Несмытое

      В который раз уже ты просыпаешься, тараща в потолок полубезумные глаза с багровой сеточкой капилляров, и кричишь, воешь так, словно тебя режут (пилят, сверлят, или что еще там он делал?).       Зажимаешь рот углом пледа, в котором путаются руки, потому что знаешь, что только так сможешь остановиться, и в который раз проклинаешь ту увлеченность, с которой бросилась разгадывать оккультные головоломки Ласмэна, приведшие тебя к кошмарному ответу.       Что же, Нелл, теперь ты знаешь о кошмарах гораздо больше, чем тебе хотелось бы, верно?       Отсюда ведь антидепрессанты тайком от Стива и "забытые" включенные ночники - глупость какая, разве его останавливал свет?       Ни то, ни другое не спасает и от преследующих в каждом отблеске темно-оранжевых, как древесина красного сандала, глаз. Взгляд их словно въелся в твой лоб - вместе с касанием липких от крови холодных пальцев, грубо начертавших уродливый знак, который, как тебе кажется порой, ты так и не отмыла до конца. Ни в Ласмэне (когда все еще не закончилось), ни позже. Так и жжет он, как раскаленный металл клейма, проникнув глубоко под крышку черепа.       И что самое худшее, ты знаешь, что не сходишь с ума, как не хотелось бы надеяться на это. Ты сильная; и ты давно бы уже пережила все это, оттеснила на периферию сознания, на полку между страшными снами и новостями из криминальной хроники, если бы было можно.       Стив - который твердо убежден, что прошел через то же, что и ты - так и поступает. У него, в конце концов, есть ночные дежурства, а у тебя - только ночные кошмары. Наверное, потому, что ему удается сбегать, ты все чаще срываешься на него - завидуешь ему, убежденному, что он победил, спас тебя и себя, и злишься на его глупость.       Или - как ни страшно это признавать - ты просто пытаешься отдалиться от мужа прежде, чем он умрет?       Ты ведь знаешь, что Стив будет первым, когда он вернется - точнее, решит продолжать, он ведь никуда и не пропадал, не умирал и не уходил. Он все это время ждал тебя внутри твой собственной головы, знаешь же?       Повторяю, ты очень сильная, и ты не станешь ждать, как свинья в клетушке на бойне. Ты готова бороться (потому-то ты то ли самая любимая, то ли самая ненавистная жертва для него. Особая жертва).       Ты даже знаешь - по крайней мере, тебе так кажется - что может его остановить. Задержать.       Нащупываешь маркер на прикроватной тумбочке, между стаканом воды и книгой в твердом переплете, которой ты прикрыла початый блистер таблеток. Совершенно не удивительно, не правда ли, что маркер нашелся именно здесь?       Пластиковый цилиндр выскальзывает из рук - не то потому, что они дрожат, не то потому, что вспотели ладони, хотя ты и вытерла их о край майки. И ты криво, размазывая пахнущие спиртом чернила, чертишь уродливые символы.       Думаешь, поможет? Думаешь так только потому, что однажды они остановили его? Да только ясно ведь, что эти буквы мертвого языка совсем не предназначены для того, чтобы спасать кого-то. Уродливые картинки - ты ведь ощутила это еще давно - "исходный код" его существования, только потому - и не ясно, как - они тогда подействовали.       Что же теперь, вечно носить на себе эти оскверняющие знаки? Почему бы тогда не сделать татуировку - чтобы корявые круги и линии въелись в кожу так же прочно, как въедаются в разум?       Кто знает, может быть, они образуют какую-то систему вместе с тем, что запятнал твой лоб? Может, он жив как раз поэтому?..       А может, ты просто сойдешь с ума, постоянно глядя на них - достойная цена случайного спасения.       Так или иначе, не стоит прятаться за плохими фетишами.       Откладываешь маркер - не швыряешь, а аккуратно возвращаешь на прежнее место; стираешь успевшую подсохнуть черную полосу - незаконченную сторону острого угла. Делаешь жадный глоток воды из стакана - воду, уходя, оставил Стив, и ты знаешь, что в ней плавали кубики льда, хотя они давно растаяли, а сама вода неприятно потеплела.       Бросаешь взгляд на часы - четверть четвертого - и берешь в руки книгу, ту самую, в твердом переплете, которую нащупала на тумбочке в поисках маркера. Книга оказывается сборником стихов Бодлера, оригинал - самое подходящее чтение на ночь, верно?       Но ты, конечно, скажешь, что просто хотела подкрепить свой французский. И ты даже сама себя в этом уверишь - я же говорю, ты сильная.       Жаль только, сейчас ты уже не понимаешь, с чем тебе стоит бороться - с причиной твоего страха или с ним самим.       Потому-то ты не знаешь, не снится ли тебе очередной кошмар, когда слышишь звон разбивающегося стекла, тонкий, как девичий вскрик. Ты знаешь только, что вместе с пустым стаканом разбивается и отпечаток руки Стива, тепло которого ты представляла себе пару минут назад; и эта потеря причиняет тебе боль прежде, чем ты успеваешь даже испугаться.       А потом твой рот зажимают пальцы, опутанные грязными бинтами, загрубевшие, как у плотника, и такие же умелые; запах пыли, тления и грязного металла вползает в ноздри вместе со скудным глотком воздуха, который тебе еще удается сделать.       Дьявольское пламя жжет все сильнее твой лоб, и его отблеском усмехаются в черноте над тобой капли расплавленной меди.