***
Прошло пятнадцать дней. За это время я хорошо изучил Фолин Стара. Привык к нему. Хоть он и не самый смелый из всех известных мне существ, но точно один из самых честных. На вопрос о смысле его жизни он улыбнулся и сказал, что не знает ответа и ждёт, когда кьютимарка подскажет верный путь. По мне довольно глупая растрата собственной и так короткой жизни. На моём боку тоже самостоятельно прописалась метка немного смущающая меня. Чёрная роза, прогибающаяся под огненными волнами в облаке белых искр. Меня стали узнавать на улицах, после того как Фолин познакомил со мной своих друзей (белую кобылку с розовыми косичками и изумрудно-зеленого жеребца с жёлтой гривой, не стал запоминать как их зовут) и своих соседей (большую семью в особняке по соседству и престарелую чету на другой стороне улицы). Разумеется, он никому не сказал, что я упал с неба. Поведал что я из далека, мой дом сгорел, родных и друзей не осталось. И таким образом передал своё сострадание половине деревни. Слух о том, что это я остановил нашествие болотных прыгунов, тоже не замедлил распространиться. Пони на улицах часто оборачивались и посматривали на меня, большей частью доброжелательно и участливо, и меньшей с интересом и искорками в глазах. Эти последние часто подходили знакомиться и пытались подружиться. Однако мне эти связи были ни к чему, а потому я всем холодно и вежливо отказывал. Похоже, это ещё сильнее подогревало их интерес и «знакомящихся» становилось с каждым днём всё больше. Возможно, тут была замешана психология пони. Жаль книг с подробными исследованиями этой области не попадалось в маленькой местной библиотеке. Сочувствие к моей истории о потере дома помогло выжать из Фолина информацию, обычно отсутствующую в книгах. После этого полезность Фолин Стара для меня стремительно упала. Его ещё можно будет как-нибудь весело использовать, но в плане адаптации он мне больше не нужен. Шестнадцатый день будет последним. Утро выдалось ясным и по-осеннему холодным. Фолин приготовил овсянку, и мы вместе сидели на кухне, уплетая нехитрую еду. Внезапно он отложил ложку и взглянул на меня. — Хочешь пойти со мной на ферму? — вопрос Фолина прозвучал, как ни к чему не обязывающий, однако я чувствовал: что-то тут не чисто. — Зачем? Мне и так есть чем заняться. — Там весело. Хозяева добрые, они наверняка примут тебя, если ты попросишь работу. — С чего ты взял, что мне нужна работа? — Ну не вечно же ты будешь сидеть у меня на шее? — сказав, он бросил откровенный взгляд. — Ты очень добр, и я тебе благодарен за всё. Не бойся, скоро я исчезну из твоей жизни. — Эй, я совсем не то имел в виду! Ты хороший друг хоть и странный немного. Просто я к тому… надо делать что-то полезное для общества, чтобы влиться в него. — Совсем не обязательно. Можно делать что-то крайне вредное для общества и если оно не справится с тобой, то прогнётся под тебя. — Ты ведь не хочешь сказать, что собираешься прогнуть нас под себя? — Нет, нет. Это я так, просто сказал. Чисто гипотетически. — Я знаю, что ты любишь читать. Целыми днями пропадаешь в библиотеке. Хочешь устроишься помощником библиотекаря? Расширишь библиотеку. У нашей Буки хоть и много знаний, инициативы никакой. Пока не прижмёт, не пошевелится. — Очень заманчивое предложение, но нет. Видишь ли, я не собираюсь заниматься книгами всё оставшееся мне время, — я не смог удержать раздражение и оно проскользнуло у меня в голосе. Надеюсь, Фолин не обратит на это внимания. Его попытки вмешательства в мои дела, а также долгое отсутствие в округе, какой либо ненависти сделали своё дело. Я начал выходить из себя и терять самоконтроль. — Ты так и не завёл себе друзей кроме меня? Голди Лифлет и Скрим Батерфлай очень хотели с тобой подружиться. — А ты-то, почему до сих пор без кобылки живёшь? Однако когда я появился, сразу оживился. А не из ЭТИХ ли ты часом? — Я НЕ гей, — от Фолина полыхнуло искренним негодованием. — Кто знает? Постараюсь не поворачиваться к тебе крупом. — У меня была особенная кобылка, но она переехала в Понивиль, а я не хотел уезжать из Хуфингтона. Мы расстались. Доволен? Спроси любого, эту историю здесь все знают. — И после этого случая у тебя развилась ненависть ко всему кобыльему роду? — Экстер! Довольно. — Он встал из-за стола и положил миску с недоеденной овсянкой в мойку. Фолин вышел из дома, больше не сказав ни слова. Я думал он рассердится, даст мне немного ненависти, но кроме жалкого никчёмного негодования, я от него ничего не добился. После этого разговора я начал понимать, что пони будут самым трудным испытанием для меня. Именно потому, что они были слишком добрыми. Те редкие вспышки ненависти, что я пока встретил здесь, были как несколько крошек хлеба брошенных на пол перед голодающим. Так дальше продолжаться не может или моя миссия обернётся крахом. Я решил посетить библиотеку ещё раз. Монстры, артефакты, древние боги — должно быть что-то. Ненависть не может просто отсутствовать, возможно, кто-то забирает её себе. Я целиком погрузился в книгу с легендой о Найтмер Мун и Элементах Гармонии. Копыто мягко опустилось на моё плечо. А я и не заметил, как сзади подошёл Фолин Стар. — Кое-что случилось, пойдём со мной, нужна твоя помощь. — Чувствовалось некоторое напряжение в его голосе и по тому, как по его лицу пробежала мимолетная лёгкая улыбка, я понял, что он лжёт. Он хочет, чтобы я пошёл за ним, но скрывает почему. Я достаточно узнал пони, и понимал, что коварной ловушки с пытками и смертью, скорее всего не будет. Тогда почему он не говорит прямо? Возможно, я попал в точку сегодня утром и он, боясь упустить, заманивает меня, чтобы изнасиловать. Правда есть одно но — я физически гораздо сильнее его и владею магией. Пожалуй, я даже хочу посмотреть, что он мне там приготовил. — Конечно, как же я могу отказать нуждающимся. — Упс, в моём голосе проскользнули нотки иронии. Он провел меня по краю площади к крупному двухэтажному зданию. В округе стояла подозрительная тишина, это заставило меня насторожиться. Моя броня спокойствия треснула — а вдруг я допустил промах и всё не то, чем, кажется? Дверь приоткрылась, и темнота поглотила Фолина. Я не чувствовал ненависти, но это ещё ничего не значило. Покопавшись по своим закромам, я наскрёб те крохи заряженного эфира, что там были и подготовился выпустить их в виде заклинания. Затем я вошёл. Дверь за моей спиной захлопнулась, и зажёгся свет. Из-за импровизированных укрытий повыскакивали пони, а Фолин развернулся и сказал: — Экстер, это вечеринка в твою честь. Ты многое пережил, мы всё понимаем и хотим, чтобы ты обрёл в Хуфингтоне свой новый дом. Не надо закрываться от мира и бежать, мы — все здесь, хотим помочь тебе пережить жизненные трудности и обрести счастье. Выкатить Хорошку! Хорошкой оказалась огромная пузатая бочка с креплёным сидром. А я ошеломлённый стоял и искренне демонстрировал свою растерянность и неловкость. Затем, наконец, выдавил: — У меня просто нет слов. Спасибо вам. Каждый присутствующий счёл себя обязанным подойти ко мне и взбодрить: словом, потрёпыванием моего плеча, похлопыванием по спине или крепкими объятьями. Будь у меня внутри действительно такие проблемы, какие они там себе напредставляли, эти действия наверняка помогли бы. Но на деле из-за всего этого я чувствовал себя попавшим в дурацкую комедию. Закончив терзать мою шкурку, пони вскрыли Хорошку, и терпкий выдержанный сидр полился рекой, унося в пьяные грёзы слабые понячьи тела. Пришлось для виду пригубить напиток. И его потрясающий вкус без сомненья поразил меня в самое сердце. Я смаковал напиток и не мог перестать думать о том какая же это потрясающая штука. Даже скупая слеза навернулась от этого внезапно привалившего счастья. Заиграла музыка, все оживленно общались, некоторые отошли в специальную зону для танцев. А ко мне не смело, делая несколько шагов и останавливаясь, подошла стройная пегаска с серебристо-сероватой шёрсткой и пастельно-вишнёвой гривой и хвостом. — Простите, меня зовут Сильвер Блейз, можно…, можно с вами потанцевать? — Я плохо танцую. Но если хотите, можно попробовать. — По правде, я тоже, — призналась она, уводя взгляд. Я повёл кобылку на площадку для танцев. Музыка смолкла на несколько мгновений и заиграла вновь. Но теперь она была не весёлой и бурной, а весёлой и размеренной. Танцоры встали на задние ноги и, обняв партнеров передними, бодро кружились в такт музыке. Мы с Сильвер Блейз поступили так же. Моё копыто скользнуло по её талии и остановилось на крупе немного выше хвоста. Кобылка густо покраснела, но продолжила кружиться со мной. Она была очень красива. Тихим голосом я спросил Сильвер: — Ответь мне, только честно, ты когда-нибудь испытывала ненависть? — Ненависть? Ну, возможно один раз, когда сестра утащила без спросу моё лучшее платье и перепачкала его. — Ты хотела ударить её, избить до смерти, чтобы она больше никогда не смогла так сделать? — О богини, нет, конечно, нет! — Значит, это была не ненависть. Ты просто немного рассердилась. Спасибо за честность. Теперь многое проясняется, благодаря тебе. — Вам когда-нибудь говорили, что вы очень красивый жеребец? — Нет, Сильвер Блейз, никогда. — Зовите меня Блейзи пожалуйста. — Хорошо, Блейзи. Скажи, кто финансировал и организовал вечеринку? — Это Фолин Стар организовал, а скидывались мы все. — Вот это уже интересно. А не было ли в деревне убийств или пропаж пони? — Какой ужас! Нет, и надеюсь, никогда не будет. А почему вы интересуетесь? — Да так, просто. Могу я попросить тебя об одолжении? — Конечно, ты же, как-никак виновник вечеринки! — она мило улыбнулась и подмигнула мне. — Видишь вон там около столика Фолин Стара, можешь пригласить его на следующий танец? — Боюсь, что он откажется. Но я попробую. Музыка смолкла: музыканты опрокинули в себя по кружечке сидра и отведали пирогов, поданных им заботливыми копытами. Блейзи пошла к Фолину наблюдавшему за нами, а я встал на задние копыта, чтобы меня было лучше видно, поймал взгляд Фолина и подмигнул. В ответ он приложил копыто к глазам во всем известном жесте и пошёл за тянущей танцевать кобылкой. На секунду мне захотелось остаться здесь до конца. Сердце радостно подпрыгнуло в груди откликаясь на эту мысль. Но я усилием воли подавил этот порыв. Пустому веселью не место в моей жизни, оно и так сгубило больше жизней, чем когда-либо суждено обречь мне. Я не замедлил смешаться с толпой и выскользнуть за дверь, многие были уже пьяны от алкоголя и безудержного веселья, никто не заметил мой уход. В этом и есть наше главное различие, я не ищу наслаждения в простых вещах и веществах. Я набрал книг и спрятался в сарае около дома Фолина. Рассевшись на вязанках хвороста, под тёплым светом лампы меня вдруг охватила ностальгия. Сколько раз было вот так — только я и носители знаний. Стоял поздний вечер, когда я завершил последнее исследование. Многое прояснилось для меня. Существовали мистические духи — Вендиго. Они питались враждой и ненавистью и чем больше ненависти, тем холоднее становилось. У пони не было выбора, они адаптировались. И теперь, чтобы выжать из них ненависть, надо очень постараться. Фолин встретил меня довольно прохладно. Ещё бы, сбежать с вечеринки в свою честь, для него это было одним из самых страшных преступлений, которое только может совершить пони. Он, молча, поставил на стол тарелку чуть тёплого супа и отправился спать.***
Сейчас глубокая ночь. Я не сплю. В моей голове вертится мысль просто уйти. Но я понимаю, что Фолин Стар так привязался ко мне, что не оставит в покое, даже если я уйду незаметно. И поэтому я встаю с кровати, беря в зубы заранее приготовленную верёвку и топор. Мои шаги, несмотря на габариты моего тела, практически бесшумны. Лестница почти не скрипит под копытами. Вот из тьмы выныривает дверь спальни Фолина. Она не заперта, и с очень тихим шорохом, отворяется. В комнате довольно темно, но я вижу очертания кровати и прикроватной тумбочки у окна. В другом мире (не помню его названия) меня называли Выжиматель Потрохов. Да, весёленькое было время. Я кладу топор на прикроватную тумбочку и зажигаю лампу. Фолин Стар крепко спит, не ведая, что я стою прямо над ним. Медленно чтобы не разбудить, я привязываю хвост и ноги Фолина к кровати, не забывая плотно заткнуть рот кляпом. Блеклый оранжевый свет лампы, освещает нехитрую обстановку в комнате. Большой шкаф в углу левее двери. Старинный комод у стены, заставленный рамками с фотографиями и парой кубков. Стул и маленький письменный стол справа от окна и слева от комода. Тумбочка под окном, у которой я стою. Рядом кровать, левее окна и пустая стена до двери завешанная плакатами с неизвестными мне музыкантами и пегаской, под изображением которой стояло имя «Деринг Ду». Я пробую копытом лезвие топора, и тоненький звон подтвердил остроту инструмента. Моё дыхание участилось, а копыта слегка дрожали от осознания того, что я собираюсь сделать. Я зубами по удобнее перехватываю топор, неторопливо занося его над худеньким жёлтым земным пони. А затем резко опускаю, разрубая ножку кровати пополам, и вторым движением вторую. Кровать бухнулась, голова связанного и разбуженного пони оказалась гораздо выше ног, позволяя ему насладиться зрелищем. Топор взметался и падал, крушил и кромсал, а я как мог помогал ему копытами, издавая яростные утробные звуки. Сначала я изрубил в дрова древний комод, нашинковав, как повар листочки с изображениями друзей и родственников Фолина. Затем я накинулся на шкаф. Содержимое было выпотрошено и разорвано в клочья. От напряжения у меня изо рта пошла белая пена, окропляя жалкие останки шкафа. Столик был последним. С ним я разделался особенно жестоко, измельчая его кусочки в мелкий древесный порошок. Я прошёлся до выхода в коридор, по пути разрезая постеры на стене, затем глубоко–глубоко вонзил топор в сердцевину двери. И вышел. Пот щипал глаза, а мышцы, разгорячённые полночной гимнастикой, легко несли тело. Надеюсь, я выглядел достаточно убедительно, изображая ярость и безумие. Это представление надолго ему запомнится. Может он даже будет пересказывать его своим детям, если успеет. Это игра. И правила в ней устанавливают всего двое. Мир и Я. У мира может быль сколько угодно правил, он даже может менять их по ходу игры, а у меня их всего несколько и первое из них: не убивать разумных существ до приговора миру. Сомненья прочь, я ухожу в ночь. Эта деревенька слишком мала. Здесь нет ненависти, необходимой для моих планов. И всю информацию, какую только можно было здесь получить, я добыл. Мне нужно место, где есть много пони, где очень большая плотность жителей на квадратный километр. Мне нужен город.