Что я оставлю после себя?

Меня всегда интересовало, что останется после меня. Обводя пальцами на обшарпанной стене подъезда матерные слова, исписанные чьей-то небрежной рукой, выведенные неровным почерком надписи, отдающие дань группам как "Король и Шут", "Алиса", "Агата Кристи" и прочим, прыгающие строчки, восхваляющие рок, я всегда задавал себе этот вопрос. Раздавливая тяжелой обувью осколки от бутылок, стеклом которых была усеяна лестница, я задавал вопрос — это ли есть то, что останется после меня? Мои пустые обещания, которые я так и не смог выполнить, идеалы, которые я воздвиг в культ и втоптал в грязь. Мои слова, упавшие тяжким грузом на хрупкие неподготовленные плечи других, кому не всё равно. Это ли я оставлю после себя? Или же мой несмелый шаг по пустой мостовой, которую я измерил вдоль и поперек за все эти годы? Пыль от так и непрочитанных книг на старой прогнившей полке. Запах дождя, который был характерен для нас, и тот странный наркотический привкус на губах — это ли я оставлю? А может, после меня останется лишь голая комната с той самой прогнившей полкой, где лежат слои пыли, а солнечные лучи пробиваются сквозь грязное треснутое стекло. Где вид обращается на соседнее здание, в котором идет та жизнь, которой у меня не было никогда. Где слышен треск часов, крик ребенка, а в одном из окон старик-писатель дописывает мемуары. И застывшие в этих моих стенах те самые отголоски прошлых вопросов, несбывшихся молитв и проклятий, где когда-то неверие обратилось в веру и снова исчезло. Может быть — это. А может после меня останутся лишь недописанные стихи, истеричный смех, с болью вырывающийся из груди, шипящий голос из телевизора и пара непрочитанных писем с красивой маркой на них. Так и непрожитая радость и прожитая горечь, что тяжелым грузом будет давить на грудь, и вечный дождь, стучащий в окно, оставляя витиеватые дорожки, словно смывая слёзы, которые я не показывал. Что я оставлю после себя?Возможно,н и ч е г о.