Жизнь устроена так дьявольски искусно, что, не умея ненавидеть, невозможно искренне любить. (М.Горький)
— Уйди, — тихо прошептала девушка в темноту.
Голос предательски дрожал, сердце с силой билось о грудную клетку, все тело охватил жар.
— Уйди! — сорвавшись на крик, Харуно схватила с прикроватной тумбы вазу и швырнула ее в стену. В ответ на ее крики ничего не последовало, кроме кроткого смешка.
Девушка готова была поспорить, что он сейчас стоит у стены и выжидающе смотрит в ее сторону, скривив губы в, казалось бы неуместной, ухмылке.
В дверь нетерпеливо стучали медсестры. Следом, за их истошными просьбами открыть, послышался негромкий голос Цунаде, главврача госпиталя, и за дверью наступила тишина.
Разум затуманился, уступая место чувствам, которые рвались наружу. Ей было больно говорить, ходить и даже лежать, но она с силой сжимала простыни, чтобы не заплакать от этой невыносимой боли во всем теле, и продолжала с ненавистью кричать на всю палату.
— Я тебя ненавижу! Уходи! — она попыталась встать, но боль в ребрах вернула ее на больничную койку. Та, с протяжным скрипом, приняла пациентку.
По щекам Сакуры скатились слезы, оставляя после себя солоноватые дорожки. Раны на руках, которые еще не затянулись, неприятно заныли.
— Я тебя прошу… Хватит приходить ко мне каждую ночь!
Она с силой ударила по стене, которая и без того держалась из последних сил. За время, что она тут лежит, на стене появилось несколько трещин и характерных вмятин. Сил, на то, чтобы разрушить ее, у Сакуры еще не было. Поэтому бедная перегородка с операционной стойко принимала удары.
За дверью снова послышались возмущенные крики медсестер.
— Если ты сейчас не уйдешь, то я обещаю, что в следующий раз ты уже придешь к моей могиле! — голос сорвался, внутри все сжалось и задрожало от собственных слов. В голове вертелся лишь один вопрос: «Как я могла такое сказать?»
Харуно неосознанно приложила ладони к своим губам. Игла капельницы неприятно выскользнула из вены.
Она, уже не сдерживая слез, тихо заплакала. Застонав от боли, которая снова охватила все тело, поднялась с постели. Сделав пару шагов, силы угасли и, если бы не крепкая рука парня, который тут же схватил ее, то она сломала бы себе что-нибудь еще.
— Ты невыносима, — он аккуратно положил ее на кровать и, что было странно, заботливо укрыл одеялом. — Я никуда не уйду, как бы ты не кричала на меня. И прекрати ломать стену, она не выдержит твоей любви.
Он пытался шутить, что получалось из рук вон плохо. Взяв Сакуру за руку, слегка сжал ее. В голове было много слов, готовых реплик и даже монологов на тему их отношений, но тишина была лучше, чем тысяча пустых слов. Оба это понимали, поэтому никто не смел заговорить первым.
— Прости, — не выдержав, Сакура убрала свою руку от его теплой и мягкой ладони. Она взглянула на него. Свет луны, которая красовалась на звездном небе, очертил образ Учихи. Ей было больно смотреть на него. Война никого не пожалела. — Уходи… Я не хочу, чтобы ты видел, как я умираю… Ничего хуже этого я и представить не могла… Прошу тебя, уйди!
— Обещаю, что ты не умрешь раньше меня, — и, ткнув двумя пальцами Сакуру в лоб, он скрылся за окном. Тень мелькала среди кронов деревьев, а потом исчезла.
Это было твое самое невыполнимое обещание за всю эту нелепую жизнь.
Харуно протяжно застонала, вдыхая как можно глубже. Легкие с трудом приняли тяжелый воздух, продолжая дарить жизнь своей хозяйке.
В палату ворвалась Цунаде. Грозно взглянув на пациентку, а затем на осколки вазы, женщина вздохнула, приказав медсестре всё убрать.
***
Шли недели. Сакура угасала с каждым днём, но Саске так и не появился. Это одновременно радовало и огорчало девушку. Перед смертью ей хотелось признаться в чувствах, хотелось просто подержать его за руку, чтобы стало хоть чуть-чуть легче. Но она не хотела, чтобы он видел, как она умирает. Однажды, когда Наруто посетил ее палату, она спросила, где Саске.
— На задании, — ответил тот и тепло улыбнулся. — Его Цунаде отправила в деревню песка, но какого ранга это задание не знает никто.
Больше Харуно ничего от друга не добилась. Она, конечно же, задавала ему вопросы по этому поводу, но Узумаки только отшучивался.
— Я надеюсь, что ты придешь на мои похороны, — сказала Сакура как-то ночью в пустоту, когда снова тихо рыдала в подушку из-за безысходности.
Она отчаянно ждала его каждую ночь и практически не спала. Задыхаясь от слез, девушка жадно глотала воздух и пила очень много воды. После нескольких дней питания лишь водой, у Сакуры начала болеть голова и открылась рвота.
Медсестры окружили её своей заботой, каждый день всё больше убеждаясь в диагнозе врача.
Оставалось лишь дождаться Цунаде и только тогда решать, как сообщить об этом пациентке.
В один из таких тошнотворных дней, в палате появился Наруто. В его глазах читалась печаль, скорбь и некая вина.
— Цунаде вернулась. С плохими новостями, — на одном дыхании сказал парень.
***
— Ты уверена, что выдержишь? — Цунаде, придерживая Сакуру за плечи, недоверчиво на нее посмотрела. — Тебе следует соблюдать постельный режим, иначе шов может разойтись в самый неожиданный момент, — она сурово поджала губы. — Теперь тебе нужно беречь себя.
— Я должна там быть… Должна, — аккуратно шагая по ухабистой дороге, Харуно, вместе со своим учителем, добралась до большого дерева, под которым, на коленях, сидел Наруто и тихо плакал. Рядом с ним была его жена — Хината. Девушка успокаивающе поглаживала мужчину по плечам, иногда вытирая со щек слезы.
— Наруто, — Сакура аккуратно положила руку на его плечо. По ее щекам стекли капли слез, легкий ветер подхватил их и унес вместе с осенними листьями. — Расскажи мне, как это произошло…
— Он был на задании, — не поднимая глаз, начал Узумаки. Ему было тяжело говорить. Слезы душили. — Цунаде случайно проговорилась ему, что где-то в деревне песка есть трава, отвар из которой поможет тебе восстановиться, — сжав руки в кулаки, он глубоко вдохнул. — Я не знаю, кто и как убил его… Это было просто невозможно… Понимаешь? Невозможно! — Наруто срывался на крик. Хината крепко обняла мужа за плечи, уткнувшись лицом в его спину, тихо всхлипывая.
— Наруто, — несмело начала бывшая Хъюга, — нам следует уйти… — едва заметно указав взглядом на Харуно, девушка понимающе сжала ладонь Узумаки. Тот покорно поднялся с колен и, не сказав больше ни слова, быстро покинул кладбище, крепко держа жену за руку.
— Саске, — упав на колени у его могилы, Сакура горько заплакала. — Я выжила… Я жива! — Она внимательно взглянула на надгробие. Его имя было аккуратно выведено над цифрами. — Благодаря тебе и нашему малышу… Во мне бьется два сердца. И я уверена, что второе — твоё…
