Только попробуй!

— Жизнь продолжается, — сказал я, откручивая кран. Зачем? Ну, чтобы Диме жизнь сказкой не казалась. Либо Мите. Кому повезет. А если честно, то мне просто скучно, так как мою квартиру оккупировал Игорь. И все бы ничего, если бы Витя не стал постоянным гостем в моей лачуге. Как я не приду домой, так они сосутся, ухожу — снова сосутся. Как-то ночью встал воды попить — уж лучше бы я этого не делал. На всю жизнь запомню. Я пытался выгонять Игоря, но он потом под моей дверью часами скулил, да и Васька на меня рычал после этого. Плюнув, все же разрешил ему жить у себя. Дальше пытался выгнать Виталия. И знаете что? Ничего. Абсолютно ничего не получалось. Я ему поначалу намекал, потом уже прямо говорил, под конец орал. Так он к Игорю подходил и начинал ему на ухо шептать, а тот начинал умоляюще смотреть на меня. И в какой-то момент я просто психанул, собрал рюкзачок и свалил к Диме. Тот, слава Богу, разрешил погостить у себя.       И вот я живу себе, откручиваю кран, напеваю веселый мотивчик какой-то песенки, как вдруг мне на плечо кладется чья-то рука. Все бы хорошо, но в квартире я должен был быть один. Я аж из рук инструмент выронил, от чего по ванне прошелся противный звук. — Воу, Жень, да ты у нас сантехник, да? — спросил насмешливый голос позади меня. Я только фыркнул, беря в руки инструмент и прикручивая кран обратно. Ну и ладно. Потом гадость какую-нибудь сделаю. Соль с сахаром поменяю. Я же коварный. — Я еще и электрик, — добавил я, поворачиваясь к парню лицом. — И чего ты не на работе? — Дима отпустил меня пораньше, — фыркнул Митя, явно разочаровываясь тем, что ушел раньше положенного времени. Ну, я его понимаю. Когда последние дни отрабатывал в фирме, так вообще как можно дольше пытался задерживаться. Обязательно устроюсь туда. Но без помощи Димы. — Кстати, Мить, а у вас в фирме можно работать на неполный рабочий день? Ну, подрабатывать, так сказать, — спросил я, вытирая руки об полотенце и идя в кухню, где разместился омега, жадно уплетая конфеты в вазочке. — Я не знаю. Спроси лучше у Димы, он же там как босс, — ответил Митя, облизывая губы, измазанные шоколадом. — А когда он придет? — Ну, обычно он приходит в девять — десять. Иногда в двенадцать, но это только когда у него «деловые» встречи. Но сегодня в холле офиса я встретил Кротса. Если эта лаврушка там, значит, и его пытливый папаша тоже. Поэтому ожидай его сегодня где-то в час, полностью пьяного, с каким-нибудь букетом цветов и коробкой конфет. — А почему с букетом и конфетами? — не понял я. Присев за стул напротив Мити, я взял из вазочки конфету, разворачивая ее и кладя в рот. — Да кто его знает. Либо ему дарят, либо он сам хочет дарить. Но всегда, когда он приходил после своих встреч, вручал мне букет цветов и какие-то конфеты. А меня от алкоголя разносит, ты сам помнишь, так он мне конфеты с ликером дал. Ой, что я тогда вытворял. Там Дима моментально протрезвел. А соседи после этого меня как-то обходили. В общем, конфеты я больше у него не брал. Да и он, будучи даже в пьяном бреду, больше не отдавал мне их. — О, я все больше и больше узнаю о его странностях, — проговорил я, попивая горяченький чай. Пока Митя рассказывал, я успел заварить себе кружечку ароматного напитка с ромашкой, а Мите с корицей. Сладкоежка маленький. Хотя я тоже люблю сладкое. Очень люблю. Вот Диме не везет. Брат вечно сладкое ест, теперь и я тоже.       Посмотрев на время, я, охнул, поняв, что опаздываю на свою «любимую» работу. Снова к этим злостным детишкам идти, терпеть их издевательства, еще и издевательства Босса. После случая с таблетками, Босс поначалу как-то присматривался ко мне, но спустя два дня снова швырялся в меня книгами. Как-то зашел Костя, как раз в тот момент, когда мы спорили с Боссом. Тот психанул и швырнул в меня какой-то книгой. Я на секунду застыл, а потом кинул в альфу той же самой книгой, попав ему прямо в лоб. Ох, Босс меня так хотел убить в тот момент, но его остановил Костя, который в панике встал посередине между нами, не зная, кто из нас больше виноват. Мы потом с Боссом долго над этим смеялись. Для нас это обычные отношения, даже очень дружеские.       Я встал из-за стола и, помыв и убрав чашку, пошел неспешно одеваться. Минут через десять, одетый я стоял возле двери, пытаясь застегнуть куртку. Долбанные замки! И когда я все же добился своего, то попрощался с Митей и выскочил в подъезд.       Работа, милая работа. Как обычно меня встретил разъяренный Босс, отчитавший меня за минутное опоздание. А я просто пропустил все мимо ушей. Как обычно, в общем-то.

********

— Ну, Босс, можно я пойду? Уже сорок минут двенадцатого. Магазин закрылся два часа назад. Мне лекцию еще переписать надо и доклад начиркать. Вашему парню, кстати, тоже чиркать надо, — ныл я, сидя в мягком кресле в холле магазина. Альфа что-то пробубнил в ответ. А я фыркнул, отворачиваясь. Взяв первый попавшийся под руку журнал, начал читать про разные дизайны и дизайнеров. Мне было совсем не интересно, пока я не дошел до конца журнала, где рассказывалось про еще юных, но очень талантливых, дизайнеров. Кристиан Флиц и Стефан Киримов правда впечатлили своим совместным дизайном. Кто бы знал, что это может так заворожить. Ну, больше всех мне понравился эскиз какого-то Александра Врусела, что ли. Он был на самой первой странице. Сразу понятно — важная шишка. Может, плюнуть на эту юриспруденцию и пойти дизайнером? Ох, черт, там же рисовать нужно уметь. А все что я могу, так это солнышко в углу страницы нарисовать, и то ужасно получится.       Дверь магазина скрипнула и я, как ошпаренный, подскочил, подхватывая свой рюкзак и прощаясь с недоумевающим Костей, выскочил за дверь, направляясь скорее в квартиру. Спать хотелось нереально.       Добежал я довольно быстро. Поднявшись на нужный этаж, стал тыкать ключом в замок, не понимая, почему ничего не выходит. Как оказалось, тыкал я в совершенно не в ту дверь. Слава Богу, никого дома не оказалось, а то краснеть перед жильцами не хотелось. Развернувшись, спокойно воткнул ключ в замочную скважину, радуясь, что эта дверь все-таки та. Не я виноват, что они лампочки плохие в подъездах ставят.       Квартира встретила меня нереальной прохладой. Только от улицы отошел, зайдя в подъезд, так тут опять холод. Разувшись, я направился в зал, где нараспашку открыт балкон, а на диване, явно пьяный, спит Дима в очень странной позе. Пройдя на цыпочках, я закрыл балкон и накрыл одеялом алкаша. Ой, как мило он нос морщит! Как тут удержаться?       Найдя черный маркер, я, с коварной улыбкой на губах, нарисовал Диме изящные усики, козью бородку и толстую моно бровь. Эх, детство в моей заднице играть будет вечно. Радуясь своим пакостям, я поскакал в комнату, встречаясь с озадаченным взглядом Мити. Но увидев маркер в моей руке, он тут же прозрел. — Бородку нарисовал? — Ты за кого меня принимаешь? — Эх, ты его похмелья еще не видел. Он встанет в четыре часа утра и будет стоять у тебя над душой, смотря, как ты спишь. Господи, я так пару раз чуть инфаркт не заработал. Готовься. — Это он меня еще после похмелья не видел. Я еще хуже, — проговорил я, ложась в теплую кроватку и закутываясь в одеяло.       Проснулся я в пять часов утра. Как и сказал Митя, который уже не спал, от взгляда Димы. Я еще не сразу сообразил, кто это и принял его за Ваську. Потрепал по волосам, и хотел было поцеловать, как до меня дошло, что это человек. Подпрыгнул, как угорелый. — Господи, Дима, твою мать, в могилу меня сведешь, — проговорил я, пытаясь отдышаться. — Я так в первый раз тоже сказал, только в более матерном стиле, — сказал Митька, читая какой-то журнал, сидя в кресле. Я даже представляю в каком стиле. У самого чуть не вырвалось.       Я посмотрел на Диму, и меня пробило на смех. Видимо, он в зеркало еще не смотрел, так как на его лице до сих пор красовались мои художества. Альфа как-то заторможено посмотрел на меня, потом пощупал лицо и взял зеркало со стола. Вот тут-то я окончательно проснулся. — Ах ты, гаденыш, — прошипел Дима, притягивая меня за руку и усаживая между своих ног. А я все никак не мог перестать смеяться, до тех пор пока альфа не дыхнул мне в ухо, отчего по телу пробежали тысячи мурашек. Вот гадина. — А нечего было напиваться, алкаш, — сказал я, немного отодвигаясь в сторону, но Дима притянул меня обратно, плотно прижимая к своей груди. В нос тут же ударил запах вишни, который напрочь перебивал перегар. Что очень и очень радовало. Положив голову мне на плечо, альфа вздохнул и проговорил: — Они мне выбора не дали. Пей или умри. Помирать я пока не собирался. — Ты был с этим, как там его? Ну, с муженьком твоим, да? — спросил я, а альфа дернулся, явно понимая мои слова неправильно. И пока он снова не начал, я поправил: — Я его имени не знаю. Так сказал, чтоб ты понять смог. — Да. С ним и с его отцом, еще и со своим отцом и папой, — ответил Дима, вновь утыкаясь мне носом в шею. Вдохнув воздуха, он сладостно шикнул и тут же лизнул меня, отчего я чуть не подскочил, но руки Димы не дали мне этого сделать. — В общем, мозг тебе вынесли, — сказал Митя и, встав с кресла, положил журнал на столик. — Пойду кофе попью. А то разбудил в такую рань, а мне лишь к десяти на пары. — Пошли, попьем чай, — предложил я парню, на что получил лишь поцелуй в шею. — Эй, Дим, серьезно, пошли, попьем, и ты мне все расскажешь. — Нет, я хочу сейчас побыть с тобой наедине. Я так хочу тебя, — тихо прошептал мне на ухо Дима, отчего я покраснел. Развернув мое лицо к себе, он поцеловал меня, тут же проникая языком в рот. И когда я начал ему отвечать, развернувшись к нему полностью и обхватив шею руками, нас прервал голос Мити: — Эй, Дим, там в дверь Кротс стучит. Он, по-моему, в хлам пьяный. — Дима вздохнул, прерывая поцелуй, на что я лишь разочарованно хмыкнул. Отлично, еще и пьяного придурка выслушивать придется. Что может быть лучше?       Дима пошел сначала в ванную, смывая с себя мои художества, а потом открывать дверь. Митька же сел рядом со мной на кровать, косясь в мою сторону торжественным взглядом. Я лишь фыркнул, давая парню подзатыльник. Как только Дима открыл дверь, то тут же раздался пьяный голос омеги: — Я… Ик, поговорить пришел! — Ох, Кротс, иди-ка ляг спать. А то отпускать тебя одного по улице в таком виде совесть не позволяет, — сказал Дима, хватая парня за руку и ведя в зал. Наше с Митей любопытство не осталось равнодушным, поэтому мы тихонько пошли за Димой. Альфа, пытался отцепить от себя пьяного омегу, но тот вечно что-то кричал, ругаясь и обзывая почему-то своего отца, как я понял из слов Мити. А потом он заревел. Натуральным образом заревел. И Дима в панике начал оглядываться по сторонам, как бы прося помощи. Переглянувшись с Митей, мы все же решили помочь. Доброе сердце, так сказать. Все равно его маркером потом разукрасим. Да и Диму жалко. Самому сейчас хреново, так еще и ноют под ухом. Поэтому отослав непутевого альфу подальше, мы с Митей попытались успокоить омегу.       А он оказался не таким уж и избалованным ребенком. Обычный парень, который переживает ужасные дни. Как я понял из его рассказов, его папа выходит замуж, парень, с которым он встречался, бросил его, потому что тот отказался давать ему денег. В общем, жалко его стало. Но это только поначалу. Когда он уже начал надоедать своим плачем, а мы все никак не могли его успокоить, то я психанул и просто дал ему пощечины, отчего тот застыл и через секунду вырубился. Мы даже проверили, не сдох ли он там. Но нет, живой. Просто спит. — Фух, как же трудно с ним было… — промычал я, закрывая дверь зала. — Изрисуем его полностью. — На заднице сердечко нарисуем, — тут же сказал Митя, идя вместе со мной на кухню, где нас ждал Дима, попивающий кофе. — Успокоили? — Как видишь, — ответил я, присаживаясь рядом. — Он не такой уж и плохой парень. Жалко его даже. — Ах, давай не будем о нем, я отойти пытаюсь от его вопля, — проговорил Митя, хватаясь за голову. — Терпеть не могу нытье. — А сам ревешь тремя ручьями, — улыбнулся Дима. — Мне можно. Ты на работу сегодня идешь? — спросил Митя, садясь на стул напротив Димы. Альфа хмыкнул и лишь устало проговорил: — Конечно. Если я сегодня не приду, то меня отец сожрет. — Кстати, Дим, — обратился я к парню, на что тот, отодвинув кофе, повернулся ко мне, — у вас в компании принимают студентов на неполный рабочий день? — Хм, честно, я и не знаю. Этим обычно занимается отец, либо его секретарь. Но, по-моему, были какие-то вакансии по помощи секретарю. Он не справлялся, и отец предложил ему нанять помощника. Не знаю, свободно ли место сейчас, но я могу разузнать если надо. — Правда? — тут же оживился я. — Буду очень благодарен! О, так ты правда таскаешь цветы? — скорее удивился я, чем задал вопрос, когда мне на глаза попался красивый букет, стоящий в вазе на подоконники окна. Дима хмыкнул, а Митя рассмеялся. Схватив меня за руку, омега, все еще смеясь, начал рассказывать: — Я такой к двери подхожу, а там этот, — Митя махнул рукой на брата, — с букетом стоит. Открываю я, значит, дверь, а он мне этот веник в лицо кидает и как начнет мне лекцию читать о том, что дорогу нужно переходить на зеленый цвет. Это еще ничего. Так потом он вырубаться начал. Сначала на меня упал, я еле на ногах устоял. Когда я уже дотащил его до дивана, брат встал и посмотрел мне в глаза. А дальше тебе лучше не знать, что он там мне на рассказывал. О, я теперь знаю, что у тебя родинка есть на з…. — договорить парень не успел, так как Дима резко встал и зажал рукой рот брата. Слишком поздно спохватился, и так уже все понятно.       Позади послышался какой-то шум. Мы машинально повернули голову, встречаясь с взволнованным взглядом омеги. Черт, нужно узнать его имя. По-моему, Митя говорил его… Или нет? Ух, ну и ладно. Потом как-нибудь. — Ты как? — первым нарушил тишину я. Не знаю, почему она повисла, но она сильно давила на нервы. Омега как-то заторможено отреагировал. — Нормально. А почему я здесь? — спросил парень, делая шаг вперед. Я машинально дернулся назад, ударяясь локтем прямо по углу стола, от чего по телу прошлась волна дискомфорта. Тихо зашипев, я встал, потирая ушибленное место. Отодвинув стул и махнув рукой зажавшемуся в углу омеге, как бы приглашая присесть, отошел в сторону.       Парень понял меня правильно. И, лишь слабо кивнув мне, сел на стул, кладя свои тонкие белые руки на колени, одетые в синие джинсы. Он дрожал, хотя и одет в черный свитер. — Я… доставил много проблем? — подал голос парень. — Нет, что ты, — ответил я, протягивая омеге кружку горячего чая с ромашкой. Парень с радостью забрал чашку из моих рук, тут же приникая к ней губами. И только сейчас я обратил внимания, какой он худой. Его будто неделями не кормят. — Я же шел домой… Как я тут оказался? — Без понятия, но ты стоял на пороге моей квартиры, — сказал Митя и тут же получил подзатыльник от брата. — То есть моей, да? — Ты мой брат, значит, квартира тоже моя. И да, Кротс, ты же минуту назад в хлам был. Как ты так быстро отрезвился? — спросил Митя, зачем-то хватая меня за руку. О, а вот и имя! Наконец. Главное не забыть теперь. Зная свою шлюшастую память… Это неизбежно. — Я гуляю во сне. Но это происходит, лишь когда я выпью. Угх, ничего не помню! — застонал Кротс, одной рукой зарываясь себе в волосы. — Помню шел домой, а потом как провал. Хоть бы опять ничего не натворил… — А ты можешь? — оживился Митя, не отпуская мою руку. — Но это я узнаю у тебя позже. А сейчас мне нужно поговорить с Женей. Не успев и слова вставить, парень потащил меня за собой, увлекая в одну из комнат. Так, а зачем он замок закрыл?