихивать станут! Я рассмеялся. Славный парень, этот Мишаня. Нет, правда. Ни грамма карьерной ревности, по добрым серым глазам видно, что радеет исключительно за качество шоу. — Нет, содержимое моих трусов меня вполне устраивает. И я в другом месте работаю. — А где? Вот доебался! На складе грузчиком! — Да я вообще танцами просто балуюсь. Иногда. За большие деньги. И по личной просьбе. — Личной просьбе? А кого? — не унимался омега. Откуда же ты взялся, такой неугомонный? А, точно — из-под стола! — У меня свой менеджер, — отрезал я, пытаясь поставить точку в разговоре. — О, как интересно, — заинтересованно пискнул стриптизер, создавая у себя на тарелке маленький Эверест из салатов и закусок. — А я в кино снимался. В порнушке. Очень интересно. Похоже, этот факт биографии пацана никаким образом не смущает. — Эй, Мишаня, твои клиенты приехали! — сообщил директор, ткнув пальцем в один из мониторов. — Через час будь готов. — Да я всегда готов, — отозвался Мишаня, запихивая в рот здоровый кусок мяса. — Особенно для таких красавчиков. Я невольно обернулся к экранам и… Блядь! Как же я наебнулся, слетев со стула! Но боли не почувствовал ни хрена, потому что на меня действовал личный краш наркоз*** похлеще любой анестезии: на черно-белом экране слежения я видел, как за столик рассаживались Петя Зимин, Ник, Арти и Пашка! Откуда?! Пока меня вытаскивали из-под стола, я пытался усмирить лихорадочно пляшущие мысли. Каким ветром их сюда занесло? Они ведь должны быть на даче у Арти. Или эти гады с самого начала меня динамили? Сказали, что едут за город, а сами собирались завалить в «Брутал»? — Вот этот так вообще принц моей мечты! У ти, лапусик! — с набитым ртом продолжал Мишаня, делая козу в экран монитора. «Вот этот» как раз усаживался напротив Арти и Ника, дружески пододвигая зазевавшегося Петьку задом к стене. — А что, Костик, ничего, если я утяну после представления этого принца в отдельный кабинет? — поинтересовался Мишаня, пошло щурясь. — Восьмой приват, вроде, свободен? Мы там с ним покувыркаемся. За отдельную плату. Что?! Ах ты ж козья морда! Ты к кому свои грабли потянул?! Мое лицо не перекосило только потому, что его парализовало. — У вас что же, все выступающие омеги такие голодные до альф? — мой голос даже осип от напряжения, уж очень тяжело было бороться с желанием тут же придушить эту похотливую курву. — Нет, — рассмеялся директор и по-свойски шлепнул стриптизера по заднице. — Наши сотрудники на удивление сдержанные. И почти все уже замужем. Это Мишаня у нас в свободном полете, вот и совращает понравившихся мужиков. Он в этом, можно сказать, ас! Значит — ас… Я улыбался, пытаясь скрыть от окружающих, как меня колотит и кидает от пьяной злости к хмельной панике, и понимал, что не могу позволить этой шлюхе даже приблизиться к Пашке. Моему Пашке! У которого жестокий недотрах, между прочим! А этот сын кобеля, Мишаня, умеет так соблазнительно вертеть своим задом!.. Бля! Да в такой ситуации даже у импотента встанет, не то что у здорового альфы с десятидневным воздержанием. А мой Пашенька здоровый! Ооочень здоровый, причем во всех отношениях. Я невольно зажмурился, потому что ощутил, как мои глаза превращаются в две мигающие красные кнопки с надписью «Аларм!». Все в моем нетрезвом сознании становилось на дыбы и орало от беспокойства. Но как помешать грядущей катастрофе я представления не имел. — Так ты говоришь, у тебя собственный менеджер? — вернулся к интересующей его теме Мишаня. — А это как? И тут мне в башку молнией шарахнула идея. Прийти она могла, конечно, только в пьяный мозг, но другого мозга на тот момент у меня не было. Быстро набрав смс, я отослал его себе же, но на другой телефон (Пашка давно предлагал купить мне двухсимочную мобилу, вместо двух сотиков, но все руки не доходили). И когда второй сотовый тренькнул сообщением, показал его Мишане. — Ну, вот как-то так и работаем. Снова приглашают выступить, — шепнул я. — Прямо сегодня. Парень взглянул на сообщение и залип на тексте. Ну, естественно. Я там такую сумму написал, что и сам бы рванул с низкого старта за таким баблом. — Не поеду, — уверенно заявил я. — Как? — Мишаня ахнул, вылупив на меня припизженные зенки. — Тебе же бешеные деньги обещают отстегнуть! — Все деньги не заработаешь, — философски изрек я. — И потом — у меня сегодня альфишник! Нужно дать отбой. Я сделал вид, что собираюсь ответить на сообщение, но Мишаня вдруг схватил мою руку и посмотрел на меня горящими глазами. — Санчо! Но если ты не едешь, может, сбросишь мне этот заказ? — Ты о чем, Мишаня? — я артистично шевельнул бровью. — Клиенты альфу заказали… — Да ты посмотри на меня! — омега с готовностью расправил плечи, являя окружающим косую сажень в плечах. — Меня же все постоянно с альфой путают! А запах я нейтрализаторами собью! Так что никто подмены не заметит. Я уставился на парня, пытаясь унять радостное сердцебиение. Есть контакт! Наша порно-звезда заглотила мою наживку! Теперь главное не переторопить, как говорил незабвенный Штирлиц. Скривился, недоверчиво замялся (Ах, какой актер во мне умирает!), вызвав этим целый словесный потоп. — Ты же видел, что я хорошо танцую. А я и лучше могу. И на шесте. Честно! К тому же я, в отличие от тебя, трезвый, на своей машине мигом долечу! Санчо, пожалуйста, такие деньги! — Ну, не знаю… Я сделал вид, что колеблюсь, а затем застучал пальцами по сенсорному экрану — типа менеджеру своему пишу. — Диктуй номер мобилы. Если согласятся на замену — пришлют тебе адрес клиента. Показательно положив свой мобильник на стол, я вышел очередной раз в сортир, и, запершись в кабинке, стал быстро набирать новое сообщение, теперь уже на номер Мишани. Засомневался я только в одном — какой адрес ему указать. Вымышленный опасно — а вдруг у парня навигатор. Введет его в поисковик — и махом расчухает лажу. Неизвестный, но настоящий — тоже страшно. Мало ли какие извращенцы могут обитать по этому адресу. Я ж не убийца, в самом деле. Поэтому ничтоже сумняшеся я отправил ему адрес дачи Арти. А что, раз парни тут, значит, дом точно пуст, и главное — дом-то за городом! Пока туда, пока обратно. К его злобному возвращению я уже слинять успею, и Пашка с друзьями, вероятней всего, тоже уйдут. Сделав свое черное дело, я с чувством выполненного долга вернулся к приятелям. Интересно у нас иногда сотовая связь работает. Я вот уже пришел обратно к столу, а смс-ка моя все еще где-то ходила. Ну да, ей же сложнее — пока до ретранслятора долетит, пока обратно на землю спустится, а я пешочком по коридору… Короче, ожидая сообщение, я и сам стал нервничать, не меньше Мишани. Омега же изъерзался на стуле так, словно под задницу ему подложили горячие угли. Когда же его мобильник громко застонал (господи, это ж каким конем надо быть, чтобы такой рингтон поставить!), Мишаня радостно вскочил с места и затряс телефоном перед носом директора. — Все! Я сваливаю! У меня заказ на двадцать тысяч! Йес! Удалось! Я торжествующе плеснул себе вискаря и хлобыснул рюмочку за собственный ум и легковерных шлюх. Тем временем Костик сцапал метущуюся руку Мишани, посмотрел на дисплей и уверенно произнес: — Дурак! Это развод! Я подавился вискарем и уставился на владельца клуба. Етить твоего! Вот же сволочь догадливая! Глазки омеги испуганно заморгали. — С чего бы? — в один голос спросили мы с Мишаней. — Сумма слишком большая. За стриптиз столько не платят, — он добродушно потрепал парня по спине. — Садись и не дергайся! Значит, сумма большая? Ну да, я не знаю ваших расценок, слуги разврата! Но это же не повод нахуй зарубить мой грандиозный план. — Нет, не развод, — обиженно набычился я. — Менеджер проверенный! Конечно, проверенный! Что я, сам себя не знаю? — А если не развод, — засмеялся мелкий умник, закидывая длинные волосы назад, — тогда пусть этот крендель пришлет тебе, Мишаня, на карту пять косарей аванса. У меня на лбу выступил холодный пот: все мои сбережения после известных сегодняшних трат составляли чуть больше трех тысяч. — Пять? — с сомнением переспросил Мишаня. — Ну, хотя бы три пусть переведет, — смилостивился Костик, и я немного выдохнул. Мишаня задумался, а потом, усердно сопя, стал строчить мне сообщение. На этот раз я едва успел зажать телефон между ног, чтоб никто не услышал, как он завибрировал. Теперь нужно было как-то незаметно отправить сообщение банку. К счастью, в зале возникла какая-то заминка, и все сидящие за столом переключили внимание на мониторы. Матерясь про себя на алчность недоверчивых шалав и благословляя современные банки, что позволяют сделать перевод через телефон, я умудрился отправить-таки деньги Мишане. Но сердце мое обливалось кровью — теперь у меня нет ни копья! Ах, Пашка, на какие жертвы я иду ради тебя! Вопль обрадованного Мишани оглушил нас всех. — Вот! Перевели! Все по чесноку! Я попёр! — Куда?! — строго заорал на него Костик, останавливая ломанувшегося к дверям Мишаню. — А неустойка за сегодняшний вечер? Обозвав руководство клуба жмотами, омега бросил на стол треху и ускакал. Теперь можно было вздохнуть спокойно. Я понаблюдал, как Кэп с друзьями в мониторе наворачивают какую-то жратву и улыбнулся. Даже если и придет теперь к ним стриптизер, то я уверен, всерьез совращать моего истинного он не захочет. Директор ведь пообещал, что Мишаня у них такой единственный блядун! И мне стало ха-ра-шо. О Мишане я не беспокоился, потому что совесть моя не просто заснула — она в принципе ушла из меня, громко хлопнув дверью. А что? Нечего было посягать на мою истинную собственность. Я же не просто пакость сделал — я защищал свою будущую семейную жизнь! Вот, даже кровных, честно заработанных не пожалел! И все-то было пучком, пока в комнату не ворвался разъяренный администратор и чуть не с кулаками накинулся на Костика с директором. — Вы что наделали, управленцы хреновы! Вы хоть понимаете, что именно сегодня Мишаню никем заменить нельзя! Эти парни, — орал он, тыча рукой в монитор с моими жующими друзьями, — заказали жениху стриптизера, похожего на альфу. Крупного альфу! И я сказал, что у нас такой есть. А где я возьму еще одного такого же омегу-амбала? Прямо сейчас? — Он нам неустойку оставил, — растерянно вякнул директор, но админ сорвался на него еще сильнее. — Да хули мне сдались теперь эти деньги! Или ты за три косаря решил престиж заведения угробить? Директор завопил, что, дескать, нужно было предупреждать. Администратор в ответ на чистейшем матерном объяснил, куда и каким образом он будет засовывать ему эти предупреждения. Вероятно, они орали бы еще долго, но Костик вдруг грохнул ладонью по столу. — А ну заткнулись все! Блин, такой маленький, а бьет по столу, как большой. Администратор смолк, плюхнулся на стул и уронил голову на руки. — И что мне теперь, самому идти перед клиентом на альфишнике штаны снимать? — Хочешь распугать посетителей в клубе? — хмыкнул начальник охраны, окидывая скептическим взглядом дородную фигуру админа. — Своим толстым задом ты соблазнишь разве что оголодавшего крокодила. А нам нужен человек высокий, фигуристый, умеющий эротично двигаться. Администратор вдруг перестал стенать, поднял голову, как-то странно переглянулся с Костиком, а затем все присутствующие внимательно уставились на меня. — Санчо, так ты говоришь, у тебя личный менеджер? — с непередаваемой интонацией поинтересовался админ. Бля! Вот это я влип! — Э, ребята, стопе! — пробормотал я, выставляя вперед руки. — Я же вроде как альфа сегодня! — Вот именно! — пропел, подкрадываясь ко мне, Костик. — Мишаню у нас тоже все за альфу принимают, так что ты прекрасным образом его заменишь! Только пококетничай с клиентом побольше, как делают эти тупые омежки, и все будет норм! За «тупых» ответишь, мелочь патлатая! — Что я — блядь какая-нибудь, чтоб перед вашими клиентами задом вертеть? А если кто поймет, что я альфа? Будет скандал! — Да ладно, скандал для нашего заведения вообще — бесплатная реклама, — фыркнул директор. — Но если хочешь, мы тебя так зальем нейтрализаторами запахов, что ни один кобель в зале не учует подмены. А то я не знаю! — Ну, — лениво потянулся начальник охраны, наблюдавший атаку руководителей клуба на меня со стороны. — Настоящий-то самец учует. Спорим на сто баксов. Я-то уж, во всяком случае, точно отличил бы Санчо от омеги. Ага! Ты бы лучше меня от альфы отличил. — Нет, мужики, я — пас! Я попытался незаметно дать деру из комнаты, но был пойман и водворен на прежнее место. Парни стали на все лады доказывать, что я — их единственная надежда, что меня им послали небеса, короче, несли всякую хрень, только бы убедить меня выйти на сцену их борделя. Я отбрыкивался как мог. Удержался даже, когда мне предложили двойную оплату за выступление, а ведь деньги мне были ох как нужны. Но когда Костик заявил, что я должен хоть чем-то отплатить ему за устроенный альфишник, мои нервы не выдержали. — Да нельзя мне! — возопил я, указывая на мониторы. — Там мои однокурсники! А я через два дня замуж выхожу! Что они обо мне подумают?! В пылу возбуждения никто из альф не обратил внимание на мою оговорочку. — Это единственная причина? — переспросил Костик и, получив утвердительный кивок, радостно затряс меня за плечи. — Всего делов-то! Почти все работающие у меня омеги не хотят быть узнанными, поэтому мы и наняли в клуб гримера — мастера экстра-класса. Он из тебя такого ляльку сделает, родной батя не узнает! — Не узнает? Я задумался. Ну, насколько это было возможно в моем хмельном состоянии. Черт! А это же просто шикарная идея — станцевать стриптиз для своего истинного на его альфишнике! И тогда точно ни один гребаный омега даже не посмеет приблизиться к моему Кэпу этим вечером! Да лучшего варианта и придумать нельзя! Хмель придал мне храбрости, и я бесстрашно ринулся в гримерку. Молчаливый и несколько угрюмый мастер экстра-класса имел в арсенале все необходимое, чтоб изменить внешность артистов до неузнаваемости. Лично для меня он даже нашел синие линзы для глаз и какие-то одноразовые капы, изменяющие прикус. Костюмчик меня, конечно, тоже порадовал — то ли дьявол, то ли просто шлюшка в стиле БДСМ, кожаные обтягивающие плавки, которые гример почему-то назвал шортами и широкие кожаные ремни, бесстыдно переплетающие торс. Поверх накинули серый балахонистый плащ и парадный брючный костюм. Ну, это чтоб было что снимать, потому как кожаные ремни я точно расплести сам не сумею. Длинные перчатки, черная полумаска с горбатым носом и ярко-красный парик дополняли комплект. Подумав немного, гример нацепил мне на шею пристяжной воротник-стойку и посоветовал не снимать его во время представления. В итоге, увидев отражение в зеркале, я сам себя не узнал. Когда вышел в коридор, мои собутыльники в восторге заорали: — Нет, ты чувствуешь, Санчо, какой охуенный у тебя получается альфишник! — скакал вокруг меня Костик. — Спорим, такого еще не было в истории! Это точно, братан, не было! Ни у одного омеги! Во мне бурлил азарт. Ну и выпитый виски тоже, конечно. Стараясь идти ровно по некстати шатающемуся полу, мы подошли к выходу в зал. И тут меня заколбасило. Я вообще что делаю? Я, омега, прусь на сцену в ночном клубе для альф! Практически в борделе! За два дня до свадьбы! Первый раз в жизни! Охренеть! Я резко развернулся к Костику. — Костян! Я не смогу, у меня не получится! — Не дрейфь, ты же альфа! — Я омега! — Хуевая отмазка! Не умеешь пиздеть — не берись! — и он развернул меня лицом к выходу. Идти на попятный было поздно. В лопатки мне дышали перегаром воодушевленный хозяин «Брутала» с его администраторами. И меня стал бить такой мандраж, что все мысли из башки повылетали. Костик с серьезной мордой пожелал мне «Ни пуха ни пера!», я, как положено, послал его на хуй. У выхода на сцену мне сообщили, что столик заказчиков четвертый справа. Посоветовали вначале воспользоваться шестом, затем усадить жениха на стул в центре танцпола, но при этом «сильно не давить на клиента». Я сказал, что удавить клиента не собираюсь, сломал спинку деревянного стула, стиснув его пальцами, а когда мне сунули в руки другой стул, напомнил, что мне забыли подать еще и шест. За спиной раздался чей-то стон, админ попросил валерьянки. Кто-то подтолкнул меня вперед, и я шагнул навстречу славе. В глаза ударил яркий свет, заставив невольно прищуриться. Все за пределами подиума терялось в темноте. Зрителей я не видел, лишь их мерцающие во мраке глаза хищников, направленные на меня. Всем существом почувствовал я мощную, почти осязаемую энергию собравшихся тут самцов. Их запахи смешивались, плотно сгущались в воздухе, наваливаясь на меня невидимым грузом, рождая первобытный, животный страх. Но не перед альфами! Нет! Перед тем, что я собирался сделать. Да какой я, на хер, стриптизер?! Бля, на что же я подписался! Если бы я предварительно не вылакал цистерну бухла, я бы тут же и сдох. Но включился какой-то защитный механизм, в голове у меня словно драйвера слетели, переклинивая основную программу и напрочь отключая мозг от остального тела. Мое сознание вырубилось, как ненужное приложение, а тело стало вытворять что-то такое, о чем я и представления не имел. Последующие несколько минут полностью выпали из моей памяти. Все, что происходило в это время, мне потом рассказали Костик с админом. Итак, как сказал Костик, я остановился в луче света на подиуме со стулом наперевес, выставив ножки вперед с таким угрожающим видом, словно собирался расстрелять посетителей заведения из четырехствольного автомата. Покачавшись немного в такт музыке, я огляделся по сторонам и, издав удивленное: «Ой, бля-я!», угрюмо двинулся вперед. Обнаружив на подиуме три пилона, я, наконец, оставил стул в покое, небрежно откинув его в сторону, и начал пробовать их на прочность. Один шест мне, видимо, особо не понравился, потому что я потряс его, как плодовое дерево, потом недовольно покачал головой и с досадой долбанул по нему ногой. К этому времени уже все зрители в зале переключили свое внимание на мою персону, с интересом наблюдая, что еще выкинет этот клоун. Я же, убедившись, что ничего, кроме потолочной штукатурки, с шеста не посыплется, неразборчиво ругнулся и, видимо, вспомнив, за каким хреном я вообще выперся на сцену, громко сообщил присутствующим, безбожно шепелявя (капа сильно мешала членораздельной речи): «Штриптиж!» Публика начала дружно давиться смехом и сползать под столы, а я стал пальцем отсчитывать четыре столика справа. На третий раз мне это удалось, и я, уже под несдерживаемый ржач посетителей, подошел к клиентам. Проклятые линзы немного мешали, но я все равно узнал его! Кэп, любимый, родненький! Он сидел наклонив голову, весело глядя на меня своими прекрасными, самыми лучшими в мире глазами. Я чувствовал его запах сквозь одуряющее амбрэ десятков альф, наводнивших этот зал. Мне казалось, что я ощущаю само его дыхание и даже жар, исходящий от его тела. Пашка! Радость моя! Я расплылся в самой дебильной улыбке, на какую только способен охреневший от любви омега. Вид моего истинного успокоил и вернул способность соображать. Что я хотел сделать? Ах, да! Я же собирался показать ему стриптиз! Соскочив с подиума, я схватил Пашку за руку и потянул за собой на сцену. Не обращая внимания на аплодисменты, смех и улюлюканье зрителей, я бережно усадил его на стул, отошел на пару шагов, настраиваясь. Погоди еще секунду, родной, дай мне собраться, все-таки я немного пьян. Точнее, я пьяный в хлам, и долбаная маска с перчатками, конечно, будут мешать, но это неважно. Я со старшей школы мечтал станцевать для тебя стрип-данс. Так, чтобы у тебя крышу снесло. Любимый, Пашка, все для тебя. Медленно, очень медленно я снял плащ, пиджак, брюки. Потянулся рукой к пилону и неожиданно для всех прыгнул, делая стойку, а затем взлетел под самый потолок и с силой крутнулся, прогибаясь, насколько позволяли позвонки. Ди-джею хватило ума поменять трек, и мое выступление словно началось заново. Больше никто не смеялся. Зал затих, глядя на мои пируэты в наивысшей точке. Они все смотрели на меня, а я выступал только для одного — моего истинного и единственного во всем мире альфы! Покрутившись на шесте, я соскользнул на пол и пополз к Пашке. Пресмыкаясь, как змея, как раб, двигаясь в такт музыке, тяжелым ритмом нагнетающей возбуждение. Я извивался вокруг Кэпа, обтекал его, словно лиана. Развратно выворачиваясь и выгибаясь, завлекая, призывая, так, что не увидеть моего желания было невозможно. Кэп вначале снисходительно улыбался, укоризненно поглядывая на сияющих от удовольствия Ника и Арти, но затем его взгляд вдруг перестал отвлекаться. Он словно прикипел ко мне, жадно хватая мои движения, не отпуская ни на секунду, застывая в ожидании тогда, когда я находился сзади и собственнически гладил его по груди. И от этого взгляда я дурел, загораясь, как свеча, стараясь для него с еще большим жаром, забывая обо всем на свете. Опомнился только, когда смолкла музыка, а зал взорвался овациями и воем посетителей. Пытаясь не смотреть на беснующихся от восторга альф, я отвел Пашку к его столику и уже вознамерился быстренько сбежать за кулисы, как Кэп с неожиданным жаром схватил меня за руку. — Вы же можете посидеть с нами? Недолго? Не успел я опомниться, как Кэп запихнул меня на диванчик между Петей Зиминым и собой, сев вполоборота ко мне, тесно прижимаясь бедром и отрезая мне все пути к отступлению. Рядом, словно из-под земли выросли администратор с охранником. Внимательно глядя то на меня, то на Пашку, они явно ждали моего решения. — Я заплачу, — быстро добавил Кэп. Нужно было отказаться, сбежать из зала и тогда ничего бы не произошло, но здравый смысл этим вечером я, определенно, оставил дома. Меня в тот момент не беспокоили ни выглядывающие из дверей Костик и директор, ни посылающие мне сальные взгляды и пошлые жесты посетители «Брутала». Меня беспокоили только глаза Кэпа — потемневшие, лихорадочно блестящие, они не просто ощупывали и раздевали меня, они уже занимались со мной сексом. Точнее, не со мной, а с этим неизвестным шепелявым синеглазым стриптизером, в черной горбоносой маске и ярко-красном парике! Блядь! Да он откровенно завелся от танца местного шалавы. И я что же, должен оставить его в таком состоянии? Нет уж, хренушки! Поэтому я согласно кивнул, а админ сгреб в охапку мои шмотки и испарился. — Мои друзья сделали мне поистине королевский подарок. Никогда не видел такого гибкого и сильного тела! Что? Если бы Кэп ударил меня под дых, эффект был бы тем же. Я едва смог перевести дух, а он продолжал, пожирая меня горящими глазами. — Вы пьете виски? — Нет, — зло отрезал я, но Пашка вдруг наклонился к самому моему лицу и потянул носом. — А по-моему пьете. Сидящие напротив Ник и Арти беспокойно переглянулись. Рваным жестом Паша плеснул в бокал янтарную жидкость и протянул его мне. — За знакомство! Я чувствовал, как Кэп ловил мои пальцы, когда я забирал у него бокал, и от этого в горле появился странный ком, а весь хмель мгновенно выветрился из моей башки, словно и не пил вовсе. Я знал это выражение его лица, знал, когда в голосе Кэпа появлялась сексуальная хрипотца, когда он начинал так часто облизывать свои враз пересохшие пухлые губы, когда его зрачки расширялись, превращая глаза в темные бездонные омуты… Паша, любимый, что ты делаешь?! Я механически влил в себя спиртное, но не почувствовал горячей обжигающей волны. Вместо нее в руки и душу вливалось ледяное черное ощущение чего-то неотвратимого и страшного. — А на брудершафт? — услышал я над самым ухом. Пустой бокал выскользнул из моих рук и со звоном разбился о ребро стола. Кэп коротко засмеялся. — Как вы вообще работали на пилоне, если настолько пьяны? — он придвинулся ближе. — А по-моему, тут пьян кто-то другой, — резко вклинился в беседу голос Ника, и под столом раздался звук, говоривший, что кто-то изрядно двинул Кэпа ногой. Но Пашка только поморщился, даже не обернувшись к друзьям, и наклонился ко мне еще ближе. — У вас ведь в клубе есть свободные отдельные кабинеты? Сердце почему-то застучало в голове и с такой силой, что едва не вышибло все мозги. — Да, вошмой приват… — бросил я, забыв, как капы мешают разговаривать. — Подождите меня, я быстро, — шепнул Пашка и шустро вскочил из-за стола. Мысли мои смешались, и я с ненавистью обернулся к друзьям. Предатели! Это все из-за вас! Я знал, что альфишники ничем хорошим не заканчиваются! Ник и Арти проводили Кэпа хмурыми взглядами, а затем злобно посмотрели на меня. — Спасибо, молодой человек, — ледяным тоном процедил Арти. — Вы прекрасно выполнили свою миссию, так что можете быть свободны. Ах так, значит? Не поздновато ли понтуете, гады? Я смерил их наглым взглядом и, сложив руки на груди, вальяжно откинулся на спинку. Вот теперь–то я точно никуда не уйду! — Ш хуя ли? — нахально спросил я, с удовольствием отмечая, как выбесил друзей мой наглый вид. — Я сказал — сделай так, чтоб тебя искали! Долго и безнадежно! — прорычал Арти, угрожающе подавшись вперед. О! Видеть почти звериный оскал взбешенного Артура было настоящим наслаждением. — Не могу! — издевательски пожал плечами я, окончательно наплевав на собственную шепелявость. — У меня почашовая оплата. Ешли уйду щейчаш, придетща платить неуштойку. — Сколько? — в один голос спросили Арти и Ник. — Три кошаря, — расценки благодаря Мишане я теперь знал и рассчитывал, что парни, внеся поправки на мое произношение, сообразят, что неустойка платится не кошаками, а банкнотами. Пацаны все верно поняли. Не раздумывая ни секунды, Арти выдернул деньги из кошелька и, нервно поглядывая в сторону, куда скрылся Кэп, швырнул их почти мне в лицо. — Взял деньги и свалил отсюда по рыхлому! Я потянул к себе купюры. — Неуштойку я отдам хозяевам, а жа работу кто мне жаплатит? Теперь уже Ник выхватил из кармана портмоне и шмякнул деньгами о стол. — Вот! А теперь съебался отсюда, быстро! Я сгреб деньги и открыл было рот, чтоб сказать что-то особенно пафосное, но в этот момент сильные руки Пашки выдернули меня из-за стола и потащили к служебному входу. Мимо промелькнули офонаревшие рожи руководства клуба, массивная дверь с номером восемь, и меня впихнули в полутемную бордовую комнату. «Вы что, охуели, мужики?» — раздался пришибленный голос Костика, но дверь захлопнулась, щелкнул запирающийся замок и все шумы смолкли. А в следующую секунду я оказался вжатым в стену. — Я никогда еще так не заводился! — прохрипел Кэп, впиваясь поцелуем мне в губы. — Откуда ты только взялся такой? Все зашло слишком далеко. Мне захотелось закричать, вырваться, тряхнуть своего истинного, чтоб он очнулся, но вместо этого силы вдруг оставили меня, и я замер, безвольной куклой качаясь в его жадных руках, в ужасе глядя на Кэпа и понимая, что уже никто не в состоянии остановить обрушившуюся катастрофу. Его ладони лихорадочно тискали мое тело, нетерпеливо срывая кожаный костюм. Губы Пашки страстно поцеловали шею, ключицы, грудь, прихватывая соски почти до боли. Я ощущал это все, сознавая, что целуют и хотят не меня! Слышал его невнятный жаркий шепот, понимая, что называет он незнакомого красноволосого стриптизера так же, как меня в порыве страсти — малышом и котенком… Эти слова, так согревавшие мою душу прежде, а теперь бездумно адресованные другому… Сердце словно оборвалось, ухнуло в холодную бездну, и я почувствовал, как медленно на маленькие кусочки рассыпается моя жизнь. С самого детства, с того момента, как стал осознавать себя, я не помнил чтобы когда-нибудь плакал. Я просто не умел этого делать. Но сейчас слезы сами вдруг прожгли мои остекленевшие глаза, проливаясь на щеки и скатываясь из-под маски. Я умирал… Раздавленный. Уничтоженный. И в эту минуту, находясь уже на грани, я как в тумане увидел перед собой озабоченное лицо Паши и до меня донесся его голос: — Санечка, да сними ты уже эти дурацкие линзы. Ты себе глазки испортишь, маленький! Меня словно кипятком ошпарило. Я не ослышался? — Как… Как вы меня назвали? Лицо Пашки изумленно вытянулось. — Санчо, родной, неужели ты действительно думал, что я не узнаю тебя? Я замер, не веря в происходящее, боясь неловким движением спугнуть надежду. — Но как?.. — только и смог выдавить из себя дрожащими губами. Он счастливо рассмеялся. — Любовь моя, разве способен какой-то маскарад, вроде красного парика, вставок на зубы или плотной маски обмануть мое сердце? Вначале я действительно не понял, что это ты, но потом… Твои движения, твои жесты, такие знакомые и родные, как я мог не узнать их? Жизнь вернулась ко мне мгновенно, буквально в доли секунды и я… Блядь! Я разревелся, как последний омега-малолетка! Наверно это выглядело по-идиотски — здоровый детина, заливающийся слезами, но Пашка так не думал. Схватив ладонями мое лицо, он испуганно заглянул в мои глаза. — Погоди, малыш, ты, что же, действительно подумал, будто я решил изменить тебе с какой-то шлюхой? Я обиженно затряс головой, подтверждая его предположение, и из груди Кэпа вырвался болезненный стон. — Санечка! Родной! — воскликнул он, нежно сжимая меня в объятиях, закрывая собой от всего страшного и мерзкого в этом мире, согревая, оттаивая мое покрывшееся было ледяной коркой бестолковое сердце. Покрывал поцелуями мокрые от слез щеки и губы, сам едва не плача. — Как же тебе было больно, бедный мой глупыш! Все, больше терпеть я не мог. Выплюнув к чертовой матери изо рта проклятущие капы, я судорожно вцепился в Пашку руками, ногами и губами. Мой, только мой! Никому не отдам! Извивающимся клубком мы рухнули на широченную кровать и, не прерывая поцелуя, стали срывать друг с друга одежды. Вслед за капами на пол полетели маска, парик, долбаные линзы и вообще все, что не было дано нам природой от рождения. Только ощутив животом горячую кожу любимого, я, наконец, испытал такое желанное облегчение. Как же давно мы не были вместе! — Никто, кроме тебя… — шептал Кэп, задыхаясь, перехватывая мои губы, пытаясь проникнуть как можно глубже настойчивым языком мне в рот. — Единственный… Любимый… Руки Кэпа жадно скользили по моему телу, лаская, успокаивая, сметая боль, страх, все мои глупые обиды. Его ладонь нырнула в промежность, пытаясь не задеть член, нежно огладила чувствительную кожу мошонки, заставив меня задрожать от желания, и двинулась ниже к истекающему смазкой колечку мышц. Я широко раздвинул ноги, облегчая доступ, и подался навстречу, сам насаживаясь на его пальцы. — Паша-а-а! Кэп оторвался, наконец, от моих губ и стал выцеловывать шею, грудь, живот, спускаясь все ниже и ниже, не прекращая одновременно растягивать мой отвыкший от секса анус. Я стонал, выгибался под ним, извивался всем телом, пытаясь дотянуться до его каменного члена. Но долгую прелюдию сейчас не смог бы выдержать ни я, ни Кэп. Слишком изголодались мы друг без друга. И когда язык Кэпа коснулся моей плоти, я, едва не заорав, потянул его за плечи на себя и, извернувшись, обхватил его поясницу ногами. — Не тяни, Пашка-а! Я сейчас кончу-у! Дважды просить его не пришлось. Сам едва удерживаясь на пределе, Кэп навалился на меня всем телом, крепко прижимаясь к груди и практически сложив меня пополам. Направив свой член точно в цель, он вошел в меня одним медленным, но уверенным движением. Я задохнулся от крышесносных ощущений. На мгновение мы оба замерли, а затем двинулись, разом, в унисон, синхронно ускоряя темп. Кэп чуть изменил угол, и я забился под ним пойманной птицей, сам не понимая почему — то ли пытаясь убежать от экстаза, то ли стремясь его усилить. Но Пашка держал меня мертвой хваткой, не позволяя теперь даже шевельнуться, с каждым новым толчком вырывая из моей глотки хриплый крик. Никогда еще наш секс не был таким страстным. Это было почти безумие, лишающее рассудка, вызывающее животное желание обладать, отдаться, принадлежать, доставить собой самое высшее блаженство, зная при этом, что в ответ получишь еще большее. И когда нас с Пашкой одновременно накрыло ослепляющей волной оргазма, мы, почти теряя сознание, бессильно распластались на кровати, телами ощущая судорожные спазмы друг друга, сливаясь в единое неделимое целое. Мы лежали в блаженной истоме, тесно прижавшись, нежась в теплых любимых руках, не обращая внимания на доносившиеся издалека шум и музыку. Вселенной не было, были только мы с Пашкой. Нежно поцеловав меня в висок, Кэп окинул взглядом пошлое бордово-золоченое убранство комнаты и уставился на черный глянцевый потолок. В нем, как в зеркале открывался шикарный вид на два лежащих в постели обнаженных тела. Качнув головой, Кэп хмыкнул. — Ума не приложу, как ты оказался в «Брутале». Бляя! А вот и вселенная вернулась со своей долбаной реальностью. Я напрягся, испуганно хлопая ресницами — а действительно, как я объясню будущему мужу, что делал ночью в закрытом клубе для альф? В костюме шлюхи? Я замер серой мышью на груди Пашки, лихорадочно придумывая отмазку, но тот, вдруг тихо рассмеявшись, взъерошил мне и без того спутанные волосы. — А еще больше я не могу понять, как же ты все-таки нас выследил? Это же надо! — он ласково подцепил меня за подбородок, разворачивая лицом к себе, и чмокнув в губы, расплылся в нежной улыбке. — Все-таки ты у меня охуенный, Санчо! Подумать только, ты умудрился пробраться в это заведение, договориться с кем-то и танцевал для меня… Когда я подумал, что на тебя, такого невъебенного и сексуального, глазеют десятки альф, я готов был перерезать всех посетителей клуба. Но потом понял, что танцуешь ты только для меня. Для меня одного! И тогда все стали безразличны. Я завелся просто нереально, как подросток, с пол-оборота! Блин, но это было потрясающе! Благодаря тебе, Санчо, мой альфишник стал по-настоящему незабываемым! Я облегченно выдохнул. Оказывается, правы мудрецы, когда говорят, что если человеку не дать ответ, он найдет его сам. Вот и ладненько. Обламывать кайф любимому и сообщать, что представления не имел о передислокации альфишника, я благоразумно не стал. Меньше знает — лучше спит. А вселенная тем временем продолжала доказывать свое право на существование настойчивым стуком в дверь. И как бы ни лениво было нам с Кэпом выбираться из постели, но совесть заставила нас поторопиться со сборами. Мало ли, может, кому еще в этом борделе захотелось чистой и большой любви? Мы быстро привели себя в порядок. Я зачем-то снова нахлобучил на голову немного потрепанные маску с париком. Кэп открыл двери, и в комнату тут же вломились озверевшие Арти и Ник. Схватив Кэпа за грудки, они в четыре руки вжали его в стенку, приблизительно в том же месте, где чуть ранее меня тискал сам Кэп. Что это с ними? — Так как, накувыркался, голубь? — с непередаваемым выражением прорычал Арти. — Снял напряжение? Никогда тебе этого не прощу! — Вы чего, пацаны? — недоуменно уставился на друзей Кэп. — Совсем ебанулся? — гаркнул Ник, перекрывая своим ревом орущую в зале дискотеку. — Ну был бы у тебя в женихах какой другой омега, мне может и похуй было бы на твое распиздяйство. Но это же Санчо! Санчо! Наш друг! А ты… Как же я ему в глаза-то после этого смотреть буду, тварина! — Мы тебе за Санчо глотку перегрызем! — с угрозой заверил Арти. — У него братьев нет, так что мы с Ником вместо братьев тебе наваляем, понял? — Да, Павел, ты нас разочаровал, — добавил свои пять копеек вошедший следом Петя Зимин. Кэп безуспешно пытался вставить хоть слово в свое оправдание, а у меня чуть опять слезы не хлынули из глаз от умиления и вместо того, чтоб броситься спасать Пашку, я стоял, счастливо лыбясь. Какие же все-таки у нас классные друзья! В этот момент в восьмой приват ввалились Костик со товарищи. Не обращая внимания на намечающуюся драку, оценили смятую кровать и, прифигев, обернулись ко мне. — Так ты еще и альфу поимел пред свадьбой? Ну зашибись у тебя альфишник получился, парень! Арти с Ником замерли, затем ошалело посмотрели на меня в маске и парике, снова обернулись к Кэпу и растерянно выпустили его из своих рук. — Кто кого поимел, Паша? — друзья настороженно уставились на Пашкину задницу. — Какой еще альфишник, если он омега? — Кэп вперил взгляд в Костика. — Какой он омега, если он в «Брутале» кутит? — завершил трилогию вопросов начальник службы безопасности. Все озадаченно замолчали, а затем дружно посмотрели на меня. — Итак, можно считать, что высказались все? — на всякий случай уточнил я. — Тогда переходим к прениям! Весело хмыкнув, я стянул с себя маску с париком, являя народу свою довольную моську. — Санчо! — ахнули Арти и Ник. Ну, слава богу, с одним вопросом разобрались. — Вы знакомы? — удивился Костик. — Конечно! — выступил вперед Кэп и обнял меня за талию. — Это мой жених. — В смысле? — безопасник, определенно, начал тормозить. — Вы что, альфики-гомики? — Да омега я, омега! — буркнул я, прижимаясь к Пашке. — Ты проиграл, командир. Вот и еще один вопрос разрешился. — Он снова всех наебал! — радостно возопил Ник и бросился обнимать нас с Кэпом. Объяснить же Пашке, каким образом я очутился в «Брутале» оказалось на удивление просто. О своей афере с Мишаней я, естественно, деликатно умолчал. Уверен, на трезвую голову объясняться с моими новыми приятелями по поводу хренотени, которая тут произошла, пришлось бы гораздо дольше, но, к счастью, все они были достаточно бухими, чтобы без лишних вопросов въехать в тему. Короче, через десять минут все мы счастливые и веселые собрались большой компанией за общим столом, по предложению Костика объединив два альфишника в один. И оторвались так, что сотрудники «Брутала» долго еще будут вспоминать, как кутил владелец их клуба со своими друзьями. Деньги, что я отжал у своих друзей после стриптиза, они забирать отказались, сказав, что это плата за мои переживания. Блин, я с каждым часом все больше убеждаюсь, как мне повезло с друзьями. Настоящие мужики! К тому же директор клуба отслюнявил мне обещанные бабки за номер. В итоге в моем кармане нежданно образовалась сумма как раз достаточная, чтобы я мог завтра же выкупить второй браслет из пары! И это наполнило мою душу просто поросячьим восторгом. Когда на рассвете мы, наконец, загрузились в такси (по старой привычке, как всегда, все четверо — в одно), я чувствовал себя совершенно счастливым. Справа от меня на заднем сидении дрых, посапывая, Ник. Слева — нежно прижимался Кэп, крепко обнимая цепкими ручками и целуя меня в шейку всякий раз, как выныривал из дремы. На переднем сидении, намереваясь руководить маршрутом, расположился Арти. Хмель еще не прошел, а пить уже хотелось. Поэтому минералка, конфискованная в клубе, мирно переходила из одних рук в другие. — А все-таки здорово, что мы уехали с дачи и двинули в «Брутал», — вдруг заявил временно проснувшийся Ник. — Без тебя, Санчо, веселье было бы не полным… — Кстати, а почему вы на даче не остались? Неужели и вправду подумали, что я ринусь за вами следить? — спросил я, забирая из рук Кэпа бутылочку «Перье» и присасываясь к живительной влаге. — Да родители Арти внезапно вернулись из заграницы. Решили отдохнуть и провести несколько дней в семейном гнездышке, подальше от городской суеты. Вот и вытурили нас с дачи. От услышанного я поперхнулся минералкой так, что парни обеспокоенно бросились мне помогать кто чем мог. Даже водитель испуганно тормознул. Вот он-то чего ссыт? Это мне теперь полный кирдык. — Маленький, тебе плохо? — занервничал Кэп, заботливо дубася меня по лопаткам. — Нет, мне хорошо… — прохрипел я, немного раздышавшись. — Пока еще хорошо… Кэп подозрительно прищурился и тихо шепнул мне на ухо: — А почему это мой котенок вдруг так занервничал? Почему-почему. Пиздец твоему котенку, вот почему! Я утер выступившие слезы, понимая, что это только первые капли тех рыданий, которые я пролью, когда Мишаня будет отрывать мне яйца. — Так, говоришь, твои родители остались на даче? — уточнил я, втайне надеясь, что предки Артура, разогнав альфишник, все-таки решили затем уединиться где-нибудь на Мальдивах. — Ну да, — расстроенно скривился Арти, снова усаживаясь поудобнее на переднем сиденье. — Дали в качестве моральной компенсации бабла, сняли нам столик в «Брутале» и выпихнули за ворота. Слова приятеля восстановлению моего дыхания не поспособствовали. Надсадно откашливаясь, я одновременно пытался осмыслить масштабы того самого пиздеца, который мне придет. Значит, Мишаня был отправлен мной не в пустой загородный дом, а в очень даже обитаемый? И собравшиеся под крышей этого самого дома прекрасно знают, что, во-первых, альфишник перебазировался в тот самый «Брутал». Во-вторых, что жениха-омегу главного героя переехавшего альфишника зовут Александр Кулагин. А в-третьих, скоро выяснят, что именно этот Александр передал Мишане свой «заказ». За-ши-бись! Даже не обладая особыми дедуктивными способностями, вычислить гения, который замутил все это грандиозное кидалово, можно будет на раз! Арти тем временем продолжал недовольно ворчать. — Совсем они там в своей Европе рехнулись. Вот, прислали смску, что очень тронуты моей заботой, но никак не ожидали от своего воспитанного сына такого пошлого сюрприза. Какого сюрприза? — Арти недоуменно пожал плечами. — Может, они нашли у меня в комнате новогоднюю гирлянду из разноцветных презервативов? Он раздраженно тряхнул головой, и я понял, что кастрировать меня Мишаня будет не один. Я так явственно представил грядущие разборки, что услышав пение своего мобильника в кармане, подпрыгнул на месте, как ужаленный, а увидев, что вызов от Мишани, вообще лишился дара речи. Вот оно! Началось! Я решил быстренько сбросить вызов, но вместо этого сдуру нажал на «ответить», и салон огласил пронзительный вопль. Чтобы никто из моих друзей не услышал адресованных мне матов, я не нашел ничего лучше, как прижать мобилу к животу, в прямом смысле слова нутром чувствуя праведный гнев порно-звезды. Конечно, мне очень хотелось отключить телефон, выбросить симку и сделать вид, что никогда представления не имел о сотовой связи. Но… Все-таки нужно быть последовательным во всем. Если уж я с детства выставлял себя альфа-самцом (вот, даже на альфишнике умудрился погулять перед свадьбой), то и отвечать за базар нужно тоже, как настоящий альфа. Я тяжело вздохнул и поднял мобильник к уху. — Миш, прости, я тебе все объясню… — начал было я, но башку пробуравил возмущенный визг Мишани. — Ты что не слушал, что я тебе говорил? — Нет, — честно признался я. — Короче, такое не забывают, я в долгу не останусь… Кто бы сомневался! — Такие клиенты встречаются раз в жизни. Представляешь, они предложили мне остаться с ними еще на пару дней! За дополнительную плату, конечно. Прикинь, они видели меня в фильме?! Короче, я охуел в корень! Чего? Походу — я тоже, ибо последние слова омеги совершенно точно описывали и мое личное состояние. Я же точно не ослышался? А Мишаня продолжал пищать в трубку: — Я тебе по гроб жизни должен! Сумму озвучивать не буду, чтоб ты не лопнул от расстройства, что передал мне такой шикарный заказ. Но с меня три косаря! — Какие три косаря? — спросил я совершенно сбитый с толку. — За что? — Ну как же! Комиссионные! Как сутенеру, — заржал парень. — Ладно, я в душ попёр, а то эти двое такие неутомимые, что с меня уже сто потов сошло! В наушнике раздались гудки отбоя, и я тупо уставился в затылок Артура, не в силах определиться, что же в итоге сулит мне вскрывшийся расклад — полную амнистию, или меня отхерачат за все хорошее с еще большей силой? Да нет, не может быть! Арти же мне друг. Хотя… Тем временем, Артур продолжал бубнить, перебирая вслух возможные причины своей дискредитации перед родаками. — А может, они журнал с порнухой нашли? Или видео в компе открыли. Точно, видео! Спрашивается, и с чего они в мою комнату полезли! Теперь достанут с нравоучениями, — он обиженно засопел и, неожиданно обернувшись ко мне, пожаловался. — Вот есть же у людей современные родители. А мои — ну просто бронтозавры какие-то! Я преданно посмотрел Артуру в глаза, пытаясь придать своей физиономии самое честное выражение, на какое был способен, и отчаянно затряс головой, едва не расплескав разжиженные алкоголем мозги. — Нет, Арти, по-моему, ты не прав, — со всей серьезностью заверил я. — У тебя очень продвинутые родители… Честно! — Ты их просто не знаешь, — тяжко вздохнул Артур и отвернулся к окну. Если бы он промолчал, я, возможно, и сдержался бы, но после его слов не выдержал и весь аж затрясся от безудержного смеха. Меня словно черти изнутри щекотали. И пофиг, чем закончится эта эпопея. Я ржал, как ненормальный. Пытаясь заткнуть себе рот хоть чем-то полезным, я потянулся к Кэпу за очередным поцелуем и напоролся на неожиданно трезвые глаза будущего мужа. — Скажи, любимый, — негромко поинтересовался он, внимательно изучая мою счастливую рожу. — Мне, случайно, не придется на свадьбу снова надевать джинсы с кроссовками? Как в прошлый раз? Я прикинул, что убегать от разъяренного Артура Кэп в жизни не станет, а защищать меня он преспокойно может и просто стоя на одном месте, а потому ласково погладил его по щеке и уверенно ответил: — Что ты, Паша, не стоит так эпатировать гостей. Можешь смело надевать парадный костюм.