Беленькая

- Так, сейчас я захожу к начальнику космопорта, подписываю разрешение на вылет, вы ждете меня здесь, на стоянке, - распорядился Станислав. - Почему на стоянке, капитан? – возразил Тед, вслед за ним вылезая из флайера. – Может, мы вас в кафешке подождем? Вы можете там и час проторчать. - Как видишь, космодром полупустой. Часа не будет. Полчаса – возможно. Хорошо. Веня, присмотри за ними. Чтобы ни к кому не приставали. - Станислав Федотович, обижаете! – шутливо возмутился Тед. – Я, например, сам задерживаться не хочу. Дэнька там один скучает. Михалыч за собеседника не катит. - Если бы во флайер помещались пятеро, мы бы его взяли. А так – приходится скучать. Ладно, я пошел. Команда двинулась ко входу в здание космопорта, Станислав чуть впереди всех. Действительно, воздушных судов здесь сегодня было мало. Народу тоже немного – здание казалось почти пустым. Лишь один человек шел им навстречу. Это была молодая девушка в белом сарафане. Невысокая, тонкая, бледнокожая. Встрепанные светлые волосы, сумочка через плечо. Они почти не посмотрели друг на друга. Был один короткий взгляд, вскользь, в рамках приличия. Некрасиво глазеть в лицо незнакомому человеку. Станислав сам не понял, почему оглянулся и смотрит вслед прошедшей мимо девушке. Воспоминание билось в голове, как птица в клетке, ломая перья. - Беленькая… - он произнес это слово, и только потом уже понял, что оно означает. – Беленькая! Это ты?! Девушка тоже оглянулась. Улыбнулась, сначала неуверенно. Потом радостно и неудержимо: - Станислав Федотович? Станислав Федотови-и-ич! – подбежала, подпрыгнула и повисла на шее, болтая ногами, как школьница. - Катюшка! Какими судьбами? Что здесь делаешь? - Станислав Федотович! Я была уверена, что обозналась, что не может быть такого. Вы тогда были совсем другой! Вы – и здесь! Как же я вам рада! - А уж как я рад, не представляешь! - Вы теперь, - она отступила на шаг и оглядела его с ног до головы, - отважный капитан, объездили много стран, да? У вас свой корабль? - Да вот, видишь… Обзавелся на старости лет и кораблем, и командой. Ребята, это Катя, старая знакомая. Катя, это мой экипаж. Вениамин Игнатьевич, доктор. - Здравствуйте, коллега, - приветливо протянула руку девушка. - Теодор, пилот. Пилот лихо кивнул головой и поцеловал девушке ручку. - Полина, медсестра. Полина улыбнулась. Ее заинтриговала эта встреча. Неужели? У капитана есть такие интересные тайны? - Беленькая, ну откуда ты здесь взялась? А Ванька твой где? Вы же обещали всегда вместе быть? Катя не успела ничего ответить. Капитан сам себя перебил, полуобернувшись к команде: - Ребята, меня не ждите. Отложим на часок-другой. Беленькая, ты никуда не спешишь? - Вообще-то… как сказать, у меня тут проблема… - Вот и решим твою проблему! Я к начальнику космопорта, пошли со мной, подождешь чуть-чуть, а потом посидим, расскажешь мне о своей проблеме. Станислав с незнакомкой пошли своим путем, команда – своим. Пилот несколько раз оглянулся, окидывая опытным взглядом удаляющуюся фигурку девушки. Спутница капитана была хороша – синеглазая, стройная, улыбка такая загадочная и немного грустная. Лет навскидку – двадцать пять. Станислав Федотович был не промах. В общем, никто особо и не удивился, когда они появились на корабле вдвоем. Капитан сразу же объяснил всем ситуацию – Катерине срочно нужно на Омикрон. Так сложилось, что отсюда, с Вишенки, никто не мог ее туда подбросить, бедная девушка второй день подряд опрашивала весь космопорт, надеясь встретить попутчиков. «Мозгоед» же летел именно на Омикрон, правда, не напрямую, а с промежуточной остановкой на Аксуме. Вишенка была среднего размера сельскохозяйственной планетой. Если путь «Космического Мозгоеда» пролегал через этот сектор, Станислав всегда старался закупать продовольствие именно на ней. Сейчас сложилось совместить личное с деловым. И себе кое-что заказали, и на перевозку продовольствия контракт заключили. На Аксуме надо было сделать небольшую остановку, чтобы передать другому заказчику небольшой, но ужасно тяжелый контейнер – опытный образец какого-то неимоверно сложного оборудования. Станислав, отбросив все предосторожности, сразу же представил Кате Дэна как навигатора «Мозгоеда», объяснив, что она – свой человек и достойна самого высокого доверия. Всем сразу бросилось в глаза, что вернулись они оба какие-то посерьезневшие. Словно радость встречи была в ходе разговора чем-то омрачена. Но если ссора и произошла, то примирение тоже случилось, иначе они не возвратились бы вместе. - Теодор, требуется твоя помощь, - позвал Станислав. – Отвези Катерину в гостиницу, там заберете ее вещи и прибудете сюда как можно скорее. - Как можно скорее? Понял, капитан. Катенька, - вкрадчивым голосом продолжил пилот, обращаясь к девушке, - вы любите скорость? - Обожаю! – улыбнулась Катя. Тем временем Полина затащила Дэна в свою каюту и принялась строить разные предположения. - Дэнька, как ты думаешь, кто она, эта Катя? - Белогорова Екатерина Дмитриевна, двадцать пять с половиной лет, медицинский институт, специализация - кардиология, учится в ординатуре, врач-специалист в отделении реабилитации детей младшего возраста. - Да я не об этом. Как ты думаешь, у них… роман? Может, был когда-то? Они так обрадовались, когда встретились. А потом вернулись какие-то … другие. Ага. Она замужем. Капитан упоминал какого-то Ваньку. Он страдает, что опоздал. Интересно, это муж? Или сын? Или нет. Она призналась ему в любви. Он признался, что равнодушен к ней, ему нравятся женщины постарше и более… весомых достоинств… Черт, а я даже не знаю до сих пор, какие женщины нравятся нашему капитану! Дэн! Чего молчишь? - Я слушаю тебя. - Нет, ты не просто слушаешь, ты так издевательски молчишь! - Одно могу сказать точно. Гормональный фон обоих субъектов на редкость спокоен. Небольшое волнение, но никакого такого подтекста. - Какого? - Эротического, - уточнил Дэн. - Правда? Не верю. - Не верь, - пожал плечами Дэн. Вскоре вернулись Теодор с Катей. Вещи были загружены, пассажирка заселена, можно было взлетать. Когда вечером все собрались за столом, кое-что все-таки выяснилось. Екатерина Белогорова действительно являлась детским кардиологом. Ее новым местом работы был Детский кардиологический центр на Омикроне – знаменитой планете-курорте. Центр открывался через два месяца, но большая часть персонала сидела на Омикроне уже больше полугода, так как с открытием было много хлопот: доработки в отделке зданий, укомплектование персонала, завоз оборудования, да мало ли еще проблем при таком масштабном проекте! Три недели назад назад Кате пришлось отлучиться домой, чтобы оформить какое-то наследство от недавно умершей двоюродной тетки. Катя этой тетки почти не знала – видела всего несколько раз в жизни на семейных праздниках. Но многочисленные формальности требовали ее личного присутствия. Поэтому кардиолог Екатерина Белогорова взяла отпуск за свой счет, а теперь спешила вернуться к любимой работе. Добираться пришлось на перекладных – несколько регулярных рейсов на Омикрон летали из разных секторов, но Кате не повезло, и на них она не успела. Еще несколько рейсов ожидали открытия, но позже, вместе с открытием Детского центра. Так что Катя была страшно рада, когда выяснилось, что они с капитаном летят на одну и ту же планету. - А мы уже как-то были на Омикроне, - сказала Полина, чтобы поддержать светскую беседу. – Очень красивая планета. Особенно стеклянные леса. - Ага, - оживилась Катя. – Только наш Центр на морском побережье. Там еще красивее. Если у вас будет время, съездим туда вместе. Там водятся такие удивительные стеклянные рыбки, разноцветные, блестящие… - Гимнокоримбус спекулум, - с энтузиазмом перебила Полина, - они еще бывают разных оттенков в зависимости от возраста, обитают стайками по восемь – десять особей, забавные такие… - Точно! А ты разбираешься в рыбках? – заинтересовалась Катя. - Полиночка у нас дипломированный зоолог, - объяснил капитан, - разбирается в птичках, мышках, жучках, кошечках. Ну и в рыбках, само собой. - Слушай, Поля, ты мне не поможешь тогда? Мы хотим у себя в Центре, в корпусе для малышей, на каждом этаже в холле поставить аквариумы. Каждый этаж будет оформлен в определенном цвете – один желтый, другой голубой, розовый, зеленый, вишневый, сиреневый… Всего двадцать этажей. Вот бы подобрать еще и рыбок по цвету! - Да запросто! – обрадовалась Полина. – С удовольствием! Вот и скоротаем время в пути. Теодор был недоволен. Он думал, что скоротает время совсем другим способом. Нет, он, конечно, свято соблюдал все приметы, но легкий флирт еще никому и никогда не вредил. Наоборот, он держит человека в тонусе и улучшает настроение. Тем более, что Катя чем дальше, тем казалась ему красивее. Она была не только милой, но и большой умницей. К тому же, какая-то непонятная легкая грусть так и не уходила из ее глаз. Короче, весь вечер Тед был молчалив и загадочен, как Печорин, и бросал на девушку такие многообещающие взгляды, что Станислав, наконец, заметил это, досадливо поморщился и прямо спросил, не хочет ли пассажирка спать. - Хочу, Станислав Федотович! С раннего утра на ногах. Скольких я обошла, пока вас не встретила! - Тогда иди отдыхать. Полина, поможешь Кате устроиться? - Конечно, помогу! – обрадовалась соскучившаяся по женскому обществу медсестра-зоолог, и они вдвоем удалились, щебеча о рыбках и водорослях. Поздно вечером Полина отловила Теда, выходящего из душа, прислонила его к двери и вцепилась, не хуже Котьки. - Тед! А ну, давай, колись! - В чем мне колоться? Это не я развязал Третий галактический конфликт. Это не я ограбил королевскую сокровищницу на Ладимире! - Хватит паясничать! – Полина схватила пилота за ухо. – Ты возил ее в гостиницу и обратно. О чем вы разговаривали? Что ты узнал о нашей загадочной незнакомке? - Да ничего! – огорченно заявил Тед. - Вы что, молчали всю дорогу? – не поверила Полина. - Не молчали! Болтали, как заведенные. Я на ней испытал все свои типичные трюки. Быстрый старт, крутой вираж, бреющий полет… Ну повизжала немного, похваталась за ремни, посмеялись… Но нормального разговора не было. Я узнал множество разных вещей. Что у нее сорок второй размер одежды. Что она родом с Нового Оренбурга. Что у нее дома, когда она училась в школе, было три кошки. Одна из них белая, как Котька. Что она любит техно-арт и терпеть не может соул-гранж. - А про Станислава Федотовича? - Ничего! Как испанский партизан! - Ух, вот досада! - Почему не спим? Почему торчим в коридоре? – показалось, что голос капитана раздался прямо над ухом. Он неодобрительно оглядел сплетничающую парочку. – Отбой был для всех. - Расходимся, капитан, - пообещал пилот. По пути на Аксум Станислав, если не был занят, все время держался рядом с Катей. Они иногда присаживались на диванчик и говорили о чем-то вполголоса. Иногда со смехом, иногда с грустью. Один раз Полина даже подсмотрела, что Катя сидит, опустив голову, а Станислав ладонью проводит по ее щеке и говорит: - Не плачь, Беленькая. Все будет хорошо. Полина пыталась ее разговорить. Они вместе тискали Котьку, болтали о каких-то девчоночьих пустяках, но на все вопросы о капитане Катя отвечала нехотя и уклончиво. Теодор вел себя как джентльмен. Он пропускал ее вперед в коридоре. Приглашал к столу. Рассказывал исключительно приличные и очень смешные анекдоты. Блистал глазами, белозубой улыбкой и остроумием. При случае передавал ей за столом солонку или салфетку, стараясь хоть немного прикоснуться рукой. Катя была со всеми ровна, приветлива, в меру весела, но не более. С Тедом она не заигрывала, не строила глазки и не пыталась остаться наедине. Если кого она и выделяла из команды, так это Дэна. Иногда они сидели вдвоем. Он показывал ей свои трассы. Катя смотрела, кивала, задавала вопросы. Навигатор рассказывал ей о планетах, на которых побывал. Она ему – о своих студенческих годах, о смешных случаях во время учебы. Ни к чему не обязывающий приятельский треп. Но, похоже, с киборгом она чувствовала себя спокойнее всего. Он не любопытничал, как Полина и не флиртовал, как пилот. Теду, между тем, Катя нравилась все больше и больше. Пилот всегда тянулся к девушкам веселым, раскованным и доступным. Девушки тянулись к Теду взаимно, именно они и именно в такой модификации стаями пересекали его жизненный путь. Все должно быть легко и весело. Встретились – хорошо. Расстались – тоже неплохо. Опять горит зеленый огонек: «я свободен». Пока мы молоды, здоровы, веселы и беспечны, зачем тратить свою жизнь на драмы, слезы и выяснения отношений? С некоторыми из своих бывших подружек Тед умудрился до сих пор сохранить хорошие отношения. Он действительно их всех любил – каждую по-своему, каждой отдавая часть себя – своей такой жизнерадостной и зажигательной натуры. И если они бросали его, тоже не обижался. Дело житейское, с кем не бывает! С Катей было совсем по-другому. Она была не его типа. Серьезная и ответственная. Во всем у нее был порядок – в мыслях, словах и в аккуратно разложенных по каюте вещах. И в то же время она не была скучной. Сосредоточенной, увлеченной – но не скучной, а полной сдержанного, спокойного тепла, часто улыбающейся и такой, черт возьми, красивой! Капитан как будто ничего не замечал. Вениамин Игнатьевич, напротив, бросал на пилота частые неодобрительные взгляды. Тоже молча. Он явно что-то знал! Когда «Мозгоед» приземлился на Аксуме, добираться с грузом к заказчику не понадобилось. По условиям договора клиент должен был подлететь на собственном катере и с собственными грузчиками – оборудование было уникальное и дорогое, рисковать получатель груза не хотел. Катер должен был прибыть через несколько часов. У всех нашлись какие-то дела: Дэн с Полиной пошли по магазинам, доктор с капитаном решили в кои-то веки выбраться посидеть в баре. Все звали с собой Катю. Тед предложил прокатиться в местный парк, погулять у реки. Катя, немного подумав, согласилась. - Пойдем с нами, Беленькая, - предложил еще раз капитан. – Этот балабол сейчас тебя заговорит насмерть. - Иди, Катя, иди с ними, - саркастически улыбнулся пилот, - сейчас прослушаешь вечер воспоминаний ветеранов космофлота. Катя засмеялась и подала руку Теодору. Они приземлились у входа в парк, вылезли из флайера и пошли по цветной плиточной дорожке к высоким колоннам центрального входа. - Хочешь мороженого? – спросил Тед. - Хочу! – отозвалась Катя. - Я сейчас, подожди, - пилот бегом припустился к автоматическому киоску и вскоре вернулся с двумя эскимо. – Вот! Я знаю, что девчонки любят эскимо! - Угадал! – рассмеялась Катя. – Ну, пошли? Они ходили под ручку по ровным аккуратным аллеям, петляли между цветущими клумбами и опять говорили о какой-то ерунде. Несколько раз Теодор порывался спросить о чем-то более для него серьезном, но не решался. Наконец, перед ними был высокий берег реки. Красиво и тихо. Тед, наконец, собрался и решил - пора. - Катенька, - он повернулся к ней лицом и посмотрел в глаза. – Я тебе кое-что скажу, ты выслушай меня, пожалуйста. Катя, ты… - он протянул руку, ловя ее ладонь. - Тед, - взгляд Кати был тоже прямым и смелым. Руку она спрятала в карман. – Давай я первая. Знаешь, зачем я полетела с тобой? - Зачем? – осипшим голосом спросил пилот. - Чтобы кое-что сказать... Тед, пожалуйста, не веди себя со мной так. Ты очень хороший. На тебя девчонки вешаются гроздьями, я знаю. Но мне этого не надо. Я знаю, что ты меня ни за что не обидишь. Не только меня, а вообще любую девушку никогда не обидишь и никогда ничего против ее воли не сделаешь. Поэтому просто – не надо. Мы долетим до Омикрона, попрощаемся, жизнь пойдет своим чередом, ты забудешь меня. И все будет по-прежнему. Ты будешь летать со звезды на звезду… Я буду лечить детишек. И все. - Почему? Ты замужем? - Нет. - Ты любишь кого-то? А-а, - понимающе протянул он. – Капитан… - Те-ед, ну не надо! – засмеялась Катя. – Полетели обратно. Мы все выяснили, правда? И давай никому не расскажем… ни о чем. Они вернулись на корабль последними. Катя сразу же заперлась в каюте. Капитан, бросив один лишь взгляд на лицо пилота, тут же вызвал его к себе. Разговор начался сразу с самого главного. - Теодор, - жестко сказал Станислав. – Оставь Катю в покое. - А я ее не беспокоил, - нахально ухмыльнулся Тед. Он терпеть не мог, когда с ним так разговаривали. – Я ее вообще пальцем не тронул. Хотите – спросите у нее самой. - Если б ты ее пальцем тронул, я бы тебя… - Станислав помотал головой, - я даже не хочу говорить, что бы я с тобой сделал. Ты прекрасно знаешь, я никогда не лез в твои шашни. Даже замечаний тебе почти никогда не делал. А тут я просто говорю тебе – оставь ее в покое. Не твой случай. - Почему это не мой? А чей? Ваш, что ли? А, значит все-таки… Браво, капитан. Какая девочка! Как раз для вас. Настоящая героическая капитанша. У Теда было очень погано на душе. Он знал, что нарывается. Но из последних сил сделал наглое лицо и даже поаплодировал, поздравляя капитана с победой. Станислава передернуло. Кулак сам собой метнулся по направлению к физиономии Теда. Но это был действительно не тот случай. Капитан остановил взметнувшуюся руку, глубоко вдохнул, успокаиваясь, а потом тихо сказал: - Дурак ты, пилот. Во-первых, она мне в дочки годится. - Ну и кого когда это останавливало? - А, во-вторых, эта девочка уже три года как вдова. У Теда что-то упало внутри. Он смотрел на капитана полными смятения глазами и молчал, действительно, как дурак. - Вот так, Теодор. Вот так в жизни бывает. Понимаешь? Тед кивнул. Слова по-прежнему не шли. - Иди. Сейчас клиент прилетит. «Космический Мозгоед» летел к Омикрону. На корабле царили тишь да гладь. На все вопросы Полины Тед теперь тоже отмалчивался. Ничего не понимающая девушка донимала Дэна: «Ты в курсе, вообще, что тут происходит? Сплошные парижские тайны! Все напустили на себя мрачный вид, ходят, смотрят печальными глазами и молчат». Дэн отвечал, что раз молчат, значит, не хотят говорить, и это их право. Полину такое положение не устраивало. - Дэнька, ну ты же можешь услышать о чем говорят, например, капитан с доктором в медотсеке. А потом мне рассказать? - Полина, не надо. Ты ведь это не всерьез? - Конечно, не всерьез, - покраснела девушка. – Но так хочется все узнать! - Подожди немного. Вот высадим Катю на Омикроне. Через день-другой Тед сам разговорится, вот увидишь. - Эх, твоими бы устами… - вздыхала Полина. Сдержанность и скрытность, действительно, никогда не были сильными сторонами Теда. Ему и правда хотелось выговориться, поделиться с кем-то. Неожиданно этим человеком оказался Вениамин. А, может, совсем не неожиданно. Он как-то ненавязчиво сам зазвал Теда в медотсек, якобы, чтобы посмотреть его запястье, которое тот слегка потянул при разгрузке. Слово за слово, Тед и сам не заметил, как сидит с доктором за чаем с мятой, успокоительным, и изливает душу. - Вениамин Игнатьевич, я все понимаю, вдова. У нас среди пилотов тоже такое бывает. Поэтому и удостоверения всегда с собой в карманах носим. Но что же, она теперь не живая, что ли? Три года прошло. Я, может быть, пока по стеночке ходил, как великий Гомер, тоже… тоже думал... В общем, неважно. Почему она должна вот так вот… - А ты постарайся понять ее. Любовь у нее уже была. Семья была. Теперь короткие романчики - это для нее низший сорт. - Да почему короткие? Может быть, я с серьезными намерениями. Вот, верите - впервые в жизни… Я уже думал об этом. Если бы мы взяли тот контракт на продовольствие для Центра на Омикроне – летали бы туда каждый месяц. Виделись бы … часто. - Тед, а ты слышал, что бывают однолюбы? Вот так - один раз и на всю жизнь? В соседней каюте сидел Станислав, уставив невидящий взор в читалку с детективом. Ему в который раз вспоминался разговор на Вишенке. Такой внезапно прилетевший привет из прошлого. Они с Катей сидели в кафе космопорта. Станислав сделал заказ. Пока ждали, Катя вкратце обрисовала свою ситуацию. Тут же нашлось решение. Станислав углядел в этой встрече перст судьбы и предложил именно за это и выпить (красного, полусладкого, специально для дамы). - Значит, ты детский врач, - с одобрением протянул Станислав. – Ну а Ваня-то где? Помнишь, он тебе прямо там же предложение сделал, пока его в санитарный катер грузили? Вот геройский парень, помню, прошило его насквозь в нескольких местах, в чем душа держится. А он шутит, улыбается. Предложение тут же сделал. Мол, доживем два года до совершеннолетия – и в загс. Вы поженились? Уже, наверное, детей завели? Штуки три! Катя молчала. Станислав посмотрел на ее правую руку. - Извини, Беленькая. Так вы расстались? Я просто обручальное кольцо увидел, вот и подумал… - Он присмотрелся и все понял. Кольцо было на правой руке, на среднем пальце. Вдовий палец. Он видел такой обычай раньше, среди вдов своих погибших сослуживцев. Да вот забыл уже. Потому что прежняя жизнь осталась где-то далеко. - Прости, Катюша. Я идиот. Как это случилось? Впрочем, если тебе тяжело говорить… - Нет, Станислав Федотович, - грустно, но спокойно ответила Катя. – Вам я все расскажу. Вы помните, конечно, что у Вани были нелады с сердцем. Он стоял в очереди на операцию. Из стволовых клеток ему уже было выращено сердце для аутотрансплантации. Этот случай все сломал. После таких ранений оперировать Ваню было нельзя. Почти год ушел на лечение и реабилитацию. Потом выращивание сердца повторили. Как раз в это время мы поженились. Ване сделали операцию. Но время было упущено. Никаких осложнений, никакого отторжения, все просто идеально. А организм медленно и постепенно умирает. Я все это время была рядом с ним. Я даже пошла учиться на кардиолога, чтобы всегда быть вместе с ним. И все это время я видела, как он медленно и постепенно умирает… - голос Кати дрогнул. Станислав накрыл ее маленькую руку своей - большой и жесткой. Больше ничего он не мог для нее сделать. Больше – ничего. Больше того, что он и его товарищи уже сделали когда-то давно… Это было на последнем году его службы. «Джахиддиты» - осколок древней воинствующей религии. Чего они требовали от остальной Вселенной, Станислав до сих пор не мог понять. Мир вовсе не собирался жить по их законам. Странным в них было все. Например, их отношение к науке. Они горячо приветствовали пользование космическими кораблями новейших моделей и самыми современными видами оружия. При этом напрочь отрицали регенерационную медицину и переливание крови. Киборгов, кстати, тоже не признавали, считая их воплощением Иблиса. А может, просто денег на закупку биомашин не хватало. Для себя Станислав решил, что это глубоко заблудшие души, которых с детства учили только убивать, и никто не озаботился научить их созидать. Теперь они пытаются распространять свои заблуждения повсюду, словно завидуя, что кто-то умеет и может больше, чем они. Станислав считал их обреченными либо на вымирание, либо на уничтожение. Они так не считали. Вот и получалось, что, то там, то здесь снова вспыхивали локальные конфликты, происходили теракты и захваты заложников. Все менее многочисленные и все более слабые, но все такие же опасные. На Артеке-6 был захвачен летний детский лагерь. Отдельно стоящий корпус, в котором проходил Слет юных художников. Среди заложников были они - шестнадцатилетние Ваня и Катя. Одноклассники, Ромео и Джульетта, как все их звали. Катя баловалась графикой – в основном ей удавались дружеские шаржи и карикатуры. Ваня был серьезнее и, прямо скажем, талантливее. Катя знала это и не завидовала, а гордилась. Для нее рисунки были развлечением. Для Вани – будущей профессией. Рисунки Вани были светлыми и жизнерадостными, как и он сам. По его эскизам уже было решено расписать фасады нескольких новых корпусов лагеря. Ваня был нездоров. Но Ваня был счастлив. Он любил, и его любили. Каждый день он пил по расписанию таблетки, делал специальную гимнастику, а если забывал – Катя живо напоминала, кто тут главный. В актовом зале с утра собрались около двухсот человек ребят – шло заседание клуба юных художников. Примерно через час со стороны моря прилетели десять бронированных малых военных катеров. Они приземлились вокруг здания, выскочившие из них бородатые, странно одетые вооруженные люди ворвались внутрь, прочесали здание, согнали всех, кого встретили по пути в тот же актовый зал, начинили помещение взрывчаткой от пола до потолка и выломали окна. Все входы в корпус были забаррикадированы. Около каждого подъезда теперь стояла «живая бомба» - почему-то в качестве смертников джахиддиты использовали исключительно женщин. Каждую смертницу окружали несколько заложников. Отряд «Гамма» был по тревоге доставлен на Артек-6 уже через три часа. Взвод старшины Петухова сидел в оцеплении и ждал сигнала к штурму. Штаб вел какие-то странные вялотекущие переговоры. Война нервов, думал про себя Станислав. Вдруг со стороны ближайшего к старшине подъезда грянул взрыв. Затем раздалось несколько выстрелов, вперемешку с криками на ломаной интерлингве. - Что там, Стас? – спросил Станислава в рацию-гарнитуру командир соседей. - Смертница подорвалась, Роман. Этим ублюдкам показалось, что наши по ней выстрелили. Теперь «духи» заложников вокруг нее, которые не погибли при взрыве, расстреливают, – Станислав крепко выругался. Между тем к соседним с взорванным подъездом окнам первого этажа «духи» пригнали трех старшеклассников. - Давайте, собаки, - орали они, подгоняя мальчишек прикладами, - выкидывайте трупы в окна. Живее! В одном из окон, слева от двери, трое парней с трудом перекантовали с пола на подоконник труп взрослого мужчины. Он был крупным, в какой-то форменной одежде. Наверное, охранник, подумал Станислав. С подоконника труп полетел за окно и упал возле стены. Вскоре рядом с первым трупом лежал второй. Тоже взрослый здоровый мужик. Да, ребята, подумал Станислав, куда вам против них. Лица у мальчишек, как видел старшина Петухов даже без бинокля, были такие, что хотелось вскочить и плеснуть в каждого из бандитов прямо из огнемета, чтобы головешек не осталось. Школьники перекочевали к окошку справа от двери. Бандиты начали криками и руганью на что-то им указывать, и тут Стас заметил, что мимо отвлекшихся джахиддитов к окну слева прокрался еще один пацан. Худой и беловолосый, в грязной белой рубашке и черных шортах. Он воровато оглянулся и – была не была! – сиганул за окно. Станислав отчаянно просигналил ему: сиди на месте, не беги сюда! Мальчишка понятливо сжался и заполз под ближайший труп. Вне зоны видимости, удачно получилось. Станислав содрогнулся. Сидеть там, под трупом, ребенку предстояло до темноты. Он несколько раз выныривал из-под бока убитого, но каждый раз старшина сигналил ему: сиди! терпи! Только когда настали сумерки, Станислав показал жестами – присыпь рубашку землей и ползи сюда. Пацан попался смышленый. Слегка сдвинул труп, потерся белой окровавленной рубашкой о землю – сначала спиной, потом грудью – и пополз. Через несколько минут его уже крепко сжимали в объятиях надежные руки космодесанта. - Пацан! Живой! Какой ты молодец, просто герой! Водички хочешь? – все было осторожно и шепотом, под прикрытием какой-то кочки. Кровь на рубашке была чужая. Парень кивнул, сделал несколько глотков из фляжки. Он был, несомненно, в шоке, но пока еще вменяем. - Только я не пацан, - сказал он, напившись. - А кто же? – улыбнулся Стас. – Хотя конечно. Ты просто героический боец! - Я Катя, - сказала Катя и заплакала. - Катя? – изумился Станислав. Залегшие вокруг него бойцы тоже пребывали теперь в неменьшем шоке. – Катя, значит. Откуда же ты взялась такая, - он протянул руку и потрепал ее по грязным светлым волосам, - беленькая? Не плачь, соберись, пожалуйста! – Станислав встряхнул ее за плечо. - Я - оттуда, - Катя мотнула головой, - Я в зале сидела, потом Ване плохо стало, я хотела разведать, нельзя ли как-нибудь выбраться. Ему лекарство нужно. Он таблетки пьет по часам. - С таблетками, Беленькая, подождем. Нельзя сейчас. - Как нельзя? Ваня, он же сердечник, понимаете? - Я все понимаю, Катюша. Потерпи. И Ваня потерпит, он же мужчина и все понимает. Лучше расскажи, что ты видела. Сколько их. - В зале было десять. Еще я видела шестерых, когда пробиралась к выходу. - Покажи на схеме, как ты шла. Кате тут же подсунули планшет с интерактивной схемой. Катя показала. - Так. Значит, на периметр человек двенадцать. Плюс десять в зале, плюс на ключевые точки… Человек тридцать – тридцать пять их должно быть. Беленькая, а еще что в зале видела, опиши? - Взрывчатку видела. Они там все заминировали. И все время говорили, что сейчас все отправятся на небеса к Эллаиму. - А как взрывчатка расположена? Что-нибудь помнишь? Девочка задумалась - Кое-что помню, я все-таки художница, - она взяла планшет и начала проводить на схеме стилом линии, квадратики и прямоугольники, - вот как-то так. - Молодец, Катюша! Серый, отведи Беленькую к медикам. Первый, вызывает пятый. Есть важная информация, получена непосредственно от одного из заложников. Ночь прошла. Сколько их было, таких ночей. Станислав не отличил бы одну от другой. Для Кати это была первая в ее жизни ночь в аду. Она находилась рядом с Ваней и еще с двумястами товарищами. Но так далеко от них. Чем смогла, она им уже помогла. Оставалось ждать. Под утро Катя сбежала из медчасти и снова залегла рядом с бойцами Станислава. Рано утром где-то в глубине здания прогремел взрыв. Началась суматоха. Крики, беспорядочный огонь. Из окон начали выпрыгивать дети в отчаянной надежде успеть, добежать, скрыться. Некоторым это удавалось. Но как их было мало! Большинство погибло, не успев пересечь прилегающий двор. Одним из последних из двери первого этажа выскочил высокий черноволосый мальчишка, держа на руках девчонку лет пяти. - Ваня! – закричала Беленькая, вскочила в полный рост и рванулась к парню. Жесткой подсечкой ее свалили на землю и прижали. - Сиди, не высовывайся! Кто-то из бойцов отправил киборга наперерез линии выстрела, прикрывать мальчишке спину. Они почти успели. Выстрелы настигли их в самом конце смертельного забега. Киборг получил несколько зарядов из бластера прямо в грудь. Отлежится, починится, подумал тогда Станислав. Ваню задело в основном по конечностям. Были еще ранения в бок и плечо, но не смертельные. Маленькая девочка не пострадала. Их сразу же подхватили и оттащили в безопасное место. Тут же к парню кинулась Катя. - Ваня! Ванечка! Живой! - Что со мной сделается, Катюшка! Я же к тебе бежал! – парень из последних сил пытался улыбаться. – Не волнуйся, Катя! До свадьбы заживет! До свадьбы непременно заживет! Не плачь, Катя, - он протянул к ней слабеющую руку. – Выходи за меня замуж! Скорее выйдешь – скорее выздоровлю! Окружающие ребят бойцы засмеялись Вскоре был дан сигнал к штурму. Первыми пошли киборги. Станислав оторвал, наконец, взгляд от планшета. - Прости, Беленькая, - прошептал он. – Прости, Тед.