Дружище, это глупо

С Братством Стали покончено. Путь на Придвен закрыт навечно, если он не решит прочищать его миниганом. После того, что он сотворил в Масс-Фьюжн, старейшина Мэксон просто сотрет его в порошок, если увидит ещё раз, как и любой другой, кто… нет-нет, не думай об этом. Просто не думай, не надо. Вот чёрт, а у него скопилась целая куча образцов крови – и куда теперь девать эту дрянь? Она могла принести целую кучу крышек, но так уж вышло, что он перестрелял целую кучу своих братьев – теперь бартер немного неуместен. Выживший вдруг засмеялся в истерике и швырнул ампулы в воздух – они беспорядочно разлетелись по растрескавшемуся асфальту, некоторые открылись или разбились, расплескав кровь. Смеяться в одиночку – признак дурного рассудка. Эй, полегче, парень, зачем ты подбираешь уцелевшие ампулы? Вот так, брось их, а теперь растопчи. Молодец. Только не падай коленками на осколки… вот чёрт. Чёрт. Чёрт, чёрт ЧЁРТ! Отличный ход, дружище, ты наверняка перебудил своим воем ещё не всех супермутантов в округе… Нет, теперь-то точно разбудил. Нет? Ну а теперь? Эй, парень, если ты продолжишь сжимать эту дрянь в руке, схватишь заражение, серьёзно. Просто выкинь эти хреновы осколки. И отряхни коленки… Вот так, умница. Конечно, тебе следует обработать раны… а ладно, хотя бы не вой так, твоё лицо и так не слишком чистое. Да брось, ты же ненавидел Братство, чего ты убиваешься? Выживший поднял окровавленные ладони к глазам и пару раз сжал кисти в кулаки – кровь из многочисленных ран выступила с новой силой. А ведь он прав – какое ему дело до Братства стали? Братство было только средством достижения цели: добраться до Института и уничтожить его к херам собачьим. Но так вышло, что оно стало преградой – чтобы уничтожить Институт, Институт должен доверять ему. Они и так начали что-то подозревать после нескольких неудавшихся миссий, он ДОЛЖЕН был сделать что-то, чтобы все их сомнения отпали. Должен, должен ДОЛЖЕН! Так, ты снова начал это делать. В смысле – выть. Не надо, прекрати. Ты сам сказал, ты сделал то, что должен был. Все институтские собаки должны сдохнуть после того, что они сделали, верно? Братство было средством достижения цели, и ты достиг её: Институт доверяет тебе. Ты же понимаешь, что Братство – это только первый шаг? Дальше сдохнут минитмены, сдохнет подземка и даже ты – ты был готов к жертвам, когда мы это решили, помнишь?… Ну-ну, тихо. А теперь вытри глазки… нет, это была плохая идея, прости. Теперь вытри кровь с лица чем-нибудь чистым, иначе ты похож на рейдера. И не думай об этом, чёрт тебя подери, хватит! Нет нет нет нет нет….. Нет, он действительно ненавидел Братство, он каждый день сдерживал себя, чтобы не раскроить череп его старейшине, но он так… так… Он не простит! Что? Кто не простит? Ты же не про тот тупоголовый кусок железа, а? Брось, парень, у него одни железки в голове… ну… не в буквальном смысле. Нет нет, не говори, что ты терпел этого ублюдка Мэксона только ради него? Серьёзно? Сказочный долбоёб. Он не простит, он никогда не простит, он никогда не простит, не простит, не простит….… Да его выкинули, как вшивую шавку! А ты, идиот, вылизал Мэксону всю задницу без остатка, чтобы спасти этого дебила! А помнишь, что потом он сказал тебе? А? Сказочный долбоёб №2. Нет, №1, а ты №2. Вы стоите друг друга, ребятки. Да брось, я пошутил, не реви. Мало того, что он чёртов мужик, он еще и туп, как брамин. Да, тело шикарное, но вот что я хочу спросить у тебя, дружище: с каких пор тебя, блять, тянет на шикарные мужские тела, а? Резонный вопрос, да? Задумайся об этом, приятель. А нужно ли оно вообще твоей заднице? Мне кажется, она уже достаточно настрадалась – найди себе девушку. К примеру, у тебя есть шикарная француженка, если тебя вдруг тянет на синтов. Что? Ну не молчи. Эй! Эй, приятель, ты где? Ладно, можешь не отвечать. Ладно. Но не жди, что я заткнусь, я все-таки забочусь о тебе…

***

Он нашёл его там же, где и оставил – на заброшенной заправке возле Сэнкчуари. Он ещё не ушёл… не ушёл… Что, думаешь, это хороший знак? Он остался, чтобы раздавить тебе голову и оттрахать твой труп – ау, идиот! Ладно, не бесись так, знаю я, что он так не поступит – просто ты меня уже немного бесишь, и то, что я – это ты, бесит меня ещё больше. Дэнс вышел на дорогу, как только увидел его издалека. Почему он не внутри? Пусть он останется здесь, пусть он… Тссс, тихо. Не закатывай истерику прямо сейчас, ладно? Дождь льёт, как из ведра… Вода течет по его силовой броне и волосам, они налипли на его лицо… такое… такое… Тихо, тихо. Да, он смотрит на тебя без выражения, но он ещё не пытается тебя убить – это хороший знак. Он как никогда красив… Да ты тоже симпатяга, брось. Посмотри на себя в зеркало и подрочи, если угодно. Выживший подошел к бывшему паладину Братства Стали. Такое родное лицо смотрит на него сверху вниз холодно, без всякого выражения – это.. это так… Держись, тряпка! Это больно, Дэнс. Просто пойми. Бла бла бла. Ему тоже было больно, парень – пойми, а? Поймёшь? И пойдём уже, холодно же под дождём стоять. – Эй, Дэнс… Дэнс молча протянул ему моток изоленты и лазерную винтовку, которую он когда-то для него модифицировал. Выживший протянул руку, чтобы взять то, что он отдаёт, но замер, осознав, что это. Ооо, парень, а наш-то красавчик решил расстаться красиво. – Ос…ставь. Дэнс, не изменившись в лице, кинул предметы в сторону и пошёл прочь. – Дэнс, подожди! – Выживший шагнул следом, но пальцы скользнули по холодной броне, оставив на ней след от крови, который тут же смыл дождь. Дэнс словно даже не заметил этого. Словно… словно машина. – Дэнс, стой, нам нужно поговорить! Дэнс!!! – проорал он и согнулся, опираясь на колени. Так так так, нет, вот так не надо. Мне совсем не нравится эта мысль – вон та, которая тут маячит. Фу, убери её. Не знаю, как ты, а я намерен жить долго и счастливо и умереть в один день с Институтом. А лучше жить дальше, чтобы помочиться на его обломки. И вообще, парень, я тебе добра желаю – если ты и сейчас начнешь выть, это не сделает тебе перед ним чести, вот я сейчас серьезно. Ладно ладно, давай так… хм… слушай, мне кажется, тебя сейчас стошнит. Ладно, неважно, я думаю. В общем… они же выкинули его. – Дэнс, они же выкинули тебя как шавку! Ты был с Братством только ради этого кретина. – Ты просто идиот, Дэнс! Конченый кретин! Я был с Братством только ради тебя, Дэнс, ты знал это? Срать я хотел на твоё Братство, мне нужен ты! О, дружище, импровизация. Мне нравится это в тебе – ты отлично импровизируешь и без меня. Ха ха – оценил шутку? – Клянусь, если бы Мэксон тебя не отпустил, я проломил бы его башку прямо там, а затем взорвал бы ваш Придвен к чертовой бабушке вместе с собой! Впрочем нет, нет, сначала я уничтожил бы Институт, а потом… – Стой стой стой, друг, если ты скажешь, что уничтожишь Придвен ещё раз, и заржешь, он решит, что ты рехнулся. Ты ведь не рехнулся, правда? А? А вообще мне кажется, он тебя игнорирует. – Дэнс!... – прокричал он в удаляющуюся спину. Я уверен, что он все слышал. Ладно, не вышло, забей. – Ублюдок конченый, моя задница никогда не будет прежней! Никогда больше не полюблю мужика, сволочь! – всхлипнул он в последний раз и побрёл в другую сторону. А вот это ты молодец, это ты как мужик – сказал как отрезал, браво. Господи, зачем ты сделал меня… мной. Ладно, брось, не реви. Лучше пошли жрать печеньки – Мак-Криди вчера притащил целую коробку довоенных, видал? Кстати, как он тебе? Задница, конечно, тощая, но… Да ладно тебе, я шучу. Я вообще сразу был против мужчин, но ты как всегда меня не слушал, ты… Братства больше нет, Дэнса больше нет – есть только этот проклятый голос в голове, Институт и бесконечное чувство вины. За всё: за Дэнса, за своих братьев, которых он вовсе не ненавидел, как само Братство, за жену и за сына… прости, Шон, но скоро ты умрёшь. И с каждым новым его шагом вины будет больше – уж он позаботится об этом. Рука в кармане нащупала что-то холодное – голожетоны Дэнса, ну конечно. Выкинь их. Он развернулся, чтобы закинуть измазанные кровью жетоны далеко в грязь, и замер с поднятой рукой – Дэнс стоял, сжимая в руках его винтовку, и глядя на него. А теперь убей. Эй эй, дружище, это шутка. Просто не стой столбом – кажется, он тебя ждёт.