Любимая сестрёнка.

       Стоило только Занзасу скрыться с лестницы, как Луссурия подлетел к малютке. Тсунаёши, испугавшись уж слишком лучезарной улыбки Солнца, сделала несколько шагов назад, но тот явно не собирался отставать. Не успела девочка и глазом моргнуть, как тот её во всю уже тискал, благополучно игнорируя косые взгляды товарищей. Знакомиться с какой-то малявкой никто не собирался, поэтому Маммон, Леви, Скуалло разошлись, кто куда, лишь Бел остался. Уж больно Урагану Варии было интересно, как эта пятилетняя девчонка смогла остановить его стилеты.        — Ши-ши-ши, Луссурия, ты её так не задушишь? — с маньячной улыбкой поинтересовался гений Варии, видя, как лицо гости постепенно белеет.        — Упс, — обладатель жёлтого пламени поспешил отпустить кроху, давая шанс вдохнуть полной грудью. — Тсунаёши-тян, ты жива? — Лус начал трясти девочку, пока та не выбралась из стальной хватки парня нетрадиционной ориентации.        Савада-младшая отскочила на метр от маньяка с ирокезом, встав за спину к блондинистому парнишке, чья реакция на случившееся не заставила себя ждать. Бельфегор начал ржать, увидев обиженную мордашку Солнца и недоверчивый взгляд малознакомой девчонки. От такой реакции Луссурия только больше надулся, а девочка удивлённо смотрела на странного мальчишку на пять лет старше неё.        — Ши-ши-ши, да ты победитель, — никак не мог успокоиться принц, но всё-таки ему удалось пересилить себя и посмотреть на Тсуну, что стояла рядом с ним. — Ши-ши-ши, как ты остановила мои стилеты?        И вправду, только сейчас Луссурия вспомнил о случившимся. Пожалуй, ответ интересовал весь состав Варии, только немногие решились бы спросить у какой-то пятилетней девочки.        — Дедуля запретил говорить об этом… Дедуля сказал, чтобы я так не делала, — Тсунаёши внимательно посмотрела на Ураган, а потом с опаской на ту персону, что чуть не задушила её в объятьях со словами: «Какая милая девочка!» — Я могу так делать, если только меня убить пытаются, как на приёме.        Более спрашивать было бессмысленно, пусть она лишь ребёнок, но её разговорить не получится, пока она сама этого не захочет. Хмыкнув что-то на подобии: «Больно хотелось», Бел уже хотел уйти, но малышка схватила его за край полосатой кофты.        — Чего тебе? — с неким интересном произнёс парнишка, заглянув в эти большие карамельные глаза. — Твоя нянька вон, — блондин указал на улыбающегося Лусса, который сиял ярче начищенной монеты.        — Но, братик, он меня пугает.        Такой поворот событий заставил принца-Потрошителя вновь заржать, а Луссурию впасть в уныние, лишь Тсуна пыталась понять, что она такого сказала. Ну ещё бы Принц не засмеялся, ведь эта малолетняя особа испугалась самого любвиобильного члена Варии, а его, Принца-Потрошителя, что славится своими повадками маньяка, назвала «братиком». На шум выполз Скуалло, вройкая что-то про раздражающего мальца.        — Вроооой! Бел, ты чего разорался? — прокричал на весь этаж Дождь, от его крика Савада прикрыла уши. К такому ультразвуку её уши жизнь явно не готовила.        — Братик, а почему этот странный человек постоянно кричит? — вновь заговорила Тсунаёши, вызвав новый приступ истерического смеха на этот раз не только у Бела, но и у Луссурии. Ещё бы, такого выражения на лице капитана никто ещё не видел. Он так и застыл с открытым ртом, только собравшись крикнуть свой фирменный «Врооой!», а тут такая предъява. — Когда я спросила у Ганаука, он сказал: «Не обращай внимание, он всегда кричит». Почему?        Вот и что тут можно ответить? Хотя у Бельфегора был соблазн сказать какую-нибудь гадость о капитане, но тот его опередил.        — Врооой! И ничего я не постоянно кричу! — более-менее спокойно произнёс мечник, поразив спокойствием двух Хранителей Занзаса. — И вообще-то у меня имя есть, а не «странный человек»! — потихоньку сероволосый начал повышать голос, так что девочка лишь крепче схватилась за кофту Бела, настороженно выглядывая из-за него.        — Тсунаёши-тян, это некультурно называть людей «этот человек», — поучительным тоном начал свою нудную поучительную речь пятнадцатилетний обладатель ирокеза. — Это Скуалло… — Луссурия показал пальце на обладателя коротких серебристых волос.        — А дедушка говорил, что показывать пальцем на человека — некультурно, — прервал лекцию Солнца тихий голос девочки.        В тот момент в холле воцарила гробовая тишина. Но, стоило только каждому осмыслить только что услышанное, как ржать начали на этот раз Дождь и Ураган Независимого Отряда Убийц Вонголы, а их вечно болтливое Солнце лишь вновь приуныло.        — Врооой! Луссурия…тебя малявка…уделала! — сквозь смех сказал Суперби, смахивая выступившие от смеха слёзы.        — Ши-ши-ши, она мне уже нравиться начинает, — не остался в стороне и любитель поглумиться над окружающими.        Тсунаёши стояла и никак не могла понять, что же она такого сказала, что «друзья братика» начали смеяться, причём уже не в первый раз. Вид ушедшего в депрессию Луссурии заставлял малышку чувствовать себя виноватой. Поэтому сейчас единственная выжившая из семьи Савада пыталась понять, нужно извиниться или это никак с ней не связанно. Как сказал Койот, люди, у которых «жёлтый цвет» почти никогда не грустят, всегда на позитиве и пытаются заразить этим позитивом других… «Но почему он тогда грустит?» — подобная мысль никак не хотела покидать голову обладательницы больших карих глаз, когда она видела расстроенную физиономию Солнца Варии, пока парочка за её спиной продолжала смеяться. «Я его обидела, значит надо извиниться, как учила мама!»        Девочка отпустила одежду принца, а потом не спеша подошла к обладателю жёлтого пламени.        — Прости, если я тебя обидела, — прижав к груди мишку двумя руками, промолвила Тсунаёши, виновата понурив взгляд.        Реакция Луссурии была непередаваемая. Со слезами на глазах он накинулся с обнимашками на Тсуну, при этом крича: «Мамочка так рада, что у неё такая хорошая дочурка!» От столь сильного проявления любви свихнувшегося гея шатенку спасла ловкость Бельфегора, который умудрился выловить девочку, когда хватка этого полоумного шопоголика ослабла.        — Ши-ши-ши, рано тебе ещё умирать, — со своей фирменной улыбкой произнёс мальчик, положив руки на пояс и не обращая внимания на возмущённые крики Солнца.        — Братик, а как тебя зовут? — всё-таки решила поинтересоваться дочь Внешнего Советника, раз выдалась такая возможность.        — Ши-ши-ши, чистокровный принц Бельфегор, смотри не забудь! Тот придурок, что постоянно причитает, Луссурия, — с высокомерным видом назвался Потрошитель, хотя реакция его удовлетворила.        — Ого, настоящий принц! — с улыбкой сказала Тсунаёши, чей взгляд так и сиял, словно она узнала что-то, что никто не знает.        — Вы мешаете мне смотреть новости, — запричитал Маммон, влетев в холл, где собралась большая часть Хранителей босса Варии.        Первое, что увидел один из лучших иллюзионистов — чуть ли не плачущий Луссурия. Решив, что этот умалешённый не стоит его внимания, Туман перевёл взгляд на остальных. Вот чего-чего, а этого один из проклятых никак не ожидал: недавно появившаяся девчонка с радостью смотрела на Бельфегора, а Скуалло продолжал посмеиваться в сторонке, пока сам принц довольствовался реакцией, а то остальные благополучно игнорируют его происхождение.        — Ши-ши-ши, ты чего выполз? — сказал Каваллини, переведя взгляд на Маммона.        — Не орали бы вы, я бы и не вышел. Моё время стоит денег, между прочем!        Пока иллюзионист пытался втолковать блондину, что деньги из воздуха не берутся, что он зарабатывает их трудом и потом, Тсунаёши подошла к хохотавшему мечнику.        — Братик Скуалло, а почему он летает? — подобного обращения Второй Император Мечей никак не ожидал, но ничего против не имел, раз эта мелочь всё равно здесь останется, пока Девятый не вернётся за ней.        — Я-то откуда знаю? Если хочешь узнать, сама у Маммона и спроси.        Тсунаёши решила не испытывать терпение крикливого братика, поэтому подошла к иллюзионисту, что как раз закончил свою тираду о пользе и заработке денег.        — А почему ты летаешь? — задала главный вопрос в лоб девочка, заставив Маммона на мгновение замолчать от такого интереса к своей персоне.        — Летаю — значит надо, — коротко ответил иллюзионист, посмотрев девочке в глаза.        В тот момент, когда Туман отвечал, то парил на уровне полутора метров, а когда ответил, его уровень глаз оказался на уровне Тсунаёши. Ни присутствующие, ни сам Аркобалено не поняли, что произошло, лишь Тсунаёши заливисто смеялась, увидев удивлённые лица «друзей братика».